Спектакль душ

POV автор Пушистые полупрозрачные облака заполняют небесный простор и медленно опускаются на землю, оседая клубками густого тумана. Всё вокруг размывается и теряется из виду, словно пытаясь наконец-то спрятаться от надоедливого человеческого взора. Среди бегущих воздушных масс виднеются лишь серые крыши однообразных зданий и кроны пока ещё голых деревьев. Во влажном воздухе витают крошечные капли недавно закончившегося дождя, затрудняя дыхание. Гнетущая атмосфера сырости больно давит на виски, заставляет их сжиматься, крича о поиске более уютного места для того, чтобы переждать эту непогоду. День медленно тянется к своему завершению. На широкой, до недавнего времени шумной улице, не видно ни души. Все, кому очень посчастливилось выйти сегодня из дома, уже давно разбежались по ближайшим кафешкам и магазинам. Ощущение наступившего апокалипсиса разрушают лишь иногда проезжающие машины и бедные животные, которым некуда податься. А унылую пустоту разбавляет только одиноко стоящая девушка, которой, кажется, некуда спешить. Хаотично уложенные ветром пряди волнами растекаются по хрупким плечам, задевая шею и ключицы. Угрюмая серость неба придаёт когда-то русому цвету тёмных оттенков, делая его более тусклым и неинтересным. Волосы, явно растрепавшиеся от сильных порывов весеннего ветра, сейчас мирно покоятся на кофейной ткани пальто, отдавая всю накопившуюся влагу. Холодные капли спускаются вниз по промокшей насквозь одежде, неприятно опаляя кожу и одаривая её толпами бегущих мурашек, от которых не спасает даже прилипающий к телу трикотаж. Ёна стоит на широком тротуаре, оперевшись о перила ограждения, что отделяет её от недавно ещё шумного шоссе. Расслабленная поза, осунувшиеся плечи, не знающие куда им деться руки. Кажется, что девушка и не здесь вовсе, она словно не замечает происходящее вокруг. Или же просто не хочет?! Ей словно совсем плевать на то, что недавно прошёл ливень, на то, что она до нитки промокла и рискует заболеть и уж тем более ей плевать на осуждающих людей, что смотрят с явным непониманием или же презрением. Им, спрятавшимся от небесных капель, никогда не понять, какого это — наслаждаться дождём, ощущать его леденящие прикосновения даже через одежду. Они живут в другом мире: зажиточном, реальном, но таком пустом… Бледные губы немного дрожат из-за окутывающего тело холода, скулы напряжены сильнее, чем обычно, щёки порозовели, а взгляд направлен на витрину одного из многих магазинчиков на этой улице. И снова воспоминания, много воспоминаний, в пучине которых Ёна продолжает тонуть не один год. Вот они с отцом, громко хохоча, так же беззаботно бегают под дождём. А вот сидят на пуфике возле камина, греясь и мирно попивая тёплый какао. Маленькая девочка широко улыбается ведь знает, что стоит ещё немного подождать и папа сыграет ей её любимую песню. Как же хочется вернуться в детство, ещё раз прожить все те счастливые моменты, что вызывают сейчас лёгкую улыбку на губах. Тем временем облака всё больше заполняют небесный простор, приближая наступление темноты. Пак уже немного отошла от ступора и медленно направилась к той самой витрине, что привлекла её внимание. Сквозь прозрачное стекло виднеются очертания струнного ударно-клавишного инструмента. Рояль величаво стоит посреди музыкального магазина, заманивая посетителей. Главная его особенность — это необычный корпус, выполненный в крыловидной форме, что объясняется размерами определённых струн, которые могут быть короткими для высоких звуков, а также длинными — для низких. Ёна продолжает внимательно всматриваться в изгибы инструмента, удивляясь его красоте и изяществу. Почему-то они кажутся девушке такими родными, переносят туда, в старую гостиную из её воспоминаний. — Вам чем-то помочь? — пронзает тишину чей-то басистый голос. Пак оборачивается и застывает на месте, не ожидая увидеть эти две родинки над глазом парня… END POV автор Утро этого же дня. Токката и фуга ре минор — для кого-то визитная карточка Иоганна Себастьяна Баха, одно из самых мощных произведений для органа из когда-либо созданных. А для кого-то, например меня, самый страшный кошмар на этой планете. Спросите, почему же одно из наиболее популярных сочинений немецкого композитора так бесит меня? Всё очень просто. Особенностью этого малого полифонического цикла является непрерывность развития музыкального материала. Если простыми словами, то форма состоит из трёх частей: токкаты, фуги и коды, перерыва между которыми нет. Господи, сколько же бессонных ночей я провела в попытке выучить эту композицию. Да, много воды утекло с того времени, мозоли с пальцев уже давно сошли, соседи перестали стучать в стены и даже озлобленость на гения полифонии потихоньку начинает пропадать, но только одно я никак не в силах поменять — мой будильник. Токката и фуга ре минор — единственная вещь, которая способна поднять меня с кровати ранним утром. Вот и сейчас грозная мелодия вырывается с динамиков смартфона, не имея не единого желания оставлять меня в покое. Какой же это по счёту раз? Может у меня есть время ещё хоть немножечко поспать? Третий и последний гул медленно подкрадывается к моим ушам, заставляя открыть глаза. — Да что б тебя! Чёртов Бах и его полифония! — подушка с яростью летит в сторону стола, на котором кто-то очень умный вчера решил оставить телефон. — ДА ХВАТИТ ОРАТЬ И ПОМЕНЯЙ НАКОНЕЦ-ТО ЭТУ МЕЛОДИЮ! — слышится через стену. Мда, кажется, не только мне не нравится творчество немецкого органиста. Перевожу дух, осознавая необходимость прямо сейчас поднять свою филейную часть с мягкой кровати. Первая попытка. Вторая. Обе оказываются не очень удачными — голова больно приземляется на место, где до недавнего времени покоилась подушка. — Ах, ну как же так? Как можно быть такой неудачницей? — в голос стону, придерживая рукой место ушиба. Медленно, стараясь преодолеть сильное головокружение, встаю на ноги, направляясь к небольшому окошку. Персиковые занавески с резким шумом отодвигаются на привычные им места, давая мне возможность взглянуть наружу. Маленькая улочка, на которой находится снимаемая мной квартира, хотя, наверное, это слишком громкое заявление, скорее коморка, всё ещё погружена в лёгкий мрак. Солнце не спешит показывать свой облик, прячась за серостью пушистых облаков. Тучи, словно змеи, обвивают крыши зданий и верхушки фонарных столбов, которые сейчас больше похожи на призраков, блуждающих во мраке. На календаре 27 марта, но весной здесь и не пахнет. Она словно забыла об этом месте, покинула его на произвол судьбы, оставляя тонуть в пустоте и холоде, заставляя людей созерцать оголённые деревья и погружаться в депрессию. Так тоскливо и грустно на душе… Пасмурность и сырость просачиваются в глубины комнаты даже через плотное стекло окна, оставляя после себя до невозможного печальный след. Я ещё немного стою, опёршись о подоконник, а затем опускаю взгляд ниже. Там, на стыке оконной рамы с деревом, словно грибочки, затаились небольшие вазончики в горшках цвета апельсина. Листва в некоторых местах уже начала слегка желтеть и всё больше напоминать оттенок, подходящий к их ёмкостям. Они кажутся такими замученными. То ли растения приуныли, наблюдая за портящейся погодой на улице, то ли мне нужно больше приделять им внимания и наконец-то полить. Я вспоминаю о времени и быстро направляюсь в ванную, по пути хватая полотенце. На ходу снимая остатки одежды, запрыгиваю в душевую кабинку и включаю воду. Не дожидаясь пока по телу пробежаться капли не слишком горячей воды, беру с полки гель и намыливаю кожу. Тёплый поток приятно обжигает, а цветочный аромат разносится по всему помещению, будоража сознание. На скорую закончив с водными процедурами, обматываюсь густой махрой полотенца, чтобы быстрее удалить остатки влаги. Всё ещё мокрой рукой провожу по своему отражению в небольшом настенном зеркале, стирая конденсированные капли. Мешки под глазами так и кричат о недосыпе и усталости, что как приговор вырезались на моём теле. В ход идут зубная щетка и паста с сильным привкусом ментола, что никогда мне не нравился. Затем наношу лёгкий крем, пытаясь пробудить ото сна кожу лица и придать хоть какого-то, пусть и искусственного, блеска. Путь в комнату длинной в пару шагов не может быть преодолён мною без происшествий и я успешно цепляюсь тыльной стороной ладони об острый угол шкафа, стоящего прямо на выходе из ванной. Умирая от сильного жжения в руке и мысленно употребляя не совсем корректные выражения, я как-то доползаю до кровати, обессиленно валясь в клубок из смятого одеяла. Заставляет меня встать даже не уже очень поджимающее время, а холод, что молниеносно разносится по моему разогретому в душе телу. Быстро справившись с нижним бельем, я запрыгиваю в тёмно-синие приталённые джинсы, что выпали со шкафа от моих резких движений. Не сильно задумываясь о нынешних тенденциях моды и прочей ерунде, я хватаю серый вязаный свитер, незамедлительно покрывая им дрожащую плоть. Немного уняв снующих по коже мурашек, я схватила со стола телефон, включая дисплей. Цифры на экране показывают 7:05, а это значит, что я конкретно рискую пропустить свой автобус. Собрав некоторые вещи в сумку, я выбегаю на финишную прямую — коридор. Чёрные ботинки на плотной подошве, тёплое пальто цвета насыщенного кофе, мой последний круговой взгляд по комнате и очередное обещание обязательно убрать весь этот беспорядок вечером. Боль в руке начинает потихоньку оживать, стоит мне повернуть ключ в дверной скважине, но я продолжаю упорно не обращать на это внимание. Дальше всё как на автопилоте… Лестничная площадка, неизвестное мне количество ступенек, серые стены подъезда остаются совсем незамеченными. Влажный воздух затрудняет дыхание, а я только сейчас вспоминаю об удачно забытом зонтике, что так и остался лежать на тумбочке. Ежедневный бег знакомым до тошноты маршрутом вниз по улице уже не кажется огромным испытанием. Те же закоулки, те же дома, даже кем-то вывешенное сохнуть бельё знакомо мне. Хватает ровно три минуты на то, чтобы добраться до автобусной остановки, затем ещё две на то, чтобы успеть пролезть в его глубины сквозь недовольную массу таких же спешащих людей. Несколько лучиков солнца всё же ускользают от неприступной охраны облаков, попадая на кожу. Улыбка молниеносно озаряет лицо, ощутив тёплые прикосновения света. Путь к месту моего назначения остаётся так же незамеченным… Это утро можно было бы назвать очень даже добрым, если не учитывать капризы погоды и суровый сеульский трафик. Толпы людей под рёвом автомобильных сирен превращаются в бушующие волны, что способны снести всё на своём пути. Эти потоки живой массы синхронно разбредаются по известным только им направлениям, но большинство таких, как и я, всё же скрываются под толщей земли. Сигнальные звуки меняются на шум движущихся вагонов. Ещё полчаса времени уходят в никуда. Давление тел друг на друга наконец-то становится меньше, а лёгкие чувствуют прилив свежего воздуха. Я достаю из сумки телефон, в надежде на наличие времени. Белым цветом чётко вырисовываются цифры — 8:15. Что ж, о горячем чае можно забыть, но я хотя бы могу без спешки дойти до кампуса — уже неплохо. Асфальтная тропинка беспрерывно тянется вверх между деревьями и бетонными ограждениями, окружая комплекс из неприметных зданий. Должна признать, что среди всех строений в этом районе города корейский национальный университет искусств значительно выделяется. Я уже миновала небольшой ряд скамеек и поднялась к нужному мне входу, что громко кричит словами " Школа музыки», выгравированных на табличке над дверью. Опаздывающие студенты группами вваливаются в холл помещения, создавая привычный шум и гам. Я же, стараясь никому не мешать и не привлекать лишнего внимания, петляю между учащимися с надеждой скорее протиснуться к гардеробной. — Эй, Ёна! Разрешите, пропустите! Я с той девушкой. Эй, Ёна! — сзади стоящей толпы слышится голос Мины. — Да, она со мной. Мина, иди сюда скорее, я уже тебя заждалась, — с видом очень уж обеспокоенной подруги протараторила я. Мы с подругой и по совместительству одногруппницей удачно сдали верхнюю одежду ворчливой тётечке Чон и выползли из массы тел юных студентов. — Ну что, как добралась до дома? Ты мне так и не перезвонила вчера вечером, — немного обижено начала Ким, идя немного впереди меня. — Без возможных происшествий, — отшучиваюсь я. — Слушай, не обижайся на меня за выходку с Миндже, кажется, я немного сглупила. АГА НЕМНОГО! СГЛУПИЛА ОНА, А МНЕ ПРИШЛОСЬ ПРОВЕСТИ С НИМ ДЕНЬ! НУ ХОТЬ ОСОЗНАЛА МАСШТАБ СВОЕЙ ОШИБКИ. — Всё нормально! Но, Мина, если ты ещё раз решишь мне «помочь», я за себя не ручаюсь, — прошипела я, обгоняя девушку и направляясь в сторону лестницы. Стоило мне только приблизится к заветным ступеням, как прямо передо мной промчался вихрь из парней, одному из которых удалось врезаться в меня и лишить равновесия. Моё тело по инерции занесло в противоположную сторону и встретилось с твёрдым деревянным поручнем. — Что за придурки? Думаете, если старше, то можете вытворять подобное?! Вот же ш! — бежа ко мне, голосит Мина. — Что б им пианино пальцы прихлопнуло, — истерически смеясь, не сдерживаюсь я. — Ну зато у нас теперь есть неплохая отмазка для профессора Чхве, — поддерживает мой смех подруга. День в университете прошёл на удивление быстро. Хотя, наверное, это связано с погодой, ведь большая часть студентов открыто спали на парах, не стесняясь преподавателей, которые и сами хотели поскорее провести лекции и возвратиться домой. Я уже вышла за пределы кампуса, распрощавшись с Миной, у которой появились «срочные, неотложные дела ". Совсем не обиженная на Ким и её вечное "давай встретимся как-то потом ", я направилась по тропе вниз, успешно миновав вход в метро. Почему-то шумный, но тем не менее быстрый транспорт сейчас ни капли не вдохновлял. Хотелось тишины и умиротворения, куда-то подальше от серой человеческой массы. Тем временем облака быстрее начали перемещаться по небу, образовывая тёмные тучи. И до этого морозный ветер участил свой бег, неприятно дотрагиваясь к коже, одаривая её мурашками. Люди, словно напуганные хищником звери, разбегаются кто куда от появления первых капель. Я же только с усмешкой наблюдаю за растерянным взглядом каждого нового встречного. В голове чётко вырисовывается картинка зелёного зонта, сейчас беззаботно лежащего на другом конце Сеула. Со вздохом крошечного разочарования, я продолжаю идти улицей, притягивая непонимающие взгляды прохожих. И всё же почему люди так не любят дождь? Что же их так пугает в каплях воды, летящих с неба? Возможно, они боятся намокнуть, испортить дорогую одежду или обувь, возможно, боятся заболеть и провести неделю в постели. Возможно. Но, мне кажется, что люди просто страшатся быть осуждёнными, ловить на себе неодобряющие взгляды других, выделяться. Глупая улыбка спадает с лица, стоит глазам натолкнуться на знакомые очертания инструмента. Все мысли кашей перешиваются в голове, не давая рационально соображать. Я теряю счёт времени, полностью отдаваясь собственным ощущениям и воспоминаниям, заставшим меня врасплох. Уже не помню как долго стояла под ливнем, как быстро намокла одежда и остыла кожа. Не припомню как оказалась возле витрины музыкального магазина и уж тем более, почему так застыла при виде парня с родинками над левым глазом.