Не узнавай меня

      Глаза закрыты, и даже слегка зажмурены. По спине блуждают горячие ладони, губы обжигает страстный поцелуй. Хочется полностью отключить голову и без остатка раствориться в этом объёмном, неповторимом ощущении. Он чувствует себя не ведущим, а ведомым, и по-своему это нравится. Кажется, что сейчас физически не может произойти ничего плохого, всё идёт по плану, хотя какой, к чёрту, план! Он наконец-то чувствует себя любимым, желанным!       - Как далеко ты готов зайти? - раскалённые слова обжигают, кажется, не только ухо и шею, но и добираются до мозга.       Именно сейчас хочется забыть обо всей остальной реальности.       - Насколько потребуется...       Джоске сам не заметил, как вынырнул из сна. Одна рука его сграбастала простынь, да так крепко, что побелели костяшки и затекли пальцы. Другая же рука уходила под бельё и там не менее крепко обхватывала подрагивающий, почти готовый...       Пара движений в полусне рукой, и окончательное пробуждение от ощущения горячих капель на животе. Пара секунд на то, чтобы реальность успела нагнать и перевернуть ведро с камнями ответов на все вопросы на голову. Стало дико, стало страшно. Тело подрагивало от недавнего оргазма.       "Этот чёртов мангака всё же успел что-то записать? Быть не может. Но с чего бы мне самому снился он... вот так?"       Пришлось подняться и пройти в ванную, тихонько смыть с себя всё лишнее, заодно засунув голову под кран с холодной водой. Надо собирать мысли в кучу. Это всё из-за идиотской ситуации с Окуясу, однозначно. Весь в таком напряжении, а выхода никакого, и с Роханом просто в последнее время часто вместе, в этом и дело. Наверно.       После водных процедур спать не хотелось. Да и боязно было снова увидеть нечто подобное. Потому парень просто попытался ни о чём не думая полежать. Не получилось.       Он думал об Окуясу. И с удивлением осознавал, что, хоть ему по-прежнему больно и обидно, но уже в гораздо меньшей степени. Как-то быстро начал смиряться. Неужели, он и не любил его взаправду?..       Столь же незаметно, Джоске снова провалился в сон без снов, глубокий и успокаивающий.       В тот день он к Рохану не пришёл. На следующий тоже, равно как и через два дня. И если поначалу Кишибе спокойно к этому относился, то с каждым днём становилось всё больше не по себе. Осторожно спросил у заглянувшего на третий день Коичи, бывает ли Джоске в школе, на что получил утвердительный ответ. Стало обидно. Что-то внутри начало предательски трещать по швам. Он и подумать не мог, что недавние излишняя откровенность и немного наглая выходка с Вратами Рая так оттолкнут парня. Вроде, ничего критичного не случилось, но кошки на душе скребли всё активнее, да и мысль о стирающейся карандашной записи подливала масла в огонь.       Вечером четвертого дня в дверь позвонили. Рохан едва не бегом скатился с лестницы и метнулся открывать, походя натягивая максимально отстранённое выражение лица.       Впрочем, улыбка стоявшего на пороге Хигашикаты тоже не выглядела сильно натуральной. Он как-то осунулся, побледнел, под глазами наметились приличные синяки. Но самое странное, что заставило Рохана ужаснуться - это волосы. Вместо привычного и всеми осмеянного помпадура, они были собраны в неряшливый хвост. Из-за этого первые пару секунд мангака его даже не узнал.       Он молча отошёл на шаг в сторону, пропуская гостя и провожая его поражённым взглядом.       - Ты здоров? Это что на голове? - не без труда выжал из себя Кишибе. Джоске повёл плечами.       - Я думал у тебя попросить тех пилюль, от которых ты чуть не отъехал, - каким-то не своим голосом проговорил парень. Сердце Рохана забилось ещё быстрее, разгоняя адреналин по самым отдалённым частям организма.       - И не надейся, - сказал, как отрезал. Сидящий на диване в гостиной парень вскинул уставшие от всего на свете глаза.       - Я так больше не могу. Просыпаюсь по шесть раз за ночь, и сны все одинаковые. И эти фантомные ощущения скоро меня в могилу сведут! Сделай хоть что-нибудь!       Рохан колебался. Просто так принять какое-либо решение очень страшно. Он мог сейчас заставить Джоске всё вспомнить и пожинать плоды, или же просто обвести, наконец, все записи ручкой и забыть об этой истории. Просто так, с места, принять какое-то одно решение он не мог, и потому решил хоть немного потянуть время.       - Всё Ниджимура покоя не даёт?       - Да если бы. О нём, мне кажется, я вообще уже забыл. Это странно, но сейчас я о нём практически не вспоминаю.       Мангака окончательно утвердился в своем анамнезе, но решил хотя бы попытаться упросить Джоске говорить самому.       - А что тогда?       - Не хочу об этом.       Не мог же он напрямую сказать Рохану, что в каждую из трёх последних ночей ему снилось, как они друг друга удовлетворяют всякими разными способами? И, что хуже всего, что ему, Джоске, это нравится?.. И ощущения все гиперреальные. Настолько, что в одном сне, в котором он позволил Кишибе больше, чем мог подумать, ему не пришлось даже прикасаться к себе.       Хигашиката схватился за голову и тихонько взвыл.       - Ладно... Если таблеток ты мне не дашь, то можешь хотя бы... Призвать Врата Рая и вписать что-нибудь, чтобы мне больше не снились такие вещи?       - Ты ведь понимаешь, что в таком случае я узнаю, что именно тебе снится? - Рохан, наконец, присел рядом. До Джоске такой расклад дошёл только сейчас.       Хигашиката завалился набок и накрыл голову диванной подушкой. Из-под неё донеслось приглушённое протяжное мычание. В один момент оно прекратилось и заменилось на невнятное бурчание.       - Ты можешь говорить внятно? - Рохан не разобрал ни слова. Бурчание после паузы повторилось, но чуть громче, но по-прежнему невразумительно.       - Да скажи уже нормально! - не выдержав, Кишибе резко наклонился и дёрнул подушку наверх. Джоске лежал с закрытыми глазами и крайне мученическим выражением лица.       - Как ты думаешь, можно, страдая по одному человеку, незаметно для себя влюбиться в кого-то другого? - еле слышно, но очень чётко проговорил парень.       Рохану показалось, что сердце забилось где-то в горле. Он попытался сглотнуть его, но не вышло. Оно клокотало, разогревая кровь в голове, заставляя дрожать руки. Как он сам в прошлый раз говорил? Удачный момент?       Наклонившись к самым губам Джоске, он, молясь всем богам, чтобы тот не открывал глаза, прошептал:       - Всё может быть.       Он почувствовал, как парень под ним рвано вдохнул, но не открыл глаз и не отстранился. Собрав всё мужество, Кишибе преодолел оставшийся между ними сантиметр расстояния. Внимательно всматривался в лицо Хигашикаты: оно разгладилось и он, казалось, успокоился.       Рохан позволил себе закрыть глаза. Он не развивал поцелуй, просто касался губами губ и слушал дико стучащую в голове кровь. Чувствовал, что дыхание Джоске выравнивается.       Долго держаться на весу непросто, и всё же пришлось разорвать это долгожданное прикосновение. Мангака всё пытался унять заходящееся шумное сердце, но безуспешно. Потому просто смотрел на безмятежно лежащего рядом парня.       - Это всё же была твоя работа. Так и подумал, - тихо, каким-то бесцветным голосом проговорил Джоске и прикрыл глаза локтём.       В этот момент ему казалось, что его схватили, как плюшевую игрушку, посреди улицы, хорошенько встряхнули, порвали, порезали перочинным ножом, растоптав всю ткань и набивку в грязи, после чего заботливо собрали, подшили, отмыли и снова уничтожили, покромсав на ещё более мелкие клочки. Ему хотелось просто исчезнуть, слиться с диваном и никогда больше не существовать, никогда больше ничего не чувствовать. Это всё слишком... Просто слишком. Рохан как-то интуитивно чувствовал эту перемену, и почти видел, как утекают все его шансы на что бы то ни было. И пошёл ва-банк. Всё на зеро.       - Ничего такого я не делал. Не вписывал ничего, что заставило бы тебя чувствовать что-то ко мне. Совсем наоборот.       Всё началось, когда вы с Окуясу начали встречаться. Ну, то есть не встречаться, но ты меня понял. Я, когда узнал, меня как пыльным мешком по голове ударили. Сначала думал, просто в шоке от такого поворота, а потом понял, что... ревную. Ты такой счастливый бегал, улыбался всему миру, а у меня зубы скрипели так, что сам слышал. Смотреть на вас сил никаких не было. Почти перестал выходить из дома, всячески от вашей шайки прятался, до смешного доходило, что на другую сторону дороги перебегал. Ты этого, конечно, не замечал, весь погруженный в счастье. Тьфу. Дни утекали, а я ни о чём другом думать не мог. Не получалось работать, сюжет манги начал скатываться в какое-то унылое дерьмище, но другого я сделать не мог. Да и все персонажи получались какими-то... узнаваемыми? Все как один с чертами одного человека. Я бесился, ломал карандаши, но не мог перестать рисовать. А потом ты начал мешать мне спать. Только стоило закрыть глаза, как ты снова стоял передо мной и улыбался. Вот просто стоял и улыбался, ничего не говоря. И всё мне казалось, что улыбаешься ты мне, а не кому-то ещё. Просыпаться было пыткой. Ну а постепенно стало хуже... Я думаю, ты должен понимать, что я имею ввиду. И тогда я скатился к таблеткам. С ними я хотя бы не видел снов. Без них я мог отдохнуть хоть немного, хоть как-то вернуться к нормальной жизни. А потом ты пришёл ко мне с той нелепой просьбой, и меня сорвало окончательно.       Рохан всё говорил и говорил, постепенно становясь громче и громче. Он уже чувствовал вязкий ком истерики, подкатывающий ко рту откуда-то изнутри. Только бы не дать слабины, просто договорить, а там уж пусть оно горит всё...       Джоске так и не отнимал руки от лица, и, казалось, даже не слушал этого звенящего монолога, однако буквально впитывал каждой клеточкой тела любую, даже незначительную вибрацию воздуха.       А Рохан говорил и говорил. Про тот раз на кухне, про корявые записи карандашом, про три бессонные ночи после и томительное ожидание следующей встречи. Про тот спонтанный портрет в парке, который теперь лежит в целой папке подобных ему, нарисованных по памяти и иногда даже с закрытыми глазами. Говорил, пытаясь оправдаться, но не мог оправдаться даже в собственных глазах. Ему, пожалуй, впервые всерьёз было стыдно. Стыдно за то, что так эгоистично влез в чужую жизнь и так бесстыдно всю её разворошил. Однако, озвучить это он так и не решился.       Слова закончились. Кишибе замолчал и пытался отдышаться. Джоске так и не шевелился. На какую-то секунду мангаке даже показалось, что парень заснул, но в этот момент он с трудом разомкнул слипшиеся губы и осторожно облизал их, будто подбирая правильные слова.       - Назови мне хотя бы одну причину помимо сомнительной "я ведь пытался вернуть всё, как было", по которой это должно тебя оправдать.       В гостиной повисла звенящая тишина. Был слышен стук ветвей о стекло окна под порывом ветра. Чем дольше тянулось это молчание, тем сильнее оно давило на них обоих. Когда казалось, что барабанные перепонки уже готовы разорваться, в воздухе повис хриплый шёпот:       - Я тебя люблю.       Джоске медленно поднялся, с трудом отняв руку от лица. Открывать глаза он не спешил, совершенно не желая возвращаться в реальность из темноты, в которой сейчас находился. Почти наощупь направился на выход. Рохан тенью двинулся следом, не рискуя слишком приближаться.       Открыв входную, дверь, Хигашиката замер на мгновение.       - Как бы то ни было, у меня всего одна просьба. Пообещай больше не жрать эту дрянь, - прошелестел его тихий голос.       - Ты тоже.       Лишь грустная ухмылка в ответ и тихий щелчок закрывшегося замка. Кишибе привалился спиной к двери и осел. Тишина и сумрак дома были настолько густыми, что, казалось, в них можно вбить гвоздь и повеситься на нём.       "Я люблю тебя."       В каждом шаге Джоске слышал хриплый шёпот. В каждом шорохе гравия дорожки внутреннего двора чужого дома. В каждом скрипе веток раскачивающихся от ветра деревьев.       Небо разорвало пополам вспышкой молнии. По привычке отсчёт секунд до грома. Одна, две, три, четы...       Раскат.       "Я люблю тебя."       Поток ледяной воды как из ведра на голову, внезапно, отрезвляюще. Затекающие холодными пальцами за шиворот капли, выгоняющие все лишние мысли из головы, оставляющие лишь звенящую кристальную пустоту и тихий хриплый шёпот:       "Я люблю тебя."