***
Шерлок полежал немного, слушая, как дышит Майкрофт. Сон не шел — рано ведь совсем, да и на душе муторно. Когда-то, кажется очень давно, он съязвил на реплику Джима, что по сведениям из достоверных источников, сердца у него нет. А теперь и возражать о наличии души было некому. Правда, не сказать, что Шерлок об этом жалел. Он осторожно встал с постели и ушел в гостиную. Джон сидел в кресле под торшером и читал газету. — Уснул? — шепотом спросил он, сложив листы и бросив на пол. — Уснул. Я попозже к нему пойду. Шерлок продолжал стоять и смотреть на Джона. Домашний, обстоятельный, уютный, надежный — просто личная каменная стена. Понимающий. — Мне там не по себе, — признался Шерлок, — как будто я рядом с телом лежу… — Ну, что ты… — Джон потянулся вперед, чтобы дотронуться до его руки. Шерлок с непроницаемым выражением лица опустился на колени, развел Джону ноги, втиснулся между ними и обнял его за талию, пристроив голову у левой ключицы. — Ты что? — тот опешил и неловко обнял его. — Не надо так. — А что такого? — спокойно ответил Шерлок. — Мне так удобно. Я же выше тебя. — Может, на диван ляжем? — Еще чего. У меня ноги не поместятся и будут торчать пятками кверху. Джон не удержался от смешка. — Правда, со мной весело? — все тем же неопределенным тоном спросил Шерлок. — О, да, — вздохнул Джон, обнимая его крепче. — Но ты можешь просто сесть на диван. — Не хочу! Мне и так неплохо. Ты что-нибудь еще писал сегодня? — Совсем немного — как от нас Стэкер уходил. Вообще ты с ним хорошо себя держал… — И? — предложил Шерлок продолжить. — Просто. Хорошо, и все. — Я думал, ты скажешь: «Я от тебя такого не ожидал». — Не скажу. Я тебя уже давно изучил. — Так у тебя есть теория? — улыбнулся Шерлок. — Излагай. — Это у Майкла сплошные теории, а у меня наблюдения и выводы. Колени не устали? Хоть бы на пол сел. — Не хочу! У меня тогда ухо окажется на уровне твоего живота, и я буду слушать, как там урчит? — хмыкнул Шерлок. — А так — романтично же! Я слышу, как стучит твое сердце. — Джон затрясся от беззвучного смеха. — Ну, хватит уже! Майкрофт прав — никакой ты не романтик. — Это ты перестань, а то не буду излагать, и ты не услышишь в свой адрес ничего хорошего. — Тогда молчу, — ухмыльнулся Шерлок. — Я тебя внимательно слушаю, Джон. — Помнишь ведь игру Мориарти? И то, как ты меня спросил, не разочарован ли я в тебе? — Помню. Так разочаровал же. — В тот момент — да, но потом у меня было время вспомнить некоторые вещи и подумать. Особенно после бассейна. Я вспомнил, что когда ты не думаешь о том, как тебя будут оценивать окружающие, ты все делаешь правильно. Но когда ты уверен, что от тебя ждут чего-то определенного, ты или делаешь именно так, или совершенно наоборот. Когда ты развязывал Сару и успокаивал ее, ты совершенно не думал, как это будет выглядеть со стороны. — Обязательно надо вспоминать Сару? — проворчал Шерлок. — Но вообще-то она попала в переделку из-за меня, как и ты. Я не такой тупой, чтобы этого не понять. Ну, хорошо, не будем меня анализировать. Как там наши сегодня? — Майклу я сказал, что вы с Майкрофтом заняты, что у нас срочное дело — всегда можно на убийство жокея свалить. Мы же мальчику ничего не рассказывали, да он забудет еще сто раз. Грег нервничал, конечно. Сказал ему, что Майкрофт пришел уставшим и лег спать. — Хорошо. Джон, напомни мне завтра, чтобы я позвонил матери. Я могу забыть. — Хорошо, напомню. Не волнуйся. — Разве правильно, что я могу забыть? — Ты можешь забыть, потому что будешь много думать о другом. Ведь у Деборы сейчас все хорошо. — Майклу я звоню днем, когда у них, то есть у французов, обед, а про мать вспоминаю вечером, и уже поздно. — Ничего, я напомню. — А Стэкеру я посочувствовал, но скорее потому, что он кое-что сказал о своем друге — то, что я мог бы сказать о тебе, но не решился или не смог бы так объяснить. Про «одного из тысячи». Джон даже не знал в первый момент, что ответить на такое. Он растерянно потыкался лицом в волосы Шерлока и шепнул: — Это у нас взаимно. Шерлок поднял голову и посмотрел на него. Джон не удержался и обвел пальцем его губы. — Как мне нравится, когда ты так делаешь, — Шерлок даже зажмурился от удовольствия. — Я знаю. — Поцелуй меня. Дважды просить было не нужно, но когда Шерлок увлекся и стал перехватывать его губы, Джон попросил: — Не шали. — Ладно, свою дозу поглаживаний я получил. Пойду. Ты только не засиживайся долго. Шерлок отлип от него и легко поднялся на ноги. 12 июля, четверг, день второй — Майкрофт, проснись, у тебя будильник звонит. — Шерлок потряс брата за плечо и встал с постели. — Утро? Уже? О, господи, сколько времени? — Семь, ты на семь и ставил. — Шерлок полез в шкаф. — Полотенце держи. Твоя свежая рубашка и пиджак в шкафу. С кухни пахло кофе. — Ты оставался тут всю ночь... — Это было утверждение, а не вопрос. А что отрицать, если на второй подушке глубокая вмятина от головы? — Ну, и что? — беспечно отозвался Шерлок. — Джон зато тоже выспался — никто его на край не сталкивал и ногами не брыкался. В дверь деликатно постучали. — Майкрофт, завтрак практически готов. — Спасибо, Джон, я уже встаю. Шерлок, ты, может быть, выйдешь? — Холмс-старший взял телефон и вызвал шофера. — Уже вышел, — усмехнулся Холмс-средний. В ванне обнаружилась новая зубная щетка и губка — в упаковках. Вспомнив, как он вчера бежал по улице, Майкрофт наскоро принял душ. На рукавах выстиранной рубашки — его рубашки — обнаружились стрелки, и сразу проснулась совесть. Мало того, что вчера он ввалился в этот дом почти невменяемым, так Джон еще среди ночи приводил в порядок его рубашку. Так что к завтраку Майкрофт вышел притихший и мечтающий поскорее убраться восвояси. Запахи с кухни тут же подсказали, что вчера он практически ничего не ел. — Доброе утро. Неужели опять пироги? — Майкрофт попытался улыбнуться. — Пахнет чем-то... чем-то непонятным, но очень вкусным. Корица? — Практически. Шарлотка на скорую руку, — ответил Джон. — Тебе кофе или чай? — Кофе, если можно. Никак не могу проснуться толком. Сколько я проспал? Майкрофт сел за стол, желая провалиться сквозь землю. — Не так много, около девяти часов — вполне здоровый сон. Шерлок, садись. — Мне чай, Джон. Уотсон улыбнулся и покивал. — Да... все в истории повторяется. Когда-то лет двадцать пять назад такое уже было — только в другую сторону... у Шерлока была скарлатина, высокая температура, а он не засыпал, пока я не ложился рядом. Бедная мама не знала, что делать. У меня в раннем детстве не было скарлатины, и она ужасно боялась, что я заболею... но со мной под боком он спал по шесть-семь часов. Правда, утром у меня обнаруживались синяки на боку, — попытался пошутить Майкрофт. — Спасибо, отличный кофе. — История вообще, говорят, цикличная штука, — заметил Джон. — Как шарлотка? Только честно. — Честно, очень вкусно. — Думаю, что немного мучного тебе не повредит, — не удержался Шерлок, чувствуя, что Майкрофт нарочито оживлен. —Возможно... Спасибо, дорогие мои, — Майкрофт положил на стол салфетку и бодро поднялся. — Машина уже должна подойти. Поеду, надо сегодня поработать подольше, пока такое хорошее самочувствие. — Я приду вечером. В половине одиннадцатого, хорошо? — остановил его Шерлок. — Спасибо, мальчик мой, я думаю — это лишнее. — Я приду, — повторил Шерлок тихо, глядя куда-то на угол стола. Джон взглянул на него с беспокойством, потом на Майкрофта и чуть заметно кивнул. — Я... хорошо, делай, как знаешь. Прости, Джон. Если хочешь — приходите вместе. Я поеду, Шерлок, проводи меня вниз, пожалуйста. — За что простить? — удивился Джон. — Удачи на работе, Майкрофт. До встречи. Шерлок пошел за братом вниз. — Почему ты не хочешь, чтобы я приходил? — спросил он, глядя в затылок Майкрофта. — Я не сказал, что не хочу. Скорее уж наоборот... ты же сам видишь, насколько мне с тобой спокойнее. Конечно, я хочу. Просто это все дальше уводит меня от решения проблемы... на твоем месте, я бы тоже не послушался и приехал. Так что я не стану сейчас даже время тратить на бесполезные уговоры, да? — Да, — кивнул Шерлок. Внизу он пригладил Майкрофту лацкан пиджака и снял воображаемую соринку. — Ты сегодня работаешь, и тебе нужно отдохнуть. — Не расстраивайся. Я, может быть, иногда что-то не то говорю сейчас, не обращай внимания, хорошо? На, возьми ключи, придешь во сколько хочешь, у меня на работе есть еще одна связка. До вечера, мой дорогой. — До вечера… В гостиной Шерлок положил ключи на каминную полку рядом с приколотыми ножом письмами. Потом растерянно посмотрел на Джона. — Что ты? Что он сказал? Ругал тебя? — Нет, ключи дал от дома. Сказал, чтобы я пришел, когда мне удобно. Он слишком мягок — меня это пугает. — Он же видит, как ты переживаешь за него. Ему не сложно поставить себя на твое место. Все нормально, Шерлок. Он просто заботится о тебе, ничего необычного, — соврал как по писанному Джон. — Словно мне лет двенадцать. Я не про сам факт, а про то, как он разговаривает со мной. Даже не двенадцать — меньше. Он с Майклом-то в таком стиле не говорит. — Я думаю, он просто чувствовал себя неловко — вот и все. Так что ты правильно идешь сегодня к нему. Дома Майкрофт будет чувствовать себя увереннее. Я, разумеется, останусь дома. Все нормально — одну ночь мы пережили. Главное, до возвращения Грега дотянуть. Шерлок подошел к креслу, в котором сидел Джон, и оперся о подлокотники, нависая над ним. — Скажи мне одну вещь. Только одну. Я понимаю, что из всех нас ты знаешь больше других. Я уверен, что доктор обсуждал с тобой происходящее как с коллегой. Ответь мне только на один вопрос: с Майкрофтом все будет в порядке? Джон спокойно выдержал его взгляд. — Да. Такой ответ тебя устроит? — Вполне. Больше они к этой теме не возвращались.***
Когда Майкрофт пришел вечером домой, он увидел у вешалки ботинки Шерлока. Он надеялся, что брат придет чуть позже, и он сможет немного собраться с мыслями. А тут сразу нахлынула безотчетная радость, и Майкрофт попытался забить ее в зародыше. Сам Шерлок обнаружился в гостиной, с интересом смотрящим на экран телевизора. Он поставил тот сериал, что Грегори купил за день до отъезда. Джон когда-то говорил, что Шерлок обычно комментирует происходящее в фильмах или шоу, но тут он хранил гробовое молчание. — Шерлок? — У вас в плеере кино про инопланетян! И упаковка от него в мусоре. Скажи честно, это ты или Лестрейд купил? — Это Грегори. Но неплохо разгружает мозги. — Ха, я включил, там какой-то эльф ходит вообще без мозга, у него мозг женщины похитили, а вместо него теперь в руках приборчик. Дашь остальное посмотреть? — с азартом спросил Шерлок. — Эльф? Мистер Спок? — Майкрофт кашлянул. — Дам, конечно. Тогда уж бери первый сезон. — Мне там врач понравился. Ходит, такой, ворчит... но всех спасает. Ты ужинал? А то у вас в холодильнике одна трава какая-то... я уже посмотрел. — Маккой? Я от него иногда вздрагиваю — почти как Спок. — Майкрофт взял с полки диск и отдал Шерлоку.— Я ужинал в семь. Джон же тебя голодным из дома не выпустил, надеюсь? — Нет, я так... на всякий случай... ну и из любопытства, конечно. Не сердишься? — Нет, конечно. За что? Но, может, чаю заварим? Я только переоденусь. Потом они вместе пили чай и разговаривали с Майклом по скайпу. Диалог с Грегори пришлось свести к минимуму — не потому что Майкрофту не хотелось с ним говорить — как раз хотелось, смертельно хотелось, ему казалось, что два оставшиеся дня — это целая вечность, — но при Шерлоке он боялся снова сорваться. Одного Грегори он бы еще выдержал. — Майкл когда возвращается? — поинтересовался Шерлок. — Восемнадцатого. Впечатлений на целый год. Я ужасно соскучился. Если бы не сеансы, на три недели не согласился бы. — Пусть, пусть отдыхает, если ему нравится. — Грегори приедет раньше, слава богу. Я, конечно, нашел, кто отправил его в Женеву, но, к сожалению, человек представляет пользу для страны, — желчно усмехнулся Майкрофт. Шерлок рассмеялся. — Вообще как он там? — Жалуется, что приходится сидеть часами слушать всякий бред, да еще и записывать. — Майкрофт протер глаза. — Но там международный семинар, хотя бы переводчики нормально работают. — Устал? — посочувствовал Шерлок, убирая чашки в раковину. — Ложись. Что у тебя завтра? Опять в семь встанешь? Майкрофт молча кивнул, глядя, как брат моет посуду. — Я бы посидел еще немного… — Тогда пойдем к тебе в кабинет. У вас слишком большая гостиная для нас двоих, — усмехнулся Шерлок. — Слушай, а зачем тебе тут диван? — спросил он, когда они ушли с кухни. — Нет, он, конечно, сейчас весьма кстати… — Потому что в кресле я засну? — усмехнулся Майкрофт. — Ну, я бы тебя разбудил. — Шерлок устроился на диване и вытянул ноги. — Он остался с прежней квартиры, даже с квартиры Грегори, если уж совсем точно. У нас с ним связаны приятные воспоминания, вот я его и узурпировал себе. — Майкрофт сел рядом с братом. — У меня к тебе будет один личный вопрос, можно? — Ну… да… — Я вот думаю… то есть если я соберусь с духом и сделаю Джону предложение… — Что? — оживился Майкрофт, заглядывая Шерлоку в лицо. — В общем, да… — Шерлок попытался принять безразличный вид. — Я думал по поводу колец — это обязательно или нет? Ты вот носишь, и Лестрейд тоже. — Я считаю это важным — не для окружающих, конечно. Для себя лично. И Грегори, наверняка, тоже так считает. — Что-то вроде символа? — Так это традиционно символ, просто кто-то относится серьезно, а кто-то носит так — вроде украшения или для придания статуса, если надо. Знаешь, я вот вспоминаю, как делал Грегори предложение, и очень жалею, что вышло немного нелепо. Я не смог подобрать нужные слова. — Ты не смог найти слова? — не поверил Шерлок. — Не смог. Грегори, наверное, подумал, что от Холмса ничего другого ждать и не приходится, — вздохнул Майкрофт. — А, может быть, в том есть свой плюс. Вы сколько уже живете вместе? Ведь точно больше двух лет. И представляешь, возвращается Лестрейд из командировки, а ты вдруг его огорошиваешь признанием в любви. — Хм... Я сейчас. — Майкрофт поднялся с дивана и вышел из кабинета. Шерлок, оставшись один, решил уже, что сказал что-то лишнее, но брат вскоре вернулся с двумя бокалами вина. — Ого! — Ну, мы же о таких вещах говорим… Я надеюсь, что у тебя сделать предложение получится лучше, и ты скажешь Джону, что чувствуешь. Шерлок предпочел промолчать. Он вообще запланировал сделать предложение во время открытия Игр, чтобы у Джона оставалась возможность для маневра — всегда можно сделать вид, что не расслышал. — Я иногда думаю, а точно это мы их выбрали? — промолвил он, чокаясь с Майкрофтом. — А не они нас? Хотя ты сам выбирал, да. — Да и ты выбрал Джона, мой дорогой. И даже с первого взгляда выбрал. — Я его в соседи по квартире выбрал. Ну, ладно, пусть в друзья. — Вот то-то. Ты не забыл, как я его в первый вечер похищал? — усмехнулся Холмс-старший. — Еще бы. Запутал ты его тогда хорошо. Ну, и я помог ненароком... Ты хочешь сказать, что уже тогда все предвидел? Да ладно, Майкрофт, не может быть. — Не скажу, что предвидел, но пошутил пророчески. Вряд ли Джон тебе передавал мои слова. Я его спросил, не стоит ли такими темпами ждать радостного известия через неделю? А вы до сих пор никак нас не обрадуете. Надеюсь, что больше вы ждать не заставите, а то, мой мальчик, ты подорвешь мою репутацию аналитика. — Тебе сообщение пришло, — увернулся Шерлок от продолжения разговора. Майкрофт прочитал длинное послание на сон грядущий от Грегори и набрал даже слишком пылкий для себя ответ. — Грегори передает вам с Джоном привет. — Честно привет или ты из вежливости? Майкрофт пролистал текст до нужной строчки и показал Шерлоку. — Дальше уже личное. — Ага, он вот не сомневается, что я тут. А ты меня пускать не хотел! Значит, я прав! — Шерлок с азартом стукнул себя кулаком по колену. — Но он предполагает, что и Джон здесь, — поправил Майкрофт, ставя на стол опустевшие бокалы. — Ты его звал утром. Я ему даже напомнил. Но он сказал, что нам лучше побыть вдвоем. Майкрофт обнял Шерлока и вздохнул, глядя куда-то за его плечо. — Ты мне как-то снился маленьким, лет пяти. Когда ты спрыгнул неудачно с качелей и растянул щиколотку. Помнишь, я испугался и нес тебя до дома, а мама меня ругала, что я ненормальный? — Что нес — помню, — Шерлок погладил руку брата. — А что ругала — не помню. — Ты тогда не плакал — вцепился в меня и молчал. — Пытался быть взрослым, наверное. Тебе подражал. — Я тут подумал — ты так давно не играл мне… — ушел Майкрофт от темы, выпрямляясь. — Чего проще? Завтра возьму скрипку с собой. — Нет-нет, завтра обещали дождь… высокая влажность… — Майкрофт не знал, что придумать. Он уже твердо решил, что завтрашний вечер проведет без Шерлока. Вот еще только сегодня — раз уж он держит себя почти в рамках. Еще один раз, а там останется продержаться совсем немного — каких-то два дня до приезда Грегори. — Я зайду к вам на днях, и ты сыграешь. — Можно и так, — легко согласился Шерлок. — Уже поздно. Тебе пора спать… — Он замялся. — Можно я с тобой лягу? «Вся равно завтра Шерлок будет ночевать дома», — подумал Майкрофт. — Можно. 13 июля, пятница, день третий День прошел относительно спокойно. Две вчерашние дозы возымели свое действие. С утра совещание удалось — Майкрофт даже почувствовал себя почти в привычной форме. К вечеру беспокойство вернулось — и пока что связанное с приходом брата. Но сегодня Майкрофт не отменил ужин. Потом Леон беседовал опять о чем-то, кажется, незначительном, или же смысл пока понимал только он. Закончили они раньше обычного. Вернувшись домой, Майкрофт переоделся и пошел ставить чайник, а потом так и остался на кухне, куря в открытое окно. Свет на кухне он погасил, спрятавшись за оконной створкой. Раздался звонок в дверь и Майкрофт вскочил со стула, как ужаленный. «Надо подождать немного. От гостиной до двери мне идти не одну минуту. И не побегу же я открывать, в самом деле?» Восстановив дыхание, он направился в прихожую. — Здравствуй, заходи, мой мальчик, — назвав так брата, он почувствовал себя почти предателем. — Я смотрю снизу — свет в гостиной горит. Раньше закончили с доком? Шерлок сунул в карман пиджака ключи от квартиры брата. В левой руке он держал маленький пакет. — Да, мы закончили немного раньше. Ты ужинал? — Нет, хотел с тобой. Ты же не ел еще? А я тебе яблоко принес. Смотри, какое огромное. Только ты мой, оно из магазина. По пути купил, увидел и не удержался. Майкрофт заглянул в пакет и достал большое красное яблоко. На кухне он поставил его посередине стола. — Я сразу лес вспомнил, — улыбнулся он. — Прости, дорогой, я быстро что-нибудь приготовлю. Омлет будешь? — То есть в холодильник ты не заглядывал? Молодец, что тебе сказать. Там заготовлено все, я утром еще сделал, когда ты на работу ушел. Салат только заправить и овощи подогреть. Консультировался с Джоном, так что должно быть съедобно. — Я не успел еще… Открыв дверцу холодильника, Майкрофт машинально стал доставать форму с овощами, салатницу под крышкой. Надо что-то сказать… — Спасибо, не дали умереть с голоду, — усмехнулся он в своей обычной манере, но тут же засомневался, а точно ли так. — Ты будешь чай или кофе? Он поставил разогреваться рагу и быстро приготовил заправку для салата. — Смотря какие у нас планы? Завтра суббота, вставать рано не надо. Можно кофе, наверное. Майкрофт занялся кофе — крутясь у рабочего стола, он мог держаться от брата на некотором расстоянии. — Чем вы сегодня занимались? — спросил он. Когда-то он в сердцах, не выдержав, бросил в лицо брату, что у того совершенно нет силы воли. Кажется, это было после третьего срыва Шерлока. Но сейчас он понимал, насколько тяжело, адски тяжело удержаться, когда у тебя перед глазами маячит шприц, или белая дорожка — такая манящая, решающая сразу кучу проблем, освобождающая от страхов, от отчаяния, дающая… даже не удовольствие, а просто возможность не страдать больше. — Подарки ездили выбирать. Мама сказала, что Майкл хочет пальто — как мое. Ездили смотреть, но, видимо, ему надо на заказ шить. На его рост есть, но все равно в плечах широковато будет и вообще. Еще затащил Джона мерить костюмы. Еле жив остался: он шипел, что за цену любого можно месяц кормить двух взрослых людей деликатесами, а собаке купить золотой ошейник. — Ты шутишь, наверное? Джон бы никогда такого не сказал. Самым тягостным было постоянное сомнение, а правильный ли у него тон? Ведет ли он себя ровно, или уже держится, как на похоронах? Майкрофт даже не просил Шерлока помочь ему — боялся, что, как позавчера, вцепится в него и будет умолять не оставлять одного. — Ешь и на меня не смотри, — сказал он, накрыв на стол и садясь напротив брата, — я сегодня ужинал, но тебе компанию составлю. — Ты когда ужинал? В семь? — В семь, по режиму. — Поешь хоть салат — я же старался. Во всяком случае, мерить костюм дороже тысячи Джон отказался категорически. — Шерлок, чего проще — закажи ему костюмы. Ценников он точно не увидит, а забирать будешь сам после последней примерки, и сам же расплатишься. — Ха! Ты гений! Так и сделаю. — Я всегда гений, мой мальчик, — Майкрофт решил, что салат он выдержит. Видя состав, он представлял себе его вкус, только все казалось совершенно пресным. — Какого цвета костюмы? — Мерить заставлял белый. А закажу несколько. Я его уже достал с этим белым пиджаком. Ну, вот хочется мне. — Белый костюм должен быть белым полностью… — Не нравится салат? Ты как себя чувствуешь? — перебил Шерлок. — Нормально. Салат вкусный, но я не уверен в собственной заправке, — нашелся Майкрофт. — Чего-то в ней не хватает, кажется… Так вот, белый костюм… Никаких темных рубашек, Шерлок. Надеюсь, ты понимаешь, что это моветон. — Заправка как заправка, — пожал плечами Шерлок. — А что я-то? Ты это Лестрейду скажешь, он же, наверное, будет шафером, вот и будет следить, как Джон оденется. А ты будешь мне галстук завязывать. — Я к тому, что заказывать под такой костюм нужно сразу все, включая сорочку и галстук. Ты не возражаешь против кофе из кофеварки? Кажется, Шерлок уловил его напряженное состояние. — Может, тебе не надо кофе? Майкрофт, ты слышишь, о чем я говорю? — Да, прости… Шафер… я просто задумался, в каком качестве получаюсь я. Тоже шафер? — Вообще-то предполагается, что у нас два жениха, значит и шафера два. Ты думаешь о чем-то другом, как будто к себе прислушиваешься. Ты точно нормально себя чувствуешь? Нет температуры? — Шерлок встал из-за стола, подошел к брату и попытался потрогать его лоб — тот быстро сделал пару шагов назад, пока не уперся в столешницу — ... Господи, ты что? Укушу я тебя, что ли? Сердцебиение усилилось. Пора было заканчивать эту пытку. Еще немного, и он не сможет попросить Шерлока уйти. — Пожалуйста, прошу тебя, сядь… Мне нужно сказать тебе кое-что. То есть попросить… — Хорошо, я слушаю… — Шерлок отошел к стулу. — Мальчик мой… я тебя очень прошу… я тебя просто умоляю: оставь меня сегодня одного, — Майкрофт наконец-то сказал это, и у него с плеч свалилась, по крайней мере, половина груза. — Но я не понимаю, это что — разновидность мазохизма? Ты... ничего не принимал? — Я ничего не принимал, — сказал Майкрофт почти шепотом. — Я просто хочу попробовать обойтись без… без допинга, если хочешь. Я хочу попробовать. Просто попробовать. Шерлок, милый мой, бога ради! — Какого допинга? Майкрофт, успокойся, пожалуйста. — Шерлок сделал было шаг к брату, но увидел выражение его лица и остался на месте.— Все-все, я тебя не трогаю, но ничего не понимаю. Объясни мне, что случилось? Махнув рукой на то, как все это выглядит, Майкрофт выдвинул ящик, достал сигареты и закурил. — Ты же заметил, как действуешь на меня. Это стало почти как… ударная доза успокоительного. Но на успокоительные подсаживаются. Шерлок, я должен хотя бы попытаться… Пожалуйста. Ты знаешь, я тебя люблю, очень люблю — видит бог, я бесконечно тебе благодарен, что ты меня поддерживаешь сейчас, но я просто не могу сам себя такого выносить…. — Подсаживаются... знакомое слово. Боишься помощи, как наркотика? — Шерлок… — Майкрофт закурил вторую. — Я не боюсь помощи, я боюсь своей неадекватной на нее реакции. И дело не в тебе, дело во мне — это все происходит со мной, я превращаюсь в тряпку. — Ты так реагируешь только на меня? — Да. — Значит не ври мне: дело не в тебе, дело во мне. И что теперь? Я должен держаться от тебя подальше, чтобы моя любовь тебе не нанесла вред? — Я никогда в жизни тебе не лгал, Шерлок, — нахмурился Майкрофт. — Я не прошу тебя держаться от меня подальше — я прошу только оставить меня на ночь одного. Просто позволь мне побыть наедине с собой и подумать. — А если к утру ты надумаешь, что я для тебя хуже героина — как я буду жить дальше? — Значит, мне останется жить на героине. От такого я не умру, во всяком случае. — А я?.. — Господи боже! — взорвался Майкрофт. — Я тебя уже полчаса упрашиваю — просто оставить меня в покое! На одну ночь! Я могу попытаться разобраться в себе, черт возьми?! Могу сделать хоть один шаг без подпорок и костылей?! Я прошу тебя! Мне, может, на колени встать? Шерлок потрогал яблоко на столе. — Изгнание из рая, — усмехнулся он. — Ключи отдать? — Не говори глупостей. Увидимся утром… Ничего не ответив, Шерлок молча вышел из кухни, через пару секунд хлопнула входная дверь. Майкрофт без сил опустился прямо на пол у кухонного стола. Он посмотрел на часы над шкафом — было уже пятнадцать минут двенадцатого. Достав телефон, он кое-как набрал Грегори сообщение с просьбой позвонить Майклу и поговорить с ним. Просил его простить, придумал что-то жалкое про недоработки в течение дня. Вот он и остался один, как хотел. Какой прекрасный повод наконец-то перестать себя сдерживать, выпустить раздражение, гнев на самого себя, что накопились за прошедшие недели. Он может сделать все, что угодно — перевернуть этот стол, например, — просто, в сердцах, все люди на такое иногда способны. Видимо, он не способен, если уже заранее думает о том, как будет собирать осколки посуды, чтобы утром брат не увидел следы ночного погрома. Пришел ответ от Грегори — Майкрофт уловил общий смысл, поднялся с пола и стал убирать посуду в раковину. Он набрал воды и стал мыть тарелки вручную. Кофе они так и не выпили — две полные чашки стояли под кофеваркой, пар уже не шел. Когда-то давно, в детстве у него была любимая кружка — он уже не помнил, откуда она взялась. На ней были нарисованы фламинго в тростниках. Майкрофту было уже пятнадцать, когда Шерлок случайно разбил ее. Было обидно, конечно, но больше напугала реакция младшего, который лепетал, что он не специально, и даже расплакался от огорчения. И Майкрофт утешал брата, утешал и говорил, что бог с ней, с кружкой, она не стоит таких слез. Перед сном Шерлок пришел пошептаться и, забравшись к нему под одеяло, признался, что подумал, будто брат его не простит — потому и плакал. «Разве может быть такое, чего бы я тебе не простил? — удивился тогда Майкрофт. — Тем более это всего лишь старая кружка». «Все когда-то бывает в первый раз», — изрек маленький Шерлок. Уже молодым человеком на блошином рынке в Германии Майкрофт увидел точно такую же кружку, купил ее, поставил в шкаф в холостяцкой казенной квартире, но так ни разу и не пил из нее, а потом забрал с собой, когда съезжался с Грегори. Майкрофт сделал попытку вспомнить, не эта ли кружка снится ему, но испугался и самой попытки, словно человек, который остановился на краю глубокого обрыва и спешит отойти подальше, боясь, что у него появиться искушение прыгнуть. Необходимо было срочно отвлечься на какую-то другую мысль — ведь персонального наркотика на эту ночь он лишился. Стоило позвонить Шерлоку и спросить, добрался ли он до дома… какой бред, ведь тут всего два квартала, и он уже с Джоном — хорошо, что есть Джон, господи храни его. Если не думать о снах — почти как не думать о белой обезьяне — если не думать о снах, а попытаться понять, почему вдруг он стал так зависим от брата? Еще бы голова не болела так и озноб не бил. Надо встать, наполнить грелку и лечь под одеяло. Или хотя бы сесть — ноги уже не держат. Почему он решил, что это сродни наркотикам и ломке? Майкрофт сел на стул, прислонившись к спинке. Взгляд без цели переходил с одного предмета на другой. Кофеварка, чашки, дверца холодильника… Откуда-то пришла убежденность, что если закроет сейчас глаза, то сразу провалится в тот самый сон, и уже не сможет проснуться. Значит, надо просто продержаться до утра — это не так сложно, ему и раньше приходилось проводить ночи без сна. «Кого я обманываю? Утром Шерлок вернется, и я получу свою дозу. И не надо думать, что за те пятнадцать минут, что нужны ему на дорогу домой, с ним могло что-то случиться. С ним ничего не случилось — он дома, может быть, жалуется Джону. В самом деле, я накричал на мальчика. А за что? Он всего лишь пытается помочь. Почему мне кажется, что его забота сделает меня слабым, разрушит? Это же бред. Я люблю брата…» Но Майкрофт тут же признал, что он любит и супруга, и сына, и мать, но никто из них, оказываясь рядом, не действовал на него, как Шерлок. В чем отличие? «Я сам его вырастил, все, что в нем не от природы, практически все заложено мной. Он, правда, куда в большей степени мой ребенок, чем Майкл. Я учил его читать, объяснял, зачем нужно каждый день играть гаммы, следил, чтобы он не поранился, не ушибся… может, надо было тогда рассердиться за разбитую кружку? Может, жизнь бы по-другому сложилась, рассердись я тогда? Но я просто расстроился, я никогда не сердился на Шерлока в детстве — а смысл? Ведь я отвечал за все, что он делал, — прежде всего перед собой, а не перед мамой или отцом… Об отце лучше не думать…» В горле пересохло, как будто он не думал, а произносил это вслух. Он посмотрел на графин — воды в нем не было, обычно ее наливал Грегори. Шерлок с утра ставил чайник и забыл наполнить графин. Майкрофт не двинулся с места. Нужная мысль была где-то рядом. Он машинально посмотрел на яблоко — плод познания добра и зла, как говорится. Как сказал Шерлок, случилось изгнание из рая. А зачем рай, если в нем пусто? «Я уже совсем близко. Мне осталось совсем немного. Начать сначала. Сны… Я стал просыпаться в ужасе, я довел себя до того, что боюсь заснуть, я валюсь с ног, я вижу одно и то же, когда засыпаю — кроме тех случаев, когда рядом Шерлок. Тогда я сплю крепко и без этой нелепой чашки. Шерлок мне помогает. Главное — он очень хочет помочь. Я это вижу и чувствую, меня это трогает… так. С этим все понятно. Я отказываюсь от помощи — зачем? Так, еще медленней… Мне надо победить сон, проломить стену. С Шерлоком рядом — это невозможно, рядом с ним этого сна нет, а есть ощущение — какое? Комфорта, спокойствия, правильности происходящего. Да, именно так. Почему я уперся в наркотик? Потому что наркотик ассоциируется у меня с братом? А если Грегори прав? Если это не наркотик? Если это единственное обезболивающее, которое позволит все-таки пробить стену? Смогу ли я справиться один? Уже понимаю, что не могу. Может, это ощущение правильности именно оттого, что только от брата я могу получить помощь? Зачем я его прогнал? Почему ни разу не попытался подумать вместе с ним? Его мозг ничуть не хуже моего… Нет, не то, я опять ухожу в сторону…» От волнения Майкрофт поднялся на ноги, но тут же застыл неподвижно, как будто малейшее движение могло порвать нить размышлений. «Я прогнал Шерлока, кричал на него. Почему? Мог просто попросить — как о помощи. С того момента, как он позвонил мне, выйдя из квартиры Кейтлин, он помогает мне постоянно, даже когда не прошу... а я прошу? Практически нет. Я не просил его искать пропавшего мальчика, не просил вместо меня отключать аппарат в клинике, не просил держать меня за руку, караулить в аэропорту, вытирать мне слезы… Он все это делает сам. Почему же мне так сложно попросить его о чем-то? Я приглашал его поехать с нами в лес. Невинная просьба — и я помню, чего мне стоило ее озвучить. Почему? Я не жду, что он мне откажет, — наоборот, абсолютно уверен в помощи. Где-то тут… совсем рядом… Шерлок старается быть похожим на меня. Разве я отказывал ему в помощи хоть раз? Нет, опять не то. Рядом — но не то. В детстве… почему-то я последние дни все время вспоминаю его ребенком. Как я сказал ему? Возвращаемся к истокам — туда, где все было хорошо. Где он и представить себе не мог, что старший брат может сделать ему так больно, чтобы решить свои проблемы? Или мог? «Все когда-то бывает в первый раз»… Я перестаю быть собой — так я Грегори сказал. Перестаю, но не когда не могу решить проблему. Я перестаю быть собой, когда отталкиваю брата». — Господи, что я сделал! Он заметался в поисках телефона. Сотовый так и остался лежать на полу у ножки стола. Упав на колени, Майкрофт взял его дрожащими руками и не сразу нажал нужную кнопку. Гудки следовали один за другим. Прижимая телефон к уху, Майкрофт кинулся в прихожую, собираясь уже выбежать из квартиры, когда услышал за дверью знакомый рингтон. Он отшвырнул телефон на вешалку и еле справился с замком. — Шерлок… Брат сидел на ступеньке, привалившись к перилам, и тщетно пытался достать из кармана телефон. — Мальчик мой! — Майкрофт подошел к нему и тяжело опустился рядом. — Два часа шестнадцать минут, — тихо произнес Шерлок. — У тебя большая сила воли, поверь моему опыту. — Прости меня… — Тебя-то за что? — Шерлок наконец справился с телефоном. — Прости. Я сказал глупость, жестокую глупость. — Ты как всегда меня пожалел... но тебе ведь это не поможет... — Шерлок, пойдем домой. Прошу тебя. — Майкрофт осторожно тронул пальцами рукав его пиджака.***
Они вернулись на кухню, и Майкрофт поставил воду — под гробовое молчание Шерлока, который уселся на стул, глядя куда-то в пол. Открыв шкаф и достав чашки, Майкрофт вдруг запустил руку глубже и пошарил по полке. Потом открыл другую дверцу, стал отодвигать в сторону емкости для сыпучих продуктов. — Что ты ищешь? — спросил брат. — Кружку. Ту, с фламинго. — Чертыхнувшись, Майкрофт полез смотреть на нижних полках под рабочей столешницей. — Та кружка разбилась, — устало произнес Шерлок. — Лет двадцать назад. — Нет же, не старая! Я потом купил точно такую же! Да где же она?! Я же точно помню, что она мне попадалась на глаза уже в этой квартире! — Зачем она тебе? Вот же чашки, успокойся, пей из любой. — У Шерлока мелькнула мысль, что брат тронулся. — Ты не понимаешь! — почти простонал Майкрофт. Шерлок подошел к шкафам, стал решительно открывать все дверцы подряд и заглядывать внутрь. — Когда ты ее видел в последний раз? — Когда переезжали. Она точно где-то на кухне. — Сядь, не нервничай. Если она на кухне — я ее сам найду. Майкрофт послушался. Шерлок действовал методично, оставляя в осмотренных шкафах дверцы полуоткрытыми. — Эта? — он извлек кружку откуда-то из-за тарелок. — На, держи. Черт!— Кружка чуть не выскользнула из его рук. — Держи же! Сейчас бы я и эту расколотил. Подойдя к Шерлоку, Майкрофт забрал у него кружку и задумчиво повертел ее в руках. — Ты тогда так расстроился из-за нее, — сказал он и со всего размаха запустил кружкой в стену. Шерлок посмотрел на осколки и приподнял брови. — Впечатляет. Но теперь я уже совсем ничего не понимаю. Или ты мне сейчас же все объясняешь, или я прямо сию минуту звоню Эртону. — Она фальшивая — всего лишь замена той, старой, — заговорил Майкрофт. — Но склеить ничего нельзя, тем более заменить. Ты раздумываешь, что мне подарить — подари мне кружку, или большую чашку, любую, хоть с попугаями. Я буду пить из нее чай каждый день. — Подарю. А это поможет? — Шерлок пожал плечами. Их разделяло три шага — всего лишь. Ровно на этом расстоянии друг от друга они обычно и стояли раньше, когда разговаривали. Но ведь все же изменилось с тех пор… — Я не знаю, — сказал Майкрофт. — Но мы начнем заново. — Мы? — Да. Помоги мне. — Как? Что я должен сделать? — Шерлок смотрел на него с беспокойством, сочувствовал, но при этом казалось, что его голос как будто эхом доносит. Майкрофт тут понял: брат боится, что его помощь опять будет отвергнута. Нужно попросить, но о чем-то действительно важном сейчас. И он произнес, слыша свой голос откуда-то со стороны: — Обними меня… Шерлок шагнул к нему, и Майкрофт не сразу понял, что произошло вслед за этим. В голову вдруг внезапно, словно из прорвавшейся плотины, хлынули воспоминания: тот день в клинике, смех Шерлока, отчаяние, которое привело к доктору Эртону, их разговор… — Майкрофт! Ты слышишь меня? Я куплю тебе эту чертову кружку, шторы эти зеленые... Нельзя сказать, что он окончательно пришел в себя, но почувствовал, как его неудержимо колотит, и что Шерлок его крепко держит, не давая упасть. — Чашка… — Что? Очнись! Нет никакой чашки, никакого сна, все хорошо. — Чашка с чаем, горячим, крепким, сладким… — пробормотал Майкрофт, словно мантру, и дрожь прошла. — Боже мой, да что же это? Ты пить хочешь? — Нет. Все в порядке. Не отпускай меня. — Не отпущу. Тебе лучше? Они стояли посреди кухни, у осколков разбитой кружки. Шерлок обнимал его, боясь разжать руки. — Мне хорошо. Не бойся, мой дорогой, все закончилось. Ничего плохого больше не будет. Только нам сейчас надо поспать. Пойдем… куда-нибудь… только не отпускай меня. — Не отпущу. — Шерлок отвел его в спальню, и Майкрофт повалился поверх покрывала. — Я утром все объясню. Только не уходи, тебе тоже надо отдохнуть. Скинув пиджак, Шерлок лег рядом, и стоило ему обнять брата, как тот сразу же заснул. Эпилог Суббота, 14 июня Пробуждение получилось мягким. Сознание и тело медленно приходили в гармонию, пока Майкрофт не осознал себя полностью — лежащим на кровати на левом боку, и понял, что Шерлок, как и вчера, обнимает его. Он открыл глаза и сразу встретил обеспокоенный взгляд брата. — Доброе утро. А ты так и не заснул? — спросил Майкрофт, глядя на его утомленное лицо. — Доброе, — голос звучал тихо. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, даже больше чем хорошо. Я же сказал вчера... сказал? — Он определенно помнил, что говорил с Шерлоком. — А ты? Как ты? — Ты сказал, что все будет хорошо, но это как-то не очень вязалось с твоим состоянием. Что это за чашка, чай сладкий? — Я расскажу — обязательно. Прости, я заснул вчера. Не волнуйся только. Шерлок наконец-то смог пошевелиться — он так всю ночь и не решался разжать руки, боясь, что брату станет плохо или он опять проснется от кошмара, а сейчас откинулся на спину. — Может, встанем? — предложил Майкрофт. — Я кофе сварю. — Лучше чай мне завари, — выдавил Шерлок и встал с постели. — Извини, я умоюсь. Майкрофт проводил его взглядом и тоже поднялся. На кухне, поставив греться воду, он первым делом подмел осколки кружки, потом позвонил доку и наскоро отчитался. Когда Шерлок приплелся из ванной, он уже успел накрыть к чаю на двоих. Не возиться же с кофе только для себя? — Голоден? — спросил он на всякий случай. — Ничего я не хочу, не суетись. Надеюсь, что ты мне все-таки объяснишь про вчерашнее. — Шерлок добавил в чай молока. Майкрофту стало немного не по себе, когда он увидел, как брат обхватил чашку ладонями. — Вчера я вспомнил, что значил тот сон, откуда он взялся и почему так меня пугал, — сказал он, глядя на его руки. — Больше он не приснится. А все остальное... ты меня прости, мой мальчик, за бред про наркотик. Я сейчас даже представить себе боюсь, о чем ты думал два часа на лестнице... Шерлок раздраженно мотнул головой. — Так откуда? Откуда сон с чашкой? — не унимался он. — Что прямо так — сам собой исчез? Но ты и раньше не видел его со мной. Откуда ты знаешь, что все закончилось? — Раньше я не понимал, что он значит и откуда взялся. Сейчас знаю. В нем больше нет смысла. Было бы нечестно после всего не объяснить тебе. Но я не хочу, чтобы ты нервничал. Сначала просто прими сам факт — все закончилось, плохое ушло. Это ведь самое главное? Шерлок нерешительно взял брата за руку. — Да, конечно. Не сочти меня эгоистом, но ты вел себя так странно этот месяц и все, так или иначе, было связано со мной. Я имею право знать, нет? — Ты имеешь право знать. Просто это долгий разговор. И я прошу тебя сначала мне поверить… — Майкрофт тянул время, пытаясь наметить хоть какой-то ход рассказа, но чтобы и не соврать и не вызвать у брата, не дай бог, чувства вины. — Я верю — в том смысле, что ты веришь. Желательно еще понимать. — Все началось много лет назад, когда ты первый раз попал в клинику. Ты помнишь что-то из тех событий? Шерлок убрал руку и насторожился. — Помню. Не все, конечно. А кое-чего, возможно, и не было. — Он схватил чашку и торопливо осушил ее до половины. — Я понимаю, — кивнул Майкрофт. — Мне было тогда очень страшно. Я не только за твою жизнь боялся, но потом еще и за твой мозг… Ты пришел в себя, оказалось, что осложнений нет, но мне не стало легче. Меня мучило чувство вины перед тобой. Ты меня посчитал предателем, но я и сам чувствовал себя предателем, понимаешь? Самыми важными для меня стали две вещи — чтобы врачи тебя вытащили и чтобы ты меня простил. Мама все время пыталась убедить меня, что я не прав, когда обвиняю себя, но меня это только убеждало в обратном. — Но мама была права… — Тогда-то я считал иначе. С Кейтлин мы расстались, как мне казалось, временно. Честно говоря, я вообще не задумывался об отношениях с ней, мне было не до того... Еще вчера я мог бы сказать, что этот последний месяц был самым ужасным в моей жизни. Но не сейчас, когда я помню свое тогдашнее состояние... Не знаю, почему ко мне были так снисходительны на службе, но первые две недели меня не трогали, и я жил у тебя в клинике, иногда мне удавалось поспать. Но потом мне пришлось еще и работать. Я приезжал вечером, но по ночам ты почти не спал — и я не мог спать, а утром опять ехал на службу. Потом вдруг объявилась Кейтлин — позвонила и сказала, что выходит замуж. Помню, я спросил ее, хорошо ли она подумала. Она ответила: «Ты никогда не будешь любить никого, кроме своего брата. Я не хочу быть вечно второй». Я не нашел, что ей возразить. К сожалению, ты вышел из палаты как раз в тот момент, когда мы закончили разговор. — Я помню этот день, — нахмурился Шерлок. — День моей выписки, да? Я еще поехал вечером к матери… — Если бы я стоял не лицом к окну, то заметил бы тебя раньше и прекратил разговор. Но я обернулся только, когда ты рассмеялся. — Да, ты разговаривал с Кейтлин по телефону. Кажется, я еще подумал, что теперь ты от меня отделался и опять займешься личной жизнью. То есть опять кинешься совершать ту же глупость. Майкрофт кивнул и потянулся к ящику за спиной. Достав сигареты, он положил на стол всю пачку и поставил рядом пепельницу. — Я приехал тебя увезти из клиники, поэтому меня отпустили днем... мы с мамой договорились тогда, что ты будешь жить у меня, но не поставили тебя в известность. Мы даже официально оформили опеку, чтобы не было проблем… — Он закурил. — Ты помнишь, что было дальше? Шерлок выудил из пачки сигарету и покачал головой. — Я только помню, что мы в тот день еще раз поругались. — Не поругались... Я воспринял случившееся, как наш разрыв. Правда, если бы ты пришел хоть на пятнадцать минут позже, я бы успел справиться с собой. А тогда я даже отца вспомнил ненароком. Странно, но вчера ситуация повторилась до какого-то момента один в один. Я попросил помочь мне. Ты спросил, как? Я стоял и думал — как ты можешь помочь? Никто не может помочь. Мне вдруг захотелось просто сочувствия. Я сказал: «Обними меня». А ты... опять засмеялся. И сказал: «Нет, не хочу». Повернулся и ушел. Конечно, ты же связал все с Кейтлин… — Майкрофт в паузах выдыхал дым и пытался подобрать нужные слова. Вспоминать и теперь было тяжело, и он боялся сказать лишнего. — Ты шел по коридору, а я не мог сдвинуться с места, мне казалось, что ты уходишь навсегда... А когда я пришел к тебе в палату минут через десять, ты заявил, что мне тут нечего делать, ты не желаешь меня видеть, и вообще едешь домой один и незачем тебя провожать. Вот тогда мы, можно сказать, поругались... я заставил тебя сесть со мной в одну машину и привез к маме. Я даже не сказал, что собирался везти тебя к себе... — Я помню, как уходил по коридору… Погоди… Я все-таки не совсем понимаю. Доктор говорил, что он с тобой тогда работал. А как именно? Твое состояние как-то с этим связано? Над столом уже зависли облака дыма, и Майкрофт открыл настежь окно. — Связано. Я пытался достучаться до тебя, но ты сказал, что… не хочешь со мной общаться... Кончилось тем, что на службе... в общем, мой тогдашний начальник департамента взял меня за шиворот и притащил к доктору Эртону. Тот потратил много времени, чтобы убедить меня, что я не прав. Что моя... что я нужен и матери, и стране, и даже тебе, хоть ты этого и не признаешь. Мы с ним встречались несколько раз, и он разговаривал с тобой один раз, если ты помнишь... — Шерлок кивнул. — Доктор меня, наконец, убедил, что есть обязанности, которые я не могу бросить... я справился с отчаянием, но впал в полный ступор. Я совершенно не мог работать. И тогда Леон предложил мне... стереть память обо всей этой истории с просьбой о помощи, и о том способе решения проблемы, который мне пришел в голову. Он мне сказал: «Майкрофт, я поставлю вам блок на любые… нежелательные мысли»… — Стой! Какие мысли? — перебил Шерлок. Он в сердцах ткнул только что прикуренной сигаретой — второй или третьей — в пепельницу и сломал ее. — Погоди, успокойся, — Майкрофт схватил брата за запястье. — Послушай… Я же говорил, что не мог работать. Разные мысли… Когда случился тот разговор, мы сидели с Леоном и пили чай. Вернее, я чай выпил давно, но я держал чашку в ладонях и пытался согреть их, почему-то они очень замерзли... нервное… и я сказал, что мне все равно, что со мной будет дальше, потому что моя жизнь теперь — как эта чашка: совершенно пустая и холодная. Леон предложил убрать у меня из памяти самые травмирующие воспоминания, потому что блок — это и так вещь довольно тяжелая, но от мыслей-то не спасает. Резко выпрямившись, Шерлок испытующе посмотрел в глаза брата, погладил его ладонь и осторожно высвободил руку. — Погоди… Графин так и оставался пустым со вчерашнего дня — пустым и совершенно высохшим. Шерлок встал и налил себе воды в стакан из-под крана от водяного фильтра. — Значит, доктор поставил блок, но оставил лазейку? — спросил он, осушив стакан. — Да, он сказал, что даже если у перемен к лучшему есть один шанс из тысячи, он хочет, чтобы этот шанс у меня был. — Майкрофт нерешительно поднялся и подошел к Шерлоку. — И если наши с тобой отношения станут прежними, если я почувствую, что могу просить тебя о помощи и сочувствии, если у меня получится попросить тебя… обнять, если я скажу об этом… а ты обнимешь меня в ответ, то блок разрушится и я все вспомню. Последнюю фразу я помню дословно: «Вспомните и поймете, что чашка снова не пустая. Что в ней чай — горячий, крепкий, сладкий». — Про чашку я понял. — Шерлок тронул брата за плечо. — На что ставился блок? Мысли бывают разными. Что значит: «жизнь пуста»? Не имеет смысла, что ли? — Он на ощупь попытался поставить стакан на рабочий стол. — И что ты молчишь? — спросил он. — Нет, не отворачивайся. Раз ты начал рассказывать, то говори все, как есть. — Мысли о самоубийстве… — Мысли… — произнес Шерлок, и взгляд его был обращен скорее внутрь себя, — не просто мысли, раз такое понадобилось. Ты… — он криво усмехнулся, потом оскалился и, развернувшись, ударил Майкрофта кулаком в грудь. — Ты! Как ты мог?! Как ты мог со мной так носиться, зачем?! Зачем ты строил из себя непрошибаемого старшего брата? — после второго ощутимого удара Майкрофт схватил брата за руки. Стакан не удержался на краю стола и осколки тут же захрустели у них под ногами. — Я тогда шел по коридору, я мечтал, чтобы ты догнал меня, встряхнул как следует и надавал по морде! — кричал Шерлок. — Я же знал, что виноват! Майкрофт, зачем? Десять лет, десять лет! Ты позволил сопливому мальчишке украсть у тебя десять лет жизни! Господи! — Он пытался не заплакать, лицо его зло исказилось, но усталость последних суток все-таки добила его. — Тише, тише... мальчик мой, послушай меня, эти годы никуда не делись, — торопливо заговорил Майкрофт, хватая рыдающего брата за плечи и прижимая к себе. — Мы все равно были рядом. И все эти десять лет я не переставал любить тебя, и я теперь знаю, что и ты тоже меня любил. Послушай, — заговорил он тише, — пусть жизнь сложилась именно так, но в результате она нас привела к сегодняшнему дню. Совсем недавно твой племянник сказал, что нельзя жить, глядя напрямую в прошлое, что надо смотреть в него через призму настоящего. Это были трудные десять лет, но я не отдам из них ни одного дня. Даже этот последний месяц я не согласен вычеркнуть из памяти. Рядом с самым плохим всегда есть то, ради чего стоит жить. Шерлок успокоился, а, может быть, просто вымотался. Он позволил увести себя в спальню и уложить. Ему было стыдно за свою истерику, и когда брат лег рядом, он, не зная, куда себя деть, уткнулся брату в плечо. — Я расскажу тебе про кружку, которую вчера разбил, — зашептал Майкрофт ему на ухо. — Я купил ее в Бремене, лет семь тому назад, и ни разу не использовал — убрал в шкаф подальше, боясь разбить. Ты правильно говоришь, что я иногда впадаю в нелепый романтизм… — Когда это я говорил такое? — пробормотал Шерлок. — Я вспоминал ту, старую кружку. Иногда даже меня тянет на метафоры… — Майкрофт погладил его по голове. — Вчера я сказал, что вторая — фальшивка. Но я был неправ. На самом деле, родной мой, важно было и прошлое, которое мне казалось утерянным, и настоящее. Понимаешь, что я хочу сказать? Это были вполне настоящие десять лет. И все десять лет мы делали вид, что они пустые, но очень боялись что-то разбить... а оно не бьющееся, на самом деле. Мы можем больше не бояться. — Я не боялся, просто уже не верил, — отозвался Шерлок. — Это моя вина, — сказал Майкрофт. — Я так и не смог сделать первый шаг. Все время, с того момента, как Грегори тебя вытащил в квартиру Кейтлин, ты первым шел ко мне. Ты первым позвонил, написал, сам предложил прийти к Майклу... и все время потом... все время мне помогаешь. — Давай больше не будем думать о том, кто и в чем был виноват? Пожалуйста. — Не будем. Ты прав, мой дорогой. Сейчас все хорошо. И ты обещал подарить мне чашку — с попугаями. Помнишь? Шерлок усмехнулся. — Почему с попугаями-то? Ты сказал — любую. — А тебе уж прямо лень поискать? — с облегчением рассмеялся Майкрофт. — Ты еще скажи спасибо, что я не напоминаю про зеленые шторы. Я про них тоже слышал. — Так ведь переселение к нам отменяется, а у тебя тут свои… зеленые, — сонно отозвался Шерлок. — Что уж, нам просто так нельзя остаться у вас ночевать? О, да ты у меня уже спишь… Майкрофт подождал немного, уверился, что брат и правда уснул, и осторожно высвободился.***
Телефон он нашел там, куда зашвырнул его вчера, — на тумбе для обуви. Он позвонил Джону и пригласил его прийти, чтобы вместе приготовить ужин, хотя просто хотелось поговорить с кем-то, пока Шерлок спит. В ожидании Уотсона Майкрофт рискнул для очистки совести послать Грегу сообщение, понадеявшись, что тот отключил у телефона только звук, но ответа не последовало, да и Джон все не шел. Майкрофт во второй раз за утро подмел с кухонного пола осколки. Сколько же посуды побили на счастье! Насчет пирога он пошутил, но Джон пришел через сорок минут, нагруженный пакетами, ворча, что чувствует себя вьючным животным. Осведомленность Джона о некоторых вещах радовала и освобождала от необходимости объяснять что-то и еще раз повторять весь рассказ. Они возились на кухне. Джон подшучивал, язвил, гонял «поваренка». Суета успокаивала, время летело незаметно, когда раздался звонок в дверь. — Ты кого-то ждешь? — спросил Джон. — Нет. Антея бы позвонила, — Майкрофт пожал плечами и пошел открывать. На пороге стоял улыбающийся Леон. — Так и знал, что застану вас дома. Возьмите это на кухню. — И док вручил Майкрофту два увесистых пакета. Новая порция продуктов настроила Джона на размышления в духе лошади фермера Джайлса: «А кто все это будет готовить?» И некому было сказать: «Не грусти, голубчик»*. Когда на кухне стало слишком шумно, а запахи просочились даже в щель под дверью спальни, Шерлок наконец проснулся и, еле продрав глаза, в одних носках приплелся на кухню, застав там всю компанию, бурно спорящую насчет картофельной запеканки. — Добрый вечер, — пробормотал он, моргая, потом прибавил, — всем. Джон, ты и тут уже пироги печешь? — Эксплуатируют! — пожаловался тот. — О, кажется, пришла моя очередь делиться рубашками, — рассмеялся Майкрофт, подходя к младшему и обнимая его. — Пошли, пошли, соня. Когда Шерлок вернулся, баталии на кухне не угасали. — Отлично выглядите, — усмехнулся Леон, увидев его в рубашке брата. — Не хватает только жилета и часов на цепочке. — Боже упаси, — пробормотал Шерлок. — Я про жилет и часы. — Вы окончательно проснулись? У меня к вам разговор. — Конечно… — Как вы смотрите на то, чтобы поработать на одного моего пациента? — Леон доверительно взял Шерлока под руку. — Он обратился ко мне... впрочем, нет. Майкрофт, мы с вашим братом можем поговорить для начала приватно? — Разумеется, Леон. Кабинет в вашем распоряжении. — Спасибо. Пойдемте, Шерлок. И да, Майкрофт, я настаиваю, что к телячьему языку нужен камберлендский соус, иначе пропадет весь смысл блюда. Джон, а вы следите пока за запеканкой. Показывайте, куда идти, Средний. Шерлок сопроводил доктора в кабинет. — Прошу вас, — сказал он, немного разворачивая кресло. — Увы, оно не красное. — Что ж, нет в мире совершенства, — крякнул Леон, усаживаясь. — Красное у них стоит в прихожей. И кактус вместо орхидей. И доктор Уотсон вместо Фрица. И пива никто не предлагает. Но ужин все равно будет на уровне. Итак, по делу. Шерлок сел на диван, скрестил руки и приготовился слушать. — У меня есть пациентка — милая дама, ходит ко мне уже лет двадцать. Недавно она попросила меня проконсультировать ее мужа, она считает, что у бедняги развилась мания преследования. Эта пациентка из тех, кому невозможно отказать. Не потому что она так очаровательна, а потому что проще согласиться и не тратить время на попытки ее переубедить. — Шерлок усмехнулся. — В общем, я согласился побеседовать с супругом, и пришел к выводу, что склонность к проявлению мании преследования у него конечно есть, но как говорится, если у вас есть мания преследования — это еще не значит, что за вами не следят. Не подумайте, что я прошу вас только проверить — есть ли слежка. Я почти уверен, что она есть, вопрос в том, кому и зачем нужно следить за этим довольно безобидным преподавателем колледжа. Он горит желанием нанять частного детектива, а мне его рассказ показался загадочным. Как вы смотрите на это? — Положительно, доктор, но почему такие тайны? — спросил Шерлок. — С вашим пациентом я встречусь, но это, наверное, всего лишь преамбула? — Ну, пока мы беседуем с глазу на глаз... я не адвокат, но я врач, и мои разговоры тоже проходят как конфиденциальные. Пока вы не представляете интересов моего пациента... к тому же, я думаю, у вас тоже могли возникнуть ко мне вопросы, которые вы хотите задать без свидетелей? К числу достоинств доктора, как Шерлок уже понял, относилось и то, что можно было не торопиться с ответом. Разумеется, поговорить хотелось, но в присутствии дока он чувствовал некоторое напряжение, как человек, привыкший видеть всех насквозь и сам оказавшийся «под рентгеном». — Майкрофт мне, в общем-то, все рассказал сегодня. У меня только один вопрос, лично к вам. Случись такая ситуация, если бы знали Майкрофта, как сейчас, вы бы воспользовались теми же методами? — Вы ухватили самую суть. — Леон удобно устроил руки на подлокотниках. — Это не такой простой вопрос, Шерлок. Скорее всего, я нашел бы другой способ. Но еще вернее — будь я знаком с ним на тот момент уже давно, он пришел бы ко мне со своей проблемой заранее, а не тогда, когда стало уже поздно. Тогда действовать пришлось быстро. Боюсь, что другого способа не было. — Если бы Майкрофт был знаком с вами на тот момент, то, возможно, и я тоже. И я бы скорее прибежал… — Шерлок рассеянно потрогал ладонями обивку дивана. — Мне жаль, что пришлось применить к Майкрофту такие жесткие меры, и что ему пришлось пройти через все это, чтобы снять блок. А вам тогда было всего восемнадцать. Разве за все эти годы, что я знаю вашего брата, вы делали попытки прийти ко мне — до самого последнего момента? А Майкрофт обращался ко мне не раз за это время. Думаю, вы пришли ко мне тогда, когда почувствовали необходимость. Раньше вам это было не нужно. Всему свое время. У Шерлока мелькнули, по крайней мере, две мысли, которые он решил не озвучивать. Если бы тогда был человек, которому бы он мог доверять и с которым мог обсудить свои беды, возможно, это удержало бы его от идиотского поступка. Но мать всегда одобряла старшего сына, хотя и недолюбливала будущую невестку, а сам Майкрофт до последнего старательно избегал разговора о своих планах. И уж, конечно, зная, что брат изменился после общения с психотерапевтом, Шерлок шарахался от последнего как черт от ладана. Но что говорить? Жизнь сложилась так, а не иначе. — Теперь все наладится, — сказал он. — Да, теперь все будет в порядке. Как вы сами себя чувствуете? — поинтересовался Леон. — Честно говоря, вид у вас не очень. — Я проторчал два часа на лестнице, а потом всю ночь не спал… — уклончиво ответил Шерлок. — Ступеньки у них тут холодные. — Я вам кое-что объясню. Когда я ставил этот блок, было гораздо проще поступить по-другому — не оставлять этой лазейки, якоря с объятиями и чашкой. Я сознательно пошел на это, понимая, как трудно будет выходить из ситуации. Все эти годы я ждал, пока бомба замедленного действия рванет. Но я не жалею, что дал ему и вам этот шанс. И сделал я это только после того, как пообщался с вами. Так что я благодарен вам, что тогда в вас не ошибся, и что вы выдержали и справились. — Мне? — Шерлок пожал плечами. — Нет, я все понимаю, доктор. Просто у меня в голове кое-что не укладывается. Опять же… это было в прошлом, просто… Майкрофт говорил — мысли, но если уж дело до такого дошло, то это должно было стать уже навязчивой идеей. Но разве так можно? От волнения он говорил немного невразумительно, но доктор его понял. — Навязчивой идеей? Нет, Шерлок. Это было решением, которое он принял. А вы лучше других знаете, насколько нереально отговорить Холмса от уже принятого им решения. Шерлок закрыл глаза и поиграл желваками. — В этом Майкрофт — страшный человек, — проговорил он. — Блок стоял много лет. Насколько мне известно, он сработал за эти годы всего дважды. Теперь он больше не нужен. — Дважды? О, нет… — Шерлок подумал, что речь идет об обоих случаях, когда он опять подсаживался на наркотики. — Дважды, — подтвердил доктор. — Один раз давно, прошло уже несколько лет. Причин я не знаю, а он, конечно, не помнит. Второй раз совсем недавно, буквально на днях. На днях — значит, дело не в наркотиках. Даже дышать стало легче. — Майкрофт сказал вчера, что все будет хорошо. Все, правда, будет хорошо, доктор? — Я не могу вам дать гарантию на всю его оставшуюся жизнь. От вас всех, его близких, это зависит куда больше, чем от меня. Но сейчас вы ведь спрашиваете не об этом? Нынешняя ситуация благополучно разрешилась, за несколько дней он полностью восстановится. Блока у него больше нет, но без этого блока живет подавляющее большинство людей, как вы понимаете. — Я хотел спросить… То, что Майкрофт выбрал четырнадцать лет тому назад именно такой… способ уйти от проблемы, — это связано только со мной, или это… как бы сказать, свойственно ему вообще? — Только с вами. — Леон встал и подошел к бару. — Не потому, что кроме вас для него нет значимых фигур, сейчас это уже не так. Но вы единственный, в ком он полностью уверен. Не просто в... лояльности, а именно полностью — скажем так, вы единственный, кого он полностью признает равным. — Он налил в бокал бренди и протянул Шерлоку. — Как бы объяснить... если есть проблема, он уверен, что сможет ее решить. Если проблема связана с вами — полной уверенности в возможности решения у него нет. Если же вас беспокоит возможная склонность к суициду у брата — ее нет, иначе блок срабатывал бы куда чаще. Вы же понимаете. — Уже жить легче. — Шерлок сделал пару глотков для видимости. — Сигареты бы подошли лучше, но тогда Майкрофт скорее впадет в панику. — Всегда считал, что лучше курить, чем нервничать по этому поводу. В меру, конечно. — Вы действуете развращающе, доктор, — усмехнулся Шерлок. — Майкрофт пироги начал есть, я курить начну. Бренди вот спаиваете. — Я страшный человек — как все психоаналитики, — улыбнулся Леон. — Думаете, почему нас все так не любят? Зато Майки в восторге — он получил от меня противобликовые фильтры и ни одного вредного совета. — Майклу простительно — он еще ребенок, — улыбнулся Шерлок в ответ. — Когда можно будет связаться с вашим пациентом? — Вы беретесь? В самое ближайшее время, в любом случае. Но это будет зависеть от погоды над Ла-Маншем. Я тут же дам вам знать. Шерлок ничего не понял насчет Ла-Манша, но он любил загадки. Пока они беседовали, Майкрофт с Джоном быстро пришли к единогласному решению по поводу ужина и уже накрыли в гостиной — тот самый памятный стол, что перекочевал в новую квартиру еще из прежнего жилища Лестрейда. Как раз на четверых — уютно и без излишней помпы. Трое из присутствующих, по крайней мере, успели проголодаться и сначала отдали дань мясу и запеканке. По торжественным случаям принято произносить тосты, но никто не решался начать — в том числе и Майкрофт, которому бы положено, как хозяину дома. Леон-то уж точно решил оставить себе последнее слово. — За всю свою жизнь я так и не научился произносить застольные речи, — признался Майкрофт и вздохнул. — А ты без протокола, — подбодрил Джон. — Жаль, что семья сегодня не в полном составе. Правда, никто не мешает повторить праздничный ужин еще раз. Я хочу просто поблагодарить свою семью, то есть всех присутствующих. — И тех, кто за морем, — улыбнулся Джон, посмотрев на доктора. Шерлок, уловив аналогию, одобрительно кивнул **. — Я бы мог сказать, что абсолютно счастлив, — продолжил Майкрофт, — но это неправильно. Мне кажется, что счастье и любовь не терпят эпитетов в превосходной степени — это лишает их движения. Но вот что я чувствую себя удивительно свободным — это я с радостью могу признать. — Он окинул взглядом сидевших за столом и улыбнулся. — Меня еще не пытаются остановить? Когда-то я сказал Грегори, что меня стало слишком много для меня самого, и что одиночество больше, чем человек. Удивительно, каким я был кретином. Спасибо, что заставили меня поумнеть. — Джон, давай ты, — предложил Шерлок. — Тем более что у тебя есть ценная мысль. Уотсон рассмеялся. — Я пытался сделать неуклюжий комплимент, — он покашлял. — Но вообще-то я нахожу сравнение справедливым. И не только потому, что все эти события познакомили меня с замечательным человеком, — он поднял бокал и посмотрел на Леона, — и не только потому, что наши отношения с Майкрофтом перешли в новое качество. Но и потому, что вы двое научились говорить — друг с другом. И понимать друг друга. Вот за это я выпью. Я не думаю, дорогие мои Холмсы, что вы и дальше будете исполнять всякие пируэты, и скоро ваш темперамент даст о себе знать. Да, Майкрофт, и твой темперамент тоже, не усмехайся. Но я уверен, что вы не утратите способности друг друга понимать. — Прекрасный тост, Джон, — тихо сказал Майкрофт. Все трое обернулись к Шерлоку. — Что вы все так на меня смотрите? — усмехнулся он. — Я, конечно, мог бы выпить за попугаев, за зеленые шторы. Джон, я не сошел с ума. И вообще — смотри, мой брат научился у тебя твоему любимому жесту. — Майкрофт трясся от смеха, закрыв лицо ладонью. — Брат, я тебя люблю. Джон, пока я смелый, я тебя люблю. Доктор, я готов признаться, что вас я, кажется, тоже люблю, хотя это и безответно, видимо… А вообще я выпью за Олимпиаду! — Почему за Олимпиаду? — удивился Уотсон. — Узнаешь. Леон хитро улыбнулся и поднял свой бокал. — Ну, что ж, я предлагаю выпить за то, чтобы вы, мой дорогой Майкрофт, чувствовали себя счастливым, принимая любовь своих близких. Вы, Шерлок, чувствовали себя счастливым, отдавая любовь всем, кого любите. Вы, коллега... у вас и так все с этим в порядке — просто оставайтесь сами собой, и тогда будут счастливы и вы, и ваши близкие. И еще я предлагаю выпить за несправедливость мироздания. — На него уставились три пары округлившихся глаз. — Да, что вы так удивляетесь? Вы не верите, что оно несправедливо? Вот смотрите: сколько часов мы готовили этот прекрасный ужин? А за столом нам удалось посидеть от силы минут пятнадцать, а теперь нам немедленно придется встать и поехать встречаться с вашим, уважаемые сыщики, новым клиентом. А все благодаря двум вещам: хорошей погоде над Ла-Маншем и тому, что именно я сижу лицом к двери. Все, как по команде, повернулись, и только Майкрофт вскочил с места, грохнув бокал и опрокинув стул, и кинулся к Лестрейду, который стоял, прислонившись к косяку, и улыбался, разглядывая сидящих за столом. — Отступаем через кухню, — шепотом скомандовал Джон, — реквизируем половину пирога. Даже когда они, выйдя через столовую, прошли позади Грега, тот ничего не заметил, а Майкрофт — тем более. Звук захлопнувшейся двери минут через десять заставил обоих лишь на мгновение приоткрыть глаза и сообразить, что они одни в квартире, и Грег, и так уже оторопевший от такой бурной встречи, совершенно потерял голову от счастья, когда Майкрофт с внезапной решимостью потянул его в сторону дивана. Запись в блоге Джона Уотсона. 27 июля, пятница «Честно говоря, те, кто смотрит церемонию открытия игр по телевизору, теряют немногое в плане зрелища. Не считая, конечно, салюта в финале и возможности помахать всякими флажками и посветить фонариками. Вообще, когда я смотрю такие трансляции по ящику, то становлюсь жутко сентиментальным — не к месту, а так хоть Шерлок своими комментариями отвлекал. Зато я слышал, как он поет. Ха! Он, конечно, эту запись прочтет, но я все равно скажу — он стесняется петь. Побывали дружной компанией — всей семьей, можно сказать. Описывать не буду — все смотрели, и все видели, что организаторов все-таки дожали с интернет-голосованием, хотя, возможно, участие Теннанта*** было заранее запланировано. Майкл орал на всю ложу: «Это Доктор!» Но вы и сами слышали: орали все. Если бы еще скандировали, то чего-нибудь бы рухнуло от резонанса. В общем, было весело».***
Джон ограничился в блоге таким незначительным сообщением и потом получил кучу комментариев от недовольных читателей, что он мог бы рассказать и подробнее. Но подробнее Джон написать не мог, не желая афишировать некоторые перемены в личной жизни. Доктор его, конечно, предупреждал, но он все-таки не думал, что Шерлок заговорит между появлением на арене команд Аргентины и Армении. — Вот видишь, летом многие носят белые костюмы. Это создает хорошее настроение для окружающих, — вдруг сказал он. Джон рассмеялся. — Ну да, особенно как олимпийскую униформу. — Костюм на один раз, ну и что? Ты свой тоже можешь один раз надеть, например десятого сентября. Тебе нравится число десять? — А что у нас десятого сентября? — Джон покосился поверх головы Майки на сидевшую слева Дебору и толкнул Шерлока в бок. — Мама замуж выходит? — Почему мама? Ты замуж выходишь. Я думаю, десятое сентября — вполне подходящий день. Тепло еще будет, можно без пальто... Джон ничего не ответил, пытаясь сохранить серьезное выражение лица. — Если тебя не устраивает десятое, — сказал Шерлок, — можно перенести, но вообще я подумал, что начинать новую жизнь правильнее с понедельника. Джон поднял на него взгляд, слегка наморщил лоб, хмыкнул, но опять промолчал. — И за кого же я выхожу? — спросил он, наконец, потому что Шерлок тоже как в рот воды набрал. — А у тебя что, есть варианты? — проворчал тот. — А… — Джон сделал вид, что упорно думает. — Я бы предпочел пятницу — все-таки выходные впереди. — А чем ты со вторника собирался заняться? Если ты помнишь, мы обещали нашим, что двенадцатого летим вместе в Берлин? Ну, в общем, если хочешь, давай пятницу. Решай ты. — Но можно же и накануне. Седьмого, — Джон не выдержал и рассмеялся. — Договорились. Седьмого. Наденешь как раз белый костюм, — довольно ухмыльнулся Шерлок. — Тогда вечером, попозже. Надо узнать, какой там самый поздний вариант. — А почему попозже? — Так твой шафер-то в отпуске только с понедельника. То есть, я не говорю, что выбрал шафера за тебя, это уж ты сам, конечно, но вряд ли я ошибся. — Точно, — кивнул Джон. — Твой тоже с понедельника. — Он взял свой телефон и набрал номер дока, но сигнал глушили. Обернувшись к Майкрофту, он попросил телефон у него. — Что ты делаешь? — спросил Шерлок. — Звоню Эртону, — ответил Джон, деловито набирая номер. — Ты с ума сошел? Он же сидит позади меня. — Я обещал позвонить. — Попытки оказались безуспешными, Джон повернулся в сторону доктора: — Я вам звоню! Чтобы сказать, что вы были правы! Док показал двумя пальцами букву «V» и похлопал Шерлока по плечу. — Ваша очередь. Тот слегка опешил, но потом достал из кармана конверт, вытащил листок бумаги, прочитал и показал Джону. Там значилось всего лишь «счастья новобрачным!» и «с меня торт». Посмотрев друг на друга, они прыснули, а потом долго смеялись, так что Майкл не выдержал и спросил, что смешного они нашли в одежде знаменосца команды Джибути. — Ну, и кто будет кольца держать? — спросил меж тем Грег, глядя на смеющихся рядом ниже. — Это очень интересный вопрос, — задумчиво промолвил Майкрофт.