***
Артур Уизли вошёл в ближний круг последним и как-то по касательной. В первую осень после победы над Волдемортом он держался в тени — сохранил свою скромную министерскую должность, наблюдал с некоторой отстранённостью, как Шеклболт (первый зам, позже ИО министра) перекраивает внутреннюю политику, отлавливает явных Пожирателей смерти, сочувствующих берет «на заметку». Разрастание агентурной сети, доносительство, легилименция на допросах и термин «мыслепреступление» — поначалу всё это казалось чрезмерной, но объяснимой реакцией на ужасы войны, упреждающим ударом. Полицейский режим подпитывался общенациональным посттравматическим синдромом. Артуру повезло, его пассивную гражданскую позицию власть приняла за лояльность. Как ветерана и члена расформированного, но всё ж легендарного Ордена Феникса, его не трогали. Снейпу членство в Ордене помогло слабо. Он обвинялся (вполне обоснованно) в укрывательстве Лестранж и попытке организации побега Люциуса Малфоя, провёл около месяца в застенках Аврората, был практически приговорен к лишению магии, но освобождён благодаря заступничеству Поттера. Дело просто закрыли — случай для послевоенных времён беспрецедентный. А Поттер вскоре публично поддержал политику министерства и Шеклболта лично. В начале зимы Снейп переживал не лучший период. ДиЭм тогда существовала лишь в его голове, как абстрактная идея. Восстанавливаясь после СИЗО, Северус старался не показываться на людях, лишь изредка выбирался в Косую Аллею за дешёвыми ингредиентами, и в один прекрасный день чуть не столкнулся с Уизли возле блошиного рынка. Артур перехватил его взгляд. Бывшие соратники, разведённые, как полагал Снейп, по разные стороны баррикад его опалой и аврорским рвением Уизли-младших, обменялись едва заметными кивками. Молли Снейпа проигнорировала, а мужа, подхватив под локоть, утянула за собой по семейно-хозяйственным делам. Следующая встреча состоялась уже весной. Общественная жизнь на тот момент вошла в колею. Кингсли пересажал кого мог, его статьи в «Пророке» с призывами к бдительности не читал даже главред; «Придира» пребывала в глубоком самиздатном подполье; хорошо раскупался только «Квиддич сквозь века». На фоне скудности инфоповодов «эффект отсутствия» подогрел интерес прессы к профессорской персоне. От него ждали мести аврорам, мятежа — чего угодно, кроме тихого несемейного счастья. Как Скитер удалось выследить Снейпа и Нарциссу в Париже, история умалчивает, но фото пары в маггловской кофейне (безобидное, однако красноречивое) стало новостью дня («Похождения принца-полукровки»), недели («Французский поцелуй смерти»), а затем просто любимой темой сплетен в приличном обществе («Тайная жизнь черной вдовы»). Окруженные ореолом пикантной глянцевой славы, и Северус, и Нарцисса приличного общества после Парижа избегали, а вот в «Кабанью Голову» Снейп наведывался без опасений. Выпивохи, каждый наедине со своими бедами, внимания на него не обратили, только Флетчер салютовал пивной кружкой. Снейп перекинулся парой слов со стариком Аберфортом (за тем и явился), заметил, что заведение процветает. «Работяги заливают тоску, — прокомментировал Аберфорт без особой радости. — Уизли и тот стал постоянным гостем». Артур не заставил себя долго ждать — нарисовался, едва часы отбили конец рабочего дня, с порога буркнул: «мне как обычно». Снейп не хотел навязываться, освободил стойку и двинулся к выходу, но Артур сам его окликнул. Аберфорт отвёл им отдельный закуток в нижнем помещении. Артур извинился за прошлую нелюбезность. Пустяки, Северус понимает, Молли его не жалует. Уизли этим не удовлетворился, счёл нужным оправдаться за всё. Он пытался вмешаться в процесс над Пожирателями, вступался за Снейпа. Когда просочилась информация о жестоком обращении с заключёнными, добился приёма у Шеклболта. Тот заговаривал зубы и невзначай пять раз упомянул, как страстно Джинни желает аврорской карьеры. Да, сама говорила. Да, молодое дарование, большие перспективы. Будет досадно, если… «Досадно», — согласился Артур с тяжелым сердцем, в тот же вечер купил дочери новую метлу, а дома за ужином поднял тему набора в местную профи-команду. Молли устроила ему выволочку: «Транжирство! И не смей решать за неё!». Джинни на следующий день подала заявку в Аврорат. Артур был категорически против, но жена и дочь выступили единым фронтом: «Женщина тоже имеет право на самореализацию! Мальчишек ты поощрял! Нет, квиддич не считается!». Артур обратился к Гарри. Тот признался, что сам подумывает выбраться из-под крыла Кингсли, обещал поговорить насчёт заключенных, но на Джинни повлиять уже не мог — всё у них разладилось, свадьба отодвигалась. Единственная отрада — Перси, заслуженный секретарь Шеклболта, успевший оценить ситуацию изнутри, встал на сторону отца. Остаётся надеяться, что и Джинни со временем одумается. Только бы не было поздно. Снейп выслушивал исповедь Артура с молчаливым сочувствием, подливая бренди, пока тот не дошёл до откровения «семейная жизнь — ад кромешный». — Прости, Северус, не моё дело, только… думаешь, я подкаблучник? Так и есть. Нет, хватит, та — две назад — уже была лишней…. О чём мы? Да… вот у вас сейчас всё идеально, осенью траур закончится, Нарцисса будет ждать предложения. Прежде чем сделать роковой шаг, вспомни меня. — Ну-ну, вы с Молли просто переживаете трудный период. Это пройдёт. Она разберётся в ситуации, как и Джинни. — Да я уж не о том… Под конец вечера Снейп заказал огневиски, чтобы оба могли потом притвориться, будто ничего не помнят. Миссис Уизли действительно пересмотрела свои взгляды — беспокойство за дочь взяло верх над феминизмом, но Джинни стажировку не бросила. Пикировки за ужином на тему произвола силовиков и перемывание косточек Шеклболту под пирог с ревенём стали в Норе ежевечерней практикой. Снейп, которому Артур всё чаще изливал душу, подрядил сотрудника ДиЭм обновить охранные чары и антипрослушку всем соседям Уизли, а заодно самим Уизли в порядке рекламной акции. Драко этого не одобрил: общее диссидентство, с его точки зрения, — ещё не повод помогать стыдобищным рыжим нищебродам. Вскоре представился более весомый повод: люди Шеклболта раскрыли маггловское жилье Паркинсона, а Перси через Артура передал информацию Северусу. Вовремя предупрежденный Нейт сбежал, однако, недалеко. Родную Британию он покидать не хотел, податься ему было решительно некуда (родовое поместье оккупировали авроры, жена погибла ещё в первой войне, дочь он бы ни за что не поставил под удар). Недолго думая, Паркинсон спрятался у Снейпа («Самое надежное место, Сев, — за твоей спиной!») и как-то… прижился («Квартира — шик. Знаешь, хорошо, что твою манчестерскую хибару сожгли!»). Уизли-старшие получили приглашение тайно отужинать в Кенсингтоне. Молли отказалась, сославшись на домашние дела. Артур, по мнению Нарциссы, тоже должен был отложить визит («Не станет же чуткий верный супруг развлекаться, пока жена выполняет функции эльфа!»), но показал, что он выше предрассудков — явился в Кенсингтонскую обитель с бутылкой Кьянти и пирогом, поладил с Нейтом, был обходителен с Нарциссой. Сдержанно (в рамках приличий) похвалил обстановку, потом ляпнул про «скромное обаяние буржуазии». Нарси великодушно пропустила мимо ушей, а Северус сделал себе мысленную пометку «предложить взаймы». Несмотря на показную женскую солидарность, отсутствие Молли Нарцисса пережила легко (ревеня хватило с лихвой — простецкие кулинарные шедевры вызвали у неё брезгливое недоумение). За первым приглашением последовали другие. К осени Артур, совсем уже свой, стал вхож и в мэнор, и в ДиЭм. Предложение переговорить в штабе было, однако, нетипично. Снейп готовился к новым проблемам. Драко предупредили первым — всё-таки встреча назначена на его территории. Здание Ди-Эм, на вкус Снейпа вызывающе помпезное («Ле Корбюзье, ударившийся в рококо»), Малфой отгрохал на фамильные средства. Здесь проводили совещания, принимали юристов и инвесторов, но в основном штаб использовался под кутежи. Не торопясь со свадьбой, Драко регулярно устраивал «мальчишники». Крэбб, глава службы безопасности, вымуштровал охрану не лыбиться профурсеткам, инвесторов встречать любезно, авроров без ордера гнать в шею, а тревогу включать, только если нагрянет Астория.***
Снейп и Паркинсон заходят в переговорную. Артур уже на месте, и явился он не один — тоже случай из ряда вон. Новичков в штабе не принимают без тщательной проверки. Пусть сам Артур доказал свою преданность, Джинни остается фактором риска, а Чарли… Снейп его вообще плохо знает, хотя оба состояли в Ордене. Разве он не должен быть в Румынии? — Чарльз, рад вас видеть, но… Артур, какого черта? Артур мнется, лопочет: «Прости, не домой же к тебе, здесь хоть охрана». Его слегка трясет, левая рука неподвижна. «Ранен?» — гадает Снейп. — Скажи спасибо, что он весь выводок не притащил, — подает голос Драко. Развалившись в глубоком кресле (остальные стоят), Малфой томно курит и всем своим видом показывает, насколько он a) король; b) тяготится незваными гостями. Паркинсон и Малфой обмениваются приветствиями с явной прохладцей. Драко перенял отношение матери, а Нейт ещё не остыл после того, как «сосунок заморочил голову Пэнс, поматросил и бросил, скотина такая». Снейп вспоминает, что Нейт знаком с Уизли-младшим только понаслышке, надо бы представить, но тот его опережает, представляется сам: — Нейт Паркинсон, отставной Пожиратель смерти, заслуженный беглый преступник, убийца авроров, — делает суровую мину, как с листовки «разыскивается», и протягивает руку Чарли. Типичная для Снейпова окружения ситуация: сведенные под одной крышей Пожиратели и члены Ордена Феникса не знают, как друг на друга реагировать. Нейт тоже в своем репертуаре: сразу проверяет товарищей по диссидентству на прочность. Но и Чарли не лыком шит. Оценив пожирательский юмор после секундного замешательства, он мрачно усмехается и крепко пожимает руку Нейта: — Чарльз Уизли, убийца драконов. Начинающий беглый преступник.