Ты — моё бессмертие

      Томас сейчас сидел на вечернем пляже, смотря на лазурную воду, в которой был свет от солнца. Парень наслаждался погодой, смотря на пейзаж. Это были Мальдивы? А может Бали или Шри Ланка? Это было не столь важно, главное, что рядом сидел Дилан. Блондин сжал его руку сильнее, смотря на него. Это именно то, чего оба так долго ждали. Они упорно трудились целый год, протерпели вместе все препятствия. И ссоры, и ревность, и расстояние. Они наконец-то на отдыхе, наслаждаются времяпрепровождением вместе. Дул лёгкий ветерок, развивая слегка растрёпанные волосы парней. В какой-то момент О’Брайен встал под непонятный взгляд Сангстера. Он достал из кармана красную коробочку, становясь на одно колено. Парень не отпускал руку Томаса, протягивая ему коробочку. Светловолосый, прикрыв рот рукой, открыл её, сразу же наблюдая в ней красивое бриллиантовое кольцо. — Томас Броди-Сангстер. — блондин зажмурил глаза, не веря в своё счастье. Дилан улыбнулся. — Не хочешь ли ты стать О’Брайеном?       Томас коротко кивнул, накидываясь на парня с объятиями. Было тепло, необычайно тепло. Он был сказочно рад и не верил в происходящее. Хотелось продлить это мгновение на хотя-бы чуть-чуть подольше. В голове стали мелькать представления о свадьбе, какой она будет. Он знал, что Ки и Кая будут свидетелями. Блондин представил О’Брайена в костюме, улыбаясь до ушей. Парень прижал брюнета ближе, будто он может куда-то пропасть. И мир как будто прочитал страхи в мыслях парня, и всё вокруг стало исчезать, распадаясь на осколки и падая в бездну. Томас стал звать Дилана, но тот медленно исчезал. Сангстер повторял его имя, пока парень не исчез. Вокруг наступила темнота. Блондин потерял рассудок, продолжая звать своего парня. Он стал падать в темноту, слыша чей-то зловещий смех. В определённый момент он упал.       Когда Томас упал во сне, то вздрогнул и сразу же проснулся, приподнимаясь на кровати. По его лбу стекал холодный пот. Парень, пытаясь отдышаться, вытер его. Он обессилено упал на кровать, прикрывая глаза. Всего лишь сон. Но Сангстер представил, согласился бы он в реальности на такое? Возможно, но не сейчас. Несмотря на свой возраст, он не хотел спешить. Хотелось наслаждаться брюнетом как можно дольше. Пока что эта семейная суета была не особо нужна. Когда в мыслях пронеслось имя парня, то он тотчас заполнил мысли Томаса. Блондин стал вспоминать всё. Он вспомнил, как тот подарил ему браслет. Сангстер поспешно посмотрел на запястье и когда увидел там браслет, облегчённо вздохнул. Парень, улыбаясь, рассматривал подарок. Интересно, а Дилан доехал до аэропорта?       Парень взял телефон в руки и нахмурился. Один пропущенный от Дилана и несколько от другого номера. В эту же секунду на экране высветился контакт Каи. Блондин удивился, но был рад такому сюрпризу. — О, Кая, привет. — блондин улыбнулся, и, видимо девушка почувствовала его улыбку, тяжело вздыхая. Томас нахмурился. — Что-то случилось? — Том… — послышался хриплый и тихий голос на той стороне. Сангстер ещё больше заволновался, закусывая губу. — Где ты, чёрт тебя подери, пропадал? — Томас только открыл рот, чтобы сказать, но его перебили. — Не важно. Тебе звонили с неизвестного номера? — блондин вздохнул, кивая. Да, Скоделарио не было рядом. Но это его самая близкая подруга, и она чувствовала и понимала Томаса с полуслова. — Я знаю. Том, я не знаю как тебе сказать, но… — Говори. — это прозвучало как-то грубо и отрывисто, ведь голос Томаса дрожал. Но он хотел знать правду, хоть и чувствовал, что она будет больной. На сердце с каждой секундой молчания становилось всё тяжелее. — Давай. — Дилан попал в аварию. — Кая сказала это резко, но уверенно. Она набралась силы, чтобы сказать всё сразу, не запугивая или интригуя. Девушка услышала грохот. Блондин уронил телефон и его рука начала дрожать. Камень на душе стал тяжелее, а ведь он был ещё с момента, когда брюнет сказал, что уезжает. Томас будто чувствовал, что нельзя было его отпускать. Но сейчас слишком поздно. Сангстер почувствовал, как слёзы начинают стекать по щекам. Его руки сильнее задрожали и он медленно поднял телефон, понимая, что подруга ещё на связи. — Томас, наконец-то! Боже, Том, я… — В какой он больнице… — его голос был очень тихим и хриплым, прям как у Скоделарио в начале разговора. Но он в отличии от голоса девушки дрожал настолько сильно, насколько только можно. Кая начала переводить тему, но Томас настаивал до последнего. — Какая… больница… — Я знаю, что ты не отстанешь, Том… — шатенка вздохнула, а Томас закусил губу. — Даже несмотря на ливень на улице? — послышался смешок. — Хотя и в правду, чего это я спрашиваю, всё же и так ясно… — Томас повторил вопрос, напоминая Кае. — Пятая центральная… Том, пожалуйста, держись…       Последнюю фразу девушка не договорила, так как парень сбросил трубку. Но он знал, что та поймёт его. Знал, что примет и простит. Слёзы не переставали катиться с глаз и сейчас просто хотелось упасть, рыдая. Томас потерял самого близкого человека на этой грёбанной планете. Хотелось умереть, хотелось увидеть Дилана хотя-бы там, на небе. Нет, ещё не всё потеряно. Он может быть жив. Он выжил, он выживет ради Томаса. Брюнет не мог просто так уйти, не мог оставить его. Может это просто глупые мысли, но блондин правда верил. Нельзя, нельзя сдаваться и грустить. Дилан бы никогда такого не простил. Так как эта больница была рядом, Сангстер одел что попало и выбежал на улицу, под ливень. Самое то под такое настроение.       Парень бежал. Бежал без оглядки. Перед глазами был только Дилан. Блондин несколько раз врезался в кого-то, несколько раз даже в фанатов, но сейчас было не до этого. Томас мечтал только о том, чтобы ещё раз обнять О’Брайена. Ещё раз посмотреть в его глаза, почувствовать его губы на своих, просто увидеть его. Он не сможет прожить без него, брюнет как наркотик, без него уже никак. Сердце разрывалось на части и хотелось просто вырвать его из груди, переставая чувствовать что-либо. Депрессивные мысли заполняли голову, вытесняя остатки здравого разума. Хотелось просто остановиться и сжать руки в волосах, громко крича. Что, если Томас больше никогда не увидит ту радостную улыбку и светящиеся глаза О’Брайена, ради которых он жил? Что, если у него слишком сильные повреждения и он всё забыл? В голове стали мелькать маленькие отрывки их дружбы, отношений и всего общения… Сангстер закусил губу, зажмуривая глаза. Томас знал, будь Дилан рядом, он бы дал подзатыльник, он бы посмеялся, но потом серьёзно бы сказал, что нельзя сдаваться. И Сангстер не сдастся. Ради Дилана…       Капли дождя стекали по лицу, падали на одежду, которая, кажется, уже почти вся промокла. Но парню было не до этого. Слёзы, которые ещё падали с его шоколадных глаз, перемешались с дождём, создавая контраст на его щеках. Волосы растрепались, намокая, и с них капало много воды. Одним движением блондин смахнул мешающую чёлку, пытаясь отдышаться. Он уже совсем близко, осталось чуть-чуть. Он добежит, он сможет. Он верил, он знал, он надеялся…       И вот, блондин уже возле больницы. Уже позднее время, но ему всё равно. Уже никого не принимают, но ему всё равно. Он подбежал к регистратуре, а точнее к молодой девушке, перебиравшей журналы. — Извините, молодой человек, но приём зако… — В какой палате Дилан О’Брайен. — Томас, опустив голову, сжимал руки в кулаки, стараясь сдержаться. Молодая медсестра ахнула, видя перед собой популярного актёра. Она понимающе кивнула, ведь кажется весь фандом только и говорил про химию между двумя парнями. Она назвала этаж и палату, и блондина след простыл. Он бежал по лестнице, не оглядываясь. Врачи и пациенты непонятно смотрели на бегущего парня. Кто-то узнавал в нём актёра, а кто-то просто не понимал, куда же бежит этот насквозь промокший юноша? Кто-то понимал, что он бежит к своему близкому человеку, надеясь, что тот выжил. Когда Томас поднялся на третий этаж, то подошёл к тридцать седьмой палате, сглотнув. За ней находился его парень и его вторая мама. К Сангстеру подошёл врач. — Вы к О’Брайенам? — ответом был кивок. — Кто вы для них?       Томас вспомнил о том, что если люди просто состоят в отношениях, то при серьёзных травмах могут не впустить к человеку. Сангстер задумался, вспоминая сон. Придётся соврать, но блондин хотел убедиться, что с Диланом и его мамой всё хорошо. — Я будущий муж Дилана О’Брайена. — блондин закусил губу, видя удивлённый взгляд врача. — Надеюсь, это останется между нами… — Да, конечно, мистер Сангстер. Или же… О’Брайен. — Томас вздохнул. Мужчина кашлянул. — Извините. Я думаю, что должен вам сказать, что Елизавета О’Брайен скончалась на месте. Я сожалею.       В этот момент мир внутри Томаса разрушился. Мама Дилана мертва. Да, они не были близко знакомы, но она уже стала для него второй мамой, ведь это мама его близкого человека. Как он скажет об этом Дилану, как тот переживёт это? Сангстер знал, что Дилан не поддерживает контакт с отцом и что их отношения не на лучшем уровне. Блондин сглотнул, перед глазами начало плыть. А что, если Дилан тоже умер, но врач не хочет об этом говорить? Нет, он не мог так просто уйти, не мог. Не мог, не мог! Он жив, Томас уверен. Почти… — А, простите. Дилан сейчас в критическом состоянии, мы сделали всё что могли для него. — блондин сжал руки в кулаки, ноги начали подкашиваться. — Теперь осталось ждать и наблюдать. Вы можете зайти к нему в палату. Может, присутствие родного человека рядом даст больше шансов. — Сколько у него шансов?.. — Возможно меньше половины. Простите, не могу ничего сказать. — Томас кивнул, шатаясь. Врач помог ему присесть на кресло возле палаты. — Не волнуйтесь, иначе вы можете подвергнуть своё здоровье опасности. Возможно вам станет легче, если вы останетесь рядом с ним ночевать? — Сангстер кивнул, благодаря мужчину за понимание. — Я понимаю вас. У меня была подобная ситуация. — врач кашлянул, отходя от парня. — Не переживайте, всё наладится. — мужчина ушёл, оставляя ключ Томасу.       Сангстер стоял возле палаты. Его руки дрожали, он боялся открыть дверь и увидеть остановившийся пульс. Боялся не узнать брюнета. Несмотря на всё, Томас знал точно, что останется с Диланом, несмотря ни на что. Надеясь на лучшее, блондин, поборов в себе все страхи, аккуратно открыл дверь, входя. В палате больше не было никого, только койка, на которой лежал Дилан. Томас вздохнул, видя его. Блондин чувствовал, как сердце начинает стучать сильнее с каждой секундой. О’Брайен лежал под капельницей, с кучей проводов и приборов. Но он был живой. На кардиомониторе показывался нормальный пульс и Томас позволил себе улыбнуться, пуская слёзы. У брюнета были повязки по всему телу, но Сангстер отчётливо видел его лицо. Блондин подошёл ближе, садясь на кресло рядом с койкой, подвигая его ближе. Парень провёл рукой по ранам Дилана, улыбаясь. — Любимый… ты жив… — блондин не сдержал слёз и они покатились по его щекам. Он увидел О’Брайена снова. Тот не покинул его. — Я знал, что ты не покинешь меня… я знал, знал! — Томас положил голову на колени Дилана, зажмуривая глаза и сжимая руками одежду на брюнете. Следующие слова он говорил шёпотом. — Я знаю, ты скоро проснёшься… я знаю, ты слышишь меня… я буду ждать тебя… пожалуйста, пожалуйста никогда не бросай меня, Дилан! — Сангстер поднял голову, смотря на руку О’Брайена. Он сжал её в своей, поджимая губы. — Я люблю… люблю тебя, слышишь? — перед глазами всё плыло, но он знал, что брюнет рядом. — Прости, прости, что говорил тебе это так редко, любимый…       Томас лёг на живот Дилана, смотря на его лицо, усыпанное родинками. Сангстер был уверен, он дождётся О’Брайена, скажет ему всё это. Посмотрит ещё раз в бездонные глаза, обнимет ещё раз и поцелует… На самом деле, Дилану сейчас снился сон. С Томасом. О’Брайен слышал все слова, он слышал всё. И всё это запомнил. И когда он проснётся, он вспомнит об этих словах. Он улыбнётся, ведь его мечта исполнится. Он же очнётся, правда?..

***

      Первым, что услышал Дилан, были повторяющиеся звуки кардиомонитора. Это его пульс? Он жив? Парень приоткрыл глаза, и в них ударил яркий свет. Привыкнув к освещению, брюнет открыл глаза. Он осмотрел себя, видя многочисленные бинты и приборы. О’Брайен оглянулся, в надежде увидеть Томаса, но того не было рядом. Что за голоса тогда Дилан всегда слышал рядом? На протяжении нескольких дней он слышал любимый голос Сангстера, самый родной на свете. Брюнет узнает этот акцент из тысячи. Это точно был его Томми. Но, раз, он с ним говорил, то где он?.. Может, рядом вовсе и не было Томаса, может, всё это было просто сном? Тогда ради кого Дилан боролся за жизнь? А где его мама? Так много вопросов, и нет ответов…       Дилан вздохнул, прикрывая глаза. Да, может быть это слишком эгоистично, но он ожидал увидеть тут Томаса, который заключит его в объятия и будет радоваться тому, что его парень жив. Но блондина тут нет и будто не было никогда. Может, он не знает об аварии? Или ему сказали, что О’Брайен мёртв? А может брюнет инвалид, и Сангстер решил, что он больше не будет с ним? Нет-нет, Томас точно не такой. Что за мысли, О’Брайен? Может он просто отошёл куда-то, или ему не сказали, что брюнет очнулся. Кстати по-поводу этого, где врачи?.. — О’Брайен? Вы очнулись? — за раздумьями парень и не заметил, как открылась дверь и к нему подошёл молодой врач. Брюнет повернул голову в его сторону, улыбаясь. — Ну, как видите… — мужчина вздохнул, а Дилан прикрыл глаза. — Доктор, я буду жить? — Да, конечно. Раз вы очнулись, то вы в прекрасном состоянии, поздравляю. — врач положил на тумбочку какие-то медикаменты, забирая старые. Он поменял капельницу Дилану и направился к двери. Брюнет хотел было спросить, кто его посещал, но прикрыл рот, вздыхая. — Вопросы? — отрицательный кивок. — Я зайду к вам позже. — когда мужчина вышел, то через несколько секунд парень закатил глаза, так как вспомнил то, что хотел спросить, в какой палате лежит его мама. С ней же всё хорошо? Парень не переживёт её смерти. Особенно, если рядом не будет Томаса…       Дилан услышал отчётливые шаги в его палату и прикрыл глаза, притворяясь сонным. Он не хотел больше разговаривать с кем-либо кроме Томаса или его мамы, ни с врачом, ни с психологом, ни даже с друзьями. Дверь открылась и в палату кто-то зашёл, подходя к тумбочке. Положив что-то на неё, этот кто-то подошёл к койке брюнета, садясь на стул. — Привет, Дил. — Дилан вздрогнул, ведь это был родной голос. Это тот самый британский акцент. Через секунду парень почувствовал, как по его руке проводят пальцем. Это было так приятно вновь ощутить касания Томаса. О’Брайен хотел открыть глаза, но ему было интересно послушать, что скажет Сангстер. — Врачи не говорят что с тобой, знаешь, я в растерянности… — брюнет не видел парня, но он почувствовал, что тот опустил голову. — Я прихожу сюда уже четвёртый день подряд, Дил, и всё безрезультатно… — Дилан сейчас бы округлил глаза, и приоткрыл рот, если бы мог. Так много? Боже, захотелось просто прижать к себе Томаса, ведь он так страдает. — Я только и могу, что говорить с тобой так. А ты может даже меня уже давно и не слышишь, может и не услышишь, я… — О’Брайен держался. Зачем он это делает, если им обоим нужно только обычное объятие? Дилан хотел исполнить своё желание перед аварией, он помнит, как он хотел ещё раз увидеть улыбку Томаса. Но сейчас блондин точно не улыбался. — Милый… я хочу ещё раз увидеть твои бездонные глаза, в которые я беспамятно влюбился, пожалуйста… — Дилан открыл глаза, ведь услышал дрожь в родном голосе и больше не смог мучить себя и Томаса. Брюнет увидел опустившуюся блондинистую макушку и сжатые руки на одежде О’Брайена. — Ты снишься мне каждую ночь… каждую ночь делаешь мне предложение, я соглашаюсь, а потом ты исчезаешь… — Томас потянул свою руку к чужой, сжимая её. — Пожалуйста… пожалуйста, будь рядом, любимый, я так много не успел ещё сказать, я… — Томми… — голос был хриплым и тихим, но парень был уверен, что блондин услышал. Тот медленно поднял голову, не веря своим ушам. Когда Томас посмотрел на Дилана, тот улыбался ему. По щекам Сангстера потекли новые слёзы, но теперь не от отчаяния. Он не верил, не верил, в то что видит. Но когда блондин посмотрел в родные тёмные глаза, он увидел там ту самую доброту, которую видел всегда. Перед глазами начало плыть, а руки начали дрожать. Дилан жив, он очнулся! Эмоции не описать, ведь он видит любимого человека. — Дил… — брови Томаса подрагивали, а его парень просто улыбался ему. По его щеке потекла слеза и блондин приблизился, стирая её. — Ты… ты… Дилан… — Томми, я понимаю всё без слов. — брюнет переплёл их пальцы и Сангстер закусил губу, чувствуя родное прикосновение. Дилан почувствовал родной холод, и сжал руку сильнее, чтобы передать тепло своей руки парню. О’Брайен больше не смог сдержать слёз и эмоций. — Я так хотел увидеть тебя ещё разок, малыш… — блондин не выдержал, падая на грудь Дилану. Свободной рукой он аккуратно обвил талию брюнета, боясь сделать больно. Оба почувствовали родное тепло. Сангстер прикрыл глаза, позволяя себе улыбнуться. Впервые за эти четыре дня. — Я слышал тебя. Именно твой голос выводил меня из бездны… — Томас поднял голову, щекой опёрся о грудь О’Брайена, смотря на его родинки и губы. — Я будто падал в никуда, но слышал тебя и шёл вперед. — Томас положил свободную руку на щёку парня, приподнимаясь. Дилан посмотрел на парня, прикрывая глаза. Сангстер потянулся к желанным губам, касаясь их. Вдруг парни услышали, как дверь открылась, и блондин отстранился от парня, краснея. Это даже поцелуем не назвать, просто касание губ. Но даже такого было достаточно, чтобы насладиться этим. Но хотелось большего… — Простите, что помешал… — Сангстер натянуто улыбнулся, а Дилан усмехнулся, смотря на парня. — Вижу, вам уже лучше. Это хорошо. — О’Брайен вспомнил то, что хотел спросить. — Извините, доктор, а в какой палате моя мама? — блондин сжал руку Дилана сильнее и тот это почувствовал, хмурясь. Мужчина вздохнул, смотря на Томаса. Сангстер кивнул. Лучше рассказать сейчас, чем потом, когда это может быть больнее. — С ней что-то случилось? — Она мертва. — доктор сказал это так резко и прямо, что у Дилана приоткрылся рот. Перед глазами мелькали моменты с мамой с самого детства. Дилан помнил, как стал ездить по съёмкам, как женщина радовалась и гордилась за него, хоть и виделась редко. — Я оставлю вас.       Дилан коротко кивнул, и врач вышел. Томас не мог ничего сделать, кроме как аккуратно приподнять О’Брайена, прижимая к своей груди. Парень уткнулся в шею блондина, сжимая одной рукой его одежду, так как на другой были бинты и разные провода. Сангстер обхватил своего парня за плечи, опираясь щекой об голову брюнета. Одной рукой блондин зарылся в волосы Дилана, поглаживая их. Он больше не мог сделать ничего, кроме поддержки.       Дилан стал жалеть, что так мало времени уделял маме, что не успел ей так многого сказать. Вспомнились её улыбка и добрые глаза. О’Брайен ещё ближе прижался к Томасу, не сдерживая слёз. Было ужасно больно. Грудь заполнила жгучая боль, и брюнет зажмурился. Он не представлял жизни без мамы, ведь отцу он был будто не нужен. Тот не интересовался его жизнью, а когда Дилан однажды просто пошутил про то, что он голубых кровей, Лиза посмеялась, а Патрик наругал сына, чуть ли не до скандала дошла эта ситуация. О’Брайен не знал, что будет дальше. Но…       В этот момент Дилан поднял голову, смотря в глаза Томаса. Тот выглядел подавленно. О’Брайен понял, он не один. У него есть Томми, который готов на всё ради него, который любит его больше всего на свете, который ему доверяет. Он его точно никогда не бросит, никогда не оставит одного, ведь Сангстер всегда рядом. Тот волнуется за Дилана и не знает как помочь. О’Брайен опустил взгляд на губы блондина, которые он тут же облизнул. Брюнет закусил губу, кладя руку на щёку любимого. Томас улыбнулся, смотря на Дилана. Так приятно осознавать, что он жив. Последним, что слышал Сангстер перед собой, перед тем как полностью потерять рассудок, это было тихое «Томми».       Дилан резко прижался к Томасу, накрывая его губы своими. О’Брайен страстно целовал губы Томаса, кусая и сразу же облизывая места укусов. Блондин сначала опешил, но потом ответил на поцелуй, чувствуя как снизу завязывается узел. Было так приятно снова ощутить родные губы спустя пять дней. Они будто сейчас сгорят от страсти, съедая друг друга. Томас углубил поцелуй, сжимая руку в волосах парня сильнее, что тот простонал в поцелуй. Это единственное, чем блондин мог поддержать Дилана. Но этого было достаточно. Настроение О’Брайена вмиг поднялось, а грусть вытеснило возбуждение. Брюнет отстранился от парня, и тот пытался отдышаться. Дилан потянулся к пуговицам рубашки блондина и стал их расстёгивать. Сангстер мутным взглядом от возбуждения посмотрел на темноволосого, чуть отстраняя за плечи. — Нет-нет, Дил… — Томас закусил губу, когда брюнет прильнул к шее парня, продолжая расстёгивать рубашку. — Тебе… ах, нельзя… — Но ты же сам этого хочешь, Томми… — брюнет прошептал прямо в ухо Томасу, прикусывая его мочку. Сангстер тяжело выдохнул, скрывая за выдохами стоны. Дилан облизнулся, начиная стягивать рубашку с плеча любимого.