Крылья

Медленно и не торопясь, мы возвращаемся в офис. На руках Данте я чувствую себя в безопасности, так хорошо и приятно. Я не хочу, чтобы он меня отпускал до тех пор, пока не окажусь в своей комнате. Хотя даже когда я окажусь в ней, хочу чтобы он был рядом. Почему, когда он касается меня, я ощущаю внутри него приятную и нежную для меня тьму? Будто он родной и близкий моей душе человек. Его тьма успокаивает, расслабляет и согревает. Может сказать ему об этом? Не уверена в том, что он хочет это знать. Еще будет подкалывать и говорить, что малолетка влюбилась в него! А на деле это не так! Просто его присутствие такое успокаивающее. Господи, и несмотря на все это, он меня бесит! Особенно, его подростковое поведение. Как взрослый мужик может так глупо себя вести? А вообще пора слезть с его рук, я и сама могу уже пару метров пройти. Надеюсь. — Я могу сама идти, — шепчу ему на ушко. Ничего не говоря, он опускает меня на асфальт. Став на твердую поверхность, я тут же ощущаю боль в ногах, и некое онемение. Постояв так с минуту чтобы привыкнуть, потихоньку начинаю передвигать ногами. Да, тяжело, но я иду. Однако, спустя пару минут, когда все тепло демона улетучилось, чувства и мысли того, что произошло в классе захлестнули с головой. Остановившись, поднимаю голову вверх, глядя на ночное звездное небо. Господи, там умерла девушка! Я вспоминаю ее растерзанное тело, и по моим щекам начинают течь горькие горячие слезы. Понимаю, что ничего не могла тогда сделать, но я чувствую вину! Ведь отчасти я тоже виновата в происходящем. Если бы я не пошла в класс, если бы на меня не охотились демоны, если бы я не родилась… — Не нужно лить слезы по какой-то девчонке. — Что? — я мигом очнулась и глянула на Данте. — И не нужно смотреть на меня такими щеняче агрессивными глазами. Не знаю как, но его колкости привели в чувства, и я смогла успокоиться. Но все же он не прав! По каждому человеку в этом мире можно лить слезы. Для каждого в этом мире кто-либо важен и ценен. А слезы по-умершему – это благодарность, символ уважения, проявление любви. Когда мы плачем, то отпускаем этого умершего из нашей жизни. И в какой-то момент, со временем, мы чувствуем покой и умиротворение. — Неважно кто она, каким была человеком. Она могла прожить хорошую жизнь, стать кем угодно, у нее была мечта, любимый человек, собака или кошка, неважно какой питомец! У нее были родные и близкие, хорошие друзья! Она была человеком! И она не должна была умереть такой чудовищной смертью. Не знаю почему, но я хотела высказать все это ему. — А может это была ее судьба? — Откуда ты можешь знать? Однако, тут он прав. И, судя по ухмылке, Данте, понял, что я призадумалась, и это была некая победа для него, ведь он даже не ответил на мой вопрос. Судьба. Не то время, место, обстоятельство. Судьба распорядилась, чтобы она умерла. Бог решил? А бог вообще есть? Но если есть демоны, значит есть и бог! Сколько же мыслей в моей голове сейчас крутится, даже голова разболелась. — Идем уже, — крикнул Данте, стоя возле входной двери. Прихрамывая, я поковыляла к нему. Когда мы вошли, девочек не было, только я и Данте. Странно, но почему-то именно сейчас я ощутила смущение от того, что мы одни! Так нужно успокоиться, взять в себя в руки. Делаю глубокий вдох, замираю на пять секунд и шумно выдыхаю. Становится немного легче, тело расслабляется. Так все же, что это было там в кабинете? Что за огонь? Вспышка? И кто же я сама? Данте вернулся на свое место. Он вел себя так, будто ничего не произошло, но не для меня, ибо я хотела наконец-то заполучить ответы на все свои вопросы. И вообще, почему этот человек не занимается своей работой? Я как бы ему заплатила, а он развалился! Подхожу к столу, бахая по нему руками! Да, такое поведение мне не присуще, сама понимаю, но уже накопилось. Данте недоуменно и с неким возмущение смотрит. — Я хочу знать кто я и что это за силы? Знаю, ясно одно – не человек, так кто? — Неужели до твоей головы так и не дошло? — наклонив голову, спрашивает Данте. Вздернув брови вверх, я убираю руки и складываю их на груди. Что же, по его мнению, я должна была понять? Неужели он давно уже узнал кто я? Тогда он не стал бы скрывать, а уже давно от меня избавился. Ничего не понимаю, и от этого начинает болеть голова. Данте, не получив от меня ответа, продолжил: — Что, от голодания мозги не работают? — ухмыляясь, говорит он. — Хватит уже подкалывать меня, говори! — злоба захлестывает меня с головой. — Я бы уже давно на твоем месте поговорил бы с отцом. Уверен, он знает ответы на твои вопросы, — Данте закрывает глаза и складывает руки на груди, собираясь уйти в любимое царство сна. А ведь он прав. Почему за все это время я не пошла к отцу, и не выяснила все? Однако, уверены ли мы, что он знает ответ? Ничего ли он не скрывает? Но ведь отец не поступил бы таким образом со мной, по крайней мере я надеюсь на это. Ведь за последнее время он очень сильно изменился, он больше не тот любимый папа, которого я помню с времен, когда была маленькой девочкой. Данте собрался спать, но я не собиралась предоставлять ему такую роскошь. — Тогда почему мы не занялись этим раньше? Зачем тянул? Или, быть может, из-за пересыпа и огромного количества пиццы и клубничного десерта голова не работала? Теперь моя очередь его подкалывать, судя по всему, такие изменения во мне из-за ярости, ему нравятся, он ухмыляется и отвечает: — А как можно работаешь без хорошего подкрепления? Поел, поспал, отдохнул, мозг заработал. Одним словом прокрастинация, но сомневаюсь, что он это признает. — Пойдешь завтра со мной к моему отцу? — Естественно. Мне и самому интересно, что он скажет, да и выяснить кто ты такая – моя работа. Очень сомневаюсь в этом, деньги его волнуют в первую очередь. Поблагодарив Данте, я поднялась к себе в комнату. Но стоило мне это сделать, как тут же ощутила боль во всем теле и невыносимую усталость. Как странно, когда человек на пороге смерти, адреналин зашкаливает, и ты способен на невероятные вещи, вплоть поднять тяжести. Когда ты отходишь от адреналинового состояния, вмиг становишься обычным человек, хилым и слабым. Однако, ты можешь быть всегда сильным, поддерживая физическое состояние тела. А как же интеллект и духовное состояние человека? Сильное тело – это, конечно, хорошо, но сама душа будет мощнее чего-либо. Мда, что-то я размышляю о глупостях, впрочем, как и всегда. Усталость не покидала, даже когда я лежала в горячей ване. Я все продолжала думать о словах Данте. Что нужно поговорить с отцом, мол, он может что-то знать. Но все же, если это так, то почему он скрывал от меня эту тайну? А если мы ошибаемся? То что, продолжим сидеть, есть пиццу и клубничный десерт, гонять шары на бильярдном столе? Это мне не подходит! Я выясню кто я такая с помощью Данте или без него! Сама не зная как, я уснула прямо в ванной. Мне снилось как я плавала на спине, смотрела на серые облака, а вокруг меня плавал одинокий черный лебедь. Вода была невероятно теплой, гладкой и приятной. Повернув голову в сторону, я увидела прямо рядом с собой лебедя, он заглядывал в мои глаза. Но что это такое? Он плачет! Почему? Этот одинокий лебедь, не такой как все, плакал. Птица подплыла еще ближе и потерлась своей головой о мое лицо. Я хотела погладить его, но не могла, все мое тело было онемевшим. Мне так сильно жаль его, ведь он такой же, как и я, одинокий… Этот серый мир жесток к людям, особенно к тем, кто не такой, как все. Глупые людишки, боятся тех, кто не входит в их общество. А что интересного в том, чтобы быть как они? Монотонная работа утомляет! Работа, дом, работа, а там, если семья, еще и орущие дети! Одно и тоже, повторяющееся из-за дня в день, ничего не меняющееся в жизни, скукота. А если выбраться из этой скучной жизни? Мир резко меняется, обретая яркие краски! И только сейчас, лежа в воде, в которой плавал лебедь, я поняла, какую ошибку совершила. Идя на поводу журналов, слушая людей, забивая свой мозг мыслями о том, что я не идеальная! Осознав это, я смогла пошевелиться и обнять саму себя в образе черного лебедя. Да, выбираться из того состояния, в которое я себя загнала, будет тяжело. И да, иногда полезно поговорить с самой собой, увидеть сны о своей жизни, пофилософствовать. Мне нужно наконец-то понять, что если я не буду показываться зубки, то кто-то другой может их показать и загрызть. Так не лучше ли, если это буду я? Я проснулась, когда начала тонуть, вылезла с ванной, переоделась и легла в постель. На этот раз, сны мне не снились, и это меня радовало. Уже утром, я обрадовала Леди хорошим аппетитом. Даже Данте, судя по еле заметной улыбке, был этому рад. — Ну как? Натанцевалась? — полюбопытствовала Леди. — На меня напали там, — еле слышно ответила я девушке. — Что? — Леди удивленно на меня посмотрела, потом на Данте и снова на меня, пытаясь найти ответ. — Все обошлось. Я убил демона, — ответил Данте, пытаясь загнать мяч в лузу, но в очередной раз мимо. — Не совсем, — вмешалась я. — Он был уже почти мертв, благодаря мне. — Добавила напоследок. А Леди в это время все продолжала удивленно на нас смотреть и ожидать продолжения интереснейшей истории. — Мои силы проявились, и я почти убила демона. И там погиб один человек… — на этих словах Леди прикрыла рот рукой от ужаса. — А потом появился Данте, и он уничтожил демона. И сегодня мы идем к моему отцу, чтобы выяснить кто я. — Я всегда пропускаю все самое интересное, — присев рядом со мной, девушка откинулась на спинку дивана. — Там все равно скучно было, и еда не очень, даже выпить нечего было, — в очередной раз не попав, добавил Данте. Леди возмущенно глянула на мужчину, и ее можно было понять. Меня могли убить, а он все думал об алкоголе и еде. Забавно, Данте мне нравится. Да, он грубый, пофигист, любитель сладкого, алкоголик, грязнуля, и у него странные шутки, еще и любит колкости говорить, но он хороший человек, несмотря на все это. Я встала со своего места и подошла к бильярдному столу, взяла в руки кий и, ухмыльнувшись, произнесла: — Данте, давай сыграем? — Нет, — я ожидала такого ответа от него и сказала следующее: — Если я выиграю, то ничего не заплачу тебе за эту работу, а если ты, то… — То что? — заинтересовался мужчина. — Заплачу в три раза больше! Даже в пять! Леди удивленно уставилась на меня, а потом улыбнулась. О да, Данте меня не победить в бильярде, а мне это на руку, если он проиграет. Денег то у меня нет, чтобы заплатить ему! И да, я помню, что говорила, что честная и нужно платить, но такой шанс же! И от него отказываться грех! — По рукам! Да! Это мой шанс! Мы все собрали, и первым начал игру Данте, я ему уступила. Три шара он загнал в лузу. Неплохо, конечно, но можно было больше, если бы он ударил чуть иначе. Но только он хотел совершить еще один удар, как тут же промахнулся. Ну, что же, теперь моя очередь, а значит, и моя победа, и не нужно будет платить этому алкоголику и азартному игроку. Самую малость, но мне его даже жалко, совсем немного. С каждым ударом мое сердце билось медленно, дыхание было ровным, я чувствовала покой и умиротворение. Мне даже казалось, что ничего вокруг меня нет, лишь стол, кий у меня в руках и шары, которые крутились и попадали в лузу. Надо будет как-нибудь сказать папе спасибо за то, что научил играть. — Хей, так не честно! Ты просто лучше играешь! — недовольный выкрикнул Данте. Леди падала с дивана от смеха. — Думаешь? Сам захотел, вот и получай. Думаю, можно считать, что я выиграла, — положив кий на стол, произнесла я. — Ты молодец. Так с ним и нужно, — успокоившись от смеха, лучезарно улыбаясь, произнесла Леди. Недовольный и в некой степени злой Данте, подошел к вешалке снял с нее плашь и выкрикнул: — Пойдем, костлявая! Нам нужно к твоему отцу. Отец… Он прав, нужно идти, не медлить. Пока мы шли, мое сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, волнение захлестывало меня как волна. Время от времени я даже спотыкалась. Я боялась услышать такие слова, как: «Я все знаю», «У меня есть ответ на твой вопрос», «Я знаю кто ты», я очень сильно хотела услышать: «Я не знаю, у меня нет ответа». Ведь окажись ответ положительным, все мое доверие к этому человеку, а точнее малюсенькая капелька, которая осталась к отцу, капнула бы на раскаленное железо. Доверие не легко заслужить, и когда ты его получаешь с легкостью можешь потерять. И вновь его не вернуть. Есть лишь иллюзия возврата, ведь в воспоминаниях чувства, обида на человека остается. Забыть обиды? Не легко, ведь горький и мерзкий привкус предательства остается и подсластить его чем-либо невозможно. И я боюсь ощутить эту горечь. Уже стоя возле входной двери, я чувствовало, что сердце не прекращало бешенно биться, а во рту все пересохло. Данте постучался, и спустя пару минут, входная дверь открылась, и перед нами предстал мой отец. На его лице была гримаса удивления, а глаза округлились от шока, он неотрывно глядел на Данте. — Это вы! Но что…? Как…? Почему вы…? — отец перевел взгляд с Данте на меня и обратно. Неужели они знакомы? Но откуда? Ничего не понимаю, в голове каша. Слишком много вопросов и никаких ответов. — Я здесь не для того, чтобы стариной тряхнуть, а выполнить задание вашей дочери. Уверен, вы знаете о чем идет речь. Отец как-то опечалено на меня посмотрел, отошел в сторону и пропустил нас в дом. Данте, как обычно бесцеремонно, тут же уселся на диван, широко раздвинув ноги, я села рядом с ним, а отец – в кресло. Какое-то время царила тишина, угнетающая все вокруг нас. Но мне так сильно надоело, что вокруг меня эти секреты, что разрушила эту тьму одним предложением: — Кто я, отец? — тихим голосом спросила у него. — Я помню как убил демона, которого вы мне заказали, и помню, что он говорил, это ведь как-то связано с ней, да? — спросил Данте. Руки отца дрожали, а глаза метались, он был загнан, а бежать было некуда. Нужно отвечать за ошибки прошлого, за поступки, за секреты, которые догое время таились. — Это все твоя мать… — Что, мама? Она не человек? — Нет! Все совсем не так. Погоди, я принесу кое-что, там будут ответы, которые тебе нужны. Отец встал с кресла и поднялся на второй этаж. Мое сердце все продолжало бить чечетку, руки дрожали, а желание поскорее узнать правду усиливалось. Зачем было скрывать? Кому от этого хорошо? Ему? Мне? Не мне так точно, а ему похоже да! И вот, ответ, который я так сильно ждала, у меня в руках. Отец вернулся и отдал мне его. Записка от моей матери. Предсмертная… Господи! Почему? Почему я не узнала правду раньше? Прочитав, я отдала записку Данте. А сама не могла уже сидеть на месте, я ходила по комнате, как загнаный зверь в клетке. — Почему ты скрывал от меня это?! — прокричала я, не в силах сдерживать себя. Эмоции бушивали, боль от предательства и вранья разрывала меня на куски. Слезы лились по щекам… Мама хотела, чтобы я узнала правду, хотела защитить, а он, этот эгоист, думал только о себе! — Я не мог. Не знал. Прости. — А таблетки?! Ты заставил меня их пить! Я была здорова, а ты пичкал меня психотропами и наркотиками! — Я думал, что если будешь их принимать, это тебя как-то защитит. — Защитит от чего? От правды? От лжи, в которой я жила?! Я все продолжала кричать на него. Обида на него была невыносимой. Как мог близкий человек так со мной поступить? Мое сердце болело, ибо он был единственной родней, а после такого у меня больше никого не осталось, кроме меня самой. — Где оно? Где моя защита? — Я потерял ее… — Ты чертов эгоист, я тебя ненавижу! Прокричав последние слова, настолько громко как только я могла, все мое тело загорелось ярким голубовато-белым огнем. Я почувствовала, как мою спину что-то прорезало невыносимой болью, будто выдирали мои кости, а что-то жгуче горячее стекало по ней. Крик боли заполнил комнату, а яркая вспышка белого света всех ослепила. Послышался звон колокольчиков и через мгновение свет пропал, а я босыми ногами ступила на паркет. Странно, но я чувствую облегчение и покой, он окутывает меня с ног до головы. Неужели, это потому, что я узнала правду? Нет, это что-то другое, и я понимаю, что это связанно с моим изменением. Теперь я знаю правду, и с этим я буду жить и приму ее, как полагается. — Ничего себе эффектно! Но не кричи так больше.