В тебе - моя частичка

POV Author Над небольшим немецким поселком, что в пригороде Берлина, уже начинало светать. Некоторые из жителей деревушки еще сладко спали, кому-то же уже сейчас нужно было подниматься на работу. В доме номер пять по Постштрассе, в просторной спальне на втором этаже, на одной из кроватей спал красивый черноволосый мальчик. Сон его был беспокойным - юноша то и дело ворочался, вздрагивал, а то тихонько постанывал во сне. Тонкие пальчики крепко вцепились в край одеяла, красивое личико исказилось гримасой боли, а бескровные губки еле слышно пролепетали: - Вилли... Вот тихонько скрипнула дверь, впуская в комнату средних лет мужчину высокого роста, в домашнем халате, с тронутыми сединой короткими темными волосами. Это Гордон Каулитц - хозяин дома и отец мальчика. - Билл? Билли? - Гордон тихонько трясет острое плечико, выглянувшее из-под одеяла. - Все в порядке, сынок? Нигде не болит? - Папа... - мальчик открывает сонные глазенки, в предрассветном полумраке кажущиеся почти черными. - Не болит вроде ничего... Но скажи, ты видел Вилли? Он уже вернулся домой? - Гордон лишь глаза закатил - судя по всему, пресловутый Вилли был в этом доме больной темой, успевшей уже набить оскомину. Увидев реакцию отца, Билл тяжело вздыхает. - Значит, еще не вернулся. А ведь я так переживаю за него... - Билли, малыш, - ласково говорит папа, убирая с лица мальчика непослушную черную прядку, - ты же сам знаешь, что тебе нельзя волноваться. Видел ведь, какие в прошлый раз были результаты анализов? Хочешь, чтобы стало еще хуже? - Билл отрицательно замотал темноволосой головой. - Вот видишь? Надо пить лекарство, что выписала доктор Шнайдер, нужно беречь себя, не допускать никаких лишних стрессов. А Вилл... Вилл совсем от рук отбился, - буркнул Гордон куда-то в сторону. Затем снова тепло посмотрел на сына: - Вернется наш Вилл, не переживай. Небось загулялся там, в своих клубах. - Оба тяжело вздохнули. - Ну да ладно, ты спи давай. Спокойной ночи, Билли-бой. - Гордон поцеловал мальчика в лоб и покинул спальню. POV Bill Конечно же, я очень понимаю папу. Я ведь у него и так с самого рождения проблемный ребенок - а тут еще и Ви совсем от рук отбился. Дома практически не ночует, приходит и уходит, когда ему вздумается. Прибегает после школы, быстро перекусывает, наводит марафет - и в клуб. Как же я скучаю по тем временам, когда мы с Вилли еще были одним целым... Кстати, забыл представиться. Меня зовут Билл Каулитц, мне семнадцать лет. Живу с папой и братом-близнецом в небольшой деревушке под Берлином. Еще у нас есть старшая сестра Лара, но она уже давно живет отдельно. А еще... я урод. Почему же? наверняка спросите вы. А ответ очень простой: я родился ущербным, больным, и моя болезнь положила свой отпечаток на моей внешности. С рождения я страдаю острой почечной недостаточностью, первые годы жизни моим спасением был диализ, а кормили меня только через зонд - позже к этому добавился еще и диабет первого типа. Пока, наконец, мой отец не добился для меня трансплантации почки. Подходящего донора долго нельзя было найти - в итоге папа сам пожертвовал мне почку. Орган, к счастью, неплохо прижился, хотя в последнее время появились осложнения. Именно поэтому мне сейчас нельзя волноваться, нужно пить прописанные врачом таблетки и вообще жить по щадящему режиму. В школу я не хожу уже две недели - сижу на больничном. Если честно, я рад этому. В школе меня с самого начала невзлюбили. Ну скажите на милость - разве может худющий, мелкий, до ужаса впечатлительный пацан, да еще и инвалид, стать любимчиком класса? Они всячески насмехались надо мной, обзывали дистрофиком, дауном, плаксой, девчонкой и чучелом, то и дело шпыняли - а еще пытались выдернуть у меня из носа зонд, и инсулиновую помпу - с тела. Если бы вы знали, как это больно! Поэтому в один прекрасный день я полностью замкнулся в себе, перестал выходить на контакт. И сделался зависимым от старшего брата. Да, вот Вилл - это другое дело, не то, что я! Хоть мы и однояйцевые близнецы, а сходства между нами - ноль, ну разве что черные волосы и глаза карие. Ви - первый красавчик школы, его любят представители обоих полов - а он, в свою очередь, мило развлекается с ними. Из-за моей болезни я на голову ниже Ви, и гораздо костлявее и угловатее. У братика же великолепное тело - пусть тоже тонкое, но гибкое, стройное и красивое, с точеной талией и аппетитной круглой попкой. Вилли обожает эпатаж, носит сумасшедшие прически - сейчас он вплел себе в волосы черно-белые дредлоки, - пользуется макияжем и делает маникюр. Все свои деньги братец беспощадно тратит на шмотки, цацки и клубы. Впрочем, касательно последних ему беспокоиться не о чем - чаще всего Виллу удается подцепить какого-нибудь симпатичного паренька, а то и нескольких, и всю ночь преспокойно развлекаться за их счет. Естественно, никто не в силах отказать такому красивому юноше, как Ви. И, черт возьми, мой брат - лидер класса (он, кстати, учится в одиннадцатом, а я - в десятом, потому что из-за частых пропусков по состоянию здоровья остался на второй год)! Весь класс - и парни, и девушки, даже учителя - у его ног! И это несмотря на его эпатажный имидж и «не совсем правильную» ориентацию. Да он хотя бы уже давно разобрался со своими предпочтениями - не то, что я. На пороге совершеннолетия я до сих пор не знал, кто меня привлекает - парни или девушки. Если честно, даже никогда не задумывался об этом. Да и подумаешь тут о таких вещах, когда практически все мое детство и часть юношества прошли в больницах, среди бесконечных анализов, капельниц, лекарств, диализов и операций. (Да, у меня сначала была еще одна донорская почка - но, увы, мой ослабший организм не принял ее.) Вилл всегда был для меня не только старшим братом, защитником, опорой в трудную минуту - но и своего рода кумиром. Лет до десяти мы выглядели примерно одинаково - темные волосы торчком, карие глаза, кукольные личики. Но с началом переходного возраста Ви превратился в настоящего бунтаря. Стал слушать тяжелый рок, сделал стрижку «под аниме», проколол язык и бровь, сделал несколько татуировок - ох, и досталось ему тогда от папы! Наша близнецовая связь в последнее время все больше слабела, грозя оборваться совсем - мы больше не делились друг с другом секретами, не болтали часами перед тем, как заснуть. Раньше я частенько забирался в постель к Виллу, когда мне снился кошмар или меня в очередной раз начинали мучить боли, ложился к нему на плечо и наслаждался теплом и заботой любимого братика. Но теперь Ви превратился в настоящего тусовщика, и в его новой жизни становилось все меньше и меньше места для убогого инвалида вроде меня. И это не могло не огорчать... Из моих размышлений меня вырвал стук распахнувшейся настежь двери. Последовавший за ним громкий цокот каблуков не оставлял сомнений - мой брат-близнец вернулся с очередной гулянки. - Уилсон Каулитц! Сколько раз я просил снимать сапоги в прихожей?! - раздался возмущенный шепот отца. - Угу-угу... бла-бла-бла, - пьяным голосом пробубнил мой брат, оттопыривая наманикюренный средний пальчик в сторону отцовской спальни. - Ммм... как хорошоооо... - я лишь закатил глаза - судя по всему, Вилла опять нехило развезло. В тот же миг я услышал грохот брошенного в угол комнаты сапога на высокой платформе, а следом за ним - еще один, только уже в противоположном углу. Потом на кровать, стоявшую напротив моей, со всего размаху плюхнулось пьяное тело. Раскинувшись в позе морской звезды, тело уже через две минуты мирно захрапело. Я перевернулся на другой бок, прижав к груди острые коленки. Усталость взяла свое - последнее, что я прошептал в полудреме, было еле слышное: - Эх, Вилли-Вилли...