Рокировка

      — Чего?! — шокировано выпалил Драко, непроизвольно шагая назад и распахивая веки всё шире и шире с каждой секундой.       — Только что, едва мы на улицу вышли, — нервно протараторил Гарри, — ко мне подлетела сова. Буквально свалилась в руки, а там это, — он указал на разорванный конверт с наспех поставленной эмблемой Министерства.       Его глаза ужасающе блестели. В них плескалась смесь ужаса и шока, что был весьма заразителен. Драко кинул взгляд на Грейнджер, которая растерянно замерла в проходе, схватил ключи с тумбы у входа и, позабыв о не до конца застёгнутой рубашке, заспешил к выходу.       Через минуту четвёрка волшебников уже семенила по узкой лесенке. Мысль, куда попасть и как, пришла из-за сумбурного состояния не сразу, но, чуть не снеси какую-то старушку на нижнем этаже, Джинни вдруг воскликнула: «перемещение!», и её спутники с осознанием кивнули, резко затормозив. Драко быстро завёл их в каморку под лесенкой, в которую они с трудом уместились, схватились друг за друга и исчезли в следующее мгновение.       Дом на площади Гриммо встречал их запахом цветов и мраком от отсутствия освещения. Четвёрка ринулась к камину, однако брюнет вдруг перехватил запястье рыжей девушки и сверкнул взглядом через круглые очки.       — Ты останешься здесь, Джин, — тоном, не допускающем возражений сообщил Поттер.       Однако его девушка была не из тех, кто легко сдаётся. Она в ответ нахмурила брови и резко выдернула руку из цепкой хватки парня.       — Что лучше: трое волшебников или же четверо?! — с вызовом вопросила она.       — Кто поможет твоим родителям, которые всё ещё не пережили внезапную пропажу сына?! А что, если и с тобой что-то случится?! Это они после всего смогут перенести?!       Долю секунды он всматривался в её глаза, а потом увидел грозное выражение лица. За Грейнджер он переживал не меньше, однако в её компетентности в сражениях убеждался много большее количество раз. Да и понимал, что никакие его слова не переубедят упрямую шатенку.       — Это слишком банальный аргумент, чтобы я согласилась остаться! — вспыхнула огненноволосая.       — Что ж, времени на другие у нас нет! — заорал Драко, шаря вокруг камина. — А ты… — повернулся он было на Грейнджер, но она резко пресекла его:       — Нет. Я иду. Я — работник Министерства, и я защищу его. И у меня в семье не было потерь.       — Не смей и думать о том, что они случатся, — выдохнул он.       Побеждённый и обречённый, но с бешено колотящийся сердцем, Драко повернулся на пару Поттер — Уизли, которые сверлили друг друга глазами, и чрезвычайно громко поинтересовался, бегая глазами по комнате:       — Где этот дементоров летучий порох?!       Гарри ловко выудил его с полки напротив и, раздав по щепотке Гермионе и Драко, легонько толкнул возмущённую Уизли и затянул остальных в камин.       — Козёл! — выпалила Джинни как раз перед тем, как они исчезли. И добавила в последнее мгновение: — А тебе удачи, Гермиона!       С миг поглядев на пустое пространство средь кирпича, в котором парили остатки пороша и огня, она кинулась к выходу, собираясь как можно скорее достигнуть Норы и не желая оставаться одной ни при каких обстоятельствах.

***

      Первое, что они увидели сквозь зелёное пламя — яркие, не прекращающиеся вспышки. Дикие крики, какой-то грохот — то, что услышали. Это запустило автоматический процесс появления мурашек на коже и увеличение числа ударов сердца в минуту.       Драко крепко сжал ладонь Гермионы, которую схватил ещё в камине на Гриммо 12, стеклом уместив свою высокую фигуру в три стенки.       — Будь осторожна. Береги себя. Не смей пораниться.       — И ты. Я убью тебя, если ты умрёшь. Хотя это и невозможно.       — Не сомневаюсь, что ты сможешь.       Разрывая сцепленные ладони, они шагнули из камина вслед за Поттером, чей взгляд изучал округу. Палочки, естественно, уже поднимались ввысь.       Картина того, как брюнет в офисной одежде, блондин в такой же, но слегка потрёпанной и шатенка в вечернем платье вышагивают из камина в коридор, полный сражающихся волшебников, весьма интересна. Но и ужасна, ведь шагают они в место, где уже находятся бездыханные тела. Их не так много, но они лежат там, где ещё вчера мирно шагали обычные работники. Знакомые лица мелькают среди палочек, плащей и вспышек. Вдалеке Гарри замечает самого Робардса. Как раз после этого в него летит зелёный свет, но кто-то резко пресекает его палочкой, и Поттер кратко оборачивается, обратив глаза к Драко.       — Разделимся, — бросает блондин.       Вскоре они растворяются в толпе.       Гермиона снуёт меж волшебников. Обычно она действует чётко поставленной цели, но сейчас она весьма расплывчата. Защитить Министерство. Отразить атаку. То есть, что, просто поубивать всех людей в чёрных плащах, которые сейчас сражаются с её коллегами, точь-в-точь таких, какие были тогда, на стадионе, во время нападения на команды?       Что ж, придётся пока действовать так и ждать чего-то. Какой-то перемены событий. Чьей-то смерти? Кого она первым заберёт? Врага, друга или же её саму?..       — Петрификус Тоталус! — выкрикивает она, глядя на тёмного волшебника, что взмахнул палочкой, и вскидывая палочку в его сторону.       По дороге сюда Грейнджер, наверно, как и все, в душе надеялась, что всё это — ошибка. Письмо — шутка. Глупая шутка от Министерства или же самого Гарри. Просто шутка на её День Рождения. Однако сейчас, глядя на то, как падает тело противника впереди неё, а на его месте быстро появляется другая угроза виде нового чёрного плаща, она осознаёт реальность.       Это что, опять кровавый бой? Опять, как тогда, несколько лет назад, второго мая? Сейчас тоже кто-то умрёт, как умерли Фред, Тонкс, Люпин и многие, многие другие?..       Давай, расплачься ещё на поле боя, Грейнджер! Возьми себя в руки!       — Редукто! — ненавистно выпаливает она, будто бы вымещая грусть и тоску от посетивших её воспоминаний на том, кого видит впервые. И в тот же миг человека напротив пронзает луч, что разрывает его на части, которые разлетаются в радиусе метра.       На её платье пропадает кровь. Но она чувствует себя лучше, будто бы в какой-то степени отомстила за предыдущие смерти. В карих глазах вспыхивает огонь. Раз уж она вызвалась защищать Министерство — она сделает это. До конца, если теперь ему суждено будет наступить.       В этот раз она предотвратит смерти.       На глазах Драко человек в чёрном плаще запускает заклятье в молодую девушку из отдела Магического Правопорядка, что он видел по пути к Гермионе, и никто это заклятье не успевает перехватить. Девушка замирает, и её бездыханное тело падает на чёрную, идеально отполированную плитку. В Малфое вспыхивает ярость, словно в душе у него спичка, к которой убийца работницы поднёс зажигалку.       — Сектумсемпра! — провозглашает он, едва не выкрикнув одно из трёх запретных заклятий вместо названного.       Пока убийца ужасающе вскрикивает, Малфою что-то царапает ухо, и он оборачивается, замечая чёрный капюшон, из-под которого выглядывает знакомый подбородок. Новое заклятие летит в Драко, и он резко отскакивает, отчего удар принимает на себя стена, в которой появляется вмятина. Настырный волшебник изящно взмахивает рукой, и ткань плаща обнажает худую руку. Вновь делая шаг назад и вновь избежав скорее всего смертельного луча, Драко вдруг осознаёт, что знает человека напротив.       — Троити? Осбесон?       Губы напротив искажает кривая ухмылка.       — Я же говорил, что ты догадливый. Я бы сказал, что мне жаль, но жалеть предателей нельзя. Авада Кедавра!       Теперь грозится пострадать не только ухо, а вся жизнь, однако парень вскидывает запястье и, вкладывая всю энергию в последующее действие, выкрикивает противоположное, отражающее заклятье.       В поединке сходятся два луча. Жизнь и смерть.       Гарри Поттер врывается в танец смертельных огней, что проносятся мимо него, и несётся навстречу новым. Старый добрый «Экспеллиармус» давно позабыт, его заменили «Круцио», «Фурункулус», от которого на теле всплывают нарывы, и вездесущая, ужасающая, неимоверно непростительная, но такая банальная «Авада Кедавра».       Он просто не верит, что несколько часов назад спокойно отправлялся с работы к Малфою домой, на праздник к Гермионе, а сейчас вернулся обратно и застал настоящую бойню.       Всё слишком быстро. Слишком неправильно.       — Поттер!       Гарри уже выставляет палочку, оборачиваясь, чтобы в случае чего отразить заклятье того, кто его окликнул, но видит вовсе не тёмного волшебника. Он видит Робардса, что весь потрёпанный, измотанный, в местами разорванной одежде и с раной на виске стоит над телом, окутанным печально известным плащом, но несмотря на всё это смотрит прямо и, как обычно, твёрдо.       Брюнет кидается к начальнику, по пути уклонившись от смертоносного луча. Он хочет хоть секунду спокойно поговорить, но натиск врага этого не позволяет. Его всё больше и больше. Поттер делает быстрый шаг, и они с Робардсом оказываются спина к спине.       — Что это? — тяжело дыша и готовясь к новой атаке, вопрошает Поттер. — Когда?       — Полчаса. Редукто! — раздаётся характерный треск. — Счастье, что нам удалось отправить за подкреплением.       — Цель? Выяснили?       Он протяжно шипит, едва успев отразить тяжёлое заклятье.       — Ломятся к центру. Малфой прав. Министр.       Суть кратких изъяснений вполне ясна Поттеру, оттого внутри всё и сжимается.       — Но как?..       Робардс вдруг падает на колени, и Гарри тут же опускается следом, обеспокоено схватившись за плечо мужчины.       — Преодолели защитное заклятье и сумели трансгрессировать, — выдохнул он, болезненно искривив губы, зажмурившись и перехватив лодыжку, выдавил он. — Их всё больше.       Поттер бегло оглядел рану и увидел, что конечность буквально обуглилась. Остатки ботинка въелись в ужасно красную кожу. Парень судорожно выискивал в голове нужное заклинание, подняв палочек, но на удивление хорошо держащийся на фоне полольной раны Робардс отмахнутся от него.       — Министр, Поттер! Он ранен! Живо!       Проницательные глаза пристально проследили за тем, как знакомый брюнет поднялся на ноги и ринулся в сторону легендарного фонтана Министерства Магии (конечно, новой его версии). На губах парня заиграла кривая усмешка.       Вот мы наконец и встретимся вновь, мой старый добрый друг.       — Ты готов, Рон? — произносит грубый мужской голос совсем рядом, и, даже не оборачиваясь, парень знает, что на губах произносившего ту фразу играет предвкушающая хитрая улыбка.       Человек, чью рыжую шевелюру скрывает непривычный чёрный плащ, слегка наклоняет голову, глядя на то, как стремительно несётся Гарри Поттер по длинному коридору.       — Конечно, Кракен. Присоединяйся к остальным. А я, следую плану, беру на себя министерского царя Кингсли.