***
— Нет, это глупая затея. Хотя... а вдруг его слова о том, что теперь мне нужно уделить время своей жизни, были намёком? Бред, Айзава всегда всё говорит прямо... Тошинори настолько погрузился в раздумья, что напрочь забыл про очередь и ожидающую его продавщицу. Однако теперь половина очереди выстроилась не за свежей выпечкой, а за автографом к самому Всемогущему. — Вы будете брать тайяки? — Оу, да. Положите ещё парочку вон тех, с шоколадной начинкой. — Конечно.***
Повязав одно большое полотенце вокруг бёдер и вытирая влажные волосы другим, поменьше, Шота вышел из ванной и не успел дойти до бельевого шкафа, как увидел приоткрытую входную дверь. Нахмурившись, Сотриголова закрыл её на внутреннюю щеколду и обернулся в сторону кухни, откуда доносились посторонние звуки. Кот мирно лежал на кровати, а в привидений Шота не верил. Айзава поспешил взять из прикроватной тумбы оружие захвата и, пряча его под небольшим полотенцем, прошёл вперёд. — Какого... — вскинув бровью, он застал на своей кухне Всемогущего, который вовсю хозяйничал и теперь разливал по чашкам свежий чай. — Ой, Айзава! Я решил проведать тебя, вот и заглянул в гости. — Как ты вошёл? — Дверь была не заперта, я ведь оставил ключи на твоей тумбочке! — Ну конечно, — Шота заметно расслабился и закинул небольшое полотенце на плечо, тем самым показав ленту. — Кстати, не знал, что у тебя есть питомец. Красивый кот. Как его зовут? — Тошинори на секунду задержал взгляд на оружии захвата. — Спасибо. Мэттью. — Красивое имя. Теперь скользнув взглядом по обнажённому торсу Шоты, на котором капельки воды виднелись особо отчётливо, Тошинори моментально залился краской и развернулся к столу, где лежали ещё нераспакованные тайяки. — Ты чего? — усмехнувшись, Айзава босыми ногами прошлёпал к незваному гостю и наглым образом стащил одно печенье. — Видимо, стоило постучаться, — Яги изо всех сил старался не смотреть на хозяина дома. — И ты только сейчас подумал об этом? — Шота словно издевался над краснеющим как помидор бывшим героем номер один. — Неловко вышло, изви... — Даже не смей. Просто подожди, я сейчас оденусь и приду. Всемогущий удивлённо посмотрел на удаляющегося Сотриголову, замечая на его спине множество шрамов. От одного этого вида всё былое смущение как рукой сняло. Непроизвольно сжав кулаки, Тошинори сел за стол и выбросил в мусорное ведро бумажный пакет из-под выпечки. Есть ли такой человек, который в случае чего мог позаботиться об Айзаве? И был ли он вообще? Почему Шота не подпускает к себе людей? С чем это связано? Хочет ли он выговориться о наболевшем? Бывает ли ему одиноко или он всегда доволен гордым одиночеством? В эту минуту Тошинори поставил перед собой главную цель: разузнать о своём товарище как можно больше. Вот только не будет ли это слишком навязчиво? Из раздумий Всемогущего вывел вернувшийся Шота. Он пришёл в своём привычном тёмном одеянии, правда лента ещё не была обёрнута вокруг шеи, а влажные волосы оказались собранными в низкий хвост, что заставило Яги снова нагло пялиться на неё. — Итак. Это ты донёс до директора, что вчера я слегка расклеился? — Что? Оу, да. Это был я. Просто решил, что тебе нужен отдых, — Всемогущий неловко потёр затылок. — Я достаточно отдохнул в лазарете. — Ты провёл там всего неделю и даже не дал своему организму времени на реабилитацию. Особенно после таких серьёзных травм. Уголки чужих губ слегка приподнялись, и Тошинори просто застыл на своём месте, боясь пошевелиться. — Мне кажется, или это забота? — Эм... Можешь считать и так. Сотриголова моментально изменился в лице, сменяя едва заметную улыбку на поджатые губы и хмурый взгляд. — В таком случае тебе лучше прекратить проявлять её. — Что? Почему? — Зачем это? Или после своей отставки ты стал чувствовать себя ненужным? — Айзава, зачем ты так? — И тут подвернулся я: весь такой беспомощный и нуждающийся в заботе и опеке? Вот только чёрта с два. Я вполне способен постоять за себя и сейчас. Данное заявление просто выбило Яги из колеи. Он и не думал ни о чём подобном, более того, Тошинори никогда не считал Айзаву «беспомощным». В своём привычном виде у Всемогущего плохо получалось скрывать истинные эмоции, и сейчас на его лице прекрасно читалось искреннее непонимание с нотками обиды. Он хотел как лучше, а получилось как всегда. Шота слишком поздно понял, что действительно перегнул палку. В очередной раз. Тихо вздохнув, мужчина потупил взгляд в чашку и теперь не знал, что сказать. Извиниться? Было бы неплохо. Вот только Яги начал говорить первый. — Ты дорог мне. И после той битвы с Лигой Злодеев на территории академии, когда ты сильно пострадал... в общем, я почувствовал свою вину за произошедшее, ведь я также должен был присутствовать на занятиях. Но в итоге весь удар пришёлся на тебя, и ты из последних сил защищал студентов, рискуя собственной жизнью. Я навещал тебя в больнице, и когда увидел, насколько сильно ты покалечен, не смог совладать со злостью к себе. Не хочу, чтобы с тобой снова случилось нечто подобное. Да, сейчас из меня получится никудышный защитник, но когда сильно нужно, я хоть куда. Прочитав на лице Шоты явное замешательство, а не злобу или агрессию, Тошинори на свой страх и риск аккуратно протянул руки вперёд и сжал чужие в своих тёплых ладонях. Айзава на секунду опустил на них недоумённый взгляд, после чего снова посмотрел на собеседника. Однако руки Сотриголова не отдёрнул, а Всемогущий продолжил. — Я не считаю тебя слабым и признаю твою силу. Как физическую, так и интеллектуальную. У тебя пусть и сложный характер, но в то же время действительно необыкновенная причуда. Просто я не хочу, чтобы с тобой снова что-то случилось. Лига Злодеев всё ещё на свободе, а у тебя дверь была не заперта. — Какая муха тебя укусила? Раньше ты не замечал меня, более того, мы не особо ладили. — Не знаю, правда. Знаю лишь то, что моё чистосердечное признание получилось нелепым и скомканным, но... я просто решил подумать и о своей жизни. — Втянув в неё меня? — Вроде того. Если ты не против, конечно. — Мне нужно это обдумать. Всё слишком сложно. — Я не тороплю тебя. Поэтому сейчас давай просто позавтракаем и пойдём в академию.В это же время
— Так вот оно как. Интересный поворот событий. Шигараки откинулся на спинку старого кресла, наблюдая на экране довольно «милую» картину. Усмехнувшись, Томура приказал Наблюдателю покинуть дерево у дома Айзавы и возвращаться на базу, а сам поднялся со своего места и прошёл к большому зеркалу, стоящему на полу. В отражении он видел человека, который желает отомстить как Всемогущему, так и всем, кто ему дорог. Глупо? Возможно. Но уж точно не мелочно. Мидория Изуку и Айзава Шота, он же Сотриголова. Если первого с недавних пор достаточно трудно достать, то второй всегда как на ладони. — Как удобно, что у «Символа Мира» теперь есть настоящее слабое место. Я хочу посмотреть на то, как ты разрываешься между своими принципами и одной жалкой жизнью.