Проснись

Я часто спрашиваю сам у себя: что же привело меня в библиотеку? Как часто вы видите двадцатисемилетних парней, выдающих людям книги, в то время как их ровесники строят свой бизнес, заводят семьи, регулярно посещая спортзал и театры? К слову, семья у меня есть. Не совсем обычная, конечно, состоящая всего лишь из двух человек, но эта семья стала всей моей жизнью. Её зовут Лора. Лора — моя семья, мой лучший друг и моя самая большая любовь. Она удивительная — от кончиков коротко остриженных ногтей до кончиков хаотично вьющихся волос медного цвета. И пока я просиживаю штаны среди полок с книгами, задаваясь одним и тем же вопросом, она рисует картины и играет на фортепиано в нашей небольшой, но уютной квартире. — Джеймс, о чём думаешь? Я вздрогнул и удивлённо взглянул на девушку перед собой. — А, Несси, это ты. — расслабленно выдохнул я, узнав постоянную посетительницу. К слову, они все постоянные, каждый раз одни и те же лица. Нынче библиотека не самое модное развлечение. — Я прочла книгу, которую ты мне советовал. Она классная, спасибо. — Ты про «Бриду»? — Про неё. — Знал, что она понравится тебе. Лора тоже её любит. — О, твоя Лора. — Несси усмехнулась. — Огонь твоих чресел. – Скорее свет моей жизни. — улыбаясь, ответил я. Я привык к тому, что люди считают нас чудаками и не верят в нашу любовь (может, в любовь в целом). Однако мне всегда было плевать на стереотипы и предрассудки, это всё было совершенно пустым и глупым на фоне тех чувств, что я испытывал, видя ярко-зелёные глаза Лоры и чувствуя мягкое тёпло её кожи. — Я пойду. — сообщила Несси, кладя прочитанную книгу на мой стол. — У меня скоро экзамены, поступаю в Йель, читать некогда. — Ого, ты молодец. — поразился я. — Удачи. – Удачи с Лорой. — усмехнувшись, девушка покинула библиотеку. Я лишь покачал головой. Каждый раз, когда я возвращался с работы, она рисовала. Её работы не представляли какие-то определённые образы, скорее абстрактные фантазии, что подчёркивало её нестандартное мышление. И сейчас она, одетая в белую ночнушку и бежевый тёплый кардиган, стояла ко мне спиной и рисовала что-то похожее на лебедя с множеством глаз между перьев. Бесшумно подкравшись на цыпочках, я обхватил её за талию и прижался, вдыхая запах фруктового шампуня, исходящий от ещё влажных кудряшек. — Я тебя прикончу. — заявила Лора, улыбаясь — я почувствовал улыбку, когда коснулся губами её щеки. — Ну, попробуй. — шепнул я ей на ухо, слегка задевая его губами и заставляя её издать еле слышный вздох. — Наймёшь киллера? — Придушу своими руками. — она вздрогнула, ощутив мои губы на своей шее. Я ласкал нежную кожу, чувствуя, как девушка буквально всем телом пульсирует, и еле сдерживался, чтобы не разорвать на ней одежду прямо здесь, перед разрисованным холстом. — Что ты рисовала? — поинтересовался я, глядя на разноцветного лебедя и крепче обнимая Лору. — Фрактальное возрождение феникса. Чёрт, феникс. — Я думал, это лебедь. — Нет. — улыбаясь, она покачала головой. — Видишь глаза между перьями? Каждый взгляд — это его новая жизнь. И в каждом взгляде такой же феникс, и так до бесконечности. Он возрождается, возрождается, возрождается, сгорая и снова возвращаясь в прежнее русло. Словно... Она замолчала, нервно сжав мои руки на своей талии. — Словно что? — Словно забывая обо всём, что было в его прошлой жизни. Лора резко повернулась ко мне и внимательно посмотрела в глаза, будто ища в них продолжение своей фразы. Но, видимо, решив оставить это занятие, молча прижалась к моей груди. — Я с тобой как будто опять дома. — тихо произнесла она. — И я всегда буду с тобой. — Я знаю. — ответил я, заключая её в свои объятия. Она всегда спала очень крепко, что становилось абсолютно невыносимо во время её ночных кошмаров. Её ночные приступы походили на припадки обезумевшего человека, но на то была причина — её мать. Лора никогда не рассказывала мне о том, что же произошло в тот роковой день. Я знал лишь, что её мать была сумасшедшей, лечилась в психиатрической клинике после того, как убила собственного мужа, отца Лоры. Лора приходила к ней, разговаривала, они вместе играли на фортепиано, пока однажды неизвестный убийца не перерезал глотку матери на глазах родной дочери. Я старался быть с ней рядом даже во сне, чтобы уберечь от самой себя. Пару раз она ранила себя во время своих сонных припадков, и с тех пор я всеми силами защищал единственного родного мне человека, потому что ни у неё, ни у меня никого больше не было. Этой ночью она спала спокойно. Она всегда засыпала раньше меня, я просто не мог позволить себе уйти в царство морфея и оставить её наедине с этим страшным миром. Она лежала в моих объятиях, совершенно беззащитная и абсолютно прекрасная. — Мама. — еле слышно позвала Лора во сне. Была у неё такая особенность — иногда во сне она то ли путала меня с матерью, то ли просто называла меня мамой. Впрочем, к этому я тоже уже привык. — Я с тобой. — прошептал я, гладя её по волосам, в ответ на это она лишь сильнее прижалась ко мне.

* * *

Утром Лора снова рисовала. Добавляла красок своему фениксу, в то время как я варил её любимый кофе. — Ты выпила таблетки? — спросил я, подойдя к ней с двумя чашками. — Осторожно, не обожгись. — О, спасибо. — она взяла одну из чашек и принялась дуть, надеясь как можно скорее остудить горячую жидкость. — Я выпила таблетки ещё утром. Ты спал. — Я волнуюсь за тебя. — Джеймс. — её лицо словно окаменело. — Мы обсуждали это несколько раз. Таблетки меня уже не спасут. — Мы не обсуждали это... Что за глупости? — резким движением я поставил чашку на стол и с негодованием посмотрел на Лору. — Ты не должна сдаваться. — Я не сдаюсь. — спокойно ответила она. — Просто пытаюсь быть реалисткой. И... Джеймс, будь готов ко всему. — Лора. Я выхватил чашку с кофе у неё из рук и, поставив рядом со своей, схватил девушку за плечи. — Что? — У нас с тобой всё будет хорошо. Слышишь меня? — Джеймс... — Ты меня слышишь? — уже громче переспросил я, встряхнув Лору за плечи. Спустя небольшую паузу она тихо ответила: — Да. Говорят, что в отношениях ты должен говорить своей второй половинке всё. Говорят, что в парах партнёры должны знать друг друга от корки до корки, иначе счастье не построишь. Лора знала обо мне абсолютно всё, но я ничего не знал о ней. Она пила лекарство, название которого было мне неизвестно. Просто откуда-то появлялись белые капсулы, которые она принимала с утра. Лора говорила, что без них она не сможет жить, но никогда не рассказывала о своей болезни. Нет, мне было не плевать, но я привык, что в её личном пространстве были точки, которые трогать было просто не принято. Даже мне. Ценой её свободы служили наши общие моменты. Ни один человек, ни одно явление, ни одно чудо света никогда бы не принесло мне столько эмоций, сколько приносила она каждый день. Лора была моим наркотиком, а я напоминал торчка, который в один прекрасный день обкололся героином и внезапно понял, что не может без этого жить, ведь иначе жизнь приносит невыносимую боль. Я ведь ненавидел когда-то всю эту сопливую романтику, но Лора, сама того не желая, сумела доказать мне, что жизнь без неё была бы страданием. Хотя она считала иначе. — Мне становится хуже. — сообщила девушка, не отводя взгляда от мольберта, когда я собирался на работу. — Что? — Боюсь, скоро придётся вызвать моего доктора. — она с надеждой посмотрела на меня. — Я даже не знаю, чем ты больна. — пожав плечами, я грустно усмехнулся. — Хочешь, чтобы я вызвал тебе доктора? — Я же говорила, я не могу рассказать тебе о болезни. — Лора перевела взгляд обратно на мольберт, где он буквально застыл. — Ты ведь веришь мне? Я пытаюсь сделать лучше для нас обоих. Я знаю, что тебе тяжело со мной, но... — Лора. — сделав несколько шагов, я за пару секунд оказался около неё. — Когда я с тобой, я чувствую, что я не просто человек. Я чувствую что-то большее. Одной рукой я сжал её хрупкую кисть, другой коснулся её лица, чувствуя, как она прижимается щекой к моей ладони. — Ты опоздаешь на работу. — тихо произнесла она, хотя сама не особо желала расставаться со мной. — Если ты ещё раз скажешь, что мне с тобой тяжело или ещё что-то подобное, то я никогда не буду ходить на работу, а буду круглые сутки сидеть рядом с тобой. И вот тогда, моя дорогая, тяжело будет уже тебе. Она рассмеялась и, резко притянув меня к себе за воротник свитера, нежно прижалась своими губами к моим. — Так. — я резко отстранился, внимательно глядя на неё. — Если мы продолжим, то я точно никуда не пойду, и меня уволят... Хотя мы можем продавать твои картины. — Я продам тебя в сексуальное рабство. — усмехнулась Лора, после чего вскрикнула, потому что в эту же секунду я дёрнул её за прядь пушистых волос. — А за такое ты будешь обслуживать только мужчин. — Если ты будешь с теле мужчины, то я только за. Я коротко поцеловал её в смеющиеся губы и, накинув куртку, вышел из комнаты, чувствуя, как Лора смотрит мне вслед. Можно подумать, я мог исчезнуть на её глазах. Можно подумать, я вообще мог куда-то исчезнуть, находясь с ней рядом даже в тем моменты, когда между нами было расстояние.