Проснись

Мне всегда нравился Тин, а ему нравились книги о приключениях и романы Стивена Кинга. А ещё ему нравились парни, чего я, к его сожалению, не разделял, хоть и не осуждал. Однако он любил слушать, как я говорю о Лоре. — Если бы у меня был парень вроде тебя, я бы его на руках носил. Она тебя хотя бы ценит? — Она всегда со мной. Этого достаточно. Расскажи лучше, ты подкатил к тому новому симпатичному соседу? — Если бы. — усмехнулся Тин. — Я по его лицу вижу, что он меня прикончит, если я попытаюсь что-то подобное сделать. Хотя знаешь, он в целом не особо адекватный. — Но он же тебе нравится? — Он красавчик! Я лишь улыбнулся, покачав головой. Тин был неплохим парнем, он часто рассказывал мне истории о своём детстве, а ещё я был его единственным другом. Ну, или скорее приятелем. Тин говорил, что его дед жил в Африке несколько лет, в самом сердце дикого племени. Он рассказывал внуку о том, как проходил обряд инициации с детьми — переодевание мальчиков в женскую одежду. Видимо, это и сподвигло заботливого дедушку периодически наряжать малолетнего внука в платья, а также трогать за самые интимные места. К слову, несмотря на то, что это Тина пугало, раздражало, более того, сейчас, в свои девятнадцать он просто ненавидел деда за это, теперь ему всё же доставляли удовольствие тайные и, как ему тогда казалось, сакральные действия. Честно говоря, поначалу я предполагал, что именно дедушка сотворил ориентацию внука, хотя со временем Тин и смирился со своей сущностью, более того, даже мне помог лучше понять таких людей и осознать, что домогательства были не связаны с тем, кого он любил в настоящем времени. Однако мне было искренне жаль парня, который не мог найти своё место в этом мире, и, что хуже, не мог найти счастье. Моё счастье ждало меня за мольбертом, поэтому после работы я буквально мчался домой. Однако сегодняшний день приготовил мне странный сюрприз. — Лора, я дома! Ответом мне была тишина. Это означало лишь одно — Лора спала, ведь её и танком не разбудишь, не то что криками. Скинув куртку и ботинки, я прошёл в комнату, где обычно ждала меня моя девушка, рисуя что-то очень странное. Сегодня меня тоже ждала странная картина, ещё более странная, чем те, что рисовала Лора, хотя бы тем, что предстала она прямо на моих глазах. Лора не спала, как я предполагал, она сидела за столом, что стоял позади мольберта, выпрямив спину, и что-то выстригала из своих рисунков. — У тебя всё хорошо? — осторожно спросил я и, подойдя, коснулся её плеча. Девушка резко повернулась и уставилась на меня невидящим взглядом, от которого буквально стыла кровь. Из своих рисунков она вырезала буквы и сложила из них всего лишь одно слово: проснись. Она лунатила, но что хуже — её руки, как и буквы, были в крови. Её кожа кровоточила, и это могло означать то, чего мы так боялись — загадочная болезнь прогрессирует. Тем временем Лора, глядя на меня тем же пустым взглядом, широко улыбнулась, и я, попятившись, схватился за телефон, поспешно набирая номер врача. — Доктор Томпсон, это вы? — Да. — раздался недоверчивый голос по ту сторону трубки. — А вы кто? — Я парень Лоры... — Чёрт. — перебил он меня. — Ничего не делайте, буду в течение нескольких минут. — Джеймс, хочешь я тебе сыграю? Лора всё так же пугающе улыбалась, не сводя с меня глаз. Не в силах произнести ни слова, я затравленно кивнул, и она, встав из-за стола, медленно прошла к фортепиано. Сев за инструмент, она коснулась клавиш и заиграла свою любимую «Богемскую рапсодию». Она так часто играла её, что мне иногда казалось, будто это её обычная потребность, вроде еды или ежедневного питья. Это реальная жизнь или просто фантазия? Я смотрел, как мастерски бегают пальцы по клавишам, оставляя на них кровавые следы, слушал её голос и не понимал, что с ней происходит. Одно я знал точно — сейчас ей нужен врач, я могу сделать только хуже. Мама, я убил человека. Она пела, её голос обволакивал стены, а по моему лицу текли слёзы, потому что я ничем не мог помочь человеку, которого любил больше своей жизни. Мне хотелось бы никогда не рождаться. Я услышал хлопок двери, и через секунду в комнату вбежал мужчина в белом халате, очевидно, доктор Томпсон. — Отойди. — он грубо оттолкнул меня и, схватив Лору, потащил её в сторону спальни, не обращая ни малейшего внимания на её крики и брыкания. — Что вы делаете?! — воскликнул я и, подбежав, попытался вырвать девушку из рук мужчины. — Не мешай мне! — Томпсон толкнул меня в плечо и, затащив Лору в спальню, закрыл дверь на замок. Однако дверь не могла скрыть душераздирающие крики девушки. — Откройте немедленно! — срывающимся голосом закричал я, со всей дури долбя кулаками в дверь, глотая слёзы, не в силах слышать даже не человеческий, а животный рёв. Мою Лору, мою маленькую Лору, несомненно, мучили, я никогда раньше не слышал, чтобы она так кричала. Взгляд упал на стол, где окровавленными бумажными буквами было написано «проснись». И вправду, мне сейчас хотелось проснуться, только бы не видеть и не слышать происходящий ужас. Примерно через полчаса крики стихли, дверь открылась, и наружу вышел Томпсон. Вскочив с пола, где я просидел всё это время, слушая крики Лоры, я подошёл к врачу и резко спросил: — Что вы с ней сделали? — К ней нельзя заходить ближайшие сутки. Узнаю, что ты опять с ней контактировал, и у тебя будут проблемы. — Вы с ума сошли? Мы, чёрт возьми, живём вместе, мы спим вместе, она моя девушка! — Отойди с дороги. — Томпсон отмахнулся от меня как от назойливой мухи и, брезгливо поморщившись, вышел из дома, громко хлопнув дверью. Позже нужно будет узнать, из какой он больницы, устроить ему проблемы, а может, даже позвонить в полицию. Но сейчас было не до этого. Со всех ног я бросился а спальне, но она оказалась заперта изнутри. — Лора! — я постучал в дверь, но ответом мне была лишь тишина. Это было особенно странно, учитывая, что крики прекратились до того, как Томпсон покинул спальню, неужели она закрыла её сама, блуждая во сне? Однако иного выхода не оставалось, и я уснул на диване в гостиной, стараясь отвлечься, успокаивая себя тем, что Лора уснула. Надеюсь, Томпсон хотя бы дал ей хорошее лекарство, которое сможет её спасти, иначе я найду этого придурка и заставлю кричать так же, как кричала она. Наивные мысли всегда помогали мне отвлечься от главной причины моих переживаний: она точно что-то от меня скрывала.

* * *

Когда я встал, дверь в спальню всё ещё была заперта. После пары неудачных попыток достучаться до Лоры, я отправился на работу, оставив на столе тосты с джемом и записку следующего содержания: «Что бы там ни происходило, я с тобой. Люблю тебя. Джеймс». Пришлось, правда, немного убраться — оттереть кровь с фортепиано и стола, убрать испорченные картины. Мне было жаль их, она так замечательно рисовала, каждая её картина словно была отдельным живым существом, а теперь они погибли. То, что она сотворила, — погибло. И всё из-за странной болезни. Что это могло быть? Что-то вроде раннего Альцгеймера? Но почему тогда её кожа кровоточила? Из раздумий меня вырвал Тин, резко подошедший и бросивший книгу на мой стол так, что он хрустнул. — Прости. — испуганно произнёс парень. Под его глазом красовался тёмно-фиолетовый синяк. — Боже мой. — вздохнул я. — Что с тобой стряслось? — Мой новый сосед. — усмехнулся Тин. — Я попытался подкатить. Я был прав. — Ну, это не повод отчаиваться, ты ещё найдёшь человека, который примет тебя таким, какой ты есть. — Как с Лорой? — резко, резче, чем следовало, спросил Тин, неожиданно переведя тему. На секунду мне захотелось рассказать о том, что произошло вчера, быть может, он знает, что за болезнь может быть похожа на ту, что поразила Лору? Однако почему-то я подумал, что это будет предательством по отношению к ней. — Она вчера рано уснула. — солгал я, пряча глаза. — Мы даже толком не поговорили. — Если что-то случится, обращайся. — Тин немного неловко пожал плечами. — Я постараюсь помочь... И поддержать. — Спасибо. — я улыбнулся парню, хоть его слова мне облегчения не принесли. Ничья поддержка не поможет, если Лора однажды исчезнет из моей жизни. Об этом даже думать было страшно, но приходилось прикидывать различные исходы. И некоторые из них напрочь отбивали желание жить.