***
— Нужно разбиться на пары. — Том четко произносит каждое слово, он ненавидит праздники, и Хэллоуин в том числе, но хочет, чтобы под его руководством все вышло идеально. В прошлом году староста школы не досмотрел и несколько точек вышли не такими, как хотелось. В прошлом году вообще было много вопросов к игре и много недовольств от младших курсов. Он такого в свой год не допустит. — Будет всего двадцать пять точек, те, кому они достанутся берут их организацию на себя от и до. С ними будут работать декораторы, на эту позицию записываемся отдельно. Ваши задания должны быть максимально пугающими, но не приводящими к летальному исходу. Нужны люди, которые встретят группы на финише. И те, кто создадут дополнительного ужаса идущим от точки до точки, а также будут обеспечивать безопасность для детей. Плюс по два человека на команду, кто будет курировать их во время прохождения испытаний, старосты на эту позицию назначаются в обязательном порядке. Вальбурга, запиши пары, пожалуйста. Остальные работают по одному. — Выкрикивайте фамилии и имена по очереди. — Блэк делает строгий вид, заколдовывая перо и пергамент. — Абраксас Малфой и Афелия Лестрейндж. — первый голос звучит достаточно громко, чтобы все расслышали. Ожидаемый шквал голосов затихает. Никто не хочет быть следующей парой, зато всем хочется услышать, что это шутка. — Уверен, моя сестра против работы с тобой в одной команде. — Алектус краснеет от злости. Гермиона стоит в замешательстве, вообще-то, кроме брата или Дианы, вариантов пары у неё не было. И она себя чувствовала третьей лишней, которая мешает ребятам объединиться. Поэтому она думала предложить Эдварду Розье встать в пару, но в последний момент, поймав его не самый дружелюбный взгляд в сторону своего брата и Дианы, передумала. С Абраксасом она вообще не общалась до этого момента. Может разве что пару раз перекинулась колкостями. И его высказывание явно не было планом Тома, потому что и он стоит с удивленным выражением лица, смотря на друга. — Думаю, это будет интересно. — начинает Грейнджер. Она хочет закончить говорить прежде, чем поймет всю абсурдность происходящего, хочет закончить раньше, чем желание повлиять на будущее уступит ненависти в настоящем. — Учти, Малфой, я люблю все делать идеально. Ты со мной намучаешься. Блондин победно хмыкает и дарит Лестрейнджу ухмылку. — Диана Розье и Алектус Лестрейндж. — тут же произносит слизеринка, переключая внимание жениха на себя. Тот в удивлении выгибает бровь, но не спорит. Слишком много потрясений для него за последние пять минут. — Сигнус Блэк и Друэлла Розье. Последняя вздрагивает. Она не сомневалась ни секунды, что будет в паре с Лукрецией. И дело не в том, что они с Сигнусом общаются плохо, нет, пожалуй, их отношения самые тёплые из всех, что есть на факультете. И все, конечно, знают, что он ухаживает за ней уже не первый год. Но всё равно она вздрагивает и заливается краской от голоса своего жениха. Она ведь договорилась с подругой. И она чувствует себя ужасно неловко в компании Блэка. — Том, ты забыл сказать своему факультету, что здесь к Хэллоуину подготовка, а не к брачным играм. — выплёвывает Уизли. Том морщится. Было бы странно, если бы гриффиндорцы не выступили ни разу за все собрание. Уизли считает своей святой обязанностью вставлять слово практически во все дела Риддла в роли старосты школы. Завидует что ли, что значок не ему достался? Так или иначе, Том уже был готов на него зарычать в ответ, и вдвойне было приятно, что старосты девочек здесь нет и остановить она его не сможет. — А мне кажется, это очень правильно разбиться на пары парень/девушка. Я боюсь торчать в запретном лесу вдвоём с подругой. — подаёт голос Юфимия. Рон смеряет ее взглядом, чертов миротворец. Она всё-таки святая. Кажется, что ни Джеймс, ни Гарри не взяли от её характера ни крупицы. Флимонт, до этого отсутствующий мыслями в этой комнате, отлипает от стены. — Тебе страшно? Серьёзно? Девочка, которая чуть не выиграла у меня в дуэли? Да у тебя даже боггарт не девчачий! — У боггартов нет разделения на девчачьи и не девчачьи. — фыркает когтевранка. — И мало ли, что было на третьем курсе моим боггартом. — Готов спорить, что даже я себя буду чувствовать менее комфортно в запретном лесу, чем ты. — не унимается Поттер. — Серьёзно! — Раз готов, давай спорить! — Ты что, мать твою, творишь. — начинает Сара шептать ей на ухо. Рон отмечает, что она станет отличной бабушкой для Полумны, вечно будет удивляться и шептать себе под нос эту фразу. Правда, насколько ему известно, до рождения Луны ни Сара, ни Тиндарей не доживут. Она говорила, что родители ее отца ушли из жизни слишком рано. Уизли вздрагивает. Ему не нравится об этом думать, не нравится знать будущее. Лучше бы он никогда не был внимательным и никогда не запоминал столько информации о людях, которые его окружают. — Флимонт Поттер и Юфимия Скотт. — Это кошмар. — толпа снова гудит, и слова девушки, имя которой только что записали в список, слышат лишь сокурсники, стоящие рядом. — С другой стороны, он помнит, какой у тебя был боггарт на третьем курсе, это что-то, да значит! — неожиданно для всех поддерживает подругу Сара. И Рон отмечает, что она и правда могла бы стать прекрасной бабушкой для Полумны. Отличительная особенность когтевранцев — быстро анализировать происходящее и признавать ошибки. И она свои только что признала. — Тиндарей Лавгуд и Сара Липсон. — девушка смущенно улыбается парню, а тот демонстративно берет ее за руку и крепко сжимает. Рон от удивления с трудом справляется со своей мимикой. Жесткая Сара, почти каменная. Боящаяся, как огня, огласки и публичности. И вдруг делает первый шаг перед всеми, когда в этом нет никакой необходимости. Нет, второй шаг. Первый сделал Тин, пригласив её на Рождество. — Лана Аббот и Эдд Розье. — Гермиона еле сдерживает руку, чтобы не закрыть ей лицо. Ведь познакомила же специально их с Роном перед началом. С другой стороны, она никогда не была хорошей свахой. — Игнатиус Пруэтт и Лукреция Блэк. — голос звучит так надменно, что хочется запустить в его хозяина чем-то тяжелым. Но пара только обменивается кивками. — Джордан Хилл и Кевин Спраут. Хотим быть кураторами группы. — они прерывают череду пар. И Грейнджер вздыхает с некоторым облегчением, будто все ещё способна ревновать Рона к девушкам, которых он с ней не согласовал. — Эндрю Нотт и Джон Эйвори. — Малфой с трудом сдерживает смешок. Эти двое упрямо игнорируют противоположный пол, как полноправных партнеров. И, по его мнению, однажды им придётся об этом пожалеть. Когда распределение на пары заканчивается и Том сообщает, что завтра вывесит список с зонами ответственности здесь же в дуэльной комнате, которую им отдали для подготовки, ребята расходятся. — Скажи, что у тебя есть какой-то план. — в коридоре на Гермиону нападает Алектус. — Твоя мнимая амнезия — это не гарантия безопасности в лесу вдвоем с Абраксасом. — с другой стороны её хватает под локоть Диана. — Хуже этого, было бы только пойти в лес с самим Томом. — практически из-под земли рядом с ними вырастает Вальбурга. — Мы тут все негодуем вообще-то. — Ал, плана нет, я импровизирую, Ди, моя амнезия и не гарант его безопасности, он не Том и у меня есть шансы, даже если он вдруг решит напасть на меня, чего само собой не случится. Это перебор. Вальбурга, вы все хотите, чтобы Слизерин снова стал одним целым. Нужно дать шанс нам всем. — она сжимает кулаки, оставляя на ладонях след от ногтей. — И Тому с его компанией тоже. — даже если она сама в это не верит. И ещё нужно дать шанс самой себе. Да, самой себе в первую очередь. На жизнь. А это несколько противоречит плану отправиться в лес ночью на Хэллоуин с левым товарищем, внук которого был твоим врагом. — Чокнутая. — сквозь зубы бормочет Ди. Но больше ребята не спорят. Лестрейндж и Розье понимают, что это бесполезно. А Блэк уверена, что подруга ещё одумается.***
— Объясни, что это было. — Том не понимает, что именно его бесит больше, то, что Малфой не посоветовался с ним, или то, что Афелия так просто согласилась. В ней столько презрения для него и такая милая улыбка для Абраксаса. Хотя какая ему, к дементору, разница? Большая разница, дементор зацелуй. Его друг был чистокровным, как и Афелия. А он нет. Может из-за этого в её глазах столько отвращения? Ему было противно об этом даже думать, но пока версия о том, что статус крови возымел для неё значение, была самой адекватной. Других причин для ненависти у неё быть просто не может. — Я, как всегда, просто работаю в твоих интересах. — спокойно ухмыляется Малфой. — Ты хочешь Лестрейнджа в наши ряды, мы хотели зайти через его сестру, но она забыла, что она на нашей стороне. Я просто её возвращаю. — С чего ты взял, что Лестрейнджи мне ещё нужны? — действительно, как будто он о них не говорил постоянно. Мордред и Моргана. Том прикусывает язык. Нельзя злиться, злость это слабость. — Я позвал Вальбургу на наши встречи. Может ты и был прав, когда говорил, что я зря игнорирую девушек. — его голос становится мягче. Просто сделай вид, что тебе все равно, как обычно. — Ещё как прав. — Малфой даже не пытается скрыть своего торжества. — Хочешь заполучить верного последователя — заручись поддержкой его жены. А наши девочки все чьи-то будущие жёны. И чем больше они тебя бесят сейчас, тем больше у них будет влияния на супруга в будущем. — Это ваша слабость, а ты говоришь об этом с гордостью в голосе. — почти выплевывает Риддл. — Это наша сила, Том, ты либо это поймёшь, либо вся наша политика заведомо обречена. — его передергивает от своих слов. Это было лишнее. Однозначно лишнее. — Ну так не забывай мне об этом напоминать, потому что я никогда этого не пойму. Не хочу понимать. — он смеряет друга недовольным взглядом и выходит из кабинета. Малфой знает, что Риддл скоро отойдет. Он не любит ошибаться. И ещё больше не любит, когда ему на это указывают. Но он так и будет ошибаться, пока на себе не почувствует, что значит любовь, и какую она имеет силу над мужчиной. Абраксас поджимает губы и выходит на несколько минут позже друга, захлопывая дверь и накладывая на неё заклинание от младших курсов. — Мистер Малфой, я могу вас отвлечь на секунду. — низкий мужской голос с едва уловимой насмешкой. — Я бы предпочёл, чтобы меня отвлекали в пятницу вечером симпатичные шестикурсницы, но ради вас, профессор, готов сделать исключение. — Мне следовало бы снять с вас баллы за это высказывание. — тянет Дамблдор. — Но вы этого не сделаете, потому что вам от меня что-то нужно. — в тон ему отвечает парень. — Никак не могу понять причины вашей ненависти. Может вы все-таки расскажете, что не так? В мое время… — В ваше время декан Гриффиндора не подозревал слизеринцев во всех грехах, чистота крови не была столь принципиальным вопросом, потому что чистокровных было большинство, и выбора стороны перед вами не стояло. Вы хотите продолжить? — Малфой откровенно получает удовольствие от этой беседы. Как, впрочем, и от каждой его беседы с профессором, коих в последнее время много. Каждый раз он начинает со сложных вопросов, и каждый раз Абраксас отвечает ему правду, не забыв обойти стороной всю суть. — А на чьей вы стороне? На мои дополнительные уроки ни вы, ни ваши друзья не ходите. — Как и всегда, профессор, Слизерин на своей собственной стороне. Разве вы не знаете, нас волнует только сохранность наших поместий. — Том хорошо обучил вас окклюменции. — Благодарю, но этому меня научил отец. Может вы хотели что-то ещё? Что-то кроме рассуждений? Меня ждут друзья. — Я видел Джин Уильямс вне дуэльной комнаты во время собрания. — он делает паузу. — Мне стоит вмешаться в организацию Хэллоуина или все и так будет хорошо, и она просто так отказалась принимать в этом участие? — Вам стоило спросить об этом кого-то более ответственного. Кого-то не меня. — Я выбрал самого осведомлённого после Тома. — Абраксас ухмыляется от лести профессора. — Что же, на нашем факультете около ста учеников с первого по пятый курс. Все они будут участвовать в празднике. Не волнуйтесь. Их безопасность на высшем уровне. — он усмехается. — Джин занимается всеми младшекурсниками, мы решили, что их стоит подготовить лучше. В прошлых годах об этом не думали и многие не прошли все испытания до конца. Он быстро разворачивается и удаляется по коридору, забыв попрощаться. Не оставляя Дамблдору возможности спросить что-то ещё. Профессор, оставшись в одиночестве, облокачивается спиной о стену. Абраксас всегда нравился ему больше всех остальных в компании Тома. И он всегда шёл на контакт, потом, конечно, просил что-то взамен, что-то небольшое, всегда очень аккуратно. Но в долгу остаться не позволял. Альбус прикрывает на пару секунд глаза и тяжело выдыхает. И хлебнёт же он ещё с ним проблем. Но это все позже. Сейчас главное, что через него можно хоть на немного приблизиться к Тому.***
— Вы не видели Пруэтта? — Поттер расталкивает ребят, пробираясь сквозь толпу, выходящую из большого зала. — Дементор зацелуй, Уизли, может хоть ты знаешь, куда он делся? — Понятия не имею. — фыркает рыжий. — Может он пошёл пролистать каталог с новыми мантиями? — компания вокруг него начинает смеяться. — Иди ты. — Флимонт с силой толкает друга в плечо. — Если вы не помиритесь к концу недели, честное слово, я вам двоим челюсти сломаю. У нас есть проблемы важнее ваших споров. — Оставь его, пойдём. — Лонгботтом оттаскивает друга за локоть. — Я скоро взорвусь от этого детского сада! — рычит Поттер достаточно громко, чтобы окружающие услышали. И компания вокруг Уизли затихает. — Ладно, не кипятись. — Септимус делает шаг вперёд, протягивая руку в знак примирения. — Я сам удивился, что он так быстро выскочил из зала, да ещё и без тебя, мне показалось я видел, когда выходил, как кто-то поворачивает налево в конце коридора, может это он и был. — Спасибо. — Поттер кривит губы и вместе с Лонгботтомом ускоряет шаг. — Я думал, что истории с Томом и Грин-де-Вальдом их успокоят. — Арфанг старается оставаться спокойным во время стычек, но оставшись вдвоем с другом, разрешает себе прокомментировать ситуацию. — Их могут успокоить только две вещи: банкротство Пруэттов или внезапный денежный взлёт Уизли. — усмехается Флимонт. Они сбавляют шаг, повернув налево, и вскоре понимают, что однокурсник их не обманул. Две фигуры стоят в нише между столбов около подоконника. Если бы друзья не сбавили шаг, то могли бы пройти, мимо не заметив их из-за пустых доспех, украшающих коридор, удачно скрывающих пару при первом взгляде. Блэк замечает гриффиндорцев первой. — Твои дружки уже примчались! — она морщит нос, словно услышала неприятный запах. — Это будет худший Хэллоуин в твоей жизни, запомни. Ненавижу тебя и даже мысль о возможности провести вечер с тобой. А ты нам целый праздник вместе устроил! Парень поворачивается лицом к ребятам. — У нас тут семейные разборки, подождёте за углом? — они понимающе кивают и со смешками ускоряют шаг в направлении, которое указал Пруэтт. — Это было слишком грубо. — шепчет Игнатиус Лукреции. — Это месть за твой тон, когда ты нас записывал. — она усмехается, а потом, оглядевшись по сторонам, проводит рукой по его щеке и нежно касается губами его губ. — Когда-нибудь это все не будет иметь значения. — Или нам всю жизнь придётся разыгрывать ненависть перед друзьями. — Значит, я откажусь от друзей или им придётся смириться, но сейчас рано об этом думать. За год все может поменяться, Вальбурга и Сигнус меня поддержат, я уверена. И может быть Афелия, если снова не ударится головой или не наткнется на проклятье в коридоре школы, или что там с ней приключилось. — она пожимает плечами. — Надо бы выяснить, что за проклятье она получила, и всех через это пропустить. — прыскает Игнатиус. — Буду скучать, как обычно. — она быстро оставляет на его щеке след от своего поцелуя. И так же быстро исчезает, уходя вдаль по коридору, не оборачиваясь, чтобы точно не вернуться для ещё одного поцелуя.***
— Мы вместе на тринадцатой точке в лесу. — гордо произносит Абраксас, подойдя к Афелии сзади, пока та изучает вывешенные списки в поисках своей фамилии. Она вздрагивает от неожиданности и отдергивает палец от пергамента. Диана, стоявшая рядом, зло косится на однокурсника и демонстративно отходит в сторону. — Том хотел поставить нас ответственными за встречу ребят на финише, но в лесу на задании намного интереснее, согласись? А тринадцатая точка даже звучит здорово. — не обращая ни на что внимания продолжает Малфой. — Да, это отлично. — кивает Лестрейндж без особого интереса к разговору. — Нам нужно придумать задание и расписать, что нам для него понадобится. — Я думал насчёт боггартов, штуки четыре. К тому моменту, как они до нас дойдут, страхов у них будет немерено. — он явно увлекается этой темой. — Только представь: к нам приходит около двадцати человек, мы выпускаем боггартов, и они начинают метаться, превращаясь то в один, то в другой кошмар. А вокруг лес, мы наколдуем туман, стелящийся по низу, и заставим сов кричать. А вдали наведём морок в виде дементоров и… — Отстань от человека. — Том, как всегда, появляется из ниоткуда. И Диана, все это время стоящая в стороне с недовольным лицом, теперь закатывает глаза. — Я сбежал от его разговоров о задании, так он на тебя решил напасть. — Я — Малфой, и моя точка должна быть самой страшной. — наиграно морщит нос парень. Гермиона отвлекается от разговора с ними, чтобы изучить списки младшекурсников уже разбитых на группы с кураторами. И словно затылком чувствует, как Том прожигаете на ней дыру своим взглядом. — Они вперемешку. — задумчиво тянет девушка. — Само собой. — словно ничего сверхъестественного в этом нет, отвечает Риддл. — Представители четырёх факультетов идеально дополняют друг друга. Грейнджер несколько секунд смотрит на него так, словно впервые видит. У неё в голове слишком много информации, которую она получает от своих новых друзей, и все это противоречит друг другу. Все это не складывается в одну картину, и совсем не похоже на пазл, который может сложиться в единое целое. — Лестрейндж, почему тебя это удивляет, ты с первого курса в этом участвуешь? — Том выгибает бровь в насмешке, неужели она забыла больше, чем он думает. Это даже интересно, удивительная человеческая память. Удивительно сработавшее зелье. Может в ингредиенте была ошибка? — Я думала, ты это изменишь. Его это явно смешит. — Я не идиот, даже если ты теперь именно так обо мне думаешь. Как же хочется съязвить. Гермиона прикусывает щеку изнутри, останавливая себя. Ты должна найти с ним общий язык. Ради Гарри. Чтобы у него была семья, чтобы люди не погибали там, в будущем. Отклик изнутри слабый. Она хочет себя ударить, отвесить себе пощечину, чтобы от неё остался красный, отрезвляющий след на лице. Ты должна найти с ним общий язык ради своего выживания здесь. И ради Ала с Ди, и всех тех, кому он сломает жизни. Тебе разве не жаль их улыбки? Посмотри, как они улыбаются сейчас. Они ещё умеют это делать. Ну же, Гермиона. — Я не считала тебя идиотом ни сейчас, ни до этого. — монстр не может быть идиотом. Ей даже не нужно врать. — Диана, пойдём, мы хотели зайти за книгами перед занятиями. — Гермиона решает, что пора ретироваться. — Афелия, давай вечером встретимся здесь? Надо все-таки обсудить наше задание для Хэллоуина. — подаёт голос Малфой. — Да, хорошо. Когда дверь за девушкой закрывается, Том жестом показывает другу, что им тоже пора уходить. Они проходят сквозь несколько компаний старшекурсников, пришедших посмотреть на распределение обязанностей, как и Афелия с Дианой. В зале шумно, ребята вовсю обсуждают предстоящий праздник и свои идеи, как запугать младших. Риддл рад, что среди присутствующих нет никого, с кем он мог бы сцепиться, ругаться ему сейчас хочется меньше всего. — Не переусердствуй с ней. — безразлично бросает он другу в коридоре. — Неужели сам Том Марволо Риддл ревнует? — усмехается Абраксас. — Заткнись. — это сбивает улыбку с лица блондина. — Не хватало мне ещё чтобы ты оказался под каблуком у этой змеи. Я, как и твои родители, заинтересован в том, чтобы у тебя появилась жена француженка. Малфой морщит нос, поправляет мантию, но не спорит. Том кипит и любой разговор с ним сейчас бесполезен.***
— Можешь её поздравить, Абраксас назначил свидание твоей сестре в дуэльном клубе. — фыркает Розье, когда они встречаются с Алом перед занятиями. — Ди, не свидание, а беседу о Хэллоуине. Вы можете пойти со мной и обсудить свою точку тоже. — Гермиона устала отбиваться. Ребята едут на неё, не переставая со вчерашнего вечера. И ей надоело им объяснять, что это лучшее решение для них всех. — Афелия бы поступила так же. — после паузы выдаёт парень. — Не сравнивай меня… — Как? — он перебивает, сверля Гермиону взглядом. — Как не сравнивать, если ты тоже пытаешься с ними подружиться? Если ведешь себя, как она. Мы именно из-за этого с ней перестали общаться. — Повзрослей. — рычит Грейнджер, сорвавшись. Выделяя каждую букву. — Вы либо хотите закончить школу дружным факультетом, либо зачем мне об этом постоянно говорите? Если тебе интересно, то у меня нет стороны, и если будет война, то я не хочу иметь к ней никакого отношения, потому что навидалась, с меня хватит! За это не переживай, я не Афелия, мне не нравится Том, мне не нравится его компания. Но и драться за горшок, как в детском саду, я вам не позволю. Хотите жить мирно — живите. Я над вашим миром уже работаю. После чего она разворачивается и почти бежит в кабинет, чтобы смешаться с толпой студентов. — Что значит горшок? — тянет, нахмурившись Диана. — То есть словосочетание «детский сад» вопросов у тебя не вызвало? — вторит её тону Лестрейндж. — Пойдём. — Как думаешь, у неё получится? — девушка с трудом нагоняет парня, в очередной раз проклиная его быстрый шаг. — Она все делает не так, как мы привыкли. Но разве жить стало хуже? Я не буду ни с кем сражаться за идеи Тома. Но если они готовы дружить без этого, что ж, я за. Ди передергивает. Мечтала ли она об этом? Да! Так чего сейчас тебя смущает, Розье?***
— Привет. — грубо бросает Нотт, садясь около Абраксаса, но одаривая тяжёлым взглядом его собеседницу. — Не рад тебя видеть. — и тут же переключается. — Малфой, поможешь придумать задание? Мы с Эйвери в лесу и это просто отвратительно звучит для меня. — Нет проблем, давай завтра встретимся здесь же и все обсудим, хорошо? — Эндрю кивает и вновь оставляет ребят одних. — А он меня за что ненавидит? — тянет Афелия. — Он вообще всех ненавидит. А ты ещё и дискредитировала его раньше в глазах Тома. Не то чтобы без причины, но какая разница? — Надо бы продолжить этим заниматься. — тянет Гермиона. — Совсем распустился. Внутри пробегает холодок от воспоминаний в коридоре. Она хочет быть выше мести, и не хочет вмешиваться в эту временную линию, ей плевать на будущее Нотта, но мысль о том, что и в его глазах может зародиться испуг делает ее чуть счастливее. Это не может быть её желанием. Это все не её. Они расписывают с Малфоем план от и до. С какими словами будут встречать группу, как начнётся испытание, что они будут говорить, что может пойти не так, что точно пойдёт не так, варианты действий, и чем они закончат, если все будет по плану. В их плане так много деталей и они появляются на пергаменте так быстро, что Гермиона начинает смотреть на Малфоя с уважением. Этот трепет к мелочам умер вместе с ним? И если нет, почему они не смогли найти общий язык с Драко? Если бы он был похож на дедушку, то… То она осталась бы грязнокровкой. Грейнджер дергает плечами, на секунду отвлекаясь от речи Абраксаса. И уже в который раз находит преимущества быть чистокровной. Стали бы все её новые знакомые разговаривать с ней в противном случае? Кто-то из них говорил про талант. Но она не верит, что их действительно интересует талант.***
Абраксас наблюдает за тем, как закрывается дверь за Афелией, Дианой и Алектусом. Последние двое всё это время сидели недалеко от них, и Малфою кажется смешной такая слежка. Раньше бы так следили. Он записывает пару идей в свой блокнот, ими он поделится завтра с Ноттом и Эйвери. Его всё ещё немного смешит, что два товарища вопреки всему решили не брать себе в пару девчонок. Но он не хочет думать об этом дольше пары секунд. Абраксас поднимается со своего места, осматривает всех присутствующих в комнате, довольно кивает от того, что она заполнена старшекурсниками даже в такое позднее время и выходит в коридор. Том здорово придумал, когда решил, что им нужно отдельное помещение и что разговаривать про свою работу к празднику можно только внутри него. Так меньше дойдёт до младших курсов, не так, как на его пятом курсе, когда они знали заранее все свои испытания. Лестница, на которой он стоит в данный момент, перемещается. Абраксас невольно ругается вслух, но решает не менять направление, и спускается дальше, готовый пойти в подземелья по самому длинному и безлюдному маршруту, попутно снова погружаясь в свои мысли. Малфою вообще многое что нравится из действий Риддла. Они кажутся ему логичными, намного логичнее, чем у остальных. И ему нравится, что он не боится говорить о том, о чем сам Абраксас не может позволить себе разговаривать. Он им восхищается, как старшим братом, которого у него никогда не было. И безгранично верит ему, его сумасшедшей энергии, притягивающей к себе людей. Он многое недоговаривает, многое скрывает. Но Малфоя никак это не смущает, в конце концов это его самый близкий друг, и он готов простить ему наличие секретов. — Вальбурга? — из мыслей его вырывает крадущийся силуэт девушки. — А? — она вздрагивает, останавливается и вытягивается, как струна. — Неужели и ты на свидания под вечер бегаешь? — решает пошутить Малфой. Образ девушки и тайные свидания никак не вяжутся у него в голове. Нет, это маловероятно. Скорее он поверит, что она сторонник Грин-де-Вальда и ищет, как открыть ему потайной путь в школу. — Не говори глупостей. — быстро рычит девушка. — Банальный обход старост. — мысль о темном волшебнике сама собой отходит на задний план. Ее голос дрогнул, а это недопустимо для человека, вроде Вальбурги, говорящего правду. — А Орион в курсе? — он выгибает бровь, прекрасно зная, что в темноте она этого не увидит. Ему наплевать, если честно. Просто ему интересно вывести её на эмоции, если его догадки правда. — Это обход. — он впервые видит её шипящей. Пару раз Вальбурга превращалась перед ним в настоящую гарпию и кричала, чаще доставала палочку и давала сдачи. Её коронным оружием был презрительный взгляд, заставляющий замолчать. Но сейчас она шипела. Натурально, зло. Испуганно? — Как скажешь. — усмехается Малфой и, понимая, что большего от неё не добьётся, уходит. Вальбурга прижимается спиной к стене в небольшой ниши, у которой она стояла все это время. Как она могла его не заметить? Дементор! Это было слишком глупо. У неё даже было где спрятаться, чтобы он прошёл мимо. И надо же было ему решить пойти по этому коридору! Она цепляется пальцами за кожу рук под мантией и хочет разорвать себя на куски за глупость. Если кто-то узнает, они вдвоём окажутся в опасности. Это знак. Вальбурга морщится, ногти оставляют вполне заметные следы на коже, но она от них избавится позже. Это знак, что эти отношения — глупость. Они не должны были случиться. И она глупа, что решила прийти на встречу около теплиц сегодня. Глупа. Вальбурга меняет направление и ускоряется к подземельям. Если она зайдёт следом за Абраксасом, он, даже если очень захочет, не сможет ей ничего предъявить. Малфой удивляется сам себе, когда твёрдо решает, что все это не его дело. Он одинаково относится ко всем Блэкам, и не желает портить свои отношения ни с кем из них. Это дело только Ориона и Вальбурги. Но его веселит, что последнюю, оказывается, так просто вывести из себя. Защищает так, словно влюбилась. Неужели и правда способна влюбиться?***
— Том, надо поговорить. — Вальбурга вырастает словно из-под земли, но парень даже не вздрагивает, словно заранее знал о ее появлении. — Неужели? — он театрально поднимает бровь и жестом показывает ей идти за ним, увлекая в пустой кабинет, коих в Хогвартсе не сосчитать. Она самостоятельно накладывает на комнату заклинание тишины и запирает дверь. Том ухмыляется, наблюдая за тем, как быстро и просто она это делает, словно практиковалась, и не один день. — Так чем я обязан? — Ты знаешь. — бросает она. Прочищает горло, смотрит в пол, словно даёт себе право передумать. — Расскажи мне про вас, я хочу присоединиться, если это даст мне свободу. — Хорошо, что ты уже знаешь, и что ты хочешь от меня услышать? Спрашивай, я постараюсь дать честный ответ. — Орион помешан на чистоте крови, но он с тобой. Значит ты поддерживаешь его в ненависти к магглам, магглорожденным и полукровкам? — Нет, мы, и Орион в том числе, ориентируемся на талант человека. Я ценю магическую кровь, мне все равно, какого она происхождения, если человек умён и знает, как надо колдовать. — Ты учишь их убивать? — Да. Потому что Грин-де-Вальд убивает, и те, кто ему противостоит тоже. — он лукавит, если бы они этого не делали, Том все равно бы учил своих ребят убийствам. — Я не хочу этого делать. — У нас много других задач. Блэк, послушай, я не монстр, мои ребята не монстры. Но разве ты не видишь, что этот мир нужно изменить? Разве ты не видишь, что даже сейчас наш мир несправедлив к тем, кому не повезло родиться в семье волшебников? Разве ты не видишь, что то равноправие, за которое мы якобы боремся — мнимо? Она сдавленно кивает. Видит. Чувствует на собственной шкуре. Слышит каждый раз, когда приезжает домой, и потом каждый раз ищет способ остаться в школе, и каждый раз не находит. И ненавидит эти различия. Том читает с ее лица эмоции, разрывающие Вальбургу изнутри. — Блэк, мы — спасение. Слышишь? Давай с нами. Помоги мне сделать людей счастливее. Он протягивает к ней руку. Она на секунду впадает в оцепенение. Неужели Орион идёт против родителей каждый раз, когда встречается с ребятами? Неужели, когда они дерутся с другими факультетами дело не в этой чертовой крови? Неужели она сможет не переживать за судьбу любимого человека? Интересно, ладонь Тома тёплая? Ладонь абсолютно холодного, безэмоционального Тома может быть тёплой? А мягкой? И имеет ли это значение? Вальбурга протягивает свою ладонь в ответ. Цепкие пальцы Тома смыкаются на ней в железной хватке. — Обещаю, ты не пожалеешь. — он, не моргая, смотрит ей в глаза. — Дам знать о месте и времени встречи после Хэллоуина.