Чимин тихо распевается перед выступлением, стоя напротив зеркала в гримёрке, и придирчиво осматривает свой костюм. Обсыпанная переливающимися камнями белоснежная рубашка с рукавами-воланами сидит идеально, такого же цвета штаны подчёркивают стройные ноги, а розовые волосы красиво завиты. Чимин лёгкий и воздушный, словно ангел. Сегодня он вновь покоряет сердца.
— Ты готов?
В гримёрку входит Хосок — рыжеволосый бета, ведущий и по совместительству владелец этого заведения.
— Всегда, — улыбается Пак.
Музыка стихает, по ту сторону слышны приглушённые аплодисменты.
— Давай, сейчас твой выход.
Омега послушно следует за Хосоком. Он немного волнуется, каждый раз для него как первый, но оформленная в ретро-стиле сцена за много месяцев стала уже родной. Бета скрывается за балдахином, с сияющей улыбкой появляясь на сцене.
— Наш прекрасный Минни с песней «Love», — резюмирует он.
Пак любимчик публики, и он знает об этом. Если честно, это немного льстит. Чимина оживлённо приветствуют аплодисментами, стоит Хосоку лишь скрыться за кулисами.
Всё гаснет. Пак отсчитывает шаги, мягкой поступью пробираясь в темноте к микрофону. Он репетировал этот номер множество раз, он не должен облажаться. Пак успевает принять нужную позу до того, как свет прожекторов будет направлен на него и заиграет музыка. Он успел. Это радует.
Омега смотрит в зал, начиная чувственно петь. Напротив него сборище богатых альф, которые лениво попивают алкоголь и наслаждаются шоу. Их похотливые взгляды пугали Чимина первое время, но теперь же от них тошно. Каждый день Пак словно мишень, он точно знает, что делают эти мужчины с ним в своих мыслях. И это явно не ограничивается одним раздеванием.
Чимин и сам не понял, как попал сюда. Он просто сидел однажды вечером в пустом парке, в сотый раз обдумывая свою жизнь.
Запах апельсина сбил с толку, и Пак часто заморгал, пытаясь согнать слёзы, чтобы разглядеть силуэт рядом. Блики закатного солнца путались в рыжих волосах, играли на лице и отражались в ласковых глазах.
— Не плачь, — парень подал платок. — Такие красивые люди не должны плакать.
Пак сглотнул, гипнотизируя взглядом протянутую руку, затем поднял глаза на незнакомца.
— Не бойся, я не кусаюсь, — мягкий смех внушал доверие.
— Вы кто? — прохрипел Пак, наконец придя в себя.
— Чон Хосок, — улыбнулся бета. Чимин заворожено смотрел на солнечную, тёплую улыбку сердечком и не смог сдержать ответной.
— Пак Чимин.
— Так… Что у тебя случилось?
Рыжеволосый сел рядом и участливо заглянул в глаза, словно они давние друзья. Рядом с ним становилось спокойнее.
— Я… я… — Чимин почувствовал, как ком снова подступает к горлу, а глаза наполняются влагой.
— Всё хорошо, успокойся, — Хосок приобнял омегу, поглаживая по плечу. Он дал ему немного времени, чтобы справиться с накатившими эмоциями.
Его тепло так приятно, оно обволакивало, заставляя чувствовать себя в безопасности, и Пак не выдержал. Он рассказал всё, что хранилось на душе так долго, иногда путаясь и повторяясь, излил душу незнакомому человеку с добротой в сердце, который заботливо стирал непрекращающиеся слёзы.
— …меня уволили, а за душой ни воны. И я уже не знаю, что делать, — закончил Чимин, тихо всхлипнув.
Хосок, что внимательно слушал всё это время, задумался, отвлечённо рассматривая узор на чиминовской кофте.
— Петь умеешь? — спросил он спустя минуту, посмотрев на парня. Тот неуверенно кивнул. — Омега? — Снова кивок. — Тогда, думаю, у меня есть для тебя кое-какая работа…
— Правда? — надежда загорелась во взгляде, Хосок грустно улыбнулся.
— Правда.
Чон был предоставлен словно самой судьбой.
И вот Чимин здесь. Работа нетрудная, главное иметь голос и артистичность, а зарплата хорошая. Теперь Пак наконец съехал из обшарпанной общаги в уютную квартирку, часть денег посылает родителям, а остального вполне хватает, чтобы жить, ни в чём себе не отказывая. Всё прекрасно, не считая того, что путь до дома лежит через переулок, в котором его чуть не изнасиловали.
Плавные движения в такт музыке, мелодичный голос, карамелью растекающийся по залу, игривый взгляд, спрятанный под поволокой невинности — Чимин уже знает, что всё прошло безупречно. Это видно по взглядам зрителей, усилившейся смеси их запахов, делающих воздух вязким, и аплодисментам, которыми его щедро одаривают. Пак изящно кланяется и уходит за кулисы, облегчённо выдохнув и направившись в гримёрную.
— Ты молодец, это было волшебно! — восторгается Монхван, стоит Чимину переступить порог комнаты, остальные согласно кивают.
— Спасибо.
Пак улыбается и промокает салфеткой пот со лба, свободной рукой расстегивая рубашку.
— Тебе оставили посылку, — Тэмин играет бровями и загадочно улыбается.
— Снова?
Парень подходит к своему туалетному столику, омеги с интересом окружают его, и берёт небольшую коробочку цвета слоновой кости, перевязанную коричневой лентой. Красиво. Изящно. И дорого на вид. Альфам разрешается дарить подарки понравившимся певцам. Это было непривычно и очень приятно поначалу, потому что неужели он действительно смог понравиться кому-то? Но со временем сильное внимание стало пугать. Парни советовали ему относиться проще: «это всего лишь безделушки, не заводись», но Пак не мог. Всё же он не доверяет альфам, крутящимся в высших слоях общества.
Омега открывает крышку и достаёт серьги, укладывая на ладонь и играя камнями на свету.
— Красивые, — восхищённо вздыхает Монхван.
— Смотрите, тут что-то ещё, — Ильчон вертит в руках визитку. — Чон Хве. Сеть ювелирных салонов.
— Это что, реклама? — усмехается Тэмин.
— Если бы это была обычная реклама, тогда этого бы не было, — Пак, отложив украшение, подцепляет записку и, прочистив горло, начинает читать: — Минни, соблазнитель и покоритель моего сердца, я был пленён тобой с первых секунд. Твой голос, глаза и прекрасная улыбка останутся навсегда в моей памяти. Смею ли я надеяться на встречу? Мой номер указан в визитке. Звони, если захочешь приятно провести время.
Об этом Чимин и говорил: здешним альфам от них нужно лишь одно. И это явно не просто общение.
— Всё так романтично начиналось, — разочарованно вздыхает Тэмин.
— Тут приличное заведение, а не бордель! — возмущается Хван.
Пак кривится, комкая бумагу и выкидывая её в мусорку. Навряд ли он когда-нибудь захочет «приятно провести время», уж не в его это принципах. Он небрежно кидает серьги обратно.
До конца шоу-программы ещё полчаса, но номер Чимина уже закончен, поэтому он может уходить. Пак бы остался до конца, как делал время от времени, — это зависело от настроения, — но сейчас ему очень хочется домой. Омега смывает косметику и переодевается, повесив костюм на вешалку и затолкав его в недры ломящегося от одежды шкафа.
— Опять пойдёшь один? — интересуется Ильчон, нанося Тэмину макияж: его номер следующий.
— Я не представляю, как ты можешь ходить там, — Монхван ёжится. — В полнейшей темноте, вокруг ни души…
— Меня встретят, не волнуйтесь.
Пак скидывает Юнги адрес и прячет телефон в карман.
— Омо, у тебя появился альфа?
— Если бы. Я попросил друга прийти.
Чимин не уверен, может ли называть Мина другом, но это освобождает его от дальнейших подробностей. К тому же, альфа об этом не узнает, ему не о чем волноваться.
Попрощавшись, омега выходит через чёрный вход и, прислонившись спиной к кирпичной стене, вдыхает ночной воздух. По ту сторону оживлённый город, что никогда не спит, но тут лишь спокойствие. Это расслабляет.
Юнги подходит к зданию с большой неоновой вывеской и ещё раз сверяется с адресом. Всё верно. Он немного недоумевает, разглядывая фасад. Это место напоминает ему клуб и ассоциируется со стриптизёрами, богатыми папочками и не очень легальными вещами, но никак не с Чимином. Что этот омега вообще забыл здесь?
Какое альфе, собственно, дело? В этом мире каждый вертится как может, блондину ли судить за это.
Он ещё раз окидывает здание пренебрежительным взглядом и обходит его, разыскивая чёрный выход, около которого ждёт Пак. Юнги замечает Чимина, что копается в телефоне, теребя шнурок от жёлтой толстовки, и подходит ближе, откашливаясь и привлекая к себе внимание.
— Ох, ты пришёл! — радостно говорит омега, будто не до конца в это веря.
— Я ответственный, — альфа наигранно обижается. — Как ты мог подумать, что я не приду?
— Прости-прости, — улыбается Чимин, убирая телефон в карман, подхватывает Юнги под руку и ведёт за собой. — Нам туда.
Мин послушно следует за омегой.
— Это место больше напоминает Чикагское казино, — говорит он спустя минуту, вновь вспоминая неоновую вывеску.
— Нестареющее ретро, — кивает парень. — Но это не казино.
— Я ни разу там не был. В чём суть?
— Ну… У нас есть шоу-программа. В основном наши посетители — это альфы, иногда бывают и беты. Они могут заказать выпивку или закуску и получить эстетическое удовольствие…
— Стриптиз? — Мин вопросительно выгибает бровь.
Пак задыхается от возмущения и обиженно дует губы.
— Мы готовим вокальные и танцевальные номера, у нас всё прилично вообще-то. Раздеваться перед незнакомыми альфами… — Чимин в отвращении морщится, — настоящий кошмар.
— Ладно-ладно, — Юнги поднимает свободную руку в примирительном жесте. — Но место, кишащее альфами…
— И без тебя знаю. Будто от этого легче.
Юнги смотрит на поникшего парня и вздыхает. Обдумывает пару минут, прежде чем осторожно спросить:
— Почему ты решил работать тут?
— У меня не было выбора, — пожимает Пак плечами. — Меня уволили, и я еле сводил концы с концами… К тому же, мне нужно было оплачивать больничные счета родителей.
— Что с ними случилось?
— Они попали в аварию.
— Ох, — неловко выдыхает Юнги. — Ясно.
— Я был в подвешенном состоянии, готов идти куда угодно, лишь бы заработать хотя бы вону. И тогда я встретил Хосока. Прошло около полугода или вроде того с тех пор, как я работаю тут. Родители, слава богу, теперь в порядке… Хосок мой босс, — отвечает Чимин на немой вопрос в чужом взгляде.
— Тоже альфа?
— Бета. Я бы ни за что не доверился незнакомому альфе.
— Но мне же доверился, — улыбается Мин.
— Это другое… Мы учимся в одном универе. К тому же, мне тебя порекомендовали, — смеётся Чимин.
— Значит, я пользуюсь спросом?
— А есть много клиентов?
— Если честно, то ты первый, кто просит меня о таком. Это… — Юнги молчит несколько секунд, подбирая слова, — необычно.
— Даа. Для меня тоже.
— Есть веские причины для того, чтобы нанимать альфу?
— Меня пытались изнасиловать, — произносит парень и показывает на стену. — Там.
Мин давится воздухом и смотрит на то злосчастное место, затем переводит полный ужаса взгляд на Чимина.
— Что? Он же не…
— Нет, — Пак качает головой. — Нет. Он не успел. Но это было мерзко. Меня чуть не стошнило от его запаха, это было жутко.
— Господи, — выдыхает Юнги. — Почему не уйдёшь, если больше нет острой необходимости в деньгах? У тебя не самая безопасная работка.
— Ты говоришь как Тэхён, — фыркает Чимин. — Знаешь, я привык, наверное. Всё же это лучше, чем бегать по залу дешёвой закусочной, а потом валиться с ног от усталости, уж поверь. Я ни о чём не жалею.
— Ты будешь тут даже после окончания универа?
— Не знаю, — парень пожимает плечами. — На самом деле я хотел бы открыть цветочный. Я обожаю цветы.
Чимин останавливается, Юнги тоже.
— Вот мы и пришли… Что ж, Мин Юнги, — вздыхает омега и улыбается, — пока ты неплохо справляешься со своей работой. Спасибо тебе. Напиши, как будешь дома, чтобы я был спокоен.
— Ладно, — кивает он. — Спокойной ночи, Чимин.
— Спокойной ночи.
Пак машет рукой и направляется к подъезду, доставая ключи из кармана. Юнги провожает его взглядом. Хрупкая фигура скрывается за массивной дверью, и только тогда альфа разворачивается, направляясь в нужную сторону.
Через двадцать минут телефон Чимина вибрирует, оповещая о новом сообщении.
«Я дома, теперь будь спокоен. Спи»
«Буду. Сплю»
Улыбнувшись, Пак откладывает телефон на тумбочку и выключает светильник, зарываясь в одеяле.
• • •
— Выглядишь лучше, — замечает Тэхён.
— Наконец-то выспался, — Пак суёт другу в руки стаканчик кофе.
— Ну и как? — интересуется Ким, с наслаждением отпивая тёплую жидкость.
— Что? — Чимин недоуменно вскидывает брови.
— Как всё прошло?
— Ммм… неплохо. Он проводил меня до дома, да. На нас никто не напал. Все живы.
— Очень смешно, — Тэхён закатывает глаза. — Он просто проводил тебя? И всё?
— Да, — Чимин недоуменно выгибает бровь. — Должно быть что-то ещё?
— Нет-нет, ничего, — Ким закатывает рукав и смотрит на несуществующие часы. — Ох, ты видел время? Пойдём скорее, а то опоздаем!
Тэхён подрывается с места, Пак идёт за ним следом и недоуменно хмурится. Тэхён явно что-то от него скрывает.
Они встречают Юнги посреди оживлённого коридора. Альфа сидит на лавочке, что-то чиркая в блокноте с нечитаемым выражением лица. Пак останавливается и закусывает губу в нерешительности. Стоит ли ему поздороваться? Всё же они теперь не незнакомые люди.
Чимин думает ещё пару секунд и вздыхает. Нет, наверное, не стоит. Прежде чем омега делает шаг, Юнги поднимает на него взгляд, Пак вздрагивает и растерянно хлопает ресницами, застигнутый врасплох. Уголки губ альфы приподнимаются, и он приветливо машет рукой, Чимин со смущённой улыбкой кивает.
— Чего встал? — тянет его Тэхён. — Скоро пара начнётся, а мы ещё в противоположном крыле. Идём.
— Иду я, иду.
• • •
На этот раз омега освобождается намного раньше, потому что его номер был одним из первых. Закатное солнце скрылось лишь наполовину, разбрызгивая по небу оттенки винного, в воздухе стоит вечерняя прохлада, от которой обычная толстовка уже не спасает, и Чимин ёжится. С каждым днём становится всё холодней.
Омега видит вдалеке знакомую фигуру и улыбается, шагая навстречу. Стоит им встретиться, как альфа накидывает на Чимина пальто, что нёс до этого в руках.
— Ты сдурел ходить в толстовке в такой холод? — журит он. — Я думал, что ты можешь позаботиться о себе.
— Я могу о себе позаботиться! — возражает Пак и с наслаждением кутается в пальто, ощущая желанное тепло и запах альфы. — Днём было ещё тепло, я не думал, что так похолодает. А ты? — омега щурится. — Ты умеешь видеть будущее?
— Нет, — альфа качает головой, Чимин привычно берёт его под руку, и они идут в сторону дома. — Просто ты слишком предсказуемый.
— Мы с тобой знакомы два дня от силы, ты не мог узнать меня настолько хорошо. Может, ты всё-таки видишь будущее, но не хочешь открывать эту тайну?
— Кто сказал, что я не встречал тебя раньше? — усмехается Мин.
— Мы виделись? — Пак переводит на него удивлённый взгляд. — Но… Я не помню.
— Ты и не должен.
Чимин ожидает, когда Юнги продолжит говорить, но тот замолкает, и омега нетерпеливо тянет его за рукав куртки.
— Эй, хён, не молчи. Расскажи мне, когда это было?
— Нет. Я не скажу тебе, не надейся, Пак Чимин.
— Но почему?
— Если ты не помнишь, то, должно быть, кто-то свыше распорядился так, — Юнги возносит руку к небу, показывая «кого-то свыше», и пытается не засмеяться.
— Хён, — Пак шлёпает его ладонью по плечу и дуется. — Так нечестно.
Мин улыбается, обнажая дёсна, и треплет младшего по волосам.
— Обещаю, что скоро расскажу тебе всё. Как прошёл твой день?
— Как обычно: пары-дом-работа-дом. Ты видел когда-нибудь скотопланеса в кристаллах Сваровски?
— Нет, не видел.
— А я вот видел, — Пак вздыхает. — Один альфа, этот любитель моря, чтоб его, решил, что будет неплохо сделать такой подарок. А теперь представь моё выражение лица, когда я открыл коробку и увидел
это. Господи, ужас какой.
Мин смеётся.
— Скотопланесы довольно милые.
— В самом деле? Тогда у нас разные понятия о милом.
— Ты тоже милый, Чимин.
Омега смущается и опускает взгляд, но в следующую секунду хмурится и возмущённо восклицает:
— Ты только что поставил меня на одну ступень со скотопланесами?
Альфа снова смеётся.
Погода не располагает к прогулкам, поэтому они ускоряют шаг, быстро добираясь до однотипных многоэтажек.
— Ты ужинал сегодня? — интересуется омега.
— Нет, ещё не успел.
— Тогда, может, зайдёшь?
— Ты мне за это платишь вообще-то, — фыркает альфа. — В мои обязанности входит только провожать тебя.
Пак закатывает глаза и берёт Юнги за руку.
— Ничего страшного, если ты поужинаешь со мной. Идём-идём.
Кто Мин такой, чтобы отказать Чимину? Поэтому он просто сдаётся и идёт за омегой следом.
Квартира небольшая, но уютная. Мягкие тона, милые вещи — всё в поистине омежьем стиле. Запах Пака расслабляет, Мин вдыхает его полной грудью и смотрит на Чимина в фартуке, орудующего лопаткой.
— Как прошёл твой день? — спрашивает младший.
— Помогал отцу, — Мин вздыхает. — Думал, что утону в ворохе бумаг.
— Это неплохой опыт для тебя, если ты собираешься пойти по стопам отца.
— Ага, — кивает альфа. — После выпуска я унаследую его компанию.
— Ты не против этого? Многие хотят вырваться из родительского плена на свободу, чтобы делать то, что велит им сердце.
— Тебе нужно смотреть меньше дорам, — смеётся Юнги. — На самом деле это то, чем я хотел бы заниматься. Многие считают меня богатеньким сынком, что вырос с серебряной ложкой во рту, но никто не знает правды. Я ни воны не получил просто так, всё это я отработал. Когда отец впервые позволил мне работать в его компании, я был обычным уборщиком. Чем усерднее я работал, тем больше становился шанс повышения; спрос с меня всегда был выше, потому что я его сын. У отца своя методика воспитания, но она очень действенная. Сейчас я его заместитель, и это на самом деле был тяжёлый путь.
— Знаешь, обычно я недолюбливаю альф, что крутятся в крупном бизнесе. Особенно тех зажравшихся извращуг, которые ходят к нам, но… — Пак поднимает взгляд на Мина, на лице теплится улыбка, — пожалуй, я сделал исключение для одного конкретного альфы.
— Спасибо.
Пак и не догадывается, насколько важно это для Юнги.
