Я, как ребёнок, подглядывала за двором аджосси. На улице так темно и тихо, что, даже прищурившись, трудно было что-то разглядеть. Свет фонаря на противоположной дороге слабо освещал двор. Через пару минут, которые казались вечностью, в темноте можно было разглядеть еле различимый силуэт. Когда дяденька вышел, Хан дёрнул меня за кофту, чтобы я села. Из кустов я мало, что видела, зато отчётливо слышала.
— Эй, ты, — кричал аджосси, затаскивая пакеты от корма во двор, а потом выходя за свою территорию, — снова за своё?
Я от нервов прикрыла рот руками и повернулась к Хану с хмурым лицом, чтобы тот помалкивал. А он смотрел на меня и улыбался. С чего бы? Какое тупое положение… Мы просидели так минуту, и я даже не заметила, как никто больше не кричал, только глаза у Хана стали по пять копеек. Я и сама того не замечая, напряжённо начала рвать траву у ног. Слону понятно, что нас засекли, только вот бежать точно некуда. Тогда я собрала остатки нервных клеток в комок и с щенячьими глазами повернулась на звук. Аджосси смотрел на меня сверху вниз, а потом перевёл взгляд на Хана. Тут я подумала, что нам двоим крышка.
— Долго сидеть будете? Давайте уже, заходите что ли, — дяденька издал лёгкий смешок, на что Хан ответил выразительным тёплым смехом, а я лишь издала нервный писк. Взглядом аджосси указал на дорогу к дому и развернулся в её направлении. Хан, будто на пружинистых ногах, вприпрыжку стал его догонять. Я опустила голову и неловко поплелась следом, улавливая разговоры.
— Она часто к вам приходит, аджосси? — Хан завёл разговор.
— Собакам корма хватает, во всяком случае, — он открыл калитку, и в этот момент нас встретил громкий лай. Он стал таким родным за всё время. Раньше я все время злилась, когда они выдавали моё присутствие. Хан завёл разговор о собаках, что не особо меня заинтересовало, поэтому я ещё больше замедлила шаг и стала осматриваться.
Как много нужно человеку для счастья? Его дом такой маленький, без особых условий. Эти собаки, которые попадают в хорошие руки не так часто, как хотелось бы. Это, наверное, странно, но я никогда не была у него в доме. Максимум, куда я заходила — была веранда. Его дом был тёплым. Нет, не потому, что батареи хорошо топят или дом находится на солнечной стороне. В этом доме было уютно абсолютно всё: мягкий, немного потёртый диван, пушистый ковёр, аромат малинового чая, на стенах картины, вышитые крестиком. Да и сам аджосси всегда выглядел очень тепло и приятно: коричневый комбинезон, такого же цвета ботинки и голубая рубашка, которая так красиво отражала его яркую улыбку.
— Так, чай или кофе? — аджосси махал рукой перед моим лицом.
— Я буду чай, спасибо. Вам не стоило…
— Нет, стоило. Думаешь, так приятно одинокому старику проводить вечера в одиночестве и каждый раз читать книги, которые ты уже как-то читал? Или смотреть фильмы, которые сотый раз крутят по телевизору? — он выдержал небольшую паузу и добавил: — Присаживайтесь, пожалуйста, сейчас налью вам чаю.
— Ты и правда ни разу не была у него дома? — Хан удивлённо вскинул брови. — Это же просто бред какой-то.
— Я лишь помогала ему, мне ничего не нужно взамен…
— Какой взамен? Мне кажется, ты чего-то не понимаешь, хотя с виду очень даже умная, — Хан специально прервался, чтобы посмотреть на меня, как на последнюю дуру. — Корм — это ничто по сравнению с тем, что делает обычный человеческий разговор. Если ты хочешь помогать людям своим творчеством, ты должна понимать: самое главное — это контакт и общение. Люди всегда окружают нас, и мы очень часто не замечаем, как они нуждаются в нас. Ну, или не в нас, а просто хоть в ком-то. Ты думаешь, ему так приятно, что ты помогаешь ему с его «хобби»? Нет, ему приятен сам факт помощи. Человеку нужен человек, понимаешь? Чувства всегда ценились больше чего-то материального, но мы продолжаем это отрицать, и заставляем себя думать, что это не так. Ради чего? — голос Хана начал подрагивать, а я вовсе не могла пошевелиться.
Мы смотрели друг на друга. Его глаза показались мне совсем другими. Где тот юморной паренёк, который лёгким шагом идёт по жизни? Его нет сейчас в этой комнате. Сейчас передо мной человек, который чувствует и борется за чувства. Интересно, какого это, чувствовать?..
— Пейте, пока не остыло, — аджосси смотрел на нас и улыбался. Почему теперь мне так больно смотреть на его улыбку?
Не в силах поддержать разговор, я только слушала и наблюдала. Но чай начинал заканчиваться, а с этим надо было что-то делать.
— Уже так поздно… Мы пойдём. Мне, правда, хотелось бы побыть здесь ещё немного, но…
— Не нужно объяснений, я всё хорошо понимаю, — не знаю, насколько он понимал, но его улыбка сняла камень с моих плеч.
— Пойдём, Хан, нам пора, — я кивала головой в сторону выхода, но этот невыносимый человек снова начал строить из себя дурака. Тогда я взяла его за руку и повела к выходу. Какие у него тёплые руки…
— Йа! Ты чего зануда такая! — Хан плёлся слишком медленно, чтобы я смогла легко тянуть его за собой. — Старик наконец начал открываться. Ты вообще слышала, как он рассказывал о своих собаках и о том, где он их берёт и как за ними ухаживает? Да ты хоть спрашивала? — он смотрел на меня раздражённо, а я просто не знала, что ему ответить. Я вообще задумывалась когда-нибудь об этом? Зачем аджосси занимается этим? Почему ему это нравится?
— Да, Карл, ты меня раскусил! — начала я, нервно сглатывая. — Я зануда! Я ничего не знаю о людях, ты это хотел услышать? Я не знаю даже, черт возьми, как его зовут! Возможно, я покупаю этот сраный корм не для того, чтобы помочь ему, а потому, что я сама хочу доказать себе что-то. Что я эмпатична, например. Или, может быть, что я знаю, что такое забота, счастье, злость, сострадание… — зачем я говорю ему это вообще? Я бы верила в сострадание, если бы хоть раз испытала его. Я бы верила в счастье, если бы чувствовала его хоть в один момент моей жизни.
Я заметила, что до сих пор держу его за руку. Так иронично: одна моя руки стала непривычно тёплой, а вторая… Вторая так и осталась ледяной. Пока между нами воцарилось неловкое молчание, я медленно отпустила его руку. Хан сделал шаг ближе и положил свои руки мне на плечи. Я опустила глаза, потому что не могу смотреть в них. Я вижу своё отражение от которого уже ком в горле.
— Надо вызвать такси, — я прервала тишину и двинулась в сторону дороги.
— Ты не сможешь скрывать это всегда, — моя руки дрогнула, а ноги стали ватными, но я не повернулась. Худшее, что может произойти — это моё чистосердечное признание и его жалость.
Я уже видела такой взгляд. Мне тогда было всего десять, моя тётя впервые взяла меня на вечер к какой-то важной семье, с которой моя семья вела общий бизнес. У них был сын, не на много старше меня. А у него был любимый кот, которого ему подарили в четыре года. Всё было спокойно, взрослые решали дела, дети играли. Этот мальчик так эмоционально рассказывал о своей поездке на Чеджу прошлым летом, когда они первый раз взяли Чими (так звали кошку), что я уже начинала зевать.
— Можно мне сока? — перебила тогда я, чтобы он прекратил рассказывать.
— Он на кухне, сейчас принесу, — мальчик всегда отвечал так живо и энергично, что у меня начинала кружиться голова.
Его кот сидел на подоконнике и подсматривал за птицами, что вили гнёзда на дереве перед домом. Вид с третьего этажа как раз открывал прекрасный вид, пока кот балансировал на небольшом участке форточки. Тогда меня правда удивляло: как так кот может удерживать своё тело и так же спокойно сидеть, при этом постоянно отвлекая своё внимание. Неужели ему не страшно? Наверное, этот кот понимает меня.
Я устала ждать этого мальчишку, поэтому решила сходить и найти молока для кота. Когда вернулась, его уже не было, что немного удивило и обеспокоило, ведь дверь была закрыта. По крайней мере, я закрывала её.
— Вот твой сок! — снова этот звон в ушах. — Я не знал, какой выбрать, поэтому взял апельсиновый, — его глаза светились, как маленькие галактики. Тогда я подумала: может, я просто ему завидую? Но это были лишь догадки.
В спальню зашли его родители, потом моя тётя, а потом и другие гости. Дальше всё было как в тумане: его родители начали кричать и бить меня по рукам, а я смотрела на них и ничего не понимала. Они постоянно кричали, что я специально скинула их кота из окна, потому что мне не разрешали завести животных и потому что я не способна хоть за кем-то ухаживать. Мальчик плакал, моя тётя тоже. Но она плакала не так, как тот мальчик. Она смотрела на меня тем взглядом, каким смотрит всегда, когда ко мне домой приходят учителя, когда мы ходим в парк и я не хочу играть в догонялки с детьми, а прошу отвести меня в библиотеку.
Прошло какое-то время, тётя больше никуда не брала меня. Я стала больше читать, занималась пением, танцами, рисованием, даже стрельбой из лука. Как я слышала из разговоров моей тёти с подругами, мальчик стал очень чувствительным. И я думала, куда больше? Но теперь он больше кричал и плакал, чем смеялся и играл. Он не общался с девочками из его класса, стал одиночкой и гулял поздно вечером.
Последний раз я видела этого мальчика, когда сбежала из дома, захватив с собой деньги, которые заработала после соревнований по стрельбе из лука. Тогда я пошла в знакомый зоомагазин, но по пути встретила сидящего на тротуаре дедулю, он остановил меня и спросил, не хочу ли я купить щенка. Я понимала, что будет странно подарить этому мальчику собаку вместо кота, но я подумала, что сделаю хорошее дело. Пёсика мне продали за копейки, поэтому я, удовлетворённая, пошла к его дому. Чувствовала ли я вину? Нет, я чувствовала долг. Я никак не могла оправдать себя, поэтому это был единственный выход. Только я запоздала примерно на год. Даже не думала, что он вообще вспомнит меня. И мои ожидания оправдались. Я видела, как он играл с уличными собаками и котами, выносил им поесть. Я тихо подошла сзади и дотронулась до его плеча.
— Я тут проходила мимо и увидела, как какой-то мужчина оставил этого щенка у вашей двери, но никто не забрал его. Чтобы он никуда не убежал, я решила принести его тебе, — я буквально пихнула ему в руки маленькое создание и развернулась, чтобы скорее уйти.
— Я назову его…
— Давай, садись в такси, чего медлишь? — голос Хана пробудил меня от воспоминаний и вернул в реальность.
Всю дорогу мы сидели молча. Я смотрела в окно и думала о том, что может преподнести мне следующий день. В голове был вакуум, я не могла сосредоточиться и направить мысли в единое русло, что дико бесило меня. Я слышала, как Хан объяснял водителю дорогу и как кто-то читал новости по радио. Спустя пару минут мы были уже у дома.
Я уже еле переставляла ноги, так как сегодняшний день не отпускал моё сознание, что отражалось на моём физическом состоянии. В ушах начало звенеть, а в голове гудело.
— Ты ответишь на звонок? — Хан указывал на телефон в моих руках, который отражал звонок от тёти.
— Я потом перезвоню, — скинула трубку.
Когда мы уже поднялись на нужный этаж, Хан развернулся ко мне лицом, преграждая дорогу.
— Забудь о сегодняшнем, идёт?
— С чего бы?
— Я не хотел, чтобы так получилось.
— Но оно получилось. Ты всегда имеешь ответственность за свои слова и поступки, даже если ты потом считаешь случившееся ошибкой. Ты сказал то, что хотел. Сейчас не имеет для прошлого уже никакого значения. Ты кажешься таким сообразительным, но такие простые вещи, как оказалось, тебе не понять, — я обошла его, оставив без права на ответ. — Спокойной ночи, Хан.
***
Хан вернулся в квартиру немного подавленным и с кучей мыслей в голове. Парни не собирались, видимо, ложиться спать в его отсутствие. Кто-то сидел на кухне, кто-то валялся на диване и наблюдал за игрой Хёнджина и Чонина в приставку.
— Я уже думал спускать собак на твои поиски, — донёсся голос лидера с кухни.
Хёнджин и Чонин отключили приставки и тоже обернулись у нему. Чонин встал и подошёл подозрительно близко.
— Она красиво поёт, правда, — шепнул он Хану так, чтобы никто не услышал. Потом он выпрямился, будто потягиваясь и хитро улыбнулся. Хан ещё никогда не чувствовал себя младше и глупее макнэ, как сейчас. АйЭн потрепал свои волосы и медленно поплёлся в комнату, шаркая тапками.
— Это было немного безответственно с твоей стороны, ты же понимаешь? — говорил Хёнджин, складывая джойстики. Он то и дело поправлял волосы, которые постоянно спадали на лицо. С каждым разом он всё больше раздражался.
— Нам вставать уже через пять часов, — он начал спокойно, — ты знаешь, что это значит? — Его голос стал громче, но Чан среагировал быстрее.
— Это значит, что нам всем сейчас стоит ложиться спать и не терять времени, — он перевел взгляд с Хёнджина на Хана и добавил: — Нам всем нужен отдых.
Чонин уже лежал в кровати и смотрел в экран телефона. На нём высвечивался недавно добавленный номер. Немного выпрямившись и приподнявшись, он начал печатать сообщение…
***
Пока я лежала в кровати и думала, как мне уже наконец заснуть, на телефон пришло уведомление.
«Не можешь заснуть, да?»
Это сообщение привело меня в небольшой шок и ещё больше приободрило. Создавалось впечатление, что за мной следят.
«Должна ли я что-то отвечать тебе на это?»
Ответ не заставил долго ждать.
«Но я знал, что ты всё равно ответишь. Твоя жизнь начинает пошатываться, так? Оно не удивительно, но это не должно тебя беспокоить. Вообще, я писал лишь, чтобы умерить свой интерес. Ты ведь была с Ханом, так?»
«Ты решил заделаться детективом? Откуда ты знаешь это?»
«Я вышел из квартиры, чтобы выкинуть мусор, и заодно постучал в твою дверь. Ты не открыла, но уже через пару минут пришёл Хан. Через дверь я заметил, как ты заходила в квартиру. Хан был немного подавлен, что не удивило меня, а натолкнуло на мысль, что он был с тобой. Я не сталкер, я всего лишь внимательный, спокойной ночи ;)»
Я долго сидела и перечитывала это сообщение, пока не вспомнила о звонке тёти. Надо срочно перезвонить. Я стала набирать номер, и тётя как раз позвонила в этот момент.
— Прости, не могла перезвонить раньше, — я опередила её возмущения.
— Ты ещё не забыла, как пользоваться компьютером?
— Как я могу забыть, как пользоваться компьютером? — я прыснула от смеха в кулак.
— Ты понимаешь о чем я… — я решила подождать продолжения рассказа, — я пришлю тебе адрес в смс. Съезди туда так быстро и так рано, как сможешь. Насчёт денег… Сумму мы обговорим сами.
— Ну да, я же в этом крайний человек, я всегда была лишь средством…
— Не говори так. Финансовая часть — моя ответственность.
Я скинула трубку, мне больше нечего сказать. Работу всё равно не нашла, нужно хоть чем-то на жизнь зарабатывать.
Сообщение с адресом пришло мгновенно, и место на нём было не так далеко от моего дома. Чтобы как-то оправдать себя, скажу лишь только, что жизнь в изоляции и не до такого доводит. Моим любимым занятием было прослушивание звонков в 991 в Америке. Взломать их было самой сложной, но интересной задачей с весомым вознаграждением. Я могла часами слушать эти телефонные разговоры, самое интересное записывала, а потом следила за ходом развития событий, искала детали. Пиком моего триумфа было, когда я прислала письмо о моей теории по поводу убийства состоятельной женщины, у которой было куда детей, жаждущих наследство. Изучив биографию каждого и сотни раз прослушав запись разговора, я смогла выдвинуть предположение и завуалировать его под любительское. Вскоре одного из её сыновей посадили в тюрьму за убийство матери. Тётя прознала о моих шпионских выходках, когда мне в письменном виде в почтовый ящик прислали благодарственное письмо. Было довольно много крика, но вскоре тётя научилась применять мои способности в своём бизнесе. Конечно, не без платы за мои услуги.
Я проснулась слишком рано, солнце ещё только делало попытки посветить в моё окно. Посмотрев на себя в зеркало, можно было бы закричать, если бы на это были силы. Душ — вот самое рациональное решение. Приведя себя в порядок, я стала обуваться, как услышала снаружи хлопок двери, поворот ключа и, конечно же, знакомые голоса.
