Утро
19 июля 2019 г. в 10:19
«Адриан Агрест вводит в моду шрамы!», «Шрамы — это новый чёрный!», «Лучший аксессуар сезона!» — кричали заголовки на первых полосах и главных каналах всех медиа Парижа.
Сперва в объектив паппарацци был пойман восьмиконечный шрам между лопаток, выглядящий достаточно эстетично и в меру эпатажно. И все решили, что это какая-то новая фишка грядущего пляжного сезона. Следом, в глянце на одной из фотографий очередной фешн съемки непреднамеренно (ли?) на правом предплечье извивалась едва заметная незаретушированная линия. Фотографии же торса с парой недвусмысленных отметин, сделанные в раздевалке кем-то из одноклассников и слитые в сеть, взволновали добрую половину Парижа. Утренний репортаж Надьи Шамак переполнил сосуд терпения и стал поводом для Габриэля поговорить наконец со своим сыном.
— Натали, вызовите Адриана ко мне! Живо!
— Да, Месье Агрест, — он выключил кнопку громкой связи.
Через минуту в дверь кабинета постучали. Привычное сухое «проходи» прозвучало достаточно резко и стряхнуло с подростка остатки сна. Месье Агрест стоял спиной к двери, заложив руки за спину.
— Доброе утро, папа, что…
— Подойди, сын. — прервал Габриэль.
Адриан нехотя подошёл к рабочему столу, и, переминаясь с ноги на ногу, посмотрел на отца и повторил свой вопрос:
— Что случилось? — руки нервно теребили карманы джинсов.
Габриэль медленно развернулся на каблуках и испепеляюще посмотрел на подростка:
— Что случилось? — вкрадчиво переспросил он и указал Адриану на стопочку прессы, лежащей вперемешку с распечатанными скриншотами страниц сайтов и выпусков новостей. На каждой странице чёртовой стопки угадывался Адриан в том или ином, порой не самом приличном, виде. Парень нервно сглотнул но, прочитав утренний заголовок, расхохотался:
— Адриан Агрест вводит в моду шрамы! Пап, неужели этот бред…
— Молчать! — отец вновь резко оборвал его на полуслове. — Раздевайся! — продолжил он сдержаннее, — я хочу лично убедиться, что это всё враньё и никуда не годный фотошоп.
Адриан понимал: такое отец так просто на тормозах не спустит. Судорожно выдохнув, он ухватился за края футболки и нехотя потянул вверх.
— Ты так и будешь стоять и теребить в руках эту тряпку, — поинтересовался Габриэль, глядя в планшет. Пришло срочное письмо от поставщика. — Дальше!
Пожав плечами, Адриан отложил скомканную футболку и, безучастно глядя себе под ноги, завозился с ремнём на джинсах. Отец бегло просматривал рабочую корреспонденцию, временами поторапливая сына колким взглядом. Тихий выдох, шелест вытаскиваемого ремня, звон пряжки, аккуратно положеной на стол рядом с помятой футболкой. Пальцы заплетались, расстегивая тугие пуговицы джинсов, но под пристальным взглядом своего создателя сдались и они: с тихим шелестом брюки заскользили вниз и через мгновение гармошкой уперлись в кеды. Стремительно нарастающее раздражение Габриэля уже открыто читалось в жестах и взгляде. Адриан решил не проверять отца на прочность: подцепил по очереди носком ноги пятки кед и стянул не развязывая, и джинсы, наконец, были сложены рядом с футболкой и ремнём.
— Дальше! — не глядя скомандовал отец.
Адриану вся ситуация стала казаться фарсом, бредом, кошмарным сном, в котором он заранее проиграл своему отцу на раздевание. Нервно хихикнув, он стянул носки, один за другим. Носки белыми пятнами легли на джинсы.
— Полностью! — прокатилось в тишине кабинета. Желая провалиться поглубже со стыда и совершенно не понимая мотивов отца, Адриан всё же подчинился. На стол дизайнера лёг последний предмет гардероба сына.
Отложив планшет, Габриэль широким шагом подошёл к смущённому подростку, отмечая его хорошую физическую форму. «Включить в ближайшую коллекцию элементы спортивного стиля», — промелькнуло у него в голове. Габриэль отмахнулся от этих мыслей, и принялся детально рассматривать тело сына, вгоняя и без того смущённого Адриана в густую краску.
Они были повсюду: мелкие, едва заметные, прерывистые, затейливые, броские, напоминавшие фигуры и предметы, и узнаваемые благодаря Ледиблогу.
Шрамы паутиной опутывали Адриана с головы до ног.
Габриэль с нескрываемым любопытством изучал отметины, дотрагиваясь пальцами правой руки, следуя за линиями, очерчивая контуры. Он то приближался, и Адриану казалось, дыхание отца вот-вот оставит свои метки поверх старых, то отдалялся на пару шагов, чтобы в целом оценить рисунок. Агрест старший определённо изучал шрамы сына и отчасти любовался сложившимся узором. На мгновение Адриану показалось, что всё отцовское раздражение куда-то испарилось. По крайней мере, в это очень хотелось верить.
— Значит, не врут, — еле слышно пробормотал Габриэль, продолжая вертеть сына и находя всё новые доказательства своей сумасшедшей теории.
Адриан попытался расслабиться, представить себе что-нибудь смешное, вспомнить забавные моменты с друзьями, в коллеже, или что на его месте сделала бы ЛедиБаг — ничего не помогало. Он только сильнее вжимал голову в плечи и сутулился, надеясь, что у отца случится суперсрочная и мегаважная рабочая проблема, и он будет отпущен к себе, и вся эта история вскоре забудется сама собой. Нельзя, недопустимо раскрыть свою личность! Благо, кольцо осталось надежно спрятанным в комнате.
— И как ты объяснишь происхождение этого безобразия на своём теле?! — Напустив на себя всю имеющуюся строгость, Габриэль ликовал внутри: он приближался к разгадке личности одного из носителей талисмана. А то, что им окажется собственный сын, даже вдвойне удача. Забрать у него талисман не составит труда.
Адриан нервно сглотнул. Сердце запаниковав, стремилось выпрыгнуть из груди. Тело не хотело слушаться.
Нельзя, недопустимо! Соберись, Агрест!
Адриан в принципе не любил врать. Особенно отцу. И никогда прежде он не врал столь грандиозно!
— Я же обычный подросток, живущий обычной жизнью… — собственный голос казался Адриану чужим.
— Ложь! — резко перебил его Габриэль. На мгновение Адриану показалось будто он разучился дышать. Видя эффект своих слов, Габриэль продолжил спокойным тоном:
— Ты — Агрест, а Агресты не могут быть обычными, — он намеренно выделил последнее слово. — Сын, — он поймал испуганный взгляд зеленых глаз, — ты можешь мне доверять. Расскажи, откуда у тебя все эти шрамы.