Глава 13. Неприятные воспоминания
3 мая 2019 г. в 14:57
Когда я вернулась в общежитие, на меня налетели родные и принялись ругать за то, что я пришла так поздно и за то, что не предупредила о своей задержке. Отмахнувшись от них и попросив Укобака принести две порции ужина в мою комнату, я направилась к лестнице. Но я и нескольких шагов не сделала, заметив, что моего фамильяра нет рядом. Куда подевался? Благо наша "связь хозяина и слуги" помогла мне обнаружить его, пёсик находился в коридоре общежития. По какой-то причине Грим не решался пройти внутрь здания. Оказалось, что он до сих пор не может поверить в своё счастье, не может поверить в то, что обрёл дом и хозяйку. Рудольф, объяснив мне это, так и остался неподвижно стоять возле входа.
— Ты чего такой стеснительный? — поинтересовалась я, подталкивая его, чтобы он наконец сдвинулся с места.
Проходить к лестнице нам пришлось мимо входа в столовую, где сейчас и находилась моя родня. Они, естественно, увидев меня в сопровождении пса, от которого просто несёт губительной для демонов силой, насторожились, но нападать на Рудольфа никто не стал. А всё по счастливой случайности, то бишь Амаймон отсутствовал, если бы он был здесь, обязательно бы устроил кровавую бойню.
— Пёс? — удивился Рин, рассматривая огромного чёрного пса, похожего на волка, чья тёмная шерсть была всклочена и испачкана землёй вперемешку с травой, листвой и прочим мелким лесным мусором.
Сейчас, разглядывая Рудольфа, я натолкнулась на мысль, что было бы неплохо вымыть его и расчесать густую шерсть фамильяра. Помимо этого мне ещё надо сделать домашку, да и самой душ не помешало бы принять. На завтра всё это не отложишь, так что нужно поторопиться. Бросив Рину: "Объясню всё завтра", я поторопилась в свою комнату, аккуратно волоча за шерсть на шее Рудольфа, который собственно сейчас и не сопротивлялся, смирно идя рядом.
Оказавшись в своей комнате, я сразу же полезла в шкаф за сменной одеждой и полотенцами, одно для себя, другое для фамильяра. В тишине я услышала голос Рудольфа, который при такой обстановке звучал весьма печально:
— Мне нужно тебе кое-что сказать. Думаю, это навсегда изменит твоё отношение ко мне.
Я кинула вещи, которые достала из шкафа, на кровать и сама же уселась на неё, поманив к себе фамильяра. Когда Рудольф подошёл ко мне и уселся на пол передо мной, я погладила его по голове:
— Ну что ты, ты же хороший.
Грим как будто бы и не услышал моих слов, даже наоборот, стал каким-то ещё более грустным:
— Понимаешь, — тихо начал он. — Я не всё тебе рассказал... На самом деле, я человек.
Усилием воли я заставила свои глаза не полезть на лоб, вместо этого чуть прикрыла их и мило улыбнулась, снова погладив пёсика по голове:
— Такого ведь не может быть. Ты ведь шутишь, да?
— Ни капли, — ответил он и, положив лапы мне на колени, привстал, дотронувшись своим лбом до моего. — Я покажу тебе свои воспоминания, которые скрыл…
Рудольф закрыл глаза, попросив меня сделать тоже самое. Появляется чернота. Через несколько секунд она рассеивается, открывая вид на поляну с красивыми цветами. На траве сидит светловолосая и зелёноглазая девушка, которая то и дело оглядывается по сторонам. По её поведению я поняла, что девушка кого-то ждёт. Её ожидание длилось недолго, в тени деревьев появилась высокая фигура. Девушка замахала этой фигуре рукой и крикнула какое-то слово, которое я не смогла разобрать.
— Я не помню своего старого имени, так что будет что-то типа заглушки, — объяснил мне сквозь воспоминание Рудольф. А когда фигура вышла из тени, он проговорил: — Это я.
Я взглянула на человека, показавшегося на "сцене". Им оказался высокий чёрноволосый парень с красивыми красно-бордовыми глазами.
Улыбнувшись, я оповестила фамильяра:
— А ты симпатичный, особенно глаза…
— Ты не о том думаешь, — перебил меня Грим.
Мысленно я ругала себя за то, что была такой бестактной. Рудольф мне тут своё, по-видимому, несчастливое прошлое показывает, а я на мелочи отвлекаюсь, хотя это же был комплимент... Тем временем, пока я вела дискуссию сама с собой, парень присел на траву рядом с девушкой и, произнеся её имя — Мэри, начал приближаться к лицу светловолосой, чтобы поцеловать. На этом моменте воспоминание замерло.
— Нет, я не могу... Я не хочу это вспоминать... — послышался тихий голос Рудольфа.
— Послушай, — проговорила я, обвивая шею пёсика руками и прижимая его к себе, — то, что я сейчас увижу останется между нами. Да и к тому же, ты мой фамильяр.
— Ты права, — согласился Рудольф.
Воспоминание продолжилось. Парень приблизился к лицу девушки, чтобы поцеловать её, но его окутала чернота, и он превратился в чёрного пса. Мэри начала отползать, испуганно спрашивая:
— (заглушка имени), это ты?
— Я не могу контролировать перевоплощения, — произнёс пёсик. Его снова окутала чернота, и он стал человеком. Сейчас лицо Рудольфа было ужасно печальным, от созерцания его я сильнее сжала фамильяра в своих объятиях.
— Я... я думала, что ты шутил насчёт этого проклятья, — растерялась Мэри.
— Нет, это правда. Прости... — опустил голову парень.
— Мы должны расстаться, — решительно сказала она, поднимаясь с земли.
— Да, понимаю, тебе не нужен такой, как я, — печально ответил он.
Мэри отвернулась от чёрноволосого, и её начала поглощать чернота, которая после перебросилась и на поляну, лес, небо. Воспоминание закончилось.
Не знаю как, но я почувствовала эмоции Рудольфа, в которых были боль, грусть, печаль и отчаяние. Думаю, я чувствую его эмоции из-за того, что он мой фамильяр, хотя демоны тоже способны на это, но такая способность во мне не развита, так что буду придерживаться первого варианта.
— Прости, что заставила тебя пережить это снова, — извинилась я, потеревшись щекой о его щёку.
— Ты не виновата, да и это ещё не всё, — сказал Рудольф.
Из черноты появилась городская улица, где-то девятнадцатого века. По ней шёл чёрноволосый парень. Люди на улице оборачивались, смотрели на него, матери прижимали к себе детей. Народ перешёптывался, недобро смотря на Рудольфа. Не сложно было догадаться, что обсуждали они именно его. Люди говорили очень грубые слова по отношению к чёрноволосому, называли его проклятым, говорили, что дому (заглушка фамилии) не повезло с таким сыном и тому подобное.
Рудольф из прошлого шёл быстро, не оглядываясь. Наконец-то он пришёл к большому, просто огромному, особняку, который находился за железными воротами, узор которых был из очень красивого сплава. Чёрноволосый прошёл через ворота, а после и через входные двери богатого жилища. Оказавшись внутри, парень направился в неизвестном мне направлении. Как раз в это время из боковой двери коридора вышел высокий седой мужчина, который встал на его пути.
— (заглушка имени), что с твоей силой? Превращения не прекратились? — строго спросил он.
— Нет, — коротко ответил парень.
— Я знал, что этот день настанет, — вздохнул седоволосый, а после твёрдым голосом продолжил: — Мне не нужен такой наследник, ты проклят. У меня нет выбора... Стража! — громко крикнул отец Рудольфа, созывая охрану.
Что он?.. Он хочет убить его?! Как так можно?! Бесчувственный человечишка! Ни капли жалости к собственному сыну… Но нет, на секунду моё демоническое чутьё уловило тоску старика, хотя мне вполне могло это показаться, я ведь полный ноль в ощущении чувств других. Да тут даже такая способность не нужна, и без неё понятно, отец Рудольфа боится опозорить их, наверное, очень известную и уважаемую фамилию.
Следующее действие заставило меня улыбнуться. Из комнаты, из которой не так давно появился седой старик, выбежала русоволосая женщина средних лет. Она вцепилась в Рудольфа, уткнувшись лицом в его грудную клетку. Несколько секунд она стояла, не шевелясь, а после повернула к отцу моего фамильяра своё заплаканное лицо:
— Нет! Ты не… Ты не посмеешь его убить!
— Почему нет? — озадаченно посмотрел на женщину седоволосый. — Выставим всё так, как будто это был несчастный случай. В конце концов ты ещё в состоянии родить мне нового наследника.
— Как ты?.. — женщина просто не находила слов, чтобы выразить свои мысли.
— Мама, не надо, — тихо произнёс Рудольф. — Я просто уйду, вы меня больше не увидите, — парень на прощание обнял свою любящую мать и, не посмотрев на жестокого отца, пошёл по коридору в том направлении, откуда не так давно пришёл.
Покинув территорию особняка, мой фамильяр направился в лес. Через некоторое время, а точнее через очень продолжительное время, он оказался на знакомом кладбище. Там в ускоренном темпе проходили воспоминания, в которых показывалось как Рудольф осваивал свои способности Грима. Должна признать, он через много прошёл… До конца не обуздав свою силу, он сражался с демонами, которые не давали ему спокойно жить; мой фамильяр часто получал раны; иногда, сильно покалечившись, Рудольф не мог добывать себе еду; он был усталым, измождённым; так прошло много лет, а после появился этот старик...
— Наконец-то, — хищно улыбнулся он, заряжая своё ружьё, — я нашёл тебя, гнусное адское создание.
Рудольф, уставший от такой жизни, решил принять смерть. Он смиренно лёг на землю и закрыл глаза, приготовившись к ужасной боли, а следом и смерти, которую, боже, он уже считал долгожданной... К счастью, я успела помешать старику застрелить Грима. Фамильяр пришёл в себя только тогда, когда я обняла его. Рудольф понял, что зря решил позволить лишить себя жизни…
— Дальше ты и сама знаешь, — сказал Грим, отстраняясь от меня.
Я не позволила ему отстраниться. Прижав фамильяра к себе, я спросила то, что уже несколько минут крутилось у меня в голове:
— Знаешь, это, наверное, всего лишь моя догадка, но мне кажется, что ты чего-то боишься… Может расскажешь?
— Не могу вот так вот сказать… — произнёс он, но почувствовав на себе мои ещё более крепкие объятия, решил всё-таки открыться: — Теперь ты знаешь правду обо мне и разорвёшь наш контракт, а я останусь один, опять один…
— Не говори глупостей! — возразила я. Чуть отстранившись от фамильяра, я потёрлась своей щекой о его щёку.
— Слушай, мне, конечно, это всё приятно, но я взрослый мужчина, к тому же малознакомый тебе… Уверена, что стоит так себя вести?
Я выпустила пёсика из своих объятий и, усмехнувшись, спросила:
— Ну и сколько же тебе лет, взрослый мужчина?
— Мои способности Грима пробудились, когда мне было семнадцать, на кладбище я прожил около двухсот лет, следовательно, мне 217.
— Нет, нет… — залепетала я. — 17, тебе 17.
— Ну я, собственно, не против, — склонив голову на бок, произнёс он.
— Может покажешь мне свой истинный облик? — предложила я, а потом добавила: — Ну, если ты не против, конечно.
Стоило мне только это произнести, как Рудольф отошёл от меня на пару шагов, следом его окутала чернота и через пару секунд передо мной на коленях стоит тот чёрноволосый парень из воспоминаний. Он даже ни капли не постарел за все эти двести лет. Значит Гримы, как и демоны, могут жить тысячелетиями и не изменяться.
— Внешность не имеет значения, когда ты не нужен своей семье, — горько усмехнувшись, сказал Рудольф, отвернув от меня голову. — Я не нужен ни отцу, ни Мэри, только мама любила меня. Но теперь это не имеет значения, ведь их больше нет в живых… Я один обречён скитаться по свету до тех пор, пока не умру. И вообще, знаешь, что, — наконец посмотрев на меня, произнёс он: — зря ты меня спасла, я должен был умереть! Я проклят, — уже тише сказал он.
Улыбнувшись, я сама села на колени перед ним и, положив руки на плечи Рудольфа, проговорила:
— Ты не проклят. Просто ты особенный.
— Особенный? — искренне засмеялся он. — Так обычно инвалидам говорят.
— Ну, я вообще-то не это имела ввиду, — сконфуженно произнесла я.
— Так, хватит тут смущаться, — строго сказал Рудольф, поднимаясь с пола. — Давай делай домашнее задание, которого у тебя дофига, но прежде покажи мне, где здесь у вас находиться ванная комната.
— Быстро же ты освоился, — пробубнила я, вставая.
Вытащив из шкафа одежду, я вручила её Рудольфу. Он же задался вопросом, откуда у меня мужские вещи? Пришлось объяснять, что эти шмотки принадлежат, а вернее принадлежали, моему старшему брату Амаймону, которому после шопинга они показались не подходящими ему, вот он зачем-то и отдал их мне. Ну вот, блин, мне-то они на кой чёрт? Но, как не странно, пригодились… Всё это я объясняла ему по пути в мужскую ванную комнату, находящуюся на третьем этаже.
Придя в свою спальню, я взяла сменную одежду и пошла в ванную, которую мы с Элис нарекли "женской". Вымывшись, я вернулась обратно. В комнате меня уже поджидал строгий фамильяр, который тут же заставил меня делать домашку. Слава Сатане, прежде чем он принялся мучать меня уроками, позволил съесть ужин, который принёс Укобак и который уже начал остывать. Сам он схомячил свою порцию до моего прихода. Я не стала расстраиваться из-за того, что он не подождал меня, ведь Рудольф знатно недоедал, живя на кладбище, поэтому не удивительно, что он не сдержался.
Закончив с домашним заданием, я принялась расправлять свою кровать. Только я собралась лечь, как вспомнила о фамильяре, который с серьёзным выражением лица, листал мои школьные учебники.
— Иди уже выбери себе комнату, — разрешила я.
Он посмотрел на меня немного взволнованным взглядом:
— Мне неудобно тебя просить, но можно я буду спать здесь? — произнёс фамильяр, кивая на свободную кровать. Как никак комната рассчитана на двоих, поэтому-то здесь и было ещё одно спальное место. — Не бойся, приставать не буду, — поспешил оправдаться он.
— Ты на это не способен, слишком уж правильный, — отмахнулась я, осознавая, что теперь у меня появилась нянька, очень строгая нянька.
Расправив кровать для фамильяра, я додумалась посмотреть на часы и после этого офигела… На циферблате виднелось: 03:48. Всё, спать! Живо спать! А то мне завтра рано вставать.