о девочках и не только

      Они столько раз шутили о том, что съедутся, что это уже стало нормой. Сессиль после совместных попоек и рыданий друг другу в плечи и не только как-то резко осознала, чего именно не хватает в её доме, а Кордеру шатало по всей Лакии от нежелания возвращаться в Регенсхайн, чтобы жить повседневно, скучно и одиноко.       Не считая, конечно, тех дней, когда они с Сессиль куда-то влипали. А влипали они — стоило только встретиться — каждый раз.       Сессиль ненавидела свой дом, эти стены, тошнотворно фиалковые и мерзкие, сколько ни перекрашивай, переклеивай, украшай — да, чёрт, хоть ремонт капитальный сделай, ощущение гадливости никуда не денется.       Однажды она пришла к ней, чтобы выпить чаю и погладить белоснежного и не в меру пушистого кота по кличке Снежок.       И осталась.       И понеслась.       — Сначала в доме завёлся призрак, — Сессиль подозрительно косится на замок, который поворачивался сам по себе туеву кучу раз. — Затем я обнаружила в своей ванной бобра, а на следующий день — своего мужика в чужой постели, а спустя пару дней мы разбили градусник и раскатали ртутные шарики по всей комнате…       — Я давно говорила, что он мудак, — Кордеру как ни в чём не бывало жуёт яблоко и делает вид, что всё так и должно быть.       Нет, а как иначе?       — Пиздец вы бедовые, — обречённо выдыхает вернувшийся из Леопольда Соэл, понимая, что с порядком в доме придётся попрощаться.