8
11 апреля 2019 г. в 23:28
Грайндкор — так Тарн назвал свою тюрьму. Автоботы уже прослышали о ней, хотя и не совались сюда, далеко на территории, принадлежащие десептиконам. Саундвейв по просьбе Мегатрона выловил несколько главных слухов. Ни слова о перестройке, разумеется, не всплыло. Между собой автоботы поговаривали со злым отчаянием, что Грайндкор перемалывает пленных: ведь никому не удавалось сбежать оттуда. А что демотивирует сильнее, чем отсутствие надежды? Даже те, кто не попал в плен, уже боялись этой тюрьмы.
Мегатрон прилетел сюда впервые. Тюрьма существовала уже несколько десятилетий, успешно поставляя sentio metallico запущенным Шоквейвом конвейерам, и Тарн давно приглашал посмотреть на нее… Чтобы он не подумал, будто им пренебрегают в его новой роли, Мегатрон в конце концов принял предложение. И теперь вынужден был признать: с первого взгляда Грайнкдор впечатлял.
Что-то подсказывало Мегатрону, что проектировкой занимался Тарн лично. Военная традиция в целом заключалась в том, что угловатая инсигния вплеталась повсюду, но здесь с эффектом определенно переборщили. Однако строение центральных ворот Мегатрон мысленно отметил: пленников прогоняли через огромную инсигнию, которая возвышалась над ничтожными маленькими мехами, поглощая их навеки.
Символично, они ведь прибывали сюда, чтобы стать материалом для будущих десептиконов. Тарн обожал метафоры.
Грайндкор щетинился мощными орудиями и обшаривал небо вокруг красными лучами света, следующими по сложным траекториям и не позволяющими судам приближаться незамеченными. Один такой луч провожал его к посадочной площадке.
У входа горело несколько мехов, Мегатрон обратил внимание, что некоторые были еще живыми. Наглядная демонстрация того, что побег заставит вас пожелать заключения сильнее, чем смерти?
Мегатрон трансформировался, приземляясь перед Тарном. Тот встречал его один, еще несколько мехов, видимо, из охраны, стояли навытяжку сильно в стороне. Явился Мегатрон без предупреждения: с новым альтмодом спейсджета он мог позволить себе подобные внезапные проверки практически любого объекта, и пока наслаждался этим. Тарн, впрочем, выглядел скорее воодушевленным, чем хоть немного обеспокоенным подобной проверкой.
— Рад, что ты наконец-то смог посетить Грайндкор, Мегатрон, — после ритуального коленопреклонения произнес он. Мегатрон давно не слышал его голоса — приятного баритона с не особенно-то маскируемыми нотками восторга. Тарн нисколько не изменился. Он, похоже, отыскал свою идеальную форму, в отличие от лидера, который никак не мог остановиться.
Пока что ему нравилось быть спейсджетом.
— Хочу, чтобы ты все мне показал, Тарн.
Тот щелкнул пальцами, и десептиконы, отбив приветственный удар кулаком по груди, перестроились в сопровождение.
— Грайндкор стал крупнейшим агрегатором пленников за всю историю, — похвастался Тарн. — Мы принимаем порой больше сотни за раз, но перенаселения еще ни разу не случалось. Плавильни справляются с нагрузками и работают согласно режиму.
Мегатрон не позволил завести себя в помещение сквозь радушно открывшиеся тяжелые двери, помеченные инсигнией, и свернул во внутренний двор. Тарн замешкался лишь на шаг, но вскоре вновь оказался рядом.
Группу пленников как раз приходовали. Увлекшиеся охранники не сразу заметили появление высшего начальства, но стоило Тарну активировать вокалайзер, Мегатрон жестом остановил его. Он наблюдал. В тюрьму доставили десятка два автоботов, небольшая партия, если подумать. После переплавки в среднем хватит на шестерых десептиконов, пятерых, если искры попадутся сильные. Десептиконы пополняли запасы, нападая на автоботские резервы, и пока не испытывали в них недостатка. Местные работники с автоботами не церемонились: одному, пытавшемуся сохранить равновесие в тяжелых магнитных блокираторах и неудачно пошатнувшемся, только что выдрали колесо и обожгли шокером.
— Что происходит дальше? — спросил Мегатрон.
— Каждому заключенному устанавливается ингибитор, блокирующий трансформацию, — ответил Тарн. — Это обычная процедура, не думаю, что она интере…
— Я хочу взглянуть, — настоял Мегатрон.
Похоже, мехи во дворе наконец-то заметили их и стали куда тише и сдержанней. Кроме автоботов, конечно. Один, увидев Мегатрона, мялся какое-то время, но когда тот проходил мимо внутрь Грайндкора, рванул в его сторону. Цепь, сковывавшая его с собратьями, натянулась, роняя их под ноги тюремщикам.
— Тиран! — выкрикнул автобот. — Тебе тут нравится, да?! Унижать свобод…
Залп из пушки Тарна остановил его. Честплейт коротко вспыхнул, но возгорание не началось, искра прогорела мгновенно. Мертвый корпус упал на феррокрит.
— Переводишь ценный продукт, — тихо произнес Мегатрон.
— Послужит примером для других, — извиняющимся тоном отозвался Тарн и резко приказал растерявшимся охранникам: — Бросьте к остальным.
К остальным — в ту горящую гору неподалеку, верно? Для устрашения. Автоботов, попадавших из-за неудавшегося маневра их товарища, снова вздернули на ноги. Больше никто обвинениями не бросался. От Мегатрона не укрылось, что во время заминки один из охранников метнулся внутрь, очевидно, чтобы предупредить о ревизии. Тарн не потерпит, чтобы Мегатрон стал свидетелем еще одного… беспорядка, верно?
— Это… «монтажная», так мы ее называем, — рассказывал тем временем Тарн, провожая его на территорию тюрьмы. — Здесь ставятся ингибиторы.
Очередь из пленников в «монтажной» была ровная, все стояли на ногах и не поднимали голов. Вооруженная охрана не топталась вокруг бессистемно, раздавая удары прикладами. О, порядок. Мегатрон не верил в порядок, он верил в жестокость, в пугающий и безжалостный Грайндкор. Ничто еще за всю эту войну не показало себя так хорошо и продуктивно, как жестокость.
Пахло здесь краской и пироксилином. И энергоном — немного. Пятна на полу говорили сами за себя.
Мегатрон, не перешагивая через них, прошел к столу в дальнем конце помещения. За ним работал светло-лиловый джет, который сейчас немного осоловело мял что-то в руках. Похоже, он к появлению лидера был не готов, но должность «монтажника» требовала, чтобы он продолжал выполнять свои функции даже под наблюдением. Рядом с ним стоял ящик с темными металлическими кругами: небольшими девайсами, один из которых Мегатрон подцепил и покрутил. Простая микросхема. Легко срабатывающий триггер: трансформируешься — активируешь его.
Он пустил ток на триггер, и из центра круга вырвался острый шип. Автобот, ближайший к столу, инстинктивно отпрянул.
— Куда устанавливается? — спросил он у меха перед собой.
Тот нервно дернул руками, и Мегатрон заметил, что в левой он пытается спрятать «оптики Праймуса», религиозную безделушку, которую можно встретить у некоторых нейтралов — те таскают их на шее. Голубые шарики на цепочке, которые даже непонятно что символизируют. Уж кто-кто, а Праймус за этим местом не наблюдает. Наверное, джет снял их с какого-нибудь пленника и заигрался. Мегатрон не собирался акцентировать на этом внимание, но откуда джету знать? Вдруг влетит.
— В-в-в рот, обычно, — наконец разродился он.
— Ну, давай, — предложил Мегатрон.
Тот взглянул на пленника, следующего в очереди, и приказал:
— Открывай маску.
Автобот замотал головой.
— Хочешь, чтобы тебя заставили?! — он подался вперед, забрасывая «оптики Праймуса» на полочку под столом. Избавление от улики его заметно раскрепостило. Он даже весьма зверски огрызнулся.
— Она не снимается! Я клянусь, я…
Мегатрон выжидающе скрестил руки на честплейте.
— Это что, первый случай в истории? — протянул Тарн, приближаясь.
Джет тут же почувствовал, что религиозные атрибуты нейтралов — это цветочки по сравнению с недостаточно хорошо выполненной работой, и, потянувшись, схватил автобота за голову.
— Сталкер, без тебя не справимся, — кивнул он.
Массивный мех с изломанным зеленым визором трансформировал руку в сверло. Автобот затрепыхался. Мегатрон, потеряв к происходящему интерес, развернулся и направился в ближайший коридор раньше, чем его забрызгает чужим энергоном.
Они прошли сквозь ряды камер, узких, темных, со сплошными дверями. Наверняка заключенные отползают сейчас подальше, слыша шаги. Тарн коротко упомянул, что максимальное количество заключенных в камере — двое, и что совместное содержание положительно влияет на порядок. Его опыт показывал, что одиночки чаще сохраняют… бунтарские намерения. Для одной камеры подразумевалось одно наказание, если кто-то из ее жителей нарушил правила тюрьмы. Да Тарн, похоже, нашел себя в этом… дотошном структурировании боли и страха.
Они вышли в административную зону.
— Мы узнаем о пленных автоботах все, прежде чем принять решение о переплавке, — после короткого молчания снова принялся рассказывать Тарн. Теперь, когда никто лишний не мог случайно услышать их, он мог перейти к сути. — Иногда попадаются… полезные экземпляры. Что-то знающие, обладающие любопытными навыками. Такие задерживаются, пока могут приносить пользу. Остальные идут на переработку. Если они холодной сборки, мы переплавляем их в ингибиторы, блокираторы. Грайндкор полностью обеспечивает себя во всем, кроме боеприпасов…
— Как зовут джета в «монтажной»? — перебил Мегатрон.
— Флайвилс, мой лорд, — Тарн не промедлил с ответом. — Он что-то…
— Нет. Старательный, — усмехнулся Мегатрон. — Поощри его как-нибудь.
— Да. Да. Конечно.
Вот Флайвилс удивится-то.
— Ты рассказывал о переплавке. Продолжай.
Тарн продолжил рассказ, причем, кажется, начал повторяться. К счастью, куда-то они наконец дошли: Тарн транслировал замку код доступа, и очередные двери расступились перед ними. Охрана осталась снаружи, а Мегатрон вошел в помещение, которое единственное в Грайндкоре действительно удивило его. Уж на что сама тюрьма сочилась зацикленностью своего коменданта на символике, здесь…
Здесь определенно скрывалось нечто большее. По крайней мере, Мегатрон давным-давно точно знал шахтера, чей дезактив висел в силовом поле в стороне от рабочего стола Тарна. Той же модели, что и он сам… когда-то был. Мегатрон не стал задавать вопросов или даже акцентировать на этом внимание. Старенький датапад, заключенный в защитный прозрачный сейф, это один из первых экземпляров «К миру», Мегатрон вручную их копировал тогда. А это… деталь одного из его альтмодов, довольно быстро смененного более мощным.
— Энергон? — предложил Тарн.
На стаканах тоже были гравировки. Мегатрон кивнул, ни на чем не останавливая взгляд, в том числе — на своей статуе в стороне. А Флайвилс из-за «оптик Праймуса» беспокоился! Да его командор куда больше тянет на последователя… выдуманной религии. Мегатрон смотрел на Тарна, а тот чувствовал себя абсолютно спокойно. Его не смущало, что он привел лидера к алтарю имени его самого… что ж. Счастливый он, в таком случае, мех.
— И что же, никаких проблем? — спросил Мегатрон. — Всегда приятно, когда что-то поставлено на рельсы, но ничто не может быть полностью идеальным, верно?
Тарн нисколько не смутился:
— Конечно, случаются… сбои в работе. Наши генераторы мощные, но не настолько, чтобы проводить расплавку чаще раза в два-три цикла. Это все мелочи, но… фильтры засоряются довольно часто. Увы, заключенные много врут о своем происхождении. Чаще всего — говорят, что выкованы, хотя были построены холодными. Иногда попросту не знают сами. Мы проводим тесты, по максимуму отсеиваем неподходящих мехов, чтобы направить их на полезные работы. Все выкованные некоторое время проводят в камерах: повсюду проведены системы фильтрации, заключенные подвергаются очистке, прежде чем попадают в печь. И все равно, шлака… порядочно. Однако с этими проблемами мы справляемся, мой лорд.
— И жестокое обращение не провоцирует бунты? Совсем?
— Никто из заключенных не знает, что их ждет, ни те, кто сотрудничает, ни самые упрямые. Однако по тюрьме сам собой расползся слух, что мы отправляем пленных автоботов в колонии на киберформированные планеты. Я не мешаю этим слухам и даже поощряю их. Когда они отправляются в плавильню, то верят, что входят в телепорт, — Тарн воодушевленно взмахнул рукой, в которой держал стакан. — Я назначил внеурочный сеанс, когда узнал, что ты прилетишь. Все уже готово. Желаешь посмотреть?
— Я за тем и прилетел, — проронил Мегатрон.
Тарн активировал экран: вид сверху из плавильни, высоко, чтобы жаркие пары не повредили камере, но с мощным увеличением. Теперь казалось, что Тарн действует с легкой нервозностью. Переживает, останется ли лорд доволен.
Порядка сорока автоботов недоуменно переглядывались между собой — и вздрогнули, когда вдруг заиграла музыка. Мегатрон тоже не ожидал, и Тарн мгновенно отреагировал на его удивление.
— Небесная сюита, — подсказал он. — Торжественно. Подходит моменту.
Судя по всему, автоботы слышали музыку гораздо громче, чем она транслировалась в кабинете. Их криков Мегатрон не слышал вовсе, только видел, как они, прикрывая аудиодатчики, растерянно мечутся по круглому помещению, в котором их заперли. На экране сбоку показывалось, как температура росла, и росла, и росла, пока пол под автоботами не начал разъезжаться, обнажая булькающий исходный расплав — с химикатами, ускоряющими процесс. Мегатрон помнил записи Шоквейва: все здесь работало строго в соответствии с ними. Но…
Шоквейв предлагал практичную структуру. Тарн же, в отместку ему или ради утешения собственных наклонностей, превратил массовое убийство в показательный акт. Самое удивительное, что это позерство не имело смысла. Никто не знал, что происходит в Грайндкоре, даже подавляющее большинство десептиконов. Мегатрон не сомневался, что даже наблюдая за переплавкой в одиночестве, Тарн наливает себе хороший очищенный энергон в бокал и включает музыку.
«Вот будущее, которое ты хотел построить, Мегатрон? — промелькнуло в процессоре, какого-то шлака — голосом Старскрима. — Ради которого ты начал войну?».
Сорок автоботов. Десять бойцов фиолетового знака для следующей кампании. Да, Мегатрон не мог представить себе раньше, что одобрит нечто подобное, но… он лидер десептиконов, и он вынужден планировать на несколько шагов вперед.
— Отличная работа, Тарн, — он отпил последний глоток и поставил стакан на экран, где автоботы тонули в кипящем металле. — Я очень доволен результатами.