Джоске не спалось. За окном свирепствовала самая настоящая буря, в которой он вымок по дороге домой, и всё никак не мог отогреться. Греметь чайником не хотелось, чтобы не разбудить мать, потому он просто свернулся клубком под одеялом, замотался в него как в кокон и лежал, слушая завывание ветра. Несколько раз поднимал голову на стук веток в окно, будто ожидая там кого-то увидеть, и каждый раз, убеждаясь в источнике стука, тряс головой, отгоняя наваждение. И кто будет стучать в окно второго этажа, да ещё и в такую погоду? И всё же где-то внутри, в самом потаённом уголке души, тихонько точил червячок разочарования. Хигашиката не желал признавать этого, но всё же он где-то там, в глубине, хотел, чтобы в окно постучали. Зачем? С какой целью? Неважно.
Впереди выходные, можно не переживать по поводу трудного утреннего подъёма, и спать, сколько угодно. А раз так, то и не имеет значения, во сколько засыпать.
Память постепенно возвращалась, награждая парня самыми яркими деталями и подробностями той встречи с Роханом. Он снова чувствовал то бешеное сердцебиение, снова переживал все прикосновения, как своих, так и чужих ладоней, и воспринимал это уже совершенно иначе, не как если бы это был просто сон. И было обидно, что его первый раз так беззастенчиво стёрли из памяти. В какой-то момент он попытался представить на месте мангаки в такой ситуации Окуясу, и у него даже почти получилось, но воображение начинало буксовать и спотыкаться, а мозг снова и снова подкидывал на первый план картины с тем неописуемым взглядом Кишибе, который видел Джоске оттуда, снизу. В очередной раз краснея до самых кончиков ушей, Джоске внезапно осознал. Самая простая мысль настигла его так внезапно, что на секунду показалось, будто это очередной раскат грома, но в этот раз уже в голове. Окуясу в принципе не мог бы смотреть на него
так. Даже оказавшись в подобной ситуации.
Хигашикате стало совсем неловко, до того, что даже закрыл лицо руками. Он начал осознавать, что, по сути, был своего рода двигателем отношений с Ниджимурой, и всё, что между ними происходило, было исключительно его инициативой. Окуясу никогда не улыбался ему по-особенному, как делал это Джоске, никогда не целовал первым, никогда не разглядывал беззастенчиво. Да вообще никак не разглядывал. И снова в голове всплывает взгляд Рохана, которым тот обводил все до единой линии того спонтанного портрета в парке. Сейчас, анализируя всё произошедшее за последние дни под новой призмой, многие мелкие и ранее казавшиеся незначительными детали вдруг обретали новый смысл и становились на свои места. Это смущало ещё сильнее. Парень впервые почувствовал себя любимым и важным, каким был для него Окуясу. И это чувство поразило сильнее всего.
Парень ещё не знал, что все внесённые Кишибе изменения в его книге судьбы смылись окончательно, а зачёрканная в порыве эмоций запись
"Я люблю Окуясу" исчезла вместе с ними.
***
Рохан ещё долго сидел, привалившись спиной к двери. Он чувствовал, что это конец, каждой клеточкой своего тела. Время остановилось. Тонкая струна человечности лопнула где-то внутри, и теперь звенела тупой, надоедливой болью. В голове по кругу, как загнанная мышь, бегала всего одна мысль:
"Так больше нельзя, нужно что-то делать, что-то менять!" Он чувствовал, как скатывается на дно, и это ему совершенно не нравилось. Теперь, когда всё окончательно произошло, никакого пути назад не осталось.
С какой стороны приступить к отстройке разрушенного внутреннего мира, не подводившего годами, он не знал. Раньше в его простом мире всё место занимала только манга, и царило идеальное равновесие, пока туда не прокрался незаметно один шумный улыбчивый парнишка и не разворошил там всё. И для начала неплохо бы вернуть в сердце господство работы.
С этими мыслями Кишибе как-то провалился в сон, вслушиваясь в затихающую бурю.
Утро настигло Рохана внезапно. Осознание себя на полу в прихожей на самом деле подстегнуло пробуждение. Со стоном оторвал затёкшее тело и отправился его мыть, в ванную. Холодный душ окончательно собрал воедино картину прошлого вечера и восстановил блуждающие перед сном мысли. И он придумал способ отвлечься, хотя бы на несколько дней.
Он бегал по кабинету и скидывал все наработки по последней главе в папку, мимоходом собирая полотенцем воду с волос. Собрав всё необходимое, направился в спальню и начал паковать основные необходимые вещи. Не давая себе опомниться и усомниться в решении, быстро завершил все сборы, оделся и рванул на станцию. До экспресса в Токио оставался час.
Уже сидя в поезде, Рохан подумал, как отнесутся к нему в издательстве. За всё то время, что он жил в Морио, он ни разу не привозил исходники лично, а всегда отсылал по факсу. Впрочем, мнение коллег по поводу вылазки его не слишком волновало, но он чувствовал, что ему просто необходимо поговорить о манге с кем-то знающим, кто мог бы как-то помочь, подтолкнуть к возвращению её в прежнее русло. Раньше подобный выпад не мог и в страшном сне присниться Кишибе, но сейчас у него перестало получаться делать всё самостоятельно.
На месте он был к вечеру, однако, по его памяти, контора ещё должна была работать. Приехал к зданию и вспомнил об одном из немногих минусов работы без графика: он банально забыл, что графики существуют у всего остального мира. В выходные издательство логично не работало. Пришлось плюнуть и идти искать гостиницу.
Наскоро заселился в ближайший отель, разложил вещи, и в этот момент его догнал голод. Он вспомнил, что ничего не ел с утра, и направился это исправлять. В ресторане отеля было на удивление тихо и малолюдно. Официант предложил бокал вина к заказу, и Кишибе, поколебавшись, согласился.
Когда паста в тарелке уже подходила к концу, а внутреннее состояние хоть немного выровнялось, как кто-то отодвинул стул напротив, радостно на него плюхнулся и громко завопил на весь ресторан:
- Рохан, сто лет тебя не видел! Какими судьбами?!
Мангака поднял голову и к своему удивлению обнаружил одного из своих одноклассников из средней школы, с которым довольно неплохо общались в своё время, и который переехал с семьёй куда-то всего за пару месяцев до конца последнего в средней школе учебного года. Широ Юкинако, собственной персоной.
Кишибе улыбнулся и протянул старому приятелю руку. Настроения ностальгировать особо не было, но, судя по всему, спрашивать его никто не собирался.
- Привет, Широ. По работе приехал, пока не знаю, насколько задержусь. А ты тут откуда?
Одноклассник смутился и немного заёрзал, расплываясь в смущённой улыбке.
- Понимаешь, какая ситуация вышла. Я познакомился по переписке с девушкой, мы общались полгода, и сошлись на том, что она должна была приехать на выходные в Токио и остановиться здесь, в этом отеле. Мы договорились встретиться здесь ещё час назад, но она, видимо, не приехала, я уже три чашки кофе выпил, пока ждал. А тут смотрю, лицо знакомое, думаю, ты или не ты? Подошёл ближе и узнал. Думаю, даже хорошо, что она не пришла, а то б и не свиделись.
Кишибе пригубил вина и приготовился слушать долгий монолог о жизни приятеля, который всегда отличался повышенной болтливостью и позитивом. "Прямо как Джоске," - мелькнула в голове мысль, но была быстро растоптана. Однако, монолога не вышло. Широ сыпал вопросами, восторженно реагировал на ответы и лишь изредка вставлял немного информации о себе, когда это приходилось в тему. И Рохан даже не заметил, как начал понемногу расслабляться.
- Слушай, а пошли в бар? Тут есть по соседству одно заведеньице, чисто для своих. Там недорого, не слишком шумно, а главное, его самостоятельно очень трудно найти. Обожаю это место, - Юкинако, казалось, был настолько в восторге от своей идеи, что мангака даже не захотел ему отказывать.
Буквально через полчаса они были на месте. Бар располагался в полуподвале старого дома, вход найти в самом деле оказалось почти непостижимой задачей. Внутри оказалось достаточно уютно: полумрак, очень приглушённое освещение от немногочисленных светильников. Он был совсем крошечным: кроме барной стойки в помещении ютилось всего три столика. Меланхоличный высокий и тощий бармен в жилетке и с козлиной бородкой протирал бокалы. Увидев посетителей, поприветствовал их, обратившись по имени к спутнику Рохана.
- А ты здесь, видимо, частый гость, - улыбнулся мангака.
- Не, я тут подрабатываю иногда, - отозвался Широ и плюхнулся на диванчик в углу за самым дальним столиком. Через пару минут бармен молча принёс им два бокала виски с колой, подмигнул и удалился. Кишибе стало немного не по себе: они ведь еще ничего не заказали. Однако приятеля это ничуть не смутило, он снова щебетал и уже отхлёбывал из своего бокала.
- Это у нас для своих, за счёт заведения, не парься, - будто мысли читает!
Они много говорили о жизни, о работе, делах, вспоминали времена средней школы, смеялись. Широ рассказывал множество историй о фиаско, которые происходили у него с девушками, Рохан на них вежливо улыбался, не особо горя желанием развивать тему отношений.
- Слушай, чувак, с тобой всё нормально? Ты уже четвертый бокал пьёшь, пока я только второй ополовинил. Куда так спешишь? - взволнованный вопрос посреди монолога. Кишибе опустил глаза на стол и понял, что друг прав. А он ведь даже не заметил. Бармен всегда проворно приносил новую порцию, как замечал, что кончилась прежняя. - Проблемы какие-то? Так ты расскажи, не стесняйся.
Мангака тряхнул волосами.
- Всё нормально, просто устал. Да и не пил давно, уже и не вспомню, когда в последний раз.
Приятель понимающе хмыкнул и ткнул его кулаком в плечо. Он уже где-то на интуитивном уровне почувствовал, что плотину терпения Рохана скоро прорвёт, и выжидал.
Ждать пришлось довольно недолго, Кишибе совсем взгрустнул к концу пятого бокала. Сидел и бездумно тыкал соломинкой лёд, лежащий на дне.
- Ну давай уже, колись, сил нет смотреть на эту тоску в глазах. Да уж, знаю я этот взгляд. Зазноба, да?
Рохан печально хмыкнул.
- Что-то типа того. Как-то не заметил, как влюбился, а потом всё покатилось к чертям.
- Чего случилось-то? Долго вместе были?
- Вообще не были. Я просто знатно прокосячился, и теперь шансов не осталось совершенно, - он был сам слегка в шоке от своей искренности, хотелось заткнуться и не продолжать это обсуждать, хотя и чувствовал, что уже не может остановиться. Да и не мог ведь он сказать, что влюбился в парня, да ещё и достаточно младше себя.
Приятель присвистнул.
- Я вообще тебя запомнил довольно тихим и молчаливым, ты и с девчонками особо никогда не контактировал, и мне если честно даже немного не по себе тебя в таком состоянии видеть. Ты уж прости, - одноклассник медленно подбирал слова. Рохан снова грустно хмыкнул и пригубил ещё немного коктейля из свежепринесённого барменом бокала. Мир вокруг начинал понемногу кружиться, ускоряясь. Нужно заканчивать этот алкотур, явно.
Часы показывали половину первого ночи, только подкрепляя мысль о том, что нужно расходиться.
- Знаешь, лучше бы так и было, - мангака поднялся, нетвёрдым шагом дошёл до бармена дабы расплатиться, как-то смазано попрощался с приятелем и отправился обратно в отель. В голове неприятно шумело. Широ остался в баре в недоумении.
Сон шёл тревожный, но крепкий, и впервые за долгие месяцы, если не годы, Рохан ухитрился проспать едва не до вечера. Остаток воскресенья бесцельно провёл в постели.
Работа с редакторами задалась не слишком активная. Они действительно были удивлены таким поведением мангаки, однако всё же помогли, чем смогли. Даже последнюю главу раскритиковали не слишком сильно. Может, действительно всё не так ужасно?..
***
Прогуливаясь в прохладных сумерках воскресенья, Джоске внезапно обнаружил себя возле дома Кишибе. Он не планировал туда идти, оно как-то само собой получилось. Обратил внимание, что свет ни в одном окне не горит, что слегка смутило. Не в темноте же он там рисует? Так и глаза испортить недолго.
Подумал было зайти, но остановился перед самой калиткой. И что он ему скажет? "У тебя не горит свет, и я волнуюсь"? Ну бред же. С этой мыслью он всё же заставил себя развернуться и пойти домой.
В понедельник в школе Коичи пожаловался, что пошёл к Рохану в выходные, но ему никто не открыл. Дома его что ли не было? В голове Джоске зазвенел лёгкий колокольчик паники. А если этот придурок опять таблеток наглотался и лежит там теперь?.. Так, тпрру, стоп, это уже клиника. Всё нормально, он же пообещал их больше не пить. Пообещал же ведь, да?
После уроков Коичи снова собрался к Кишибе. Джоске с секунду поколебался, выдернул из тетради листок и что-то быстро на нём нацарапал. Сложил его в несколько раз и попросил Хиросе передать мангаке. Тот слегка опешил от странной просьбы, но кивнул.
- Знаешь, вчера его тоже дома не было, - утром вторника сообщил Хиросе, - Это так странно. А твою записку я в щель для почты бросил.
Внутри всё похолодело. Он там действительно что ли...? Сорвался с места и ломанулся к знакомому дому. Слышал, что Окуясу кричал что-то в след, но не стал вслушиваться.
Сияющий Алмаз одним ударом вынес и восстановил дверь. Забежавший внутрь Джоске бегал беспорядочно по всем комнатам и звал, звал, звал, а никто не отзывался. В кабинете он нашёл целый ворох мелко порванных листов, и долго их рассматривал. Это мало походило на мангу, скорее на наброски. Не особо задумываясь, при помощи Алмаза вернул им первозданный вид. Дыхание перехватило. Это была внушительная стопка его портретов. Разные выражения лица, разные ракурсы. И все еще минуту назад были уничтожены. Так или иначе, Хигашиката убедился, что мангаки в доме нет.
На выходе из дома, заметил в прихожей, у двери, брошенную Коичи записку, но подбирать не стал. Пусть лежит.
Всю следующую неделю он после школы ходил в любимую кафешку и сидел за любимым столиком на любимой веранде. Однако всегда один. Друзей он с собой не звал, а когда они пытались навязаться, придумывал тысячу и одну отговорку, чтобы они этого не делали. Ребята уже обижаться понемногу начали.
Каждый день он пил один только чай. Сидел по полтора часа и вглядывался куда-то в глубины улиц, постоянно поглядывая на часы. Время практически не двигалось, и нервничать с каждым днём Джоске начинал всё сильнее. Он даже не был до конца уверен, зачем вообще это делает, чего хочет добиться. Но всё равно продолжал упорно сидеть и смотреть по сторонам.
***
Рохан вернулся в Морио к вечеру пятницы. В дом заходить хотелось мало, в нём как-то очень много воспоминаний накопилось. Но зайти, конечно, пришлось.
На пороге взгляд зацепился за мелкую бумажонку. Кишибе машинально подобрал её и развернул. Сердце пропустило удар.
"Буду ждать в кафе завтра после школы. Джоске." Сколько она уже тут лежит?
Едва не бегом влетел в мастерскую, бросил на стол папку, как заметил целую стопку портретов парня, которые он изорвал в утро перед отъездом. Почему они целые? Восстанавливать предметы может только...
Быстрый взгляд на часы. Уроки в их школе закончились почти час назад. Чёрт, какова вероятность, что он всё ещё там? Минимальная, конечно, но попробовать стоит.
Он долетел до кафе раза в три быстрее, чем обычно. Сердце скакало где-то в горле, и неясно, то ли от быстрого бега, то ли от ситуации. Хигашиката сидел за привычным столиком совершенно удручённый и ковырял ложечкой в явно пустой чашке, то и дело поглядывая на часы. Кишибе сбивчиво вдохнул. Сколько же он уже ждёт вот так?
К столику он уже подбирался обычным шагом, но на ватных ногах. Казалось, земля уходит из-под ног. Осторожно отодвинул стул напротив парня и присел. Тот поднял глаза от чашки, медленно меняясь в лице.
- Твою мать, где тебя носило так долго?! - Джоске вскочил, опрокидывая стул. Пальцы вцепились в столешницу так крепко, что побелели костяшки.
- В Токио, по работе, - голос звучал так, будто Рохан вообще не говорил несколько дней кряду.
Джоске, казалось, пытался понять для себя, чего ему больше хочется сейчас, придушить мангаку или зацеловать всего. Определиться не смог и выбрал среднее арифметическое. Уже через секунду Кишибе почувствовал, как руки парня прижимают его к себе так плотно, что он грудью чувствовал колотящееся сердце Хигашикаты.
- Я уже не знал, что и думать. Боялся, что ты опять этих своих таблеток наелся, пошёл проверять, а тебя вообще не было. Потом подумал, что нечто такое могло вне дома произойти, и стало совсем страшно. Коичи ведь тебе записку еще в понедельник унёс, и я каждый день сидел, ждал, а тебя всё не было, - казалось, он сейчас захлебнётся в словах. Наконец-то можно успокоиться, но почему-то не выходит.
- Эй, Джоске, вот ты где! Всё убегаешь после уроков, даже поговорить толком не выходит.
Пришлось разорвать объятия и обернуться. К ним бодро шагал Окуясу. Джоске присел. Вот уж кого увидеть сегодня он и не рассчитывал.
- Чего тебе? - как-то грубо получилось. Ниджимура смутился.
- Слушай, чувак, я... я не могу так больше. По ходу я того... скучаю по тебе. Не хватает мне того, как мы время вместе проводили... Да вообще всего, блин, не хватает! Давай как раньше, а?
Рохан слушал и не верил своим ушам. Переводил ошалелый взгляд с Джоске на Окуясу и обратно. Хигашиката думал, и это пугало.
- А как же новенькая? - после паузы спросил Джоске.
- Да она скучная как я не знаю прям. Миленькая, да и всё. Мы поговорили пару раз, мне хватило, - Ниджимура махнул рукой и вернул щенячий взгляд на Джоске. Тот всё ещё колебался.
- Знаешь, - начал он осторожно, - Я думаю, мы сможем дружить, как раньше, если постараемся. Но как в начале, без всего остального. Эта страница точно закрыта.
Кишибе смотрел куда-то в сторону, усиленно делая вид, что совершенно не интересуется происходящим, однако полностью превратился в один сплошной слух.
- Но почему?! - совершенно не ожидавший подобного ответа Окуясу явно растерялся.
Джоске вздохнул, улыбнувшись той самой нежной улыбкой.
- Многое изменилось за это время. И теперь у меня есть человек, кому это всё принадлежит, - Рохан почувствовал, как ладонь Джоске накрывает его лежащую на столе руку. Внутри снова всё перевернулось. Неужели он...?
- Да ну! - Ниджимура осел на соседний стул, - Быть не может! И кто это?
Джоске чувствовал, как Рохан переплетает их пальцы, и как тепло разливается по груди изнутри. Чувствовал и снова улыбался.
- Разве это важно? Если ты даже не заметил, что мы с тобой встречались, то какой смысл отвечать на твой вопрос?
- Он мой, - Кишибе услышал свой голос откуда-то со стороны. Две пары глаз уставились на мангаку.
Не говоря ни слова и не отпуская руки, Рохан поднялся, увлекая за собой Джоске. Тот следовал за ним не оглядываясь. Он не мог видеть выражения лица Окуясу в этот момент, и какой-то мере с удовольствием осознавал, что и не хочет этого видеть. Он просто смотрел на держащиеся руки и чувствовал тепло.
"Он наконец-то здесь".
