Артур помнил, как все началось: он увидел рыжую девочку, уверенно идущую к табурету с Распределяющей шляпой. У девочки был упрямый взгляд, и шагала она смело и решительно. Когда она надела на голову шляпу, Артур не сомневался, что та крикнет: «Гриффиндор!».
— Это наша младшая сестра, — подмигнул Артуру Гидеон Прюэтт, а его брат Фабиан подхватил: — И мы ее немного побаиваемся.
Артур сначала тоже ее побаивался.
Молли Прюэтт быстро стала грозой всего факультета, а затем и всего Хогвартса: она легко могла отчитать старшекурсника, задержавшегося после отбоя, а однокурсники со Слизерина никогда не задевали ее — у Молли было два старших брата, но даже они не могли запретить ей драться с мальчишками.
Подойти к Молли Артур решился только спустя год. Он учился на третьем, она на втором курсе, он, запинаясь, предложил ей заниматься вместе в библиотеке, а она посмеялась над ним и не согласилась.
Вторую попытку он предпринял спустя еще год: позвал ее прогуляться в Хогсмид. Он копил деньги, чтобы сводить ее не в «Три метлы», а в модное, только открывшееся, кафе мадам Паддифут. Но Молли фыркнула и потащила его пить сливочное пиво. Они сидели за столом, Молли уплетала куриные ножки и прихлебывала пиво из стакана — и тогда Артур понял, что влюбился.
Он позвал ее на рождественский бал на пятом курсе. Молли надела платье, сшитое своими руками, и была самой прекрасной девушкой во всем замке. Артур не мог оторвать от нее взгляда и потом долго извинялся за то, что оттоптал ей ноги во время танцев.
В ту ночь они поцеловались под звездным небом. Была метель, у Артура промокли ноги в легких ботинках, но это был лучший поцелуй в его жизни.
На следующий день после того, как Молли и Артур впервые появились в Большом зале, держась за руки, Фабиан и Гидеон вызвали Артура на серьезный разговор.
— Это наша сестра, не вздумай ее обижать, — строго сказал Артуру Фабиан, а Гидеон подхватил: — Если разгневаешь ее, мы не будем тебя спасать, так и знай.
Окончив Хогвартс, Артур устроился на службу в Министерстве. Он копил на свой дом, а через год, когда Молли исполнилось семнадцать, позвал ее замуж.
Родители тогда сказали ей:
— Выйдешь за Уизли — и больше никогда не будешь Прюэтт.
Но разве они могли ее остановить?
Артуру повезло: братья Молли помогали молодым, чем могли. На первое время средств хватало; на министерскую зарплату можно было прожить вдвоем. Но когда родился Билл, Артур не спал ночами, брал дополнительные смены и не мог нарадоваться — теперь у него была своя семья.
Через два года родился Чарли, за ним — Перси.
Они обожали детей. Артур выбивался из сил, стремясь заработать как можно больше, но Молли стала расстраиваться, когда он подолгу не бывал дома.
— Лучше они не вырастут богатыми неженками, чем будут забывать, как выглядит их отец, — говорила она.
Потом, выслушивая от Перси и близнецов упреки из-за их бедности, Артур не раз жалел, что послушал тогда Молли и стал больше времени проводить с семьей. Но когда Билл впервые влюбился, то сказал:
— Боюсь, я никогда не смогу быть таким классным отцом, как ты.
И Артур подумал, что, возможно, все было не зря.
В тот год, когда родились Фред и Джордж, началась война. Гидеон и Фабиан вступили в Орден, Артур — вместе с ними. Он думал, что Молли расстроится, и она, действительно, расплакалась, едва он сказал ей об этом. Потом вытерла слезы и сказала ему со всей строгостью:
— Ты поступил правильно. Я горжусь тем, что ты мой муж, Артур Уизли.
То время было, наверное, самым сложным в жизни семьи Уизли. Биллу едва исполнилось девять, за Чарли и Перси нужен был глаз да глаз, Фред и Джордж были ужасно шумными и кричали, не замолкая. Артур целыми днями пропадал в Министерстве, а по ночам вместе с братьями Прюэттами ходил в рейды против Пожирателей. От усталости он валился с ног, но Молли всегда была рядом, и это спасало его.
Когда Молли узнала, что забеременела в шестой раз, она рыдала весь вечер:
— Я не хочу, чтобы мой ребенок рос во время войны, — повторяла она.
Артур не мог ее утешить: их дела были плохи. Тот-Кого-Нельзя-Называть собирал все больше и больше сторонников, орденцы проигрывали сражение за сражением, а Министерство бездействовало.
Через пять месяцев после рождения Рона в бою погибли Фабиан и Гидеон. Артур навсегда запомнил ту ночь: он должен был идти вместе с ними, но братья отправили его домой, к жене.
— Я должен был пойти с ними, — повторял он, как заведенный, когда им сообщили о их гибели.
Молли прижимала к себе Рона и не могла плакать.
На кухню спустился Билл, укладывавший спать младших братьев. Он серьезно посмотрел на отца и сказал:
— Хорошо, что ты вернулся домой, папа.
Артур не мог сдержать слез, когда обнимал своего первенца. Он хотел защитить своих детей от войны — но так и не смог сделать этого.
А еще спустя пару недель Молли узнала, что беременна. Последняя беременность проходила тяжело; она тогда почти перестала выходить из дома и много плакала — переживания и боль последних лет не отпускали ее. Артур жертвовал работой и деньгами, чтобы как можно чаще быть рядом.
И они справились. Артур помнил, как счастливо улыбалась Молли, держа на руках их долгожданную дочь.
Когда Волдеморт сгинул и война окончилась, стало легче. Чарли и Перси подросли и уехали в Хогвартс; близнецы не отходили друг от друга, а с Роном и Джинни было проще справляться — в отличие от старших, они росли спокойными детьми.
Артур и Молли не могли нарадоваться: у их младших детей было счастливое, мирное детство. Они не знали, что такое война, и — надеялись Молли с Артуром — никогда не должны были узнать.
Но война пришла в их дом вместе с дневником Реддла. Война пришла в их дом вместе с крысой Петтигрю. Война пришла в их дом вместе с лучшим другом Рона — Гарри Поттером.
Они думали, что все обойдется. Они думали, что приключения Рона — всего лишь последствия дружбы с Мальчиком-Который-Выжил. Они надеялись, что случай с Джинни — роковая случайность. Они старались изо всех сил, чтобы их дети не знали войны.
Но когда они примчались в Хогвартс, потому что патронус Макгонагалл сообщил: «Джинни и Рон сражались с пожирателями, они в Больничном крыле» — Молли и Артур знали, что так и не смогли уберечь своих детей.
Джинни с уже подлеченной лодыжкой изо всех сил сдерживала слезы; рядом на больничной койке лежал Рон с перевязанными руками — мадам Помфри сказала, что останутся шрамы.
— О чем вы только думали! — кричала Молли, а Артур молчал.
Он думал только об одном: он не смог уберечь их от войны. Он вообще не смог их уберечь.
Спустя год, после похорон Дамблдора, к нему подошел Рон.
— Мы с Гарри и Гермионой не вернемся в Хогвартс в следующем году, — серьезно сказал он. — Дамблдор поручил нам одно дело… Мы должны выполнить его.
Артур знал, что отговаривать его было бесполезно. Он сам не успел заметить, как Рон повзрослел.
— Будьте осторожны. — только и сказал он.
Молли была вне себя:
— Ты должен был запретить ему! Ты же знаешь, что он может погибнуть!
— С ним все будет в порядке, — сказал тогда Артур. — С нашими детьми все будет в порядке.
Раньше Артур думал, что сражаться — страшно. Раньше Артур думал, что воспитывать детей — сложно. Но оказалось, гораздо страшнее — знать, что твои дети идут на войну, а ты ничего не можешь с этим поделать.
Он не представлял, как они с Молли пережили тот год. Их старшие сыновья сражались за Орден. Их младший сын вместе с Гарри Поттером бросил вызов самому Волдеморту. Их дочь возглавила сопротивление против террора Кэрроу в Хогвартсе. Они каждый день боялись узнать, что кто-то из их детей погиб. По ночам Молли плакала, а Артур повторял про себя: они не справились, не справились, не справились.
В битве за Хогвартс они сражались плечом к плечу.
Артур и Молли не хотели, чтобы их дети сражались в той войне. Но еще меньше они хотели, чтобы их дети бежали с поля боя.
Артур видел, как сражался Билл: его заклятья били точно по целям, его губы были плотно сжаты, а рука ни разу не дрогнула. Артур видел, как сражался Перси: бился отчаянно, так, словно бы не его жизнь, а весь мир зависел от исхода его борьбы. Артур видел, как сражался Фред: смело, не задумываясь и не оглядываясь. Артур видел, как сражался Джордж: до боли сжимал палочку и неосознанно прикрывал спину Фреду. Артур не видел, как сражался Рон, но знал — тот справится.
Артур столкнулся с Перси спустя пару часов после начала сражения. У Перси все лицо было в крови, а голос дрожал:
— Там Джордж… — сказал Перси, едва дыша, — в Большом зале. Он тяжело ранен.
Артур тогда едва сдержал крик отчаяния; но только хлопнул Перси по плечу и сказал:
— Ты все сделал правильно.
Он должен был помочь хотя бы одному сыну.
Когда Белла едва не убила Джинни, а Молли убила Беллу, Артура не было рядом — но он ни секунды не сомневался, что это было потрясающее зрелище.
Несколько часов спустя, когда они все вместе — перепачканные в своей и чужой крови, исцарапанные, уставшие — сидели в больнице и ждали, пока Джордж очнется, Джинни вдруг сказала:
— Я и не знала, что мама сможет убить Беллу.
Артур обнял дочь за плечи:
— В свое время твою маму боялся весь Хогвартс.
Молли вздохнула рядом с ним:
— Только не ты.
— Только не я, — кивнул Артур. — Я был слишком в тебя влюблен.
***
Когда война закончилась, они едва могли поверить своему счастью: все их дети выжили. Артур знал, что Молли каждую ночь ходила по Норе, прислушиваясь к шорохам из комнат — проверяла, что они в порядке, что они дышат. Сам Артур с трудом удерживал себя, чтобы не сходить с ума каждый час, что они находились вне дома.
Они все замечали: как переживал Перси, как места себе не находил Рон, как ссорились Фред и Джордж. Но не вмешивались — знали, что нужно дать им немного времени. Теперь все должно было наладиться.
— Все пройдет, — говорил Артур Джорджу, когда тот спрашивал совета из-за поведения Фреда, — главное, что вы живы, а все остальное пройдет.
В день, когда разрушили магазин близнецов, а Фред и Луна едва не погибли под обломками, Артур Уизли сражался в последний раз. Вместе с Биллом, Чарли, Перси, Джорджем, Роном и Гарри они нашли пожирателя, пытавшегося отомстить близнецам за проигрыш Волдеморта. «Я узнал ваши чертовы голоса… Это вы давали им надежду по радио. Надеюсь, вы оба сдохнете», сказал тот.
Артур был рад, что не позволил сыновьям искать ублюдка без него — только он мог остановить их от убийства.
— Мы отдадим его в Аврорат, — сказал Артур, удерживая Джорджа. — Я не смог уберечь вас от войны, но я не позволю вам стать убийцами.
Когда все было кончено, Артур вернулся домой, поцеловал Молли и сказал:
— Наша война закончилась.
***
Первого сентября они последний раз отвозили детей на платформу девять и три четверти. Джинни отправлялась в Хогвартс. Обнимая родителей, она не могла сдержать слез.
— Я буду писать каждую неделю, обещаю.
Молли улыбалась, гладя ее по волосам.
— Мы счастливы, что у нас такая дочь.
— Эй, а как же мы? — возмущенно воскликнул Фред.
— Вот-вот, — подхватил Джордж, — сыновьям, значит, вы не рады…
Артур увидел, как Молли хотела дать обоим подзатыльники, но уже не дотягивалась до их макушек.
Поэтому это сделал Артур.
— Ну, п-а-ап! — хором протянули близнецы, с видом вселенского разочарования на лице.
Он подмигнул им.
— Вы же знаете, что на самом деле бояться стоит только меня, верно?
— Это уж точно, — хмыкнул Билл.
А Чарли подхватил:
— Запомните, все! Если ругается мама — значит, все обошлось. Если ругается папа — значит, пора делать ноги!
Перси фыркнул:
— Все, кто думает, что мама строгая, просто никогда не связывались с папой.
Рон молча улыбался, глядя на них. Артур не удержался и потрепал его по волосам.
— Вы же знаете, что мы гордимся каждым из вас?
Они кивнули почти одновременно.
Братья помогли Джинни затащить вещи в поезд, а потом по очереди обняли ее.
Все вместе они смотрели, как поезд увозит ее в Хогвартс. Артур обнимал Молли за плечи; Молли утирала слезы.
— Мы так хотели, чтобы они не знали войны, — тихо сказала она.
— Мы хотели, чтобы они выросли сильными. Мы хотели, чтобы они были счастливы. И знаешь, дорогая, я думаю, что, в конце концов, мы отлично справились.
