Демон в моей душе.

      Ночь не самая лучшая в моей жизни, хотя были и страшнее. Пришлось идти пешком после того случая. Мелиодас наотрез отказался нести меня на плечах по одной причине «Промокшая до нитки». Было не честно по отношению ко мне, но, наверное я сама в этом виновата. Вот что я могу поделать с детской любопытностью? Как была ребенком так и осталась.       Прейдя домой, мама накинулась на меня и начала допрашивать брата. Конечно, мне не влетело, но вот Гош отчитался и по-тихому ушел в комнату. Про него сразу забыли, когда меня потащили умывать, вытирать – мучить.       Мелиодас давно ушел, а Элизабет осталась для «подстраховки», как уверила меня мама. Мне не нравилось поначалу все. Во-первых, бессонница. Во-вторых, бессонница, В-третьих, идите вы подальше а?! Я ребенок, молодой организм, мне нужно спать, а не ворочаться в кровати не зная, как положить свою тушку так, чтобы было удобно и можно было уснуть.       Нахожу этому всему логическое объяснение сразу. Либо из-за того, что сегодня я уже спала, либо мысли, которые меня заставляют снова и снова открывать глаза. Хотелось, конечно, верить в первый вариант, но поняв, что второе это настоящая причина, сдалась. Вдруг, я опять провалилась в глубокий сон, как в прошлый раз и другая сторона Гоша снова захватила тело, и творила все что хотела? Тогда, как там грехи, как Мелиодас? Честно, не хочу даже думать о том, что это может произойти снова. На этот раз Мелиодас не допустит этого. Он точно не будет стоять в стороне.        Интересно, что он хотел потом сделать, когда бы отпустил меня? Наверное, отправил бы к грехам, хоть и понимал, что мне с ними будет так же не безопасно, но он понимал, что в замке намного опаснее и таить правду не стоит. Королевство рушится, заповеди захватили всю Британию, Леонессу как никогда нужна была поддержка восьми грехов.       - Можно? – Брат приоткрыл дверь. Думаю, что только по моему взгляду, он умел читать мои мысли. Так же и сейчас. – Эх, помню твой дивный голосок… - Я вопросительно подняла бровь, Гош на это только издал смешок. – Сейчас все увидишь. – Взяв меня за руку, он потащил вон из комнаты.       Гош тихо ступал по полу, я же повторяла за ним. Сбегать из дома всегда было еще тем адреналином. Это немного раздражало, ведь каждая доска в доме нещадно прогибалась и издавала наихудшие звуки. Днем это не так сильно заметно, как ночью, тем более, если ты тайком скрываешься от родителей.       Меня охватывает легкая эйфория, когда выйдя из дома, я увидела Элизабет. Та нежно улыбается и благодарит Гоша. Непонимающе кручу головой – рядом нет Мелиодаса. Это странно.       - Сестричка, мы договорились с Элизабет, что отведем тебя к ее маме! – Я встала в ступор.       Та эйфория пропала и наступила дрожь и неожиданный страх. Я знала, чем закончится то путешествие. Я смогу это исправить? Ведь именно это мне нужно исправлять?       – Изабелл, ты сможешь говорить! – Снова одержимый взгляд, нежная и «многообещающая» улыбка.       В голове родился вопрос: «Что делать дальше?». Если здраво рассуждать, то мне нужно найти другой выход, но отказываться у меня точно не получиться, ибо прошлый раз показал, что будет, если выбрать этот вариант. Нужен такой вариант, который не приведет меня к Верховной богине, но при этом решить проблему. Снова вопрос: «Какая у меня проблема?» «Что именно я хочу изменить?» и еще тысячу таких же вопросов. Я все-таки решила послушать мудрецов, которые «слушали зов сердца». Раз уж я слышу его, значит, я должна же ведь что-то изменить. Что бы это ни было, должно стать лучше. Ведь так? Судя по тому, что в это время Мелиодас с Элизабет еще дружили с Мерлин, если, конечно, произойдет не позже.       - А ты ведь в детстве говорила. У тебя был прекрасный голос. – Я решительно мотала головой в разные стороны. Нужно чем-то донести информацию о Мерлин Элизабет. Где бы найти палку или камешек…       В голове начинаю вспоминать, как правильно писать, да, и, в общем, буквы тоже пришлось вспоминать. Не зависимо от того, что я умела читать, навыки написания иероглифов у меня не было. Ну, не научилась я за три тысячи лет писать, меня не учили и я не рвалась.       На то, чтобы вспомнить буквы ушло минут десять, в это время Элизабет и Гош внимательно наблюдали за мною. Они удивлялись, когда выводила каждую буковку, стараясь не наделать ошибок и, чтобы меня правильно поняли. Выходило все криво и не красиво, но кто задумается о красоте, когда важнее донести информацию.       Еле-еле выведя последнюю букву, я с небольшой гордостью отступила от своей работы и ткнула пальцем на слова. Серьезное выражение лица Элизабет сменилось на удивление вперемешку с негодованием. Она водила глаза по буквам, возвращая свое серьезное лицо.       Она перевила свой взгляд на меня, и я настойчиво сделала шаг вперед, оттянув ее платье немного вниз, как бы намекая, что мне это нужно. Детский жест не остался незамеченным, и Элизабет опустилась на корточки, кладя руки мне на плечи.       - Изабелл… - Ситуация начала меня выводить из себя. Хотелось скинуть ее руки с плеч, выкинуть из их голов предрассудки или какие либо сомнения, пойти с ними под ручку к Мерлин и решить все проблемы с этим миром. – Хорошо.       Я даже слегка удивилась. Никаких вопросов. Ничего. Это, конечно, мне на руку, но если Элизабет задумала отвести меня к Верховной Богине под предлогом «Мерлин», меня уже никто не сдержит. Еще какого-либо шанса у меня не будет.       Крепче схватившись за руку Гоша, мы пошли следом за Элизабет. Эта ночка мне запомнится, как «ночь удивлений» . Конечно, было страшно: сердце колотилось в бешеном ритме, отдавая звоном в ушах, руки потели, но все равно железной хваткой держались за рубаху Гоша. Он иногда нервно поглядывал на меня.       В этот момент я осознала, как сильно соскучилась по Мелиодасу. Он умел успокаивать одним своим взглядом: сначала он посмотрит в глаза, потом солнечно улыбнется и взъерошит волосы. Он хоть и обращался со мной, как с ребенком, но это не значит, что он не заботился и не волновался. Даже на Изабелл – восьмой смертный грех, он смотрел, как на дите, которое нужно защитить. Может он чувствовал вину передо мною, когда не смог спасти от участи в прошлой жизни.       Думаю, что даже Элизабет после того, как восстановила память увидела во мне вот этого ребенка. Но они наверное забыли, что ребенок давно вырос имеет голос и свою голову на плечах. Это почти то, же самое, что и реинкарнации Элизабет. Внешность та же, но воспитание, что и в прошлой жизни не учитывается.       Мелиодас любил Элизабет в любой внешности и разными характерами, через время она все равно становилась для него той самой Элизабет. Может, потом, я тоже поменяю свой характер? Хотя тут должен быть вопрос слегка сложней: реинкарнация ли я вообще? Здравомыслие и факты, говорят, что нет. И мое сердце не может с этим не согласиться. Я могу быть всего лишь перерождением души на один раз, не больше.       Судя по тому, какую Элизабет я вижу сейчас, и какая Элизабет ходила по трактиру, вывод один: они разные, хоть и не внешне. Но ведь Мелиодас видит, что вот его любовь его Элизабет. Я часто наблюдала за его взглядом. Он смотрит с толикой грусти и с горстью счастья. На меня он тоже так смотрел, но в его глазах иногда было не понимание. Их Изабелл бы так не поступила. А как она поступила, я не знаю.       - Ну и кого ты привела? – Мерлин сейчас выглядела, как маленькая девочка, примерно моего возраста. Взгляд у нее был серьезный, видимо она была не довольна гостям.       - Мерлин, это Изабелл и Гош, - пауза. - Изабелл попросила привести ее к тебе. - Ведьма поначалу осмотрела меня, даже пощупала, потрогала мои волосы. - Писать умеешь? – Оторвавшись от меня, Мерлин протянула мне листок и уголь. – Напиши что-нибудь.       В голову не пришло ничего кроме «Мне нужна помощь», и я быстро решила написать это на бумаге. Буквы как обычно кривые, но главное, чтобы поняли. Я развернула листок и показала его. Мерлин кивнула.       - С чем тебе помочь?       - Ты можешь помочь ей восстановить голос? – Из-за спины вылез Гош и подбежал ближе к ведьме.       - Я уверена, что вы пришли ко мне не с этой проблемой. – Брат сильно удивился и повернулся ко мне.       Он ждал от меня ответа, одного взгляда, чтобы оправдаться. Мне не хотелось оправдываться, просто взять за руку, и утешительно кивнув, отвести обратно к Элизабет. Я не умела утешать, и опыта пока не было, но не об этом в жизни думать нужно.       Я развернула листок уже с новой надписью. «Хочу вернуться» - слова, в которые я, наверное, вложила много просьб и смысла.        - Как думаешь, настоящая Изабелл, захотела бы этого? – Удивившись, я резко подняла голову.       Значит, она все знает, единственный человек (?), кто знает о моей боли, о большой черной дыре в душе и кошках с острыми когтями, про ядовитых тараканов в голове… Я даже немного обрадовалась, от чего легкая улыбка усела на моем лице.