Soldier of fortune

      — Если пойдешь сейчас, будет время спланировать убийство, — Чарльз меланхолично поправлял ворот рубахи. Жар, что поглотил их недавно исчез, и теперь проникающий в амбар холод заставлял мурашки бежать по спине. Призрачные следы от ладоней Ли, словно издеваясь, застыли на коже. Сердце неприятно тянуло: почему эти глупые чувства не отступили, а стали только сильнее? Вырвать бы их, как сорняк с корнем.       Джон неторопливо натягивал остатки одежды.       — Убийства планируются как минимум за пару недель.       — У тебя нет выбора, — бесцветно отвечает Чарльз и обессиленно укладывает руки на колени. — Ты знаешь лично человека, на которого у тебя заказ?       В мыслях у Джона болезненно промелькнуло: да. Кивок служит ответом.       — Тогда еще проще. Не нужно даже церемониться. Просто, — Чарльз запрокинул голову, — подойди в толпе и перережь горло. Пригласи выпить после долгой разлуки. Выстрели в голову в самом людном месте. Было бы тебе что терять, чтобы планировать.       Джон зажмурился, словно хотел отогнать картины неприятного будущего. Одна мысль бросала в холодный пот. Это неизбежно. Чарльз прав.       Изменившееся настроение Лоуренса не осталось незамеченным и было бы правильней, если бы Ли сказал что-то в привычной ему манере, съязвил или посмеялся над слабохарактерностью одного из профессиональных убийц Вашингтона, но Ли лишь сочувствующе касается его взглядом и быстро отворачивается.       «Почему-то так хочется закурить…» — проносится в голове Чарльза.       — Почему сдаешься? — Пока Джон толкает морали, пальцы невольно тянутся к портсигару в кармане. Сигареты помогут добить и так уже прогнившие лёгкие. — Мы прошли такой путь вдвоём. Неужели ты это обесценишь? Столько километров за спиной ради того, чтобы бросить всё за шаг до финиша? — Чарльз апатично зажёг сигарету и затянулся. — И ты позволяешь себе курить при мне, когда кашляешь кровью?!       Ли разжимает губы и медленно опускает руку.       — Уже смирился с необратимостью смерти? Ты же хочешь жить, так давай! Дойдём вдвоём, я помогу тебе уехать на юг, мы…       — Пасть закрой, шавка, — Ли резко поворачивается к нему, смотря сверху вниз горящими от гнева глазами. — Не строй себе воздушных замков. Потрахались — разбежались. Ты мне не интересен. И это полностью моё дело, как мне жить и что мне делать! Нашелся, блять, моралист! Если я хочу сдохнуть, я сдохну. У тебя есть реальный, мать твою, реальный шанс спастись, а вместо того, чтобы думать о своей шкуре, возишься со мной! С последним подонком, который на тебя плевать хотел!       — Плевать? — хмыкает Джон скорее истерично и Ли в замешательстве сводит брови. — Ты не хочешь умирать. Играешь в плохого парня? Хорошо, но не делай того, о чем пожалеешь.       — Я не пожалею ни об одном своём решении! — отмахивается в гневе Ли. Рык пронзает горло. — И я никогда не буду слушаться мягкотелого сопляка из отряда Вашингтона! Ты ничего не знаешь обо мне!       — Наверное не знаю, но… — Джон поднимается со стога сена, как вдруг Чарльз бросается вперёд и опрокидывает наёмника обратно. Свист пуль пронёсся над головой, щепки от разрушенной древесины летят в разные стороны и громкий голос гремит, кажется, на всю округу.       — Выходите с поднятыми руками!       — Блять, доорались, — шипит Ли, хватает Лоуренса за запястье и тянет за собой в укрытие. Пули продолжали настойчиво свистеть над головами.       — Пистолет мой отдай, — выдаёт Джон, пригнув голову и ближе прижавшись к Ли.       — Ты всё ещё со мной, а значит и пистолет мой.       — Так все-таки с тобой значит?       — Лоуренс, блять, нашел время! — свист пуль утих и Ли с хищной аккуратностью выглядывает из укрытия. Он медленно взвел курок, стараясь уловить движения нападавших. — Надо съебывать, и желательно быстро. Я прикрою.       — Надеюсь, ты пойдешь за мной? — выдаёт Джон и не двигается с места, пока не дождётся ответа. Он понимал, что ведёт себя как конченый придурок — в такой то ситуации! — но терять Ли он слишком не хотел даже под угрозой быть нашпигованным свинцом.       — Да, да, только быстрей сваливай отсюда! — огрызается Чарльз и в ту же секунду раздаётся выстрел около его предплечья. — Тц, мудачье косорукое, — ответный выстрел и тишина. Тихие шаги приближались. В накатывающем шуме он слышал как подминается трава под чужими сапогами.       Джон пытался зацепиться за любой путь к отступлению. Прогнившие серые стены разлетались в клочья от выстрелов и он на секунду представил, как ему будет плохо, если сделает сейчас неправильный выбор. Ворота заперты — за ними мельтешат людские тени. Лоуренс замечает лестницу на второй ярус и солидный просвет в потолке. Через крышу…       — Черепаха, блять, — ругался Ли, продолжая выцеливать стрелявших. Горький запах пороха ударил в ноздри. Очередная дыра в стене и кто-то хрипит, собаки взвыли.       Джон бросается к лестнице, в пару ловких рывков добравшись до верхнего яруса. Мышцы сильно болели, но он не сбавил ходу. Чарльз снова стреляет и свистит, заявляя о своём неизменившимся присутствии. Односложные ругательства раздавались с обеих сторон.       — Чарльз! — кричит Лоуренс и пригибается, подзывая рукой.       Джон чувствовал себя жутко беспомощным. В ожидании решавшегося Чарльза сильно колотилось сердце. Пуля просвистела рядом. В следующее мгновение Ли цепляется за второй ярус и старается подтянуться, но резко ударившая слабость заставляет руку соскользнуть.       — Ещё чего! — Лоуренс с остервенением хватает его за запястье и тянет наверх. — Давай, давай же!       Чарльз больно впивается пальцами Джону в плечо, даже как-то неожиданно крепко и рычит, как от боли. Лоуренсу не впервой удирать из подобных передряг и делал все отточено четко. Он помогает Ли опереться о своё плечо, выхватывает пистолет и стреляет шальной пулей в одну из гуляющих теней. Судя по раздавшемуся крику, пуля дошла до цели.       Крик раздаётся снова, такой громкий, что Джон решает пригнуться, сощурившись в сторону выстрелов. Где-то рядом раздавались хлопки и быстрые шаги по карнизу. После скрип прогнивших досок. Лоуренс настороженно возводит курок, прижимая Ли ближе. Он будет готов впиться зубами в глотку тому, кто помешает им уйти. Джон погладил рукоять револьвера большим пальцем, словно настраивая пушку на выстрел.       Шаг, тише и ближе, и знакомая голова в капюшоне показывается в том самом просвете потолка.       — Твою мать, Берр, я бы тебе бошку снес!       — Живо сюда, — игнорирует Аарон и прицельно стреляет вниз. Снова отборные ругательства, проклятия в их сторону и пару хлопков совсем близко. Берр быстро оглядывает Чарльза и злобно цедит сквозь зубы:       — Дай мне его, Лоуренс.       — Я в порядке, — Ли протягивает руку. Джон придерживает его за пояс, с раздражением оборачиваясь на успевший покрыться дырками выход амбара. Если двери раскроются — им несдобровать.       — Лоуренс, сделай милость, — проследив за взглядом наемника Вашингтона, шипит Берр, — отвлеки их. Найдешь нас потом.       — Что?!       — Найдешь нас! — крик от Берра действует как ушат ледяной воды, вылитый нежданно на голову. Лоуренс опешивает только первые пару секунд, словно убеждаясь, что план работает, и спрыгивает. Только один вопрос врезается спицей в мозг: ну и куда бежать, умник?!       Одна из пуль просвистела у уха и он припадает к земле, возводит курок и целится в мельтешащую тень. Выстрел — попадание. Лоуренс всегда был метким стрелком.       Несколько выстрелов раздаётся за спиной. Бёрр. Быстрые шаги проносятся мимо и Джон понимает — дело дрянь. Возводит курок и стреляет наотмашь в одну из теней за воротами. Перекат, припал к земле, снова выстрел. Ответная пуля просвистела и щека отдалась болью. Цокнув, Джон глядит через плечо и, прошептав быструю молитву, выбивает испещрённую следами перестрелки дверь. На испуганное «ох» слева он делает неприцельный выстрел. Упасть раненому мужчине Джон не даёт, стремительно перехватывает и прислоняет револьвер к его виску.       — Стоять, блять! — Лоуренс пригнулся: перед ним всего один офицер с ружьём наперевес. На окропившейся красным траве неподалеку лежало два тела. Джону показалось, что слух стал острее.       Собаки выли вдалеке. Его задание — помочь Берру и Ли оторваться от преследования. А он всегда выполняет задания на все сто. Лоуренс дал себе время отдышаться — всего пара секунд, — а дальше, ловкость рук и никакого мошенничества.       — Опусти ружье и я толкну тебе этого сукина сына, — чтобы придать грозности словам, он дернул пленного, а другой рукой сдавил кровоточащую пулевую рану. Мужик задергался и болезненно прохрипел. Джон вдавливал пальцы сильнее, наблюдая за меняющимся лицом офицера.       — Живее! — рявкнул Лоуренс и ружье дернулось к земле. Этой доли секунды хватило, чтобы возвести револьвер и прицельно выстрелить в голову. Прикладом вырубает раненого. Ребро ладони окрасилось бордовым.       Джон сунул пальцы в рот и громко свистнул — как это делал Чарльз — и что есть мочи рванул в раскинувшуюся лесную чащу.       Грудь ходила ходуном, он еле мог вдохнуть и не закашляться. Он чувствовал себя самым настоящим зверем, загнанного охотниками — прислушивался ко всему разом, глушил собственные ощущения и рвался вперед. Нога хлюпнула в грязи и боль пронзила до костей. Плевать. Джон встряхнул плечами и, оттолкнувшись испачканными ладонями, продолжил бежать. Он думал развернуться и свистнуть, но бешеный зверь внутри превратился в робкого зверька и вздернул за шкирку — подумай о себе. Ты сделал все, что мог.       Джон оперся спиной о дерево, делая крупные глотки воздуха. Кислород жёг легкие, руки и ноги как свинцовые. От усталости их покалывало и он, боязливо оглянувшись, пошел тихим шагом туда, где предположительно скрылись его «товарищи».       Он не ранен — уже хорошо. Пару царапин на щеке — Лоуренс проводит по ним ладонью, размазывая кровь — и вывихнутая уже после нога. От резко нахлынувшей злости он вдавливает ступню в землю, утробно рыча от вновь ударившей боли. Он делал это снова и снова, пока нога не онемела, а жгучая боль не превратилась в тупую пульсацию.       Вдали слышался собачий вой. Джон петлял между деревьями, приглядывая любую крышу, под которой можно потенциально спрятаться, но вокруг — полная глушь. Он все шел, настороженно оборачиваясь и также настороженно вслушиваясь в резко напавшую на мир тишину. В ней выстрел ружья отозвался громом.       И снова ни звука.       Кто стрелял и в кого? Джон ускорил шаг, заранее приготовив револьвер. Патрон не много — нужно быть экономным.       — Ах ты ублюдок!       Джон пригибает голову и вновь игнорирует пронзившую лодыжку боль. Небольшая лачуга укрывалась в ветвях навалившихся массивных деревьев. У входа, прицеливаясь, маячило двое мужчин. Вороной конь неподалеку лежал на земле в луже крови, судорожно подергивая копытом. На заляпанном седле он разглядел символику наемников Джефферсона.       Берр пытался удрать верхом, но видимо что-то пошло не так. Может, оно и к лучшему.       — Бросьте пушки, если не хотите, чтобы я вздернул ваши головы на пиках!       — Эти псы Джефферсона уже всю кровь высосали, — тихо пробурчал второй. Джон взвел курок. Всего два выстрела. Это легко. Это просто.       Рука не дрожала. Громкий хлопок и запах пороха врезается в нос. Лоуренс отходит в сторону, скрывшись в дыму, и хрипло закашливается. Ответный выстрел взрывает кору ближайшего дерева. Щепки режут скулу.       — Ах ты ж сука!       Джон прижал револьвер к груди, перезаряжаясь. Глубокий вдох.       Он стремительно вылезает из укрытия и стреляет во врага, как чувствует, что руку повело под тяжестью вниз. Предплечье обожгло, а рык слышался почти в мозгу. Ебучий пес!       Пуля вошла в землю. От боли Лоуренс вскрикнул, наотмашь ударив по собачьей морде. Зверье зарычало только сильнее и остервенело замотало головой. Он врезается острой коленкой в мясистый бок, снова и снова, но пес намертво сомкнул на нем челюсти. Джон надавил ему на глаз. Пес взвизгнул, разжал пасть и снова бросился вперед, щелкнув зубами в миллиметрах от носа. Рука онемела, а тяжелая туша продолжала придавливать к земле с громким надрывным лаем.       Сердце гулко билось в висках, и кроме этого звука теперь он ничего больше не слышал. Собачий клык проколол палец, пока он удерживал челюсти от собственного горла. Звонкий клац раздался совсем близко, и Лоуренс думал, что отпустит дух. Он не может держаться долго — плечи свело от напряжения.       Капающие слюни смешались с кровью на щеках.       Чужой ботинок с размаху влетает псине в морду.       — Твою ж мать! — от неожиданного спасения Джон отползает в пару рывков. Берр безжалостно наносил удар за ударом прикладом револьвера. Пес проскулил, задергался и обмяк. Руки Берра, плечи и половина лица окрасилась густой, местами почерневшей кровью.       Они смотрели друг на друга с пары секунд, словно оба приходили в себя. Берр лаконично прокомментировал, растерев ладонью грязь по лицу:       — С возвращением, рысь.       Лоуренс проморгался. Мысли как вязкий кисель — он ничего не соображал и подумал, что не расслышал, но переспрашивать уже не стал. В ушах гудело, и был готов поклясться, что бесконечно глядеть в раскинувшееся посеревшее небо — это сейчас все, чего хотел.       Аарон не помог ему подняться и Джон едва дохромал до лачуги, тяжело оперевшись плечом о стену. На кровати лежал Чарльз с перевязанным разорванной рубахой животом. Темно-зеленая ткань промокла насквозь и окрасилась бордовым, на полу блестели такие же разводы. Джон сорвался вперед, но запнулся и упал на колено, чувствуя, что не в силах встать. Тело пробила судорога.       Берр тихо подхватывает его под руку. Джон слышит треск ткани.       — Что ты?..       Аарон разрывал на поясе свою рубаху. Лоскутом получившейся ткани наспех перемотал предплечье Лоуренса.       — Спокойно. Я знаю человека, который может довести нас до Луизианы.       Джон быстро моргал, не отрывая взгляда от Чарльза. Голову будто сунули в пчелиный улей.       — Отойдем на пару слов?       Берр мог и не спрашивать. Не дождавшись ответа Лоуренса, оттащил его в сторону. Из-за того, что тот не чувствовал себя буквально, походило, будто Берр переставляет потрепанную куклу в темный угол, чтобы не видеть и не слышать. Наверное, он этого бы и хотел — Джон доставляет хлопоты.       — Ты же понимаешь, что он покойник?       Лоуренс заморгал, как в забытье.       — Джон.       — Он не покойник.       — Самый настоящий, — Берр как всегда тверд, как скала, чтоб его. — С самого первого дня. С самой первой вашей встречи это было ясно. Плен добил его, а сам он не планирует бороться.       — Я это исправлю.       Берр хмуро свел брови.       — И давно?       Лоуренс глубоко потянул носом. Ему уже надоела эта двойственность.       — Говори конкретнее! Что давно? Давно планирую исправить? Да, чтоб тебя! Я знаю случаи, когда люди выживали или проживали дольше. Луизиана южный штат, дальше можно рвануть в Мексику, нам разве есть что терять? Я не вернусь к Вашингтону, — Джон говорил, захлебываясь словами, и стянул с себя рывком куртку, потревожив перебинтованное предплечье. Вены горели, а пульсация боли пробивала, по ощущениям, кости, — и в таком случае мы оба покойники!       Берр продолжал смотреть хмуро и холодно. В его глазах не промелькнуло ни тени на заинтересованность, ни тревоги. Чарльз — инструмент для достижения целей, Джон… да кто такой Джон вообще?       Резкий выпад заставляет Лоуренса охнуть. Пальцы Аарона молниеносно смыкаются на его шее.       — Чарльзу плевать на тебя, как и мне. Но мы — наёмники Джефферсона. А Джефферсон внимательно бдит за своими подчиненными.       Джон сглотнул.       — Тогда дашь ему умереть?              Берр молча смотрел на наёмника, не разжимая пальцев. Воздуха стало не хватать и Джон предупреждающе дернул ногами.       — Если понадобится, — Аарон опустился до шепота, — я дам умереть вам обоим.