***
— Простите… Анавина вытянул из раздумий сладкий голос, который умудрялся провоцировать его сердце на всевозможные варианты глупостей. Он поднял глаза, и комок подступил к горлу, хотя он и знал, что с научной точки зрения это невозможно. И все же видение прелестницы — коварной соблазнительницы, которую он должен был незамедлительно изгнать из своих мыслей, ибо она разрушала всю логику его бытия — смотрело на него с румянцем, который мог сравниться по цвету только с ее собственными волосами. А затем, со всей присущей аристократам элегантностью, она промолвила: — Прошу простить мое вторжение, милорд, но, боюсь, я заблудилась. Не могли бы ли Вы подсказать, как я могу найти лекторий лорда Нефрита? Позднее, он всю ночь будет размышлять о следующем курсе своих же действий, но в тот момент проявления слабости, он отвлекся от своей работы, поправил очки и ответил: — Разумеется. Позвольте, я провожу Вас, чтобы Вы не потерялись. Ее улыбка осветила всю лабораторию, и Анавин знал, что отныне ему грозит опасность затеряться навсегда. — Вы — сама любезность, милорд. — К Вашим услугам, — произнес он, любезно поклонившись. — Только я не лорд. Меня зовут доктор Анавин Хардизен. Работаю в королевских лабораториях. — Рада знакомству, доктор, — она присела в глубоком реверансе. — Меня зовут леди Некоча из Эвербрина. Выпрямившись, она приняла его руку, и судьбы улыбнулись их успеху.***
Нару стояла у двери квартиры Усаги, стараясь собраться с силами. Она думала — даже надеялась — что ее гнев придаст ей импульса, но, когда она практически дошла до квартиры ее близкой подруги, ее ярость сменилась сомнениями и страхом. Она не разговаривала с Усаги с того дня, когда Нару пробежала через весь город к Усаги для того, чтобы отговорить ее вступать в битву. Но, когда она настигла девочку, которую, она думала, она знала, ей открылось нечто, что изумило ее: сила, непоколебимость и решимость. Перед ней стояла не Усаги Цукино, с которой они вместе выросли. Женщина, смотрящая на нее, являлась нечто большим — чем-то древним, могущественным и настолько непостижимым, что Нару почувствовала себя настолько незначительной, что сразу осознала, что ей не суждено когда-либо нагнать ее. На следующий день она величественно попрощалась с их дружбой, и с тех пор лишь издали наблюдала за судьбой Усаги и ее подруг-сенши. Следила за тем, как они погружаются в мир мистики и загадок, оставляя ее в реальности. Но она хорошо справлялась. Тем более, рядом с ней находился Умино, а он так мужественно себя вел тогда. Неказистый и неловкий мальчик, который в средней школе всячески добивался их внимания, вырос во взрослого самостоятельного юношу. Он много работал, чтобы сделать ее счастливой, чтобы доказать ей, что сможет компенсировать потерю старой подруги, из-за которой она продолжала грустить. Он изо дня в день доказывал ей, что может защитить ее не хуже Сейлор Мун, с горячностью и некоторым смущением припоминая Такседо Умино. Он знал, кем должен был стать, и он шел к своей цели, медленно, шаг за шагом, и, когда старшая школа переросла в университет, он добился задуманного. Но теперь этого самого человека грозилась забрать та же самая мрачная пелена, что когда-то отобрала у нее ее лучшую подругу. Нару не знала как, не знала почему, но знала. Можно подумать, она не будет сражаться за него. Не в этот раз. Крепко сжав телефон, она протянула руку, чтобы постучать в дверь. — Простите. Нару остановилась, когда ее костяшки едва успели дотянуться до обивки. С виноватой улыбкой, рядом с ней появился молодой человек с непослушными светлыми волосами. Его извинения переросли сначала в удивление, затем в изумление, а после и в восхищение. Нару же испытала что-то сродни чувства déjà vu. Мужчина оказался так ей знаком, и она была уверена, что где-то уже видела его. А это странно, ведь, за исключением Усаги и ее подруг, в Японии обитает не так-то много блондинов. «Но светлые волосы достаточно часто встречались в Золотых стенах», — напомнила она себе. А затем она моргнула от удивления. Золотых стенах? Это еще откуда взялось? И где же она его видела? Дверь распахнулась. — Рио, что… Нару! — упрекающий тон Мамору сменился удивлением, тут же замаскировавшись под формальное приветствие. — Добрый вечер! Не хочешь зайти? — Hai, — ответила Нару и медленно и тихо прошла внутрь. За ее плечами, Мамору зашипел: — Ты должен отдыхать. Рио поднял руки, капитулируя, но продолжая настаивать: — Со мной все хорошо. Он пронесся мимо Нару в квартиру, бросив через плечо: — А где все? — Не здесь, — ответил Мамору загадочно. — Почему? — уточнил Рио, напрягшись. — Расскажу через минуту, — ответил Мамору. — Усаги! — Hai, — раздался голос Усаги из кухни. — Здесь Нару! Раздался грохот кастрюль, а затем скольжение домашних тапочек по полу, и из-за угла вылетела Усаги с сияющей улыбкой на лице и кухонным полотенцем в руках. — Нару! — радостно поприветствовала она. — Проходи, не стесняйся! Хочешь чаю? — Где Умино? — выпалила Нару прежде, чем осознала это, и комната погрузилась в тишину. Девушка покраснела — она повела себя грубо, да, но она ничего не могла поделать. Мужчина- déjà vu, радушие Мамору и Усаги, которая поздоровалась так, словно они все еще близкие подруги — все это так знакомо! С ней явно что-то не в порядке. Ей требуется вспомнить, зачем она сюда явилась. Ее вторая половина находилась в одном шаге от того, чтобы погрязнуть в таинственном мире Усаги, а ей требовалось не допустить этого. Поэтому, чтобы сохранить крупицы здравого смысла, она и заговорила. И она не могла остановиться, по крайней мере, до тех пор, пока к ней не прислушаются. Она подняла свой сотовый, где на экране отображалось сообщение от Умино. — Он никогда не задерживается, не написав мне, — оповестила она, когда ее глаза яростно блеснули. — Но в этот раз он кое-что сказал. «Спроси у Усаги». Итак, написал бы ли он мне нечто подобное, если бы в его исчезновении не была замешана Сейлор Мун?! Усаги открыла было рот, чтобы заговорить, но Нару вскинула руку, не дав ей и слова: — Да, я знаю, что ты — Сейлор Мун. Со средней школы знаю. Ну, а как я могу этого не знать? Ты всегда исчезала, если где-то в городе творилось что-то неладное, а потом появлялась в школе уставшая и… со следами ран. Ты отдалялась в свою мистическую жизнь, и я не была против, ведь это делало тебя счастливой! Да, я была напугана, и я ужасно беспокоилась, но я гордилась! И не имела совершенно ничего против! До тех пор, пока ты не втянула во все это Умино! — ее голос, наполненной горечью переживаний последних лет, стал выше и громче. Она никогда не могла выбросить из головы размышления о том, почему именно Усаги должна была сражаться, почему столько людей хотели убить ее, и почему она никогда не доверяла Нару настолько, чтобы их дружба пережила эту проверку временем. И все это она выплеснула в ее монологе. — Так вот: здесь проходит черта! Я отказываюсь терять и его, так что верни мне Умино! И тут она заплакала, и горячие слезы полились по ее лицу. Она старалась смахнуть их, чувствуя себя настолько неловко, насколько никогда еще себя не чувствовала, но она уже все высказала, и взять все эти слова назад не получится, да она и не возьмет. Подавив очередной всхлип, она распрямила плечи, готовая к продолжению сражения. Посмотрев прямо в глаза Усаги, она произнесла: — Пожалуйста, скажи мне, где он. — Он выполняет свой долг — о стену в коридоре облокотился Кёя, пока за его стеной мельтешила Минако, которая обреченно всплеснула руками в манере «я сдаюсь». — Прости, Мамору, — произнесла та. — Хоть кто-нибудь меня слушает? — вздохнул Мамору. — Разумеется, нет, — ответил Кёя и перевел свой пронзительный серебряный взгляд в сторону Нару. У него не так много терпения для всякой ерунды, и его тон ясно это транслировал. — Умино выполняет свой долг, — вновь повторил он, отталкиваясь от стены. — И, если, как ты утверждаешь, ты в самом деле любишь его, ты позволишь ему его выполнить. — Долг? — вскрикнула Нару. — Какой еще долг? — она развернулась к Усаги и взмолилась: — Он же обычный ученый. — Все вовсе не так просто, — парировал Кёя. — Кёя!.. — предупредительно рыкнул Мамору. — Она уже здесь, — заметил Кёя. — Она должна знать. — Кунцит, пожалуйста, — вмешалась Усаги. Только это была не Усаги, хотя и выглядела, как она. Нару знала, что человек, занявший место ее подруги и теперь стоящий перед ней — нечто гораздо более древнее и мистическое. — Мы сами с этим справимся. И этот странный мистицизм словно вселился во всех них: Кунцит выпрямился и поклонился — поклонился! — и опустил голову ниже, в знак уважения и послушания. Древняя и могущественная Усаги развернулась к страдающей и сбитой с толку девушке и продолжила: — Давай выпьем чаю, — она обменялась многозначительным взглядом с Мамору, который мгновенно распознал ее намерения и свою собственную роль в этой задумке. Взяв Нару за руку, Усаги провела ее на кухню, а Мамору последовал за ними. Нару тяжело упала на стул, не чувствуя кончиков пальцев от сковывающего ее ужаса. Мамору остался в проходе, а Усаги принялась готовить чай. — Кёя прав, — произнесла она немного времени спустя, ставя чайник с вскипевшей водой на стол, после чего принесла две чашки. — Ты действительно заслуживаешь права знать, — она налила чай для Нару. Нару пока не притрагивалась к чаю, давая тому остыть. Аромат стоял просто чудесный, и улыбка затронула уголки ее губ, стоило ей вспомнить Усаги из прошлого, которая могла поджечь даже воду, а сейчас она уже профессиональная хозяйка. До чего все изменилось. — Я не хочу знать, — покачала головой рыжеволосая девушка. — Я хочу, чтобы он вернулся. Усаги тяжело вздохнула. — В этом и проблема, — призналась она. Мамору тихо подошел к Нару. — Долг Умино состоит в множестве мелких деталей. — Что ты хочешь сказать? — спросила Нару, оторвав взгляд от чашки. Усаги закрыла глаза. Ей всегда хотелось избежать этого, но… Она взглянула на свою старую подругу. Но она всегда знала, что это неизбежно. — Лучше мы тебе покажем. Мамору накрыл лицо Нару ладонями, и Нару вскрикнула от неожиданности, когда золотой свет омыл ее сознание.***
Жизнь в госпитале кипела. Доктора и медсестры носились из одного конца в другой, ухаживая за пациентами, присматривая за приболевшими и молясь за тех, кому, возможно, не суждено выжить. Крыло интенсивной терапии казалось наиболее занятым в тот вечер. Декан Юкино все еще сидел в комнате ожидания, отчаянно ожидая перемены — любой перемены — в состоянии его сына. Доктора разводили руками в попытках понять, что с ним творилось. Его организм не реагировал на все доступные способы терапии, а жизненно важные показатели на мониторах продолжали ухудшаться. Если им в скором времени не удастся докопаться до истины, то молодой человек скоропостижно умрет, но ни у кого из работников не хватало духу сообщить эти печальные вести декану. В общей суматохе, никто не обратил внимания на клубы тумана, показавшиеся из вентиляции, как никто не задумался, что неожиданно усталость обрушилась на всех сотрудников, и никто не жаловался, пока, один за другим, доктора, медицинские сестры, пациенты и посетители падали на пол, мгновенно проваливаясь в сон.***
Умино облокотился о перила балкона, вдыхая прохладный воздух. Время пришло. Он отвернулся от города. Макото и Сея стояли в проходе, наблюдая за ним. — Готовы? — задал вопрос Сея. Умино кивнул. — Давайте же спасем лорда Цоизита.***
В квартире стояла абсолютная тишина, и все словно затаили дыхание в ожидании. Минако устроилась на диване с Кёей, Рио стоял в кухонном проходе, наблюдая, а Мамору и Усаги сидели за столом, взявшись за руки, пока Нару переваривала полученную информацию в своей голове. Она сжала голову руками и простонала: — Ух ты, — она часто заморгала, стараясь вернуться в реальность. — Это … — она вновь замотала головой, не переставая моргать. — Ух ты. — С тобой все хорошо, Нару? — спросила неуверенная Усаги. — Со мной все в полном порядке, принцесса, — бесстрастно ответила Нару. А затем ее глаза расширились, и она прикрыла рот руками, после чего взглянула на Усаги и Мамору, и, словно в первые за все время, ей пришло осознание. — Ты! — воскликнула она, вновь прикрыв рот. — Ты — принцесса! Усаги улыбнулась и кивнула. — А ты — принц! — воскликнула изумленная Нару. — Принц Терры. Земли! О, мой принц! — Она подпрыгнула со своего места и тут же поклонилась. — Ваше Высочество!.. Ой, погодите… Это как-то странно! — она рассмеялась. А затем Усаги рассмеялась. И вместе они смеялись, как маленькие дети, которыми они когда-то являлись, и этот смех обещал им не только скорое исцеление, но и возвращение их давней дружбы. Усаги проводила Нару в гостиную, где той вновь представили мужчин, которых она когда-то так хорошо знала, и девушка обняла их обоих, а потом в последний момент остановила себя, чтобы случайно не поклониться Минако, ведь «это как-то странно в наше время». И, когда Нару заняла место на диване, Усаги принялась заполнять пробелы, объясняя, что сейчас творилось, и почему важно было пробудить ее воспоминания, ведь это необходимо для полноты картины относительно ситуации с Умино. Когда королева прошлого и будущего закончила свой рассказ, она принялась ожидать реакции Нару. — Значит, лорд Цоизит в опасности? — уточнила Нару, чтобы окончательно все прояснить. Усаги кивнула: — Его отравили. — Чем? — задала вопрос Нару. — Ничего из этого времени не способно причинить столько проблем. — Именно, — кивнул Мамору. — Оно и не из этого времени. — То есть… — Нару осеклась, не в силах произнести хоть слово. Ей все еще тяжко было свыкнуться с мыслью, что она из числа реинкарнированной знати, а это одновременно волновало и пугало. — Кое-что из времен Серебряного тысячелетия замешано в этом, — подтвердила Минако. — И вы знаете, что это? — спросила Нару. — Меркурианское биологическое оружие, — прорычал Кёя. — Разработанное целенаправленно против магии Терры. — Биологическое оружие, — прошептала Нару, и ее глаза резко распахнулись шире. Что-то пронеслось в ее пробужденном сознании, и, спустя мгновение, она вскрикнула: — Локи!***
Локи усмехнулся, стоило ему увидеть, как смертные начали падать на пол. Они даже не вспомнят, что спали. Для них это покажется просто самым незаурядным днем, в котором не происходит ничего нового. Все разбредутся по домам и продолжат свои мирские дела. В этом и заключается прелесть его магии — ее совершенно невозможно обнаружить. Он дождался, когда туман развеялся, после чего шагнул в палату интенсивной терапии, не сводя глаз со своей цели. Цоизит беспомощно лежал на кушетке, и Локи зарычал, стоило ему его увидеть: решительность молодого парня, словно ножом, резала нервы ученого. «Глупый территарианец» — огрызнулся он. — «Просто смирись уже со своей участью и помри». Цоизит сморщился от боли и запрокинул голову, продолжая сражаться даже сейчас, без устали взывая к единственной душе, которая могла его услышать. Злость стрельнула в Локи. — Она не может тебя услышать! — выплюнул он в лицо Цоизиту, и его горячее дыхание обдало словно пламенем. Медленно, он выпрямился, уняв свой гнев при мысли о победе. — Она никогда тебя не услышит. Не после такого… — Он достал из своего кармана шприц, наполненный красной жидкостью, которая продолжала бурлить и шипеть даже в стеклянном предмете. Локи смаковал момент триумфа над его врагом. Взглянув вниз на воина, он не смог не позлорадствовать: — А теперь, мой лорд Цоизит, пришло время умереть. Он высоко занес шприц. — Эй!***
— Локи? — повторил Рио. Осматриваясь в комнате, он выглядел единственным, кто не знал этого имени, после чего взглянул на своего господина: — Кто?.. — Усаги! — перебила его Нару. — Наш выпускной альбом. Он у тебя? — Hai. В моей комнате. Нару подпрыгнула и поспешила в коридор, и Усаги последовала за ней. Альбом нашелся на одной из верхних полок. Нару открыла книгу и принялась агрессивно перелистывать страницы, чертыхаясь. — Где? Где же? Где?.. — Кого ты ищешь? — Локи! — ответила Нару. — Он ходил с нами в одну школу. — Nani? — воскликнула удивленная Усаги. — Ты уверена? — Абсолютно, — подтвердила Нару, и тут же остановилась, найдя нужную страницу, и встретившись взглядом с результатом своих поисков. — Я никогда не забуду это лицо. — Именно это лицо стало последним, что она увидела в своей предыдущей жизни. Она встала и передала альбом Усаги, указав пальцем на нужную фотографию. — Он всегда был там. Глаза Усаги широко распахнулись. — Нет.***
Макото незамедлительно приступила к решительным действиям, даже несмотря на то, что странный преступник замер. Она ворвалась через стеклянную дверь, с кулаками наперевес, но резко остановилась, когда увидела человека, оказавшегося перед ней. — Рё?..