Тьма сильнее тени

Рюрик уверенно показывал направление таксисту, почти высунувшись из автомобиля. Водитель нервничал, дергался (они давно выехали за черту города), но послушно рулил. Наконец, нормальная дорога канула в лету, и перед машиной, будто из воздуха, возникли кованные ворота. Община находилась дальше, чем Рюрик думал. Хорошо хоть, в досье Алексея Волконского был подробно описан маршрут. Палач расплатился, и таксист поспешил свалить, хотя Рюрик пытался его остановить - телефона не было, и как он будет добираться обратно, Князь не представлял. Палач принялся оглядывать огороженную кирпичной стеной территорию. Однако, здесь было весьма уныло, пустынно и тихо. Как на кладбище. Палач осторожно подошел к воротам. И как только он сделал это, прямо напротив него, за оградой, возникли темные фигуры. Оборотни. Их тела были скрыты мешковатой невыразительной одеждой, а лица - капюшонами, но кто еще, кроме волков, мог быть в общине оборотней? - Цель визита? - проскрежетал один из них. Рюрик помахал значком Палача перед носом оборотней. - Хочу увидеть вашего вождя, - обозначил свою позицию Князь, - У нас подозреваемый родом из вашей общины. Нам нужно знать, имел ли он раньше склонность к насилию и почему его, вообще, выгнали. Психологический портрет нам не помешает. Оборотни переглянулись, абсолютно неподвижно постояли пару секунд, словно переговариваясь, но на деле, не произнося ни звука. А потом они отмерли и распахнули перед Палачом ворота. - Если что, за мной придут. Весь участок в курсе, где я, - важно изрек Рюрик, гордо вступая на территорию общины, будто был толстым, наглым котом, вольготно расхаживающим около собаки на привязи. Оборотни никак не прокомментировали заявление Князя и молча подошли к машине, стоящей неподалеку от ворот. Один из оборотней также безмолвно распахнул перед Палачом дверцу автомобиля, приглашая на пассажирское сидение. Рюрик без вопросов забрался внутрь, и они поехали. Палач представлял общину оборотней этакой деревней старообрядцев, но все оказалось гораздо проще и прозаичнее. Они двигались по самому обычному коттеджному поселку. По бокам от дороги располагались достаточно богатые кирпичные домики, вышиной в два-три этажа. Каждый из них был огорожен забором. На обочинах или около домов стояли машины. Клумбы были ухожены, а у некоторых особняков красовались цветные детские площадки. Попадалось очень много качелей. Только одно отличало общину от поселений людей - на улицах было ни души. Казалось, оборотни либо вымерли, либо бросили свои жилища. Рюрик пришел к выводу, что они просто не хотели видеть чужака. Наконец, автомобиль остановился. Палача высадили у с виду ничем не отличающегося от остальных дома и, даже не постучав, проводили на первый этаж. Коттедж был похож на жилища людей и внутри. Прихожая, множество дверей, лестница, ведущая наверх, вешалки для одежды, диванчик у входа - все совпадало. У людей обстановка была даже побогаче. Рюрик простоял внизу несколько минут, а потом его увели на второй этаж и аккуратно подтолкнули к двери из темного дерева. За ней оказался кабинет. По крайней мере, мебель на это намекала. В комнате находились книжный шкаф, дубовый стол и пара кожаных кресел. В одном из них располагался мужчина с темно-русыми волосами - скорее всего, оборотень. Он что-то сосредоточенно писал, низко опустив голову. Как только Рюрик подошел к его столу, хозяин кабинета вскинулся и чуть прищурил глаза, внимательно рассматривая Князя. Палачу он кого-то напомнил. Но Рюрик не понял, кого. Оборотень был каким-то слишком обычным, непримечательным. Такого встретишь на улице и сразу забудешь. Совершенно не за что зацепиться. Даже глаза у него были неизвестно какого цвета. Ясно было только то, что светлые. - Князь, - нервно представился Рюрик, поправляя стащенную у Ольги маску и вновь размахивая ее же запасным значком, - Палач. У нас есть вопросы по поводу изгнанного из вашей общины оборотня. Он подозреваемый по делу. Волк помолчал пару мгновений, затем встал из-за стола, протянув руку и сказав: - Владимир Алексеевич Волконский. Глава общины. Рюрик замер, лишь через несколько секунд пожав ладонь оборотню в ответ. Вот это сейчас серьезно было? Брат Евгения? Но они были абсолютно непохожи друг на друга! Может быть, только в жестах, мимике? Хотя ладони Владимира тоже были затянуты в темные перчатки, как и у Евгения. Это родственная фишка, что ли? Но вслух Палач спокойно произнес: - Кем вы приходитесь Евгению Алексеевичу Волконскому? - Родным братом, - просто ответил глава, - Вы не стесняйтесь, присаживайтесь. - Он подозревается в серии убийств, - тихо проговорил Рюрик, располагаясь в кожаном кресле, - Каким он был оборотнем? - Я бы сказал... - волк замялся, - Обычным. Достаточно вспыльчивым, правда. Но в молодости мы все этим грешили. - Евгений - сын вожака? - обдумав следующий вопрос, уточнил Князь. - Да, младший, - подтвердил оборотень, - Я старший. - Сын Алексея Николаевича Волконского и... - надавил Рюрик. Ему было интересно послушать про Анастасию Сергеевну. Жрицу Анубиса? Да, вроде так. Князь, по крайней мере, был с ней лично знаком, и она ему понравилась. Быть может, потому что была очень похожа на Евгения. - И Людмилы Анатольевны Волконской, - после паузы ответил Владимир, - Она из породы степных монгольских. Рюрик нахмурился. Вот и первая несостыковочка! Какая еще Людмила, к черту? И что за степные монгольские, вообще? Волконский говорил, что он истинный антрацитовый. Без капли примеси. Откровенно запахло враньем. Но вот кто из братьев лгал, предстояло выяснить. - Ваш отец погиб от рук Палачей, - не меняя тона, продолжил допрос Князь, - Как это повлияло на Евгения? Владимир словно сжался, его лицо потемнело. - Это очень сильно повлияло на нас всех, - дернул плечом оборотень, - И на Женю тоже. Он стал более агрессивным, закрытым, более вспыльчивым. Мы все были на нервах в то время. - Поэтому его изгнали из общины? - поинтересовался Рюрик. Владимир замялся. - Нет, понимаете... - начал говорить он, - Наверное, это была случайность. Он не хотел... Просто Женя повздорил с одним из наших, завязалась потасовка, и брат не рассчитал силы... Оборотень погиб. В нашей общине за убийство своего наказывают очень строго. Его ждала казнь. Но это был мой родной брат, моя кровь, и я нарушил правила, просто изгнав его... Ладно, допустим. Тогда возникал другой вопрос. - Почему вместе с ним вы исключили из общины и его сына? Ивана? - отрывисто произнес Рюрик. - Потому что у нас считается, что сын отвечает за отца. Дурная кровь передается по наследству. Если отец грешил, то и сын будет совершать преступления... - пожал плечами Владимир, - Да и не мог я Ваню отобрать у брата. Ужасные правила, но что насчет матери ребенка? Как она могла бросить своего сына?! Бросить мужа? - А жена Евгения? - не отставал Рюрик, - Почему не последовала за супругом и за своим ребенком? Она жива? - Жива, - кивнул глава общины и развел руками, - Ответ все тот же. Дурная кровь. Никто из наших не хочет жить с убийцами. Ну, нормально, вообще! Мать, блин, называется! На костер таких надо! Ей там звание матери года не дали еще? Ой, мой сын, наверное, будущий убийца! Страшно-то как, лучше дома буду жопу греть и нового мужика найду! Рюрик задумался, перебирая в голове новые вопросы, когда дверь позади него скрипнула, и в кабинет вошел очередной невыразительный оборотень в брючном костюме и с подносом в руках. Он аккуратно расставил чашки с кофе перед ними. - Угощайтесь, - предложил Владимир, кивая на напитки. Рюрик помотал головой. Еще не хватало только маску снимать! Глава общины пожал плечами, пододвинул к себе кофейную пару, поднял чашку с блюдца и сделал внушительный глоток. - Зря! - хмыкнул он, - Кофе у нас замечательно варят! Когда он поставил чашку на блюдце, фарфор слегка задребезжал, будто рука оборотня внезапно задрожала. Палач резко вскинул голову. Владимир брал чашку левой рукой. Значит, скорее всего, она была рабочей. Так... Значит, оборотень был левшой, но его левая рука при нагрузке, пусть и незначительной, затряслась. У Евгения происходило точно также... - Зачем вы заставили своего брата признаться в убийствах, которые совершили вы? - прошипел сквозь зубы Рюрик. Эти слова просто вырвались из него, практически против его воли. Это был выстрел наугад. Мало ли у кого еще травмирована рабочая левая рука... Но по изменившемуся, ставшему вдруг страшной, злобной маской лицу Владимира, Рюрик понял, что попал в яблочко. - Я обещал Ему, - буквально выплюнул глава общины, - Что пощажу тебя. Но он все равно уже признал свою вину, а ты сам напросился. Взять его! Дверь кабинета распахнулась, и пара оборотней схватила сопротивляющегося Рюрика, уволакивая прочь. Палач даже не взял с собой оружия! Хотя его все равно бы отобрали... - Заприте его в камере, - коротко приказал Владимир, - Завтра казним в назидание другим. - В моем участке знают, что я здесь! - завопил Палач, - За мной придут, и вам не поздоровится! - Не смей врать мне! - расхохотался Владимир, - Я чувствую ложь за версту! Ты никого не предупреждал! Ты умрешь тихо и незаметно. И пинающегося Рюрика утащили из кабинета. *** Руки в черных перчатках порхали по клавишам телефона. Он не писал много. Ему хватило лишь одного сообщения: - О мудрейший Анубис! Ты все знаешь, все видишь... Все понимаешь. Ты знаешь, что Он не выполнил своего обещания нашему Господину. *** Дан чувствовал себя, как на курорте. Его накормили, напоили, обогрели, вылечили... Свежий воздух опять же! Лесной, чистый... Не то, что в городе! Сам-то он вырос в молдавской деревне. Вот там - да, а в российских городах теперь только смог от выхлопных газов... Анастасия Сергеевна оказалась нереально классной. Положила его отдыхать с Яром на одну кровать, хотя в доме было много комнат, дала им совместное задание - типа порубите-ка мне дрова, а то радикулит замучил (ага, это у волчицы-то), и нет, Дан, ты не руби, у тебя же бочок болит, ты просто водичку Яру подавай и смотри... А ты, Яр, чего в толстовке? Сними-ка давай ее! Дан не знал - то ли плакать ему, то ли смеяться, но зрелище было, что надо. Да и подлечила Анастасия его опять же! Приготовила настойку, но рану мазала не сама, а заставила Царя. Красота, а не жизнь, короче! Вот и сейчас неугомонная волчица что-то придумала. Они втроем сидели за столом на кухне, поедая оладушки со сметаной, когда Анастасия завела свою песнь: - Любовь, она, мальчики, не имеет материи. Она не имеет тела. У любви есть только форма. А форма - это душа. Важно разглядеть форму у человека, а какая там материя... Да наплевать, правда? Нужно тянуться к душе... - Вообще, не понимаю, о чем она... - прижав руку ко рту, едва слышно прошептал Яр, - Это, что, древнегреческая философия? Платон? - Нет, вроде Аристотель, если ты про материю и форму, - буркнул Дан. Господи, почему Царь, всегда собранный и сосредоточенный в бою, по жизни нереально тупой? Вдруг Анастасия прервалась на полуслове и достала из кармана телефон. Стоп, у нее ловила сеть? Тогда почему у них нет? Выражение лица волчицы неуловимо изменилось. - Пора, - тихо выдохнула она, - Мальчики, опасность не миновала, она только расцветает кровавыми цветами, но угроза лично вам исчезла. Выходите из леса по моим следам. А я - в путь. - Что? - хотел спросить Дан, но Анастасия уже сорвалась с места, скидывая с себя черное одеяние и выбегая из дома. Буквально через секунду за окном послышался волчий вой такой силы, что, казалось, пошатнулись деревья. Когда Халиф с Царем выскочили наружу, во дворе никого не было. - Это что такое было, вообще? - пролепетал Дан, его брови в мучительных раздумьях сдвинулись почти в одну линию. - Смотри! Следы! - слегка подтолкнул локтем друга Царь, и в его глазах заиграл азартный огонь. Халиф присмотрелся. И правда! Следы волчьих лап. Очень большие следы. - Упс! Кажется, антрацитовые размером с молодого слона, - пробормотал Дан. Господи, похоже они ничего не знали об оборотнях... *** Волконский бесил. Кардинал бесил еще больше. Вроде минут десять назад все было нормально - Евгений охотно и вежливо отвечал на вопросы, подробно рассказывая о том, как он убивал, а теперь оборотень будто отключился - закрыв глаза, Волконский прислонил ладони к губам, что-то шепча. Молился, что ли? А Ольга нервничала. Рюрик взломал ее квартиру, покопался в базе данных, а потом улизнул от погони (да, она следила за ним, она, что, дура, что ли?), Царя с Халифом, скорее всего, сейчас ели черви, а Кардинал, который совсем недавно еще был верным другом, уже пытался несколько раз ударить резко замолчавшего подозреваемого. Ага, только пыток им не хватало! Тем более, подозреваемый до сего момента активно шел навстречу следствию... - Ты будешь говорить или нет?! - заорал рядом Олег, и Ольга поморщилась. Она уже хотела осадить коллегу, когда Волконский резко распахнул глаза. - Волчий вой. Слышите? - бесстрастно произнес он, - Вы знаете, что это значит? - Что ты долбанулся окончательно? - проворчала Ольга. - Как вы думаете, вожак, который не держит слово, - это вожак? - продолжал нести чушь оборотень. - Я думаю, подозреваемому нужен перерыв, - надавила Ольга, искоса смотря на Кардинала. - Я уверен, это не вожак, - словно не видя и не слыша ничего перед собой, пришел к выводу Волконский, - Он сам напросился. Я до последнего не хотел этого. Но с этого момента ему не жить. Я умою его в крови. Он захлебнется. Отныне - или он, или я. Игра кончится сегодня. Ольга не успела ничего сообразить, как Волконский мгновенно вскочил со стула и резко поднял стол у себя над головой. Да все было бы отлично, если бы он не был намертво привинчен к полу. Палачи даже выхватить пистолеты не успели, как стол отправился прямиком в стекло, которое отделяло допросную от коридора и которое незамедлительно, с грохотом треснуло, брызгая осколками в разные стороны. Ольга прикрыла голову, а Кардинал начал стрелять в Волконского. Кажется, даже попал. Но оборотень просто выковырял пулю у себя из плеча и отбросил ее сторону, как ни в чем не бывало выходя в коридор. - Охрана! - прошептала в зашипевшую рацию Ольга, - Подозреваемый сбежал! Он собирается кого-то убить!