Перекресток

Саммари: У каждого есть свои персональные призраки. У Сэма он только один и Сэм не готов его отпустить. Сэм Винчестер — великолепен. Вылитый Капитан Америка: сильное тело, мускулистые руки, сексуальное лицо. Бекки может любоваться им вечно. Неудивительно, что именно он — мечта всей ее жизни. Но есть в этом какая-то горчинка, как ни прячь ее, как ни старайся: не задумываться, не вспоминать. Сэм ей не принадлежит, и никакое зелье тут помочь не в силах.

— Эй! — черт знает, как появившаяся посреди стоянки блондинка гневно смотрит прямо на Бекки. — Эй, ты! Отпусти его! Бекки теряет дар речи от возмущения. Да кто это вообще такая? Сэм останавливается, не дойдя до машины несколько метров. Застывает на месте, опускает прямо на разметку пакеты с продуктами. Но не оборачивается. — Ты не имеешь права так поступать! — наседает блондинка. — Думаешь, никто не узнает, что ты сделала? Ты должна его отпустить, немедленно! — Я ничего не делала! — собственный голос кажется Бекки неожиданно тонким, визгливым. Она откашливается, глубоко вдыхает, говорит как можно более уверенно. — Я ничего не делала. — Отпусти его. Пожалуйста, — блондинка уже близко, прямо за спиной застывшего Сэма. Красивая. Даже слишком красивая. Блестящие волосы струятся золотистыми локонами до лопаток. Пухлые розовые губы, огромные глаза Бэмби. На блондинке белые босоножки на тонкой шпильке, белое шелковое платье до колен, расшитое алыми маками. Юбка плавно колышется при ходьбе, очерчивая каждое движение, словно живая. — Ты должна его отпустить, — никак не успокаивается блондинка. Бекки оглядывается по сторонам. Вокруг ни души, только Сэм молчаливо замер рядом. — Сэм, мы идем домой, — требует она. Не дождавшись ответа, тянет его за рукав. Сэм не двигается. Бекки смотрит на него и видит, что его глаза закрыты. Сэм застыл на месте, словно манекен. Бекки пугается до ледяных мурашек по спине. — Он никуда не уйдет, пока я здесь. Еще не поняла? — блондинка усмехается своими пухлыми губками. — Любовь против зелья. Патовая ситуация. Кто-то должен отпустить. И лично я могу простоять тут вечность. Бекки не любит таких. Красивые, длинноногие, сексуальные, вечно получают все, не приложив никаких усилий. Даже Сэм, с его тонкой душой, способен клюнуть на такую. У таких вообще не бывает проблем, они не знают каково это: остаться без работы, без друзей, без парня, в конце концов! — Бекки… — продолжает увещевания блондинка, — ты ведь не такая. Зачем тебе это? Сэм сейчас очень нужен брату. Отпусти его со мной. — Не слушай ее, — Сэм заговаривает так неожиданно, что Бекки приходится сдержать себя, чтобы не подпрыгнуть на месте. — Все это не имеет смысла. Она ведь не собирается оставаться. Как только ты отпустишь меня, она тоже уйдет. — Сэм… Ты же знаешь, я не могу иначе! Сэм… — Тогда ответь мне, зачем? Если ты не останешься? Зачем? — глаза Сэма закрыты, но говорит он уверенно, уверенно наклоняет голову в сторону блондинки. Бекки жадно ловит каждое слово. — Я не могу. Ты же понимаешь, я не могу остаться. Я бы очень хотела, правда. — Серьезно? А что если я заберу тебя силой, Джесс? По дороге сюда я видел кукурузное поле, самое обычное поле, зеленое, сочное, залитое солнечным светом. Я просто усажу тебя в машину, и отвезу туда. Я возьму тебя за руку, проведу за собой в кукурузу. Просто представь, прохладные влажные стебли, сухая горячая земля. Я придерживаю стебли, каждый лист, чтобы ты не поранилась. Я найду нам уединенную зеленую полянку. Я опущу тебя на траву, глубоко в зарослях, задеру твою юбку до пояса, проведу рукой по бедру. Второй обхвачу запястья. Они кажутся такими тонкими в моей ладони, Джесс. Такие тонкие… Сэм замирает на минуту, глубоко вдыхает, но не открывает глаза. — Я заставлю тебя прогнуться так, чтобы твоя грудь прижалась к моей. Я буду целовать твою шею, заставляя тебя выгибаться от желания. Я стащу твои трусики, хотя их было бы достаточно просто сдвинуть в сторону. Знаю, ты всегда носишь стринги под платьями. Я целовал бы тебя в губы, так, как целуют после долгой разлуки. Я даже не стану снимать свои джинсы, просто расстегну молнию. Я ни на минуту не прекращу целовать тебя, ни на секунду. Я… Блондиночка резко разворачивается и идет прочь по стоянке. Невозможно не залюбоваться. Ветер играет с подолом юбки, волосы блестят на солнце, каблучки стучат по асфальту. И вся она, будто солнцем пронизанная, тонкая, стройная. Но, стоит ей отойти метров на пятьсот, точеный силуэт начинает таять, истончаться. Несколько минут и никого нет. Бекки с трудом сдерживает удивленный вдох. Душит в себе порыв протереть глаза руками. Сэм открывает глаза, оглядывается. — Бекки? Все нормально? — Да, милый, — отвечает она ласково, гордясь своей уравновешенностью. — Пойдем в машину. Бекки никто не назовет тонкой и стройной. Хоть она и худенькая, но кажется, что вся ее фигура излишне топорная, какая-то мужская. У Бекки нет длинных золотистых локонов, белоснежной улыбки, пухлых губок. Но, и эта мысль неожиданно подбадривает, ее запястья отлично поместятся в Сэмову ладонь. Бекки просит Сэма притормозить у кукурузного поля. Сама ведет его в заросли (так даже лучше, женщине идет быть сильной), заводит куда-то в глубину. Стебли оказываются неожиданно острыми, трава неприятно царапает, в кукурузе слишком душно, но Бекки продолжает идти. Чего-чего, а упорства ей не занимать. Она останавливает Сэма на подходящей полянке, изящным пальчиком указывает место. Сэм останавливается, послушный каждому жесту. Бекки подмигивает ему, как можно более эротично; ложится на траву, готовая осуществить чужую эротическую фантазию. И неожиданно чувствует себя очень неуютно. У Бекки нет длинной воздушной юбки, которую можно задирать до пояса. С запозданием она вспоминает, что и трусики у нее обычные, хлопчатобумажные. Такие никак не сдвинуть в сторону. Бекки торопливо расшнуровывает кеды, путается в джинсах. Сэм ждет терпеливо, но не пытается помочь. Бекки тянет его к себе, целует, стараясь быть как можно более страстной. Сэм отвечает нежно и спокойно. Старательно. Не более того. Бекки неожиданно делается холодно. Она отталкивает Сэма, отстраняется. — Сэм. Сэм. Стоп, подожди, подожди немного. Сэм замирает над ней, спокойный, послушный. Что-то идет не так. Потом Бекки понимает, ну конечно. Должно быть насилие, немного принуждения. Она поднимает руки вверх, скрещивает их. — Давай, Сэм, — шепчет она, — Давай, хватайся за мои запястья, овладей мной. Сэм послушно берет ее руки, заводит за спину. — Теперь целуй, — шепчет она. Сэм наклоняется к ней, прикасается к губам. Идеально. — А теперь… ты должен стащить мои… — Нет, — Сэм отпускает ее, и она валится прямо в траву, на спину, — нет, я не могу, извини. Извини. — Что? Почему? — Потому что это только для нас, — грустно сообщает ей блондинка, материализовавшаяся рядом с Сэмом. Сэм недовольно косится на нее. Но молчит. Бекки вскакивает, отряхивается, поспешно натягивает трусики, джинсы, вытряхивая из них неприятно колющие травяные стебли. — Что? Как… Почему… Откуда ты...? Блондинка изгибает точеную бровь. Молчит. И Сэм молчит. Бекки неожиданно понимает. — Эй! Я тебя знаю! Знаю, кто ты! Ты же умерла! — Скажи это Сэму, — парирует блондинка, — они с Дином постоянно умирают. Сэм усмехается. Блондинка стоит рядом с Сэмом, улыбается. Сэм приподнимает бровь, разглядывает идеальный профиль. Улыбается в ответ. — У вас бы тоже так все закончилось? — тоскливо интересуется Бекки, — быстро оделись и домой? Блондинка переводит взгляд на нее, улыбается, качает головой. Ресницы длинные, красиво изогнутые. — Нет, конечно, не так. Мы лежали бы рядом, обессиленные, уставшие. Я поднялась бы первой, швырнула в него футболку. Но он успеет схватить ее за миллиметр от своего лица. «Эй», — скажет он… — Эй! Так нечестно, — останавливает ее Сэм, глаза его снова закрыты, — детка, не нужно. — Откуда… Откуда ты все это знаешь? — Бекки сама не понимает, зачем спрашивает. Блондинка усмехается. — Это уже было когда-то. Было и больше не повториться. — Ты же призрак… — Бекки переходит на шепот, ничего не может с собой поделать, — ты призрак его девушки, Джессики! — Это я-то призрак? — Джессика запрокидывает голову и смеется каким-то серебристым смехом. Она идеальна. Голливудская красотка в зарослях кукурузы. — Хотя, да, наверное. Наверное, призрак. Но я предпочла бы — ангел-хранитель. — Нет, спасибо, — говорит ей Сэм, — лучше уж призрак. Бекки ничего не хочется больше говорить. Но и промолчать не может, никогда не могла. — Не думала, что ты настолько красивая. Джессика печально улыбается. На платье ее расцветают маки, алые, словно… Это не маки, понимает Бекки. Это кровь. Кровь на платье. — Ты не можешь помочь мне, — говорит Сэм. — Никогда не получалось и сейчас не выйдет. — Когда-нибудь обязательно выйдет, — отвечает Джессика. Больше ее улыбка не кажется красивой, губы дрожат. Но она упрямо поднимает подбородок и смотрит Сэму прямо в глаза. Умудряясь смотреть на Сэма сверху вниз. — Уходи, — говорит Сэм. — Хватит. Если не можешь остаться — уходи. Джессика смотрит на него, лицо ее кривится, словно она сейчас расплачется. И она исчезает. **** — Отпусти меня, — просит ночью Сэм, — пожалуйста, отпусти. Бекки хочет протянуть руку к нему, но не решается. В глубине души она уже понимает, что он говорит не с ней.