То, что остаётся

      Возможно, Джошуа было бы интересно проснуться ночью, чтобы увидеть спящего Стэна — как приоткрыт его рот и как показываются острые краешки белых зубов; как быстро-быстро перемещаются глазные яблоки под тонкими веками; как ноздри вздрагивают, ощущая запахи, которых здесь нет; общее выражение его лица — напряжённое, сменяющееся от сердитого до жалостливого, как будто он ведёт диалог сам с собой. Или ещё с кем-то — но не c Джошуа, ведь Джошуа спит. Джошуа должен спать.       И Джошуа спал.              

***

             Старая мелодия Mary Of Iron вклинилась в сон, изменяя его реальность — они снова были молодыми и играли на сцене одного из сотен залов, где им довелось выступать. Руки Джошуа метались по грифу гитары, перебирали струны — казалось, музыка исполняет сама себя. Стэн Лэйни, присев на корточки на один из мониторов, казался огромной хищной птицей, да он и был ею — по логике сна: мужчина с головой и крыльями совы. Джошуа запрокинул голову, отдаваясь во власть гитарного соло, и потолок взорвался вороньими стаями.       — Что? — Спросонья Джошуа показалось, что кто-то позвал его по имени, но это был всего лишь мобильник, настойчиво продолжавший проигрывать «Убийство ворон». Мелодия Зака. Джошуа выдохнул, помедлил ещё пару секунд и потянулся за айфоном. — Да? — Он был один в постели. Зак что-то объяснял, но Джошуа не слушал. Куда делся Стэн? Джошуа сел, рассеянно продолжая соглашаться с голосом Зака, прошёл в гостиную. Никого. Заглянул в ванную и туалет — пусто. Ни намёка на вчерашнее, ни записки, ни упавшего волоса… ничего.       — Погоди, что ты сказал? — сообразил, наконец, ответить Джошуа.       — Мэн, да ты вообще не слушаешь меня! — взорвался Зак.       — Да у меня тут… пропал кое-кто…       — Мать твою, я о том же! Куда подъехать, чтобы набить тебе морду, а?       — Так… в отель, к Полу, чёрт, да ты знаешь… ни хера не понимаю…       Зак засопел.       — О’кей, развалина. Через полчаса буду в «Дикобразе». Приведи себя в порядок и дуй туда…