Ты — моё бессмертие

      Томас еле как поднялся с кровати, находя своё бельё и ватными руками надел его, сидя на кровати, чувствуя лёгкую боль в заднице. Сангстер глубоко вздохнул, проводя рукой по лицу. Он надеялся, что Дилану от этого стало лучше. Он не хотел считать это изнасилованием, нет… Просто было больно. Но он заслужил, надо было наказать его, да…       Дилан зашёл в ванную и подошёл к раковине, быстро моя руки водой, мылом, все, что попадается… Он грязно поступил с Томасом… Будто бы предал его… Он действительно предал его… О’Брайен так сильно жалеет, что таким жёстким был… Лучше бы он тогда просто оставил Томаса одного на остановке и всё, для обоих было бы лучше. Брюнет почувствовал, как в глазах скапливаются слезы, но смысл плакать? Дилан — насильник. Изнасиловал родного и единственного человека в жизни, которому можно всё доверить. Это ужасно…       Надо успокоиться… Вымыв руки несколько раз от собственной спермы, Дилан вытер руки об полотенце, а после надел нижнее белье и домашние серые штаны, которые лежали на полке в ванной. Было так страшно выходить к Томасу, посмотреть в его глаза. Почему всё настолько плохо?.. С утра же все было так хорошо… Темноволосый глубоко вздохнул, идя в спальню, даже медленно идя, собираясь с мыслями.       Томас чувствовал, что все слёзы уже пролил. Он не знал, что он сейчас ощущал. Была обида на Дилана, но если тот успокоился и ему стало лучше, то это хорошо… Сангстер готов всего себя отдать, лишь бы ему было хорошо, и он был счастлив. Услышав шаги, как дверь открылась, блондин отвёл взгляд в пол. Нет, он не боялся О’Брайена, просто… была маленькая обида. — Перестал злиться?.. — слегка дрожащим голосом сказал парень, продолжая смотреть в пол.       Дилан почувствовал жуткую боль в сердце, снова. О’Брайен подошёл ближе к Томасу, боясь даже теперь просто коснуться его, думая, что так причиняет боль Томасу. Он не хочет, чтобы тот его боялся, нет… Парень присел на корточки возле Сангстера, смотря на его опущенные глаза. — Томми, Боже, прости, я идиот полный, я знаю… Я не имею никакого права так делать, я не должен был… Мне так стыдно перед тобой, прости… — а теперь Дилану уже поздно что-то говорить. Все возвращается бумерангом, а, О’Брайен? — Я не хочу делать тебе больно и не хотел, но… Я только лишь хочу, чтобы ты мне доверял, пожалуйста… Верил в нас… Неужели ты так сильно сомневаешься во мне и моих словах, что готов кому угодно поверить, если тот скажет что-то отрицательное про моё отношение к тебе?.. — Дилан говорил мягко, как можно тише, а одна рука потянулась к руке блондина, аккуратно беря её в свою, поглаживая.       Томас правда слушал парня, правда верил ему. Но ему нужно немного времени забыть о том, что произошло и успокоиться. Сангстер отпрянул и повернулся к Дилану спиной, закутываясь в плед, ложась на кровать.       Дилан поджал губы, с болью смотря на Томаса. Но он заслужил в этот раз, в этот раз он понимал, почему Томас отталкивает его… Брюнет посмотрел на разбросанные вещи, а потом собрал их и сложил, положив в шкаф. Выйдя из комнаты, Дилан пошёл на кухню, поставив электрический чайник разогреваться. Но от помощи и приятных мелочей Томас же не откажется?.. Если откажется, то, видимо, Дилану придётся спать на диване или на полу… Брюнет вздохнул, доставая шоколадку с полки, раскрывая обёртку. А после стал приготавливать кружку, чтобы потом залить кипяток.       Он не рассчитывал этим всем на прощение, просто хотелось хоть как-то приятно сделать Томасу. А будет ли даже это приятно Томасу? Так, стоп, только не надо накручивать себя на плохие мысли…       Томас провел по лицу рукой вновь, стараясь успокоиться. Нужно просто поговорить с Диланом, да… Он же придёт сейчас? Или он куда-то ушёл?.. Сангстер посмотрел на дверь, а затем лёг обратно, прикрывая глаза. Он бы пошёл проверил, но задница до сих пор побаливала.       Когда чайник автоматически выключился, брюнет залил кипяток в чашку, немного поболтав пакетиком, чтобы чай заварился, а потом выкинул. Размешав, Дилан взял шоколадку. Это большее, что он сейчас может сделать для Томаса, но надеялся, что это хоть как-то его согреет…       Зайдя в спальню, брюнет обнаружил Томаса, который всё так же лежал. Ему же больно, О’Брайен… Ты полный эгоист, как и твой отец… Парень слегка присел на край кровати, смотря на блондинистую макушку. — Зай… Я чай тебе принес, шоколад… Выпей и поешь хотя бы это, пожалуйста… — темноволосый с волнением и замиранием сердца смотрел на своего парня.       Томас поднялся и присел, пока что выкутываясь из пледа. Он посмотрел на Дилана, а затем потянулся к рукам парня, но зашипел, одной рукой взявшись за поясницу. Болит всё-таки… Так, ладно, главное не показывать Дилану… Блондин взял чай, шоколадку пока что откладывая на тумбочку и слабо кивнул в знак благодарности, начиная пить.       О’Брайен поджал губы, смотря на Томаса. Он не может вот так просто смотреть на Томаса… Брюнет в этот момент поднялся, а потом сел за спину Томаса, раздвинув свои ноги, чтобы Томас мог лечь на него. Если, конечно, он посчитает это удобным. Тем самым брюнет окутал и себя пледом, и Томаса, обнимая его. Он каждое прикосновение считал теперь лишним, но они же встречаются… Темноволосый понимал, что надо покупать мазь и это не проблема, но даст ли Сангстер полечить его?.. Вероятно, нет… Брюнет прикрыл глаза и уткнулся в затылок Томаса, посыпая его поцелуями, просто аккуратно иногда трясь об него. — Прости… Я поступил отвратительно и грязно, уже даже и не важно, почему я это сделал… Это просто ужасно и неправильно, я никогда не должен вымещать злость на тебе… Но я люблю тебя и не хочу причинять тебе боль… Мне жаль, что я у тебя такой идиот… — Дилан замолчал, решив не давить с этими извинениями. Он бы добавил, что Томас сам может быть сверху и так же поступить и с Диланом, но это лишнее и самое худшее, что может сказать Дилан. — Всё, я молчу, прости… — Дилан, я считаю, нам нужно поговорить, — Томас медленно повернулся к Дилану, всё ещё слегка держась за поясницу. Сангстер положил руки на щёки парня. — Больше всего на свете я хочу, чтобы моё солнышко было счастливо. Я готов всё сделать ради этого, прелесть, правда… Я же безумно люблю тебя. И хочу быть с тобой, хочу целовать и обнимать тебя. И никакие слова отца не повлияют. — Тогда почему на остановке ты говорил так, будто сомневался во мне?.. — спросил Дилан, замечая, что Томас держится за поясницу. Боже… Надо было грелку принести ещё… Об этом чуть позже… — Я сомневаюсь не в тебе… я сомневаюсь в себе… — Томас поджал губы, отводя взгляд, но руки с щёк не убрал. — Я имею ввиду, что я думаю, что вёл себя как подонок… как я вообще мог встречаться с Зи, когда любил тебя… — Это же уже не важно, Томми… Ты же сейчас со мной, мы вместе… Давай забудем про неё и про отца?.. Я не хочу ещё больших проблем для нас, я просто хочу быть с тобой… — Дилан взял руки Томаса на своих щеках в свои руки, поглаживая их. — Я буду миллион раз извиняться за то, что сделал… Прости. Сильно болит?.. Ответь честно, мне нужно знать… — Сильно… но ничего, я же говорю, что готов всего себя отдать, чтобы ты был счастлив, — Томас улыбнулся, а затем убрал руки и виновато глянул на Дилана. — Прости, что отталкивал тебя… Просто я и вправду в тот момент ощущал себя идиотом и подонком… — Ох... Ты боишься меня?.. — Дилан посмотрел на руки, поджимая губы, а потом поднял глаза на Томаса. — Нет, не боюсь, просто... — Томас вздохнул, а затем посмотрел на Дилана. — Не делай так больше, пожалуйста... Просто лучше было поговорить, хотя я, наверное, заслужил такое... — Сангстер грустно улыбнулся, опуская голову. — Нет, не заслужил и никогда не будешь заслуживать... Я бы сказал после этого, что я тебя не заслуживаю, но я ещё хуже сделаю, наверно... — О’Брайен тяжело вздохнул, собираясь успокоиться уже наконец-то, но он сделал больно своему мальчику... — Что я могу сделать, чтобы ты простил меня?.. — Всё хорошо... Если тебе стало лучше после этого, я не злюсь, — Томас грустно улыбнулся, смотря на Дилана, а затем вновь отвёл взгляд, поджимая губы. — Мне плохо, Томас... Я хочу жить с тобой в нормальной обстановке, ведь ты теперь моя единственная семья... Да, ты один человек остался в моей жизни... Я очень дорожу тобой, но сделал такой поступок... Прости, прошу тебя... — Дилан закрыл глаза, даже не смотря на Томаса. Ему очень стыдно и больно от того, что он сделал... — Я могу уйти, если ты этого хочешь... Но лично мне станет ещё хуже, а если от нашей разлуки тебе полегчает, то всё нормально... Понимаю, что неприятно с насильником находиться в одной комнате, что уж говорить...       Томас просто молча придвинулся ближе к Дилану и нежно накрыл его губы своими. Во-первых, слишком много болтает. Во-вторых, нужных слов для ответа не было, и Сангстер хотел передать всё чувствами... Он надеялся, что брюнет поймёт, что он простил его, что он чувствует всё тоже самое.       Дилан слегка удивился, не ожидая этого. Он уже даже не рассчитывал на какие-то вообще поцелуи, а тут... Брюнет чуть улыбнулся, отвечая на поцелуй, очень нежно и бережно целуя губы Томаса.       В итоге Томас не выдержал. Он буквально пьянеет от поцелуев с Диланом. Кстати, он же ещё не отрезвел... Сангстер прижался к парню вплотную, а руки потянулись к краям футболки брюнета. Сам блондин был уже только в нижнем белье, так что осталось раздеть только О’Брайена. Хотелось немного другого конца их секса.       Дилан простонал в губы Томаса, удивляясь со всего. Боже... Его поцелуи сводили с ума... Но почему Томас делает это... Темноволосый слегка отстранился, смотря на Томаса туманными глазами. — Что ты... Ах... Томми, что ты делаешь... — прерывисто проговорил О’Брайен.       Томас, ничего не говоря, вновь заткнул Дилана поцелуем, в итоге толкая на кровать, нависая над ним. Сангстер снял с него футболку, а затем руки потянулись к резинке белых трусов, оттягивая их.       О’Брайен ничего не понимал, но не сопротивлялся, хотя не понимал смысл всего этого... Всё-таки это надо было сейчас остановить, даже если на время... Темноволосый взял руки Томаса, останавливая их. — Объясни мне, что ты собираешься делать... — Дилан закусил губу, тяжело дыша, смотря на Томаса.       Томас всё равно был настойчив. Он опустился на шею Дилана, начиная делать влажные дорожки языком, целуя, оставляя засосы. — Хочу закончить начатое более приятно... — блондин выпутал руки и стянул с себя нижнее бельё, садясь так на бёдра О’Брайена. — Тебе будет больно, Томми... — Дилан облизнул свои губы, буквально плывя от всех касаний Томаса... — Если хочешь, ты можешь быть сверху... — Не будет... если ты будешь нежным, — Томас потерся задницей о пах Дилана через трусы и простонал, закусив губу.       Дилан тихо простонал, но потом чуть приподнял Томаса, меняя их положение. Он уложил Томаса на кровать, положив под его поясницу подушку. Надо растянуть Томаса. Дилан обмочил свои пальцы слюной, а потом медленно и как можно нежнее вставил один палец в Томаса, водя им внутри. Посмотрев на светловолосого, О’Брайен поджал губы, аккуратно исследуя пальцами анус. — Скажи, если будет больно... — прошептал Дилан, так же медленно вставляя второй палец, приблизившись к Томасу, целуя его шею, бережно и мягко, пытаясь доставить меньше боли. — Всё хорошо, я вытерплю... — Томас слегка зашипел, хотя он уже был растянут, поэтому больно сильно не было. Сангстер решил без слов взять бёдра парня, обвив его поясницу ногами, а затем насадился на его член, резко толкая в себя, издавая стон.       Дилан издал стон, решив не протестовать. Томас сделает так, как ему лучше... Сейчас О’Брайен полностью собирался доставить удовольствие Томасу, на себя ему было плевать... Дилан взял бёдра Сангстера руками, тяжело дыша. Он застыл пока на месте, не двигаясь. — Томас, не надо терпеть... Если тебе больно, то мы остановимся... — Всё... прекрасно... просто трахни меня, черт тебя, О’Брайен... — Томас положил руки на плечи Дилана, надавливая, стараясь показать, что ему можно уже двигаться.       Дилан начал двигаться, снова прильнув к шее Томаса, водя мокрым языком по ней. Брюнет боялся причинить боль Томасу, поэтому двигался мягче, целуя сладкую шею парня. — Охх, Боже, да... — Томас закусил губу, откидывая голову назад, стараясь сдержать стоны, но не получалось. После прошлого раза сейчас было настолько приятно, что он прогнулся в спине, дрожа от приятных ощущений. — М-м-м... Томми... Ах... — Дилан отстранился от шеи Томаса, совсем немного ускорившись. Боже, это в разы приятнее... Брюнет тихо стонал, подхватывая тело Томаса, ища заветный кислород. — Я хочу... кончить в тебя... — Да, ах-х, да... — в какой-то момент Дилан задел ту самую точку и Сангстер просто забылся в этих сладких ощущениях, откидывая голову назад. — Ах, ах-х, милый, прошу, сделай так ещё раз...       Дилан уже не мыслил ни о чем, лишь только ощущал. Ощущал всего Томаса. Своего родного человека, который только под ним может издавать такие звуки, который может выглядеть так только перед О’Брайеном. Дилан толкнулся ещё раз в ту самую точку, на мгновение останавливаясь, но потом продолжал так двигаться, выбивая из Томаса всё больше и больше стонов... — М-милый, я не могу терпеть, я... — когда Дилан толкнулся вновь, Томас уже не договорил и закинул голову назад, издавая протяжный стон, кончая, шепча имя своего парня.       Дилан кончил следом, на этот раз издав удовлетворенный стон, ощущая по всему телу ток и мурашки... Томас слишком прекрасен... Брюнету не хочется вспоминать, что он сделал, но ведь сейчас всё нормально?.. Так, не те мысли... О’Брайен вышел из Томаса, уже окончательно без сил заваливаясь на кровать, пока что пытаясь отдышаться. — Боже... милый, какого черта ты так прекрасен в сексе... — прошептал Дилан, закрывая глаза.       Он слегка привстал, посмотрев на шоколадку и чай, после чего вздохнул, с улыбкой посмотрев на Томаса. Парень приблизился к своему парню, целуя его в губы, немного сминая их, хотя потом отстранился, накрывая обоих одеялом. Обняв Сангстера, Дилан буквально не давал Томасу отдышаться, но его не хотелось отпускать... — Если будет болеть, то, увы, без секса несколько недель... — Дилан чуть хохотнул, с улыбкой смотря на Томаса. — Хотя мне трудно будет сдержать себя... — Очень смешно, я готов поспорить, что ты и недели не продержишься, — Томас засмеялся, а затем поцеловал Дилана в шею, утыкаясь в неё. — Люблю тебя... — И я тебя... — прошептал Дилан, расплываясь в огромной улыбке. — И вообще, кто даже не удержался, чтобы не поцеловать меня? И сейчас мы говорим про секс, класс... — Дилан закатил глаза, а потом просто их закрыл, поглаживая спину парня. Снова они после горячего и нежного секса засыпают... Самое лучшее «спокойной ночи», из чего парень слегка посмеялся, не сдерживая смеха. — Ты чего смеешься? — Томас нахмурился и отстранился, а затем укусил нос Дилана, тоже подхватывая смех. — Нахал! — Спокойной ночи, Томми... — Дилан угомонил смех, поджимая губы, пытаясь замолчать, чтобы не заговорить с Томасом на какие-нибудь другие темы.