Детством из приюта

— Мне кажется, он не такой уж и плохой. — говорил Гарри, когда они с Элис возвращалась из школы. — Что тебе сказал Гилберт? — Ничего нового. Говорил о том, какой Найл бедненький и хорошенький мальчик, а я такая овца. — Самый обычный парень. Но то, что он теперь твой… сожитель — это ужасно. — Гарри, можно сейчас пойти к тебе? — Да, конечно, у меня как раз никого нет. — он приобнял девушку. Гарри жил не так уж и близко к школе, но они решили пройтись пешком, наслаждаясь этим солнечным на редкость днем. Путь к дому Элис лежал через парк, а от её дома нужно было пройти еще кварталов пять или шесть, чтобы добраться до дома Стайлса. — Кстати, где твой псевдобратец? — Этому лошку пришлось остаться по поводу каких-то организационных вопросов. Надеюсь, он не сможет найти дорогу обратно. — ехидно усмехнулась она. Разобравшись со всеми делами в школе, Найл покинул её двери и, успев за предыдущие дни хорошо выучить дорогу, уверенно по ней пошел домой. Подняв голубые глаза в небо он быстро понял, что хорошая погода продлится еще недолго, так как начали сгущаться грозовые тучи, поэтому ему пришлось прибавить шагу, а затем и вовсе сойти с главной дороги и срезать по тропе через небольшой лес. Найл не меньше, чем Элис, не хотел идти домой, но попасть под дождь ему хотелось еще меньше. — Эй, Хоран! — окликнул его незнакомый голос. Найл подумал, неужели все уже разузнали его настоящую фамилию? Он развернулся и увидел группу подростков, несколько из которых, как он понял, сегодня находились с ним в одном классе. Их было пятеро и один из них явно был главарем, и уверенно двигался на него, прожигая своими почти черными глазами. Найл стоял ровно, не дергался и не думал бежать, хоть и понимал, чем это может кончиться, к тому же местечко было безлюдным. Но он ничуть не дорожил своей жизнью и здоровьем. — Скажи, ты правда возомнил себя братом такой потрясающей девушки, как Элис? — спросил главарь. — Я никем себя не возомнил. — Ладно, Брэдфорд Бой, кончай с этим! — крикнул голубоглазый парень. — Подожди, Луи! Мы не договорили с нашим мальчиком… — проговорил он, ехидно улыбаясь и, подойдя вплотную к Найлу, прижал его к толстому стволу дерева. — Послушай меня, ублюдок, — он схватил его за шиворот, — если я увижу хоть что-то от тебя, если ты как-то не так посмотришь, дотронешься до неё, даже если не так подумаешь о ней, а я это почувствую, тебе не жить… И тебя никто не услышит и не спасет. Ты меня понял? — Расслабься, Элис не из тех девушек, которые мне нравятся, и вообще-то она с Гарри. — отвечал он. — Не переживай, — снова заговорил Луи, — очень скоро Гарри потеряет к ней интерес и он будет моим, уж я постараюсь! — Слышал? — спросил темноглазый. — Элис мне, а Гарри Луи. А ты никто. Тебе не светит ни с парнями, ни с девушками. И только попробуй мне сказать, что я не прав, жалкая сиротка. — Зейн, давай, вмажь ему как следует! — закричал кто-то из толпы. Зрительный контакт Зейна и Найла до сих пор не прерывался, пока второй, не дожидаясь, пока ему съездят по физиономии, резко вывернулся, сильно ударил парню в живот и рванул с места, побежав, что есть мочи. Может, он и не дорожил жизнью и здоровьем, но сейчас он понял, что вовсе не хочет снова быть униженным и прочувствовать всю эту боль, не столько физическую, а сколько моральную. Зейн от боли скрючился, свалился на землю и гневно смотрел на парней. — Что вы стоите, как мачты?! За ним, чёрт возьми! Оставшиеся побежали за Найлом, и, когда Луи его догнал, то прыгнул на него сзади, от чего оба юноши свалились и покатились в канаву. Подбежавший Зейн спрыгнул вниз и остановил Луи, который собирался вот-вот нанести удар. — Нет, Томмо, это сделаю первым я. Вот же какая ты сволочь. Я смотрю, тебе действительно не хочется жить. — он схватил Найла за волосы. — Представляешь, сейчас я тебя убью, — он достал нож, а остальные парни тоже спустились к ним, улыбаясь смотря на Найла, — а твой труп в канаве так никто и не будет искать, а если и найдут, то никто тебя оплакивать не будет. Скажи, какого это, жизнь без любви? — проговорил он, поглаживая нож, в котором хорошо отражался сильнейший страх его жертвы. Да, Найлу было страшно, как никогда раньше, но он всё также лежал непоколебимым и всеми силами старался не показывать свою слабость. Он давал понять, что готов принять смерть как должное. После этих слов все парни начали сильно избивать Найла ногами по рукам, животу, ногам, голове, спине… Избивали всего, стараясь не оставлять живого места, избивали так сильно до тех пор, пока его душераздирающие крики не стихли, также как и его пульс. По насалу он не подавал никаких признаков жизни и весь истекал кровью. — Пульс есть, — внезапно сказал Зейн, убирая руку от запястья, — я думаю, ты притворяешься, подонок. — он замахнулся ножом, но его руку схватил рыжеволосый парень. — Зейн, погоди, ты же знаешь, что будет, если ты его убьешь. Ты забыл, что тебе уже восемнадцать? — Серьёзно, — заговорил другой, — а нас еще отправят отбывать срок, как причастных к убийству. Тёмноволосый несколько секунд смотрел на Найла, раздумывая над сказанным. И всё же в тюрьму он совсем не хотел, поэтому ему пришлось опустить нож. — Ладно, думаю, ему достаточно. Надо позвонить этой сучке, чтобы она с ним разобралась, иначе он сдохнет. Луи, позвони!

***

— Господи, Гарри, ну какой же ты у меня смешной! — парень с девушкой заливались смехом, обсуждая разные глупые вещи и просматривая смешные ролики в интернете. — Надеюсь, не внешне! — Ты что, ты у меня самый красивый мальчик… — девушка закусила губу и села парню на колени, развернувшись к нему передом. — А разве у тебя есть другие мальчики? - подловил Стайлс девушку. — Нет, сладкий, ты у меня один… — она поглаживала его кудрявые волосы. — Такие мягкие… — Элис, у тебя телефон. — Сбрось, там ничего важного… — она начала расстегивать рубашку Стайлса. — А я думаю, что важно, ведь Томлинсон тебе просто так не звонит. — Конечно, просто так не звонит, он звонит только чтобы я ему помогла с экономикой… — Подожди, Элис! — Да почему ты такой скучный сегодня?! — воскликнула она и потянулась за стаканом апельсинового сока. — Да, Томмо? — ответил Гарри по телефону. — Стайлс, мы тут в парке чисто случайно наткнулись на труп брата твоей девушки. Эта фраза была отчётливо слышна Ливингстон, и от услышанного весь сок из её рта вылился на белую футболку. — Эмм… В смысле труп? Он что мёртв? — Я не знаю, должно быть его изрядно побили. В общем, мы его оставляем здесь, он находится в западной части, как срезать путь по тропе в нашем парке. До скорого. — собеседник сбросил, тем самым еще больше ошарашев Стайлса, и парень с девушкой в полном недоумении смотрели друг на друга. — И ты что так и будешь сидеть? — спросил он. — Меня его смерть не волнует также, как и его жизнь. — Элис, вставай, с этим надо что-то делать! — потянул он её за руку. — Нет! — ведурнув руку, закричала она. — Я не буду помогать ему, ясно?! Сдох — значит сдох. Такова судьба его жалкой жизни. Собирается дождь, я, пожалуй, пойду домой, пока она не сильный. — она пошла к выходу. — Ну, если ты ничего не будешь делать, то я так тем более, мне он не нужен, ясно? — Всего тебе хорошего, спасибо за это проведенное время. И да, я одолжу зонт? Спасибо. — она взяла зонт и вышла, как ни в чём не бывало. Вечером, когда родители были дома, девушке пришлось тяжко, ведь мать то и дело плакала, испытывая её нервы вместе с отцом с одними и теми же вопросами. Ей не верилось, что они могут переживать за этого сироту так, словно он действительно их сын. — Я не понимаю, куда он мог деться! — плакала мать, расхаживая из угла в угол. — Дорогая успокойся… — Ричард вот уже несколько часов пытался успокоить жену, но удавалось это, мягко говоря, не очень. — Я не могу, понимаешь? Я не могу! — женщина уткнулась мужу в плечо, жалобно всхлипывая. — Элис, ну неужели ты совсем ничего не можешь предположить, ты же была с ним весь день! — А, может, мы просто ему надоели и он убежал обратно в приют? — Убежал обратно? Убежал в другую страну, да? Как это остроумно! … Подожди, Элис, а ты не замечала, может, у него появились друзья? Может, он к кому-то из них пошел? Например, к Зейну, он хороший мальчик. Элис рассмеялась. — Я даже не знаю, мам, что из этого смешнее, то, что Найл обрел друзей или то, что Малик хороший мальчик… — Но ведь должна же быть причина! Мать понеслась к дверям, когда прозвучал долгожданный звонок в дверь. То, что она увидела перед собой, повергло ее в шок, заставив похолодеть от макушки до пяток. Перед ней стоял Найл. Одежда на нём была порвана, он был бледный, мокрый, весь в грязи, все тело было окровавлено, в царапинах и синяках. Он стоял, пошатываясь, чуть живой, и пытался сфокусировать свой мутный взгляд на матери. — Господи… — она завела парня в дом и к ним вышел Ричард. — Что, чёрт возьми, произошло?! Ты подрался?! — кричал отец. — Ричи, сейчас не время выяснять отношения, быстрее неси бинты и перекись! — женщина заплакала сильнее и привела сына в гостиную, судорожно снимая с него одежду. Элис вовсе не интересовало, мёртв он или пришел домой, она просто была рада, что теперь её не трогали с нытьем и распросами. Обрабатывая раны, опекуны продолжали расспрашивать Найла. — Пожалуйста, расскажи нам, что произошло! Всё до единого, доверься нам, прошу… Он сидел, смотря в одну точку, и на каждый вопрос он отрицательно мотал головой, не желая ничего отвечать. Его губы тряслись, а глаза были красными от подступающих слез. Так больно ему было последний раз, когда Лиам покинул приют. И эта боль заглушала всю физическую боль. Он словно ничего не чувствовал и ощущал себя в неком вакууме, отстранённым ото всех. Так ничего и не узнав от сына, родители отпустили его, обработав все раны, посчитав особенно нужным сейчас для него сон, хотя зря они были уверены в том, что он заснет. Он ворочился всю ночь, не зная, как лечь так, чтобы не ощущать этой адской боли во всем теле. В итоге, на спине ему оказалось комфортнее всего, особенно когда он представлял, что уже мёртв и все его мучения закончились. В голове мелькали не самые лучшие мысли, и врагу не пожелаешь таких. Глубокой ночью Сьюзан также не спала. Она решила проведать Найла, но, когда подошла к его комнате, то услышала всхлипы, которые явно дали понять, что сейчас его лучше не трогать…