Ультиматум

Леви хотелось взвыть от собственной беспомощности и внезапно нахлынувшего возбуждения. Микаса была злой сукой, которою он так сильно возжелал сам того не подозревая. Только выскочив из её комнаты, мужчина ощутил сильную эрекцию, жаль, что он этого не понял ещё в помещении, иначе бы всё повернулось совсем в другое русло и простыми подростковыми лобызаниями не ограничилось. Глубоко вздохнув, Леви стал нервно ходить назад и вперед по кабинету. Вообще-то, он мужчина спокойный, не нервничает, даже когда сталкивается с проблемами и проволочками в документах. Многочисленные нюансы работы приучили Леви выдерживать долгие ожидания и длинную, скучную письменную работу от которой иногда рябило в глазах. К сожалению мозг — мощный центр возбуждения, который может вызвать в воображении всевозможные провоцирующие сценарии развития событий, способные свести с ума. Пока стрелки часов медленно ползли к двенадцати, а шум и музыка в столовой прекратился, Леви невольно представлял перед собой образ Микасы. Капитан пытался сморгнуть назойливое наваждение в виде глупой девчонки и её юного тела. Леви почувствовал, как в нем поднимается гнев. Если он, черт побери, не расслабится, ему не удастся сегодня поспать и все закончится тем, что он, невыспавшийся, весь день будет ходить как дурной постоянно пытаться себя контролировать. Сейчас он пожинал плоды собственной беспечности и не соблюдения субординации. Сам черт его попутал. Нет, ну точно, он должен наведаться к ней, а иначе сегодня он не уснет, если конечно не придется самоудовлетворяться самостоятельно.

***

После сцены в комнате, Микаса ещё долго глядела в пол сидя на промятой кровати, девушка всё никак не могла понять причины такого поведения капитана, раньше ей казалось, что он серьезный человек, который не способен провернуть такой гнусный поступок, хотя кто его знает. Аккерман вообще не хотела думать о коротышке, но невольно вспоминала как он прижимал её к столу и как дергался, терся бедрами о её бедра, создавая у Микасы ощущения неловкости и завязывая снизу живота тугой узел, после оставил её в таком нелепом состоянии, как возбуждение. Даже сама Микаса была недовольно тем, что сейчас сидит как на иголках из-за капитана, который всего лишь совершил несколько движений. Аккерман было стыдно за себя, она чувствовала себя отвратительно. Микаса тяжело выдохнула. Девушка уже переодетая в ночную рубашку, ждала только прихода Саши, та сказала, что вернется после двенадцати, а возможно и вовсе задержится у Хистории и Имир. Но Аккерман специально не запирала дверь, тщетно полагая, что Браус, всё же придет. Потянувшись к керосиновой лампе, Микаса запушила осветительный прибор и улегшись на постель, укрылась одеялом с головой, пытаясь задремать. В некотором смысле это у неё получилось, Микаса уже было погрузилась в сон, но находилась в том недолгом состоянии, когда она всё ещё не спит, но находится на грани. В этот самый момент, входная дверь негромко скрипнула и Аккерман поморщившись, перевернулась на другой бок, откидывая колючее шерстяное одеяло в ноги, протерла глаза ожидая увидеть на пороге Сашу. — Ты долго. — Хрипло промямлила брюнетка, устремив взгляд на силуэт во тьме. Микасе не долго пришлось всматриваться в полную темноту, что бы её как током ударило и она наконец поняла, что совсем не её высокая соседка нагрянула среди ночи, а вполне низкорослый мужчина с очень тяжелыми шагами, которые эхом отдавались в голове полуазатки. Когда Микаса наконец-то собрала волю в кулак и хотела было открыть рот, что бы сказать, что-то, сильная рука толкнула её в плечи, заставив опрокинутся на подушку. Сердце её начало биться сильнее, и она почувствовала, что задыхается. В свете внезапно выглянувшей луны, она рассмотрела его хищный взгляд голубых глаз и острый подбородок. — Капитан...