Цветы, подаренные небесами.

Тсунаеши нервно мерила шагами комнату. Встав в шесть утра, она никак не могла привести мысли в порядок. Многочисленные вопросы без каких-либо ответов крутились в темноволосой голове. Резко остановившись, Савада нахмурилась, сложила руки на груди и громко цокнула языком. Самое главное, что ее интересовало, как теперь вести себя рядом с Занзасом? И какие у них теперь отношения? Может ли быть, что они опять разъедутся и просто забудут о случившемся? «К черту!» - про себя гневно отозвалась собственному внутреннему голосу Тсуна. Солнце стояло в зените. Голубое небо с узкими облаками, струящимися подобно атласным лентам по поверхности небосвода, радовало глаза. Воздух был донельзя накален, но это не мешало людям, особенно местным парам, разгуливать по улочкам, которым, казалось, нет конца, петлять в заковыристых лабиринтах. Еще немного поразмыслив насчет отношений и почти с недовольством вздохнув, шатенка задернула шторку. Проведя подушечкой большого пальца по губам, девушка лишь хмыкнула. Направилась в сторону двери. Скоро Тсуна оказалась на кухне, но перед этим убедилась, что причина ее переживаний все еще спит. Нерешительно зайдя в комнату Занзаса, она бросила смущенный взгляд на его кровать. Из-под сдернутого чуть вниз одеяла видна была накаченная спина. Лицо было спрятано в подушках, но по равномерному дыханию и едва слышному сопению понятно было, что брюнет все еще спит, причем крепко. Кареглазая уже собралась покинуть обитель Варийца, как вдруг неосторожным движением руки сорвала белоснежную рубашку, которую мужчина, видимо, собирался сегодня надеть. Быстро схватив вещь, она не дала коснуться ей пола. Тсунаеши стала вешать одежду на место, но отчего-то остановилась. Еще раз бросив неловкий взгляд в сторону Занзаса, она нерешительно поднесла материю к своему чуть вздернутому вверх носику и вдохнула полной грудью. Почувствовав приятный запах, запах, который принадлежал ему, она улыбнулась. Щечки разукрасил легкий, так шедший ее лицу, румянец. Все же повесив рубашку на место, девушка, наконец, тенью исчезла из комнаты возлюбленного. Так непривычно было ей это слово, но отрицать глупо, а потому Савада и не стала. Кухня ничем не отличалась от того, как она выглядела в обычные дни. Свет из окон освещал комнату, лучи падали на круглый столик и рядом стоящие стулья. Плита, раковина и шкафчики со всевозможными специями, столовыми приборами и посудой находились в тени. Отыскав в незатейливом холодильнике ингредиенты для яичницы и взяв необходимую посуду, девушка приступила к готовке завтрака. Быстро разобравшись с этим занятием и приготовив, как оказалось, годную яичницу, Тсуна приступила к кофе. Варить напиток девушку научила Нана. Раскрыв маленькие секретики приготовления молотых зерен, мама Савады помогла дочери научиться радовать близких поистине вкусным кофе. Уже разливая ароматный напиток по кружкам, Тсунаеши расслышала звук открывающейся двери. Развернувшись, она поймала на себе заинтересованный взгляд алых глаз. - Доброе утро, - единственное, что удалось выдавить Саваде из себя. Неловко улыбнувшись, она получила ироничную ухмылку в ответ и чуть вздернутую вверх бровь. Недовольно нахмурившись, Тсуна отвернулась обратно к плите и все-таки закончила с напитком. За это время Занзас пластичной и неслышной походкой приблизился к девушке. Обняв ее сзади, положив руки на талию, он с ехидной улыбкой наблюдал, как краснеют сначала щеки шатенки, затем и уши. - Доброе, – произнеся одно слово, он выпустил Саваду из объятий и рухнул на рядом стоящий стул. Увидев яичницу, он потер руки и без лишних слов приступил к трапезе. Тсуна, отойдя от несильного шока, опустилась на противоположный стул, перед этим поставив кружку кофе перед Занзасом. Довольно хмыкнув, он подвинул напиток поближе к себе. Тем временем Савада заметно нервничала. Ерзая из стороны в сторону на стуле, она почти сразу привлекла внимание Варийца. Смутившись еще больше, девушка схватила свою тарелку и чуть ли не побежала к раковине; с яичницей, кстати говоря, она разделалась быстро. Помыв посуду, она через плечо посмотрела на мужчину. Тот, будто не замечая, продолжал прием пищи. Не только Тсунаеши, но и сам Занзас немного нервничал. Подобное происходило с ним впервые, что и раздражало брюнета. Но, скрыв раздражение за ухмылкой, он пытался вести себя как обычно. Ну, по крайней мере, почти как обычно. Он не знал, как напомнить Саваде, что сегодня она, по идее, должна быть в школе и созерцать новые распределительные списки, а не прохлаждаться в Италии с ним за компанию. Не знал, как вообще завести разговор. Возможно, он бы так и сидел, углубившись в собственные размышления, но оторвался. - З-занзас? – запинаясь, позвала девушка, не поворачиваясь. Решив, что если повернется, то сразу разговаривать разучится, Тсуна предусмотрительно оставалась спиной к собеседнику. Прождав минуту, она уже собиралась проверить, здесь ли еще Босс Варии, но передумала, услышав бархатное «Что ты хотела?» Постепенно заливаясь гуще прежнего, Тсунаеши, изрядно искусав губы, набрала побольше воздуха в легкие и спросила на одном дыхании: - А что будет дальше? С… С нами? Повисла нелегкая пауза. Прекрасно понимая, о чем именно спрашивает девушка, Занзас тихо вздохнул. А действительно, что будет с ними дальше? Не уезжать же, бросив все на самотек. Нахмурившись, он, полностью отдавая себе отчет в том, что собирался сделать, произнес: - Что будет дальше? Понятия не имею, но знаешь, - сделав значительный временной промежуток и выждав, пока Тсунаеши, будто зачарованная чем-то, повернет заинтересованно голову в его сторону, сказал: - в Японии я теперь однозначно бывать буду чаще, – поняв, к чему клонит мужчина, Савада радостно улыбнулась, всем телом развернувшись к нему, уже подошедшему. Облокотившись одной рукой о столешницу, другой она потянулась к лицу Занзаса. Кладя руку ему на затылок, а затем легонько притягивая к себе, Тсуна поцеловала брюнета. А он, отстранившись уже чуть позже, сам после припал к мягким губам, куда более жадно и страстно... Так они совсем недолго, какие-то пару минут, дарили друг другу ласки. Наконец, оторвавшись, Занзас пропустил Тсуну, позволяя немного отдохнуть. Она, не зная, чем себя занять, решила убрать оставленную на столе посуду. Взяв тарелку за самые края, девушка почти пошла до раковины, как вдруг чихнула, уронив еле держащуюся наверху чашку. Посуда разбилась, с грохотом ударившись о начищенную до блеска плитку. - Ну, вот опять, - понурив голову, плачевно отозвалась Тсуна о своем положении. - Оставь это, - останавливая девушку на половине пути, Занзас аккуратно взял ее за запястье, не давая прикоснуться к острым осколкам. – Я о том, что ты можешь порезаться. Я позову горничных, они уберут, а ты иди, собирайся. - Куда собираться? – непонимающе уставилась на него шатенка. Убрав рукой растрепавшийся хвост назад, продолжала смирять Варийца непонимающим взглядом. - Я, что ли, в твою школу ехать должен? Проснись, девочка, сегодня день распределения учащихся, - с подобающей интонацией произнёс мужчина. Ехидно ухмылялся, наблюдая, как одно выражение на лице Босса Вонголы сменяется другим. Девушка мгновение не могла решить, что ей сделать раньше: высказать Варийцу все то, что она о нем думает или сначала собраться? Все-таки остановившись на втором варианте, она с криком: «Неужели нельзя было напомнить раньше?!» вылетела из кухни. Посмеиваясь, Занзас направился вслед за ней, но задержался в главной комнате для того, чтобы позвонить горничным и водителю – пусть подгонит машину. *** «Черт! Черт! Черт!» - про себя восклицала Тсуна. Конечно, ведь больше всего на свете она хотела оказаться между разгоряченным и недовольным подрывником и тоже порядком озлобленным Боссом Варии. Причина подобного настроения обоих сторон проста – конфликт в самолете. Даже сейчас, сидя в машине и направляясь в сторону собственной школы, Гокудера негодовал по поводу присутствия здесь «Этого». «Этот» же все никак не мог успокоиться, раздражаясь от проявления слишком большого внимания к своей персоне «взрывным мусором». Нервно постукивая пальцами по панели новенького «Феррари», невесть откуда взявшегося у Варийца в Японии, девушка незаметно прожигала взглядами то брюнета, находившегося за рулем, то подрывника, насупившегося на заднем сидении. Атмосфера в автомобиле была девушке ненавистна, отчего она решила начать разговор, дабы разрядить обстановку. - Гокудера-кун, волнуешься? – как бы невзначай спрашивает, убирая выбившуюся прядь. Отвлеченный подрывник хмуриться, не сразу улавливая суть вопроса, в то время, как девушка наблюдает за его реакцией. Переспрашивает парень, так и не поняв, о чем же шатенка. – Волнуешься? Ведь состав класса каждый год меняется, вдруг нас порознь посадят? Не хотелось бы, чтобы хотя бы кого-то, будь то ты, Ямамото или Киоко с Ханой, перевели. - На этот счет волновать не стоит, Десятая, - радостно парировал парень, забыв про плохой настрой и негодование. Поймав на себе испытывающий взгляд Босса, он пояснил, неловко почесывая затылок. - Понимаете, Реборн-сан позаботился о том, чтобы вы не были в разных классах со своими Хранителями. Естественно, Хибари, Мукуро, Хром и Реохея это не касается. - А девочки? – разволновавшись, как бы лучшие подруги не остались в другом классе, поинтересовалась Тсуна. Хаято задумался, пустым взглядом смотря в окно, но, поразмыслив, выразил свои мысли так: - Не думаю, что их разделят с нами, ведь вы близки, а Реборн-сан об этом знать должен, я полагаю, - немного неуверенный в собственной правоте говорил Гокудера. Но, заметив легкий смешок со стороны наследницы Вонголы, он спросил: - Я сказал что-то смешное, Босс? - Нет-нет, - тут же начала отрицать свое поведение Савада. Ее рассмешило вовсе не предположение подрывника. Хотя нет, причиной ее смеха являлись пару слов, сказанные в самом начале. «Реборн-сан должен об этом знать» - и правда. Реборн знает все обо всем, снова начинаются школьные дни, все становится на круги своя. Ответив на заинтересованный взгляд Занзаса, Тсуна тепло улыбается ему одно мгновение, а через секунду уже смотрит на меняющийся за окном пейзаж.