***Спустя некоторое время***
По светлой поверхности шёлкового одеяла медленно тянется тоненькая полоска солнечного света, пробивающаяся сквозь щель между плотными занавесками кремового оттенка. Лучи пробегаются по лицу Тэхёна, мирно спящего на груди своего любимого, от чего тот жмурится слегка, прикрывая лицо ладонью. А Чонгук уже давно не спит, наблюдает за Тэ, боится пошевелиться и разбудить своего малыша, даже дышать пытается ровно. Замечая ворочание и зажмуренный носик Кима, Чон не может не улыбнуться, ибо выглядит всё это со стороны очень мило, особенно причмокивание чуть пухлыми губками и лёгкое подрагивание ресниц, явно, из-за того, что младшему что-то снится. Гук плавно проводит рукой по волосам ТэТэ, слегка перебирая пепельные волосы на макушке, от чего младший льнёт вслед за рукой, чуть съезжая с груди старшего, как маленький котёнок, и приоткрывает чуть глаза, сонным и расфокусированным взглядом осматриваясь. Чонгук замечает, что тот начинает просыпаться, потому оставляет лёгкий поцелуй на щёчке Тэхёна и тихо шепчет, что ещё рано, все ещё спят, и Тэ засыпает, но не от самих слов, а от мягкого шёпота в район щёчки. Чон осторожно поднимается с мягкого матраца, чуть поднимая край одеяла с талии Кима на плечи. Благополучно поднявшись Гук потягивается в спине, разминая затёкшие мышцы, а после, улыбаясь уголком губ, натягивает тёмно-синие шорты и выходит из комнаты, собираясь приготовить что-нибудь на завтрак. Младший приоткрывает глаза, предвещая увидеть своего парня с невероятно милой улыбкой, но видит лишь помятую простынь рядом с собой, от чего и дует слегка обиженно губки, но внезапно долетевший до Тэ запах клубники, заставляет появиться улыбку на лице. — Доброе утро. — мягко говорит Тэхён в пустоту, поднимаясь с постели, чуть потянувшись и зевнув. Ким поворачивается к зеркалу, находящемуся недалеко от кровати и покрывается лёгким румянцем, кусая от неловкости губу. На теле красуется лиловая полоска из засосов, отходящая от шеи и заканчивающаяся на внутренней стороне бедра. — Боже. — едва слышно вопит младший, пробегаясь взглядом по комнате. Заметив на тумбе футболку Чона, Тэ подходит, натягивая вещь на себя. Как тот и думал, футболка была достаточно большой, чтобы подол закрывал нижнюю кромку боксеров, и не облегала тело, но теперь Тэхёна смущало не это, а широкий вырез футболки, от чего вещь слегка сползала с плеча, открывая вид на ключицы. «Лучше так, чем ничего.» — думает про себя Ким, поправляет немного взъерошенные волосы и следует на кухню. Чон в то время уже красиво оформлял тарелку под вкусный завтрак, используя все свои знания от мамы — кондитера одного из популярных ресторанов. Тэ поджимает губы, проходя в светлую кухню, наблюдая за Гуком. — Доброе утро, малыш. — с улыбкой говорит старший, не отрываясь от сервировки. — Доброе утро, Чонгук-а. — неловко отвечает младший, придерживая футболку, чтобы та не слетала с плеча. Через минуту завтрак был готов, довольный своей работой, Чонгук повернулся к Киму. — А тебе идёт. — с некой ухмылкой замечает старший, подходя к Тэхёну и обнимая того за талию. — О-очень коротко, прямо как я люблю. На шее Тэ появляется несколько нежных поцелуев. — Я и не удивлён. — с улыбкой тихо проговаривает младший, обнимая Чона за шею. — Ты настолько меня любишь, что решил покрыть всё моё тело засосами, да, милый? — А почему бы и нет? Люблю, когда на тебе видны мои метки. Так возбуждает. — шепчет томным голосом Гук прямо на ушко Кима, замечая едва видимый вздрог его кадыка. — А тебе не нравится? — Нравится, но… они очень тёмные и долго заживают. — Не бойся, прятать их не придётся. Каникулы ведь. — Тогда ладно. — довольно протягивает Тэхён, перебирая длинными пальцами волосы на затылке Чонгука. Чон вновь ухмыляется, подхватывая Тэ под ягодицы, смотря тому в глаза. — Думаю, нам стоит поесть. — лепечет Ким, слегка болтая ногами. — Правда? Думаю, это повременит. — с некой усмешкой говорит старший, затягивая своего парня в поцелуй, слабо сжимая ягодицы в сильных руках, вызывая у младшего мягкий стон прямо в поцелуй. — Какой ненасытный. — шепчет Тэхён, крепко держась за сильную шею. — Я вечно голоден до тебя, моё сокровище. — уверенно и мягко говорит Чон, опускаясь губами к шее и оставляя на нежной коже влажные поцелуи, приспуская футболку с плеча, ведя цепочку дальше, к краю плеча. — Кука-а. — протягивает Тэ, прикусывая нижнюю губу от смущения и приятных ощущений. — Да, котёнок? — спрашивает Гук и приподнимает взгляд с некой вопросительной нотой. — Я хочу ку-ушать. — тянет жалобно младший, надувая губы. Старший улыбается уголком губ от того, что Тэ выглядит очень тёплым, милым, проходит к столу и опускает Кима на стул. — Вот и завтрак. — пододвигая к Тэхёну тарелку блинчиков с клубничным сиропом, говорит Чон, присаживаясь рядом, отпив небольшой глоток свежезаваренного кофе, наблюдая за, по-детски радостной, реакцией младшего на любимое лакомство.***Вечер этого же дня***
Чонгук спокойно лежит на мягкой кровати, максимально сосредоточенно печатая что-то на клавиатуре ноутбука. Проходит около 10 минут, когда в комнату заходит Тэ, ожидая увидеть расслабленного Чона, но тот оказался занят. Тэхён цокает, подходя к кровати и садясь рядом со своим парнем, заглядывая в экран ноутбука. — Как ску-учно… слишком много текста. — дует губы Ким, чем вызывает улыбку на лице Гука. — Это моя работа на данный момент, малыш. — немного устало выдаёт старший, потирая переносицу и жмурясь, чтобы глаза смогли хоть немного отдохнуть. — Ну уж нет, малыш скучает по своему папочке и не хочет отдавать его какой-то работе. — захлопывая крышку ноутбука, хитро проговаривает младший, убирая ноутбук в сторону и занимая место на накаченных бёдрах Чона. — Малыш, тебе ведь не хватило вчера, правда? И этой идеально плавной линии засосов от бедра до шеи? И смачных шлепков по сладкой попке? — с некой ухмылкой говорит Гук, проведя ладонью по обнажённой коже бедра Тэхёна. — Этого оказалось ма-ало, хочется ещё больше и сильнее. — жалобно хнычет Тэ, потираясь аппетитной попкой по уже реагирующему паху Чонгука. — Тэ, как же ты неимоверно изменился. Перед нашим первым поцелуем ты ни в какую не хотел, чтобы я тебя даже касался, а сейчас… превосходишь все мои ожидания. — чуть сжимая сильными руками причину возбуждения, в полутон говорит старший. — Сколько времени прошло с тех пор, тем более, я стал таким из-за тебя. — пробубнил Тэхён. — Из-за меня? — якобы удивлённо спрашивает Чон, вытягивая едва заметно губы в ухмылку. — А из-за кого же? Ты изнасиловал меня. — возмущается младший, вспоминая о его психологической травме, от которой смог едва избавиться. — Не злись, котёнок, я ведь любя. — с улыбкой шепчет Гук, приподнявшись, целуя такие сладкие, мягкие и, кажется, с ягодным привкусом губы. — Какой же ты всё-таки собственник. — в тон любимому шепчет Тэ, отвечая на нежный, с некими покусываниями, поцелуй, окольцовывая руками шею Чона. Чонгук смеётся, меняясь с Кимом местами, поднимаясь ладонями к талии, приподнимая ими футболку старшего, которая сейчас была на Тэхёне, немного холодя нежную кожу. Младший наслаждается касаниями, не отрываясь от поцелуя, лишь прикрывая глаза. — Почему мой малыш настолько прекрасен, что я задумываюсь о существовании богов? — томно проговаривает в слегка алые губы Кима Гук, чем смущает первого. — Прекрати эти смущения, ты ведь не поэт. — смущённо лепечет Тэ, прикусив нижнюю губу старшего в поцелуе. Чон ухмыляется такой реакции, отрываясь от поцелуя со смачным чмоком, снимая с Тэхёна эту стопроцентно подходящую футболку и откидывая её куда-то в сторону. Младший слегка хнычет от подкатывающего возбуждения, скручивающего внизу живота. Чонгук знает, что Ким возбуждён, ведь эти прерывистые хныки так и говорят, что тот терпеть уже не может, что хочет прочувствовать каждое касание, каждый поцелуй и засос, каждую ласку, каждый толчок. Старший опускается лёгкими поцелуями от губ Тэ до шеи, ключиц, груди, доходя до сосков, которые ещё не до конца затвердели, почему и манят Гука приласкать их, обводя кончиком языка ореол, после сразу прикусывая бусинки зубами, дразня Тэхёна, заставляя того постанывать от некого наслаждения и увеличивающегося возбуждения. Только сейчас младший осознаёт, как сильно его возбуждают действия Чона, как сильно он хочет почувствовать его внутри себя, как сильно он проебался в их первый раз, отпираясь, что оказалось совершенно лишним. Чонгук, не выпуская сосок из зажима, опускается ладонями от талии к бёдрам, стягивая с упругих ягодиц обтягивающие боксеры, которые всегда были лишними в таких пикантных ситуациях для Гука. Обнажённое, до невозможности красивое тело Тэ, с карамельным оттенком кожи, предстаёт перед старшим, заставляя хотеть овладеть им полностью, до единого миллиметра кожи. «Восхитителен.» — единственное, что шепчет Чон Киму, проводя немного напряжёнными от возбуждения ладонями по стройным ножкам, от бёдер до колен, разводя те в стороны и сгибая их в коленях. А младший тает медленно, словно мороженое под лучами палящего солнца, от поцелуев мягких и в тоже время горячих, покрывающих всё тело полностью, без единого исключения. Мало, очень мало, Тэхён едва держится, чтобы не захныкать от возбуждения, сжимая пальчиками простынь, но держится, не желая получать сегодня наказания. Старается держаться и выполняет свою задачу, чувствуя, когда Гук проводит двумя смазанными ярко пахнущей смазкой пальцами по щёлочке меж ягодиц Тэ. Младший выдыхает как-то рвано, закусывая уже алую нижнюю губу. Чонгук видит всего Кима: эти алые губы, слегка прикрытые глаза, немного перепутанные пушистые волосы цвета платины, аккуратный дрожащий едва член, персиково-красные щёчки от возбуждения и слегка карамельную кожу, напоминающую мороженое крем-брюле — аппетитно для старшего, отчего тот облизывает нижнюю губу, вводя пальцы сразу на полную длину, слыша бархатный и слегка громкий стон из уст Тэхёна. Сколько Чон не слышал этот стон, он постоянно становится лучше, громче, бархатнее, более возбуждающим. — Малыш, как ты это делаешь? — сквозь рычание шепчет Гук, плавно двигая пальцами вдоль влажных и горячих стенок. — Ч-что именно-о, папочка-а? — постанывает на одном дыхании Тэ, слегка запрокинув подбородок. — Так шикарно улучшаешь стоны. Они возбуждают меня с каждым разом всё сильнее. — плавно произносит возбуждённым голосом Чон, оставляя яркий засос на внутренней стороне бедра любимого. — Н-не зна-аю, папочка. — шепчет Тэхён, подаваясь бёдрами навстречу длинным пальцам, так как этого уже было мало. Старший замечает эту нетерпеливость, от чего растягивает Тэ на манер ножниц, слыша стоны и едва слышные писки. Гук был крайне озадачен тем, что Кима всегда нужно было растягивать, какой бы раз это не был, ему всегда больно в начале и всегда до невозможности ахуенно в конце. — Чёрт, каждый раз как первый. — рычит Чон, едва держась, чтобы не войти в младшего прямо сейчас, но эту ошибку он больше не допустит. Чувствуя уже неимоверное желание, Ким выстанывает лишь громкое «войди-и», перед тем, как податься бёдрами навстречу вновь. Чонгуку до боли в пахе нравится такой Тэ. Следующий более громкий полустон-полухнык так и говорит Гуку о том, что Тэхён не сможет выдержать ещё больше. Да и он сам не сможет. В следующий момент Чон избавляется от своей одежды, вынув пальцы из младшего, устраиваясь между бёдер, плавно поглаживая внутренние стороны бёдер, дразня Кима и говоря этим то, чтобы тот раздвинул ножки шире, что и выполняет младший в следующие пару секунд. Ровно 3 секунды царит тишина, которую прерывает рваный стон Тэ, сопровождающийся звуком царапания ноготками простыни. Чонгук ощущает узость Тэхёна, чувствуя некое напряжение ягодиц, от чего мягко проводит ладонями по бёдрам, чтобы немного разбавить боль. Она понемногу стихала, но новые толчки вновь заставляли Кима скулить, сжимая до побеления несчастную ткань. Но боль стихла ровно после пяти аккуратных толчков, от последующего толчка младший слабо выгнулся в спине, закусывая губу до побеления, являя Чону прекрасный вид, который заводил ещё больше. Тэ наслаждается тем, что Гук так умело ласкает его тело, касается губами сосков, оставляет на груди и ключицах красные пятна в виде губ, не глубокие следы от зубов, опаляюще красные следы от ладоней на бедрах и ягодицах, влажные дорожки на шее от горячего и напряжённого языка старшего, глубокие толчки, изредка попадающие по простате, вызывая цепочку стонов и чуть ли не вскриков. Тэхён стонет то обрывно, то протяжно, похныкивает, терзая простынь или плечи Чонгука, вскрикивает от каждого попадания, хватая жадно ртом необходимую порцию воздуха, закатывает глаза и немо стонет. А Чон наслаждается видом, таким развратным, стонущим, извивающимся и выгибающимся Кимом, который хватается ухоженными ноготками за плечи, царапает их, сжимает, даже массирует, сжимается внутри плавно, но сильно, порой даже не давая Гуку двинуться, заставляя сжимать челюсть и громко шикать, поглаживая ягодицы младшего, чтобы тот хоть немного расслабился. Прямо сейчас Чонгук хочет вытрахать из Тэ всю его смелость и ненасытность, что очень даже получается, когда Тэхён пачкает свой живот собственной спермой, слегка дрожа от пройденного оргазма, трясущими пальчиками поглаживая плечи Чона, ожидая разрядки любимого, специально сжимаясь внутри, доставляя крышесносное удовольствие. Старший, предчувствуя скорый оргазм, урезчает толчки, выбивая из лёгких своего малыша стоны и писки. Ощущая пульсацию органа Чонгука Ким специально сжимается сильнее, после бархатно выстанывая имя любимого, наслаждаясь вязкой, тёплой субстанцией, которая понемногу заполняла Тэ. Старший с наслаждением делает ещё один толчок, проталкивая белесую массу глубже, к самой простате, в следующие секунды плавно выходя из Тэхёна, вслушиваясь в частое дыхание и едва слышные постанывания, мягко целует пухлые от поцелуев губы, ощущая в нём всё то, что Ким к нему чувствует. Поцелуй получается нежным, глубоким, чувственным, от которого кайф получали оба парня. — Ты прекрасен. Люблю тебя, ТэТэ. — отстранившись шепчет Чон, поймав взгляд Тэ. — А я люблю тебя, чёртов Чон Чонгук. — с улыбкой шепчет в ответ младший, от чего оба начинают смеяться. — Я же сказал тебе, что мы будем вместе. — самодовольно говорит старший, проводя ладонью по талии Тэхёна. — Если бы не тот день, когда ты запер нас в твоём доме, я бы так и считал тебя высокомерным плэйбоем. — смеётся Ким, слегка делая волну всем телом, тем самым дразня Чона. — Что же, как видишь, я горячий папочка, который отымеет тебя этой ночью до боли в одном местечке. — с ухмылкой тянет старший, проводя ладонью по упругой, но уже заметно красной, ягодице. — Я весь твой…