***
Вернувшись, я тут же поинтересовалась у Рудольфа о его самочувствии. И что вы думаете? Естественно, он наврал мне, что всё нормально! Ничего не нормально! — У тебя опять температура поднялась, и голова болит, а ещё лёгкий озноб, — проговорила я, разглядывая Грима. — Как ты узнала? — поинтересовался он, поняв, что его обман раскусили. — Ведь только фамильяры могу понимать чувства хозяев и никак не наоборот. — Я же не человек и чутьё у меня какое-никакое имеется. Да и к тому же, демоны в Ассии часто становятся фамильярами людей, — пояснила я. Глаза Руда нехорошо заблестели: — Ты можешь звать меня хозяином, ну или господином, — усмехаясь, произнёс он. Шутишь значит? Ну посмотрим кто кого! Я сделала серьёзное выражение лица: — Да, мой господин. Пойду принесу вам каких-нибудь трав от головной боли и температуры, — с этими словами я выскочила за дверь и позволила себе пару раз прыснуть со смеху. А вот тогда, когда я уже отошла от нашей комнаты на приличное расстояние, заржала в голос. Да, Руд явно ожидал, что я буду возмущаться и орать что-нибудь неприличное, как я поступаю обычно, когда фамильяр меня сильно достаёт, но он просчитался. Так ему и надо, меньше всякую фигню городить будет! Хотя, я, собственно, не далеко ушла… Спустившись вниз, на первый этаж, я попросила у Элиаса что-нибудь от головной боли и получила настой зелёного цвета. Названия растений, из которых он был сделан, я не запомнила, хотя даже если бы и постаралась, всё равно бы не запомнила. Ни для кого не секрет, что в травах я не сильна.***
— Вот, хозяин, испейте, пожалуйста, — проговорила я и протянула Руду стакан с этой бурдой. Следом поклонилась и принялась с довольной миной наблюдать за реакцией парня. Он посмотрел на меня, как на умалишённую, и переключил внимание на это "чудесное" зелье от головной боли. — Я не отравлюсь? — недоверчиво спросил фамильяр. — Хозяин, откуда я могу это знать? — приподняв брови и надув губки, проговорила я. — Верните мне прежнюю Ронику, — вздохнув, проговорил Руд. После он понюхал снадобье, оповестил меня, что запах приятный, и выпил всё в три глотка. — Как замечательно, скоро у хозяина пройдёт головная боль и спадёт температура! — радостно завизжала я, хлопая в ладоши. — Прекрати меня так называть и веди себя как обычно, а то "такая ты" нервируешь. Я смахнула с правого глаза слезу: — Хозяин злится на меня. Я сделала что-то не так. Меня нужно наказать. Глаза Рудольфа округлились от некультурного шока, и он, прикрыв лицо руками, начал смеяться, как ненормальный. Думаю, не скоро он успокоится. Но когда это всё же произошло, Грим посмотрел на меня, и заржал с новой силой. Да так, что повалился на кровать и забился в истерических конвульсиях. Вот тут-то я напугалась. Подбежав к фамильяру, я начала трясти его за плечи. Вот как мне теперь прежнего Руда к жизни вернуть? Тот мне нравился больше, чем этот псих. — Так, — принимая сидячее положение, проговорил больной на тело и разум нечеловек. — Так, — повторил он снова, — я проорался. — Не пугай меня так больше, — смахнув со лба пот, попросила я. — Это кто кого здесь напугал? — возмутился Рудольф. Ответить ему мне не дал стук в дверь. Побеспокоившей нас оказалась Шёлковка. Она помахала мне рукой, призывая подойти к ней. Сунув Руду в руки первую попавшуюся мне на глаза книгу, я поспешила выйти в коридор. Там хозяйка дома вцепилась в рукав моей кофты и повела вниз, на первый этаж. Несколько минут и вот мы стоим напротив входной двери. Шёлковка, недолго думая, взяла да и, отворив её, вытолкнула меня на улицу, где я благополучно шлёпнулась на землю. Помахав мне ручкой на прощанье, девушка скрылась в доме. Я даже звук закрывающегося замка слышала. Хрена се! Меня чо, выгнали? — Ну у вас и домработница. Меня в дом не пустила, тебя выгнала, — удивлённо проговорила Адалина, подойдя ко мне поближе. — Она не домработница, она хозяйка, — пояснила я, принимая сидячее положение. И тут до меня дошло: — Ада! Ты что здесь делаешь?! — Я? За тобой пришла, — спохватившись, ответила она. — Зачем? — Я же сказала, за тобой, не слышала, что ли? — Да поняла я! Зачем ты вообще пришла? — раздражённая несообразительностью ангелихи, поинтересовалась я. — Пойдём в лес, искать гармонию с природой, — пояснила она, помогая мне встать. — Я с тобой в лес не пойду! — решительно проговорила я, топнув ножкой. Но кто меня слушать-то будет?..***
— Ты злая! Ты плохой ангел! Фу такой быть! Уйди! Изыди! — проклинала я свою похитительницу всю дорогу до… до чего-то. Понятия не имею куда она меня ведёт. Ну то, что в лес — это понятно, но в какую его часть? Проблема, собственно, в чём? А в том, что из-за моего отказа идти с ней, Ада использовала свою магию, дабы заставить меня это сделать. Нет, никакой вербовки не было, ангелиха просто сделала моё тело невесомым и, ухватив меня за ногу, торжественно пошагала по тропинке в лес. Мне даже страшно стало. Я и её старое придуманное мною же прозвище вспомнила — маньячка. И всё бы ничего, если бы не следующий этот случай… — Вот мы и на месте, — проговорила Адалина. Я перестала орать и огляделась. Взору моему предстала красивая лесная поляна, с не менее красивыми цветами. Там и деревья были, и кустики с травами разные, и птички всякие, насвистывающие незамысловатые мелодии, но было так и ещё кое-что. Это кое-что — небольшая река, в которую, мать твою, эта ангелиха меня бросила. — Маньячка, чего творишь?! Я была настолько зла и одновременно напугана, что была готова убить её, если бы не ещё одно обстоятельство… Адалина начала снимать с себя одежду. — Эй, ты чего? Не надо. Я девушек не люблю, я натуралка! Брысь! Уйди! Изыди! — снова запела старую песню я. Вот только на этот раз мой голос дрожал. Ещё бы в такой-то ситуации… Вот как бы вы поступили, если бы знали, что вас насиловать будут? Убежали бы? Думаю, что да, но я же не как все, мне нужно делать не пойми что и не пойми как! Я в одно мгновение оказалась на берегу и накинулась на беловолосую, повалив её на землю и заткнув рот рукой. — А ну живо говори, что ты решила со мной делать?! — прорычала я. Как я поняла, в моих глазах заплясали огоньки пламени, так как Адалина начала неотрывно и даже с испугом смотреть в мои окуляры. Так же она замычала, пытаясь что-то сказать. — Ну чего ты, говори уже! — потребовала я и только потом поняла, что до сих пор зажимаю ей рот рукой. Вот дура. Я убрала ладонь от лица Ады и принялась слушать её объяснения. — Ты, когда в реку падала, головой не ударилась? — поинтересовалась она, спихивая меня с себя. — Мы сюда пришли, чтобы ты воссоединилась с природой, почувствовала её величие и магию. Всё это должно помочь тебе научиться контролировать ангельские способности. Я нервно засмеялась, а потом всё-таки спросила, осмотрев Адалину, стоявшую передо мной в одних труселях и лифчике: — А разделась-то ты зачем? — Мне не хочется мочить одежду, — ответила она. А мне, блин, как будто хочется! Сфига ли меня не предупредила, что будут водные процедуры?! Надо же было прям так в реку кидать, и это я ещё молчу, что она меня сюда насильно притащила! — Лежи и слушай звуки природы, — скомандовала ангелиха, спокойно заходя в реку по самую шею. И не холодно ведь, вода-то ледянющая! Ну, что мне остаётся делать? Я что так замёрзну, ведь уже мокрая, что в воде. Пришлось лезть в реку. — Это и называется воссоединение с природой? — раздражённо и риторически спросила я. Постепенно я перестала чувствовать холод, он ушёл на второй план. Я лежала и просто наслаждалась звуками матушки природы: течением реки, щебетанием пташек, шелестением листьев... Я как будто попала в другой мир, где царили спокойствие и умиротворение. Сколько я лежала так? И сказать не могу. Время будто бы остановилось. Тут я почувствовала колебании воды и услышала голос, который вывел меня из столь приятного блаженства: — Роника, тебе пора домой. Я открыла глаза и медленно поплыла к берегу. Стоило мне только выйти из воды, как меня охватила дрожь, и я вся затряслась от холода. А Ада, как ни в чём не бывало, стоит на берегу и одевает на себя СУХУЮ одежду. Не могла что ли предупредить, что мы купаться будем?! Нет, надо было "сюрприз" устроить!***
Пока я шла к дому, одежда высохла, но я ни капли не согрелась. На улице уже стемнело и похолодело, дул, как уже было понятно, далеко не тёплый ветер. О каком "согрелась" вообще говорить? Зайдя в комнату, я быстро скинула с себя верхнюю одежду и подбежала к кровати, после чего залезла под одеяло, прижавшись к Рудольфу. — Ты чего? — удивился он. — Знаешь, как я замёрзла? А ты тут уже местечко нагрел, — проговорила я, уткнувшись лицом в его бок. — А раздеваться-то зачем? — Тебе что-то не нравиться? Я ведь могу опять эту испачканную в траве, тине и земле одежду надеть и к тебе под одеяло залезть. — Я даже спрашивать не буду, где ты была и что делала, — произнёс фамильяр, окутывая меня одеялом до самого носа.