Каждое общество, прежде всего, требует взаимного приспособления и принижения, а потому, чем оно больше, тем пошлее. Каждый человек может быть вполне самим собою только пока он одинок. Стало быть, кто не любит одиночества – не любит также и свободы, ибо человек бывает, свободен лишь тогда, когда он один. Принуждение есть нераздельный спутник каждого общества; каждое общество требует жертв, которые оказываются тем тяжелее, чем значительнее собственная личность. – А. Шопенгауэр
1
– «Ричмонд», вишневые. Девушка за прилавком улыбнулась и протянула сигареты. Фрэнсис быстро отдал ей деньги и вышел на улицу, нервно комкая в кармане сдачу. Солнце – цвета крови – почти село, но у него еще оставались дела, которые необходимо было закончить. Поэтому Фрэнсис не вернулся в общежитие, а двинулся в противоположную от него сторону. Туда, где бары горели вывесками, туда, где из распахнутых окон раздавалось дребезжание пластинок с голосами Боба Дилана или, скажем, Джима Моррисона. Туда, где безлюдье, окружающее колледж, казалось странным. Воздух пах хвоей и холодом – чуть позже в нем растворился тонкий вишневый аромат. Фрэнсис курил, остановившись около кафе под названием «Колесо», где ему назначили встречу. Он опустил взгляд на наручные часы и не смог сдержать улыбку. Фрэнсис опаздывал, но ему было чертовски плевать. Наоборот, он был только рад досадить Камилле Маколей. Меж пальцев медленно тлела сигарета, пока Фрэнсис разглядывал выгоревшую дверь кафе, обклеенную объявлениями. Ничего интересного в этом занятии не было, но это отвлекало его от тревожных мыслей. Он не знал, зачем вообще согласился на эту встречу, потому что ничем хорошим она закончиться не могла. Чем больше Фрэнсис думал о последствиях предстоящего разговора, тем больше желал бросить эту затею и убраться подальше, но что-то заставило его швырнуть бычок под ноги, толкнуть дверь и переступить порог. «Колесо» оказалось почти пустым в этот час. Кое-где сидели одинокие студенты, стеклянными глазами просматривающие свои домашние задания за чашкой (или тремя) крепкого кофе. Фрэнсис заметил Камиллу за самым дальним столиком – в уютной нише около окна. Она склонилась над тетрадью и что-то быстро писала, не обращая внимания на окружающих. Ее светлые волосы растрепались, словно она только что вернулась с жуткого ветра; тонкие запястья утопали в рукавах кофейного свитера. Она была сосредоточена, даже слишком – это Фрэнсису и не понравилось. Он вновь застыл, а потом сделал шаг назад, но тут Камилла оторвалась от своих записей и заметила его. – О, ты пришел, – сказала она, улыбаясь уголками губ, – я решила, что лучше сесть подальше, чтобы нам никто не мешал. На ее лице – ни тени раздражения или укора, словно она даже не заметила, что Фрэнсис опоздал. – Ага, – он кивнул, опускаясь на кожаный диван. – Ты на машине? Фрэнсис слегка нахмурился. – Нет. А тебя надо было куда-то подвезти? Камилла покачала головой, раскладывая на столе газетные вырезки. – Нет. Просто мы поздно закончим, поэтому я и спрашиваю, как ты будешь добираться обратно. – Вот как, – Фрэнсис поскреб щеку ногтем, – какая забота. Камилла сощурилась. – Чарльз за рулем. Если хочешь, то можешь поехать с нами. – Постой, твой брат тоже здесь? Камилла усмехнулась, прикусила ручку и посмотрела на Фрэнсиса. – А где же ему еще быть? У нас групповой проект. – Тогда почему я его не вижу? – Потому что он заказывает для тебя кофе. Алые лучи били в окно, делая волосы Фрэнсиса такого ярко-рыжего цвета, что Камилле всерьез казалось, что его голова охвачена огнем. – На что ты так внимательно смотришь? – спросил Фрэнсис, заметив пристальный взгляд Камиллы. Сначала она молчала, словно решая: озвучивать свои мысли вслух или нет. – Тебе не кажется, что на твоей голове развели костер? Фрэнсис удивленно вздернул брови, но ответить не успел, потому что к ним подошел Чарльз – окруженный пьяной джазовой дымкой, в джемпере сливового цвета, что так хорошо оттенял синяки под его глазами, он походил на призрака. – Черт, кофе готовили целую вечность, – процедил он вместо приветствия, опуская на стол две одинаковые белые чашки, – вы еще не начали? – Ждали тебя вообще-то, – ответила Камилла, двигаясь, чтобы Чарльз смог присесть рядом с ней. Фрэнсис задержал на Чарльзе взгляд, замечая на его шее следы от неаккуратного бритья – словно у него тряслись руки, когда он это делал. – Так, – Камилла пригладила волосы, – ты готов? Фрэнсис придвинул к себе чашку, взглянул на черную смолу, которую ему предстоит пить ближайшее время. – Будто бы у меня есть выбор. Чарльз и Камилла переглянулись. Они рассчитывали на то, что с Фрэнсисом будет не особо просто, но он выглядел каким-то подавленным, и это сбивало с толку. – Вероятно, ты знаешь о нашей дипломной работе, – начала Камилла, – у нас совместный проект о городских легендах. Нас интересует все, что связано с... – С убийствами, – подхватил Чарльз. Он смотрел в окно и казался отрешенным, словно ему никакого дела не было до этого задания. – Да, спасибо, Чарльз. Камилла сказала это с долей раздражения, но потом снова мягко улыбнулась Фрэнсису. – Мы хотели узнать, известно ли тебе о каких-нибудь историях, которые смогут нам пригодиться? Мы поговорили с некоторыми студентами, но их рассказы похожи на детский лепет. – Они похожи на дерьмо, – фыркнул Чарльз. И Фрэнсис впервые улыбнулся. Он подарил эту «давай-сбежим-от-твоей-сестры» улыбку Чарльзу, но тот этого не заметил. Или сделал вид, что не заметил. – Господи, Чарльз, заткнись, – Камилла ткнула брата локтем в бок, но тот только криво ухмыльнулся. – Не хочу отвлекать вас от семейной драмы, но... – Да, извини, Фрэнсис. На чем я остановилась? – Едва ли ты вообще успела начать. Чарльз громко цокнул языком. – Нам нужны любые байки из склепа, которые напугают подростка старше шестнадцати лет, – сказал он, двигая к Фрэнсису пару газетных вырезок, – видишь эту статью? Фрэнсис пробежал взглядом по заголовку: «На заднем сиденье кто-то есть». – Довольно популярная легенда. Не слышал? – спросил Чарльз, но сразу же, не дожидаясь ответа, продолжил, – убийца прячется на заднем сиденье машины, а в дороге перерезает жертве горло. Самое интересное, что девушку, а жертва всегда именно девушка, пытаются предупредить об опасности, но все оборачивается провалом. – А ты довольно много об этом знаешь, а, Маколей? – негромко спросил Фрэнсис, пристально глядя Чарльзу в глаза. – Ты угадал, – согласился он с чувством собственного достоинства и превосходства, – есть еще одна история, но это настоящая классика, поэтому... – Чарльз, может позволим сказать Фрэнсису? Мы пришли сюда не для того, чтобы ты хвастал своими познаниями, – перебила брата Камилла. – Я вообще-то не закончил. – У нас нет времени. – Я не закончил. Камилла казалась уязвленной, но у нее хватило самоуважения для того, чтобы не пуститься в бесполезный спор с братом, у которого этим вечером было едва ли не самое тяжелое похмелье – поэтому он вел себя так несносно. – Так вот, – Чарльз прокашлялся, – представь себе типичную ситуацию: парень везет домой свою девушку после свидания, но в дороге у них заканчивается бензин. Тогда они останавливаются около леса. Вокруг – абсолютная тишина и ни души. Парень говорит девушке, что они проезжали мимо бензоколонки, поэтому он вернется туда и попросит помощи. Девушка остается в машине, потому что им нет смысла идти вдвоем. Она запирает двери, поднимает окна и ждет. Проходит двадцать минут, может, полчаса, когда девушка слышит шум. Она решает, что это ветви деревьев ударяются о машину и царапают ее из-за сильного ветра. Девушка включает радио и слушает музыку, чтобы не поддаваться страху, потому что проходит почти два часа, а ее парня все еще нет. Еще через полчаса она выключает радио, опускает окно и пробует осмотреться, но ничего не видит, но этот звук... этот ужасный звук все еще там, и он беспокоит ее. Девушка решает выбраться из машины и сломать чертову ветку, но когда она выходит, то замечает на земле канистру. Она оборачивается и видит, что ее парень подвешен к дереву вверх ногами. Его ногти волочатся по крыше машины, издавая тот самый царапающий звук. Знаешь, в чем ирония? Если бы девчонка слушала новости, а не музыку, то она бы знала, что маньяк сбежал из психбольницы как раз рядом с тем местом, где они была припаркованы. Чарльз замолчал и одним махом осушил чашку с кофе. Фрэнсису в голову пришла абсурдная мысль, что Маколей был свидетелем этой истории, но такого, конечно, не могло быть. – Что скажешь? – спросил Чарльз, вглядываясь Фрэнсису в глаза. – Скажу, что это вряд ли можно назвать «типичной историей». Чарльз хрипло рассмеялся. – Как посмотреть. Такие случаи вовсе не редкость. – Разве это не легенда? Не просто история, чтобы пугать детей? – Легенды не рождаются на пустом месте, – возразила Камилла, которая до этого молчала, – никогда. – Верно, – кивнул Чарльз, – нужно лишь понять, где корни. Солнце за окном уже село, и «Колесо» погрузилось в приятный полумрак, подсвеченный красным неоном и светом тусклых ламп. – И чаще всего дело в искаженных воспоминаниях о настоящих убийствах. Они не редкость в наших краях. Фрэнсис кивнул. – Кругом лес, – сказал он, постукивая пальцем по полупустой чашке. Чарльз напоминал ему Гипноса – бога сновидений, потому что из-за его рассказов Фрэнсис проваливался в мягкую топь тайны, в трясину иллюзорного и отчасти пугающего. – Именно, – согласился Чарльз, – молодец, Абернати. Тело какого-нибудь подростка находят в лесу, а потом история обрастает кучей фактов. Ты же знаешь, что такое переулки любовников? Места для тайных свиданий. Фрэнсис кивнул. Он знал. – О, ну да, – Чарльз загадочно заулыбался. Фрэнсису это совершенно не понравилось, но он промолчал. – Лет тридцать назад в одном из городов Вермонта в машине, припаркованной у леса, были найдены тела доктора и женщины, которая была замужем за другим. Дело в том, что главным подозреваемым был преданный муж, но у него было железное алиби. Убийство же совершили с такой жестокостью, что полиция сочла месть главным мотивом. – И что? Никого не поймали? – Нет. Это дело спустили. А еще, к примеру, Зодиак*. Несколько его жертв тоже были найдены убитыми в переулках любовников. – В Калифорнии, – добавила Камилла, а потом посмотрела на брата, – все? Ты закончил? – Пожалуй, – согласился Чарльз, а потом подхватил опустевшие чашки, – пойду за добавкой. Когда он отошел подальше, Камилла тяжело вздохнула. – Извини, – сказала она, виновато улыбаясь, – что ж, основную идею ты понял? Фрэнсис неохотно кивнул. Ему казалось, что он сам становится частью этой больной пьесы. Камилла пощелкала ручкой, явно намекая, что готова записывать. Тогда Фрэнсис перегнулся через стол и наклонился близко-близко к ее лицу. – Давай честно, милая, мы оба знаем, почему вы выбрали меня для этого разговора. Вовсе не из-за того, что вы уже опросили часть студентов. Просто я вам интересен, верно? Камилла нахмурилась. – О чем ты? – Ты серьезно? Вы похожи на двух фанатиков. Хочешь сказать, что я здесь не из-за того, что мой дядя устроил стрельбу в парке? Камилла вздохнула, потерла виски пальцами. – Хорошо, ты прав, – сказала она без какого-либо смущения, – расскажешь что-нибудь? – Камилла, мне было два года. – И что? Тебе никогда не рассказывали, что случилось? – Нет. Фрэнсис покачал головой и начал подниматься из-за стола, но Камилла схватила его за запястье. – Пожалуйста, Фрэнсис. Мистер Морроу сам посоветовал нам поговорить с кем-то из очевидцев. – Я не очевидец. – Он же твой дядя! Вернулся Чарльз и удивленно посмотрел на сестру и Фрэнсиса. – В чем дело? – Он упрямится, – тихо ответила ему Камилла. Она отпустила руку Френсиса и выглядела разочарованной. Фрэнсис вздохнул и сел обратно, надеясь на то, что вынесет взгляды близнецов, новую порцию кофе и всполохи кровавого неона. Он вытряхнул на стол сигареты. – Здесь нельзя курить, – попыталась остановить его Камилла. – К черту, – бросил Чарльз, – пусть курит. Фрэнсис щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся, разглядывая своих собеседников. Бледные, они казались ему парой мертвецов. Близнецы бы здорово зашли за тех, кого находят в переулках любовников. – Часто говорят, что убийца не подает никаких признаков, – сказал Фрэнсис, глядя на то, как сигаретный дым струится вдоль окна, – семья и соседи клянутся, что никогда бы не подумали, что этот человек на такое способен. В нашем случае не так. Оуэн всегда был странным, и все это знали. Он страдал обсессивно-компульсивным расстройством, до жути боялся птиц и плакал, если надолго оставался один. Он терпеть не мог, когда при нем говорили о смерти, всегда переключал новости, если там сообщали о каком-нибудь теракте. – θανατοφοβία**, – со знанием дела кивнул Чарльз. Фрэнсис пропустил его заявление мимо ушей. Он стряхнул пепел прямо в кофе и продолжил: – Я понятия не имею, где он раздобыл оружие, но в Вермонте это не так уж сложно. Тем более, что лицензия даже не нужна. Двадцать пятого марта Оуэн отправился в парк. Он любил короткие прогулки в одиночестве, поэтому это не вызвало подозрений. Домой он уже не вернулся, потому что расстрелял девять человек, а потом пустил пулю себе в лоб. Фрэнсис замолчал, потушил сигарету о стол и взглянул на близнецов. Чарльз выглядел задумчивым. Камилла быстро записывала услышанное в тетрадь. В это мгновение особенно бросалось в глаза их сходство; их поражающая одинаковость и влекла, и отталкивала. Созданы из кремня и смолы*** по подобию друг друга. – Вы это надеялись услышать? – Вообще-то, – Чарльз коротко усмехнулся, – мы думали, что ты нас пошлешь. Так что ты превзошел все наши ожидания. Камилла закрыла тетрадь, откинула волосы назад. – Нам пора возвращаться.2
Фрэнсис снова курил – на этот раз в открытое окно. Сигарета дрожала в его руках. Он сидел на заднем сиденье, рассматривая лапы елей, который в темноте казались крыльями каких-нибудь птиц или безумных эриний****. – Можно мне тоже сигарету? – спросил Чарльз. Он вел машину, несмотря на то, что Камилла не одобрила эту идею. Фрэнсис пожал плечами и протянул ему сигарету, но Чарльз покачал головой. – Я за рулем, – сказал он и приоткрыл рот. Фрэнсис хмыкнул, сунул сигарету в рот Чарльзу и поджег ее. Камилла в который раз закатила глаза и обхватила себя руками за плечи, словно замерзла. – Что это? – спросил Фрэнсис, кивнув на памятку на стекле, чтобы сгладить молчание. – А, – Камилла дернула одним плечом, – смотри сам. Фрэнсис сел ближе и вытянул шею, чтобы разобрать, что там написано. Памятка называлась «Если хотите жить» и содержала всего три пункта:1. Помните о том, что дверь машины нужно запирать ВСЕГДА. Даже в том случае, если вы отходите всего на пару секунд. 2. Проверяйте заднее сиденье прежде, чем сесть за руль. 3. Не доверяйте незнакомцам!
– Это хоть раз спасло вам жизнь? – спросил Фрэнсис. – Судя по тому, что мы сейчас здесь – да, – сказала Камилла, а потом вдруг напряглась, быстро опустила окно и высунулась из него, – что там происходит? Они подъезжали к общежитию колледжа, и пространство вокруг было залито красно-синими вспышками. – Там полиция, – ответил Чарльз, останавливая машину, – и скорая. Фрэнсис надолго запомнил эти секунды, когда они втроем замерли в машине, плавясь от тревожного предчувствия. Камилла первой сбросила с себя оцепенение и выбралась на улицу. Фрэнсис и Чарльз последовали за ней. Они бежали по траве и грязи, игнорируя мощеные дорожки, потому что это было уже неважно. Ведь ничего не имеет значения, когда люди в форме тащат на носилках человека, сокрытого от чужих глаз белой мешковатой тканью, на которой расплывается кровавое пятно.