* * *
У Снейпа опять пищит браслет. Отведенные на раскачку пятнадцать минут истекли. Надо как-то подниматься. Шея ноет и плечи… вот откуда Ступефай во сне — жестковат диван. Окончательно продрав глаза и одевшись, Северус просматривает в сотый раз свои расчеты по гиперкубу и аппарирует в лабораторию. Неужели господа директора собрали тессеракт? “Совет директоров” состоялся накануне утром. Перед этим Северус посетил Хогвартс, обсудил аномалии с Макгонагалл, просил разрешить перевезти в лабораторию четыре портрета для эксперимента. Выбрал тех, кто ладил между собой, и с кем у него более-менее сложились отношения. Декс Фортескью — весельчак, либерал, директорствовал в начале века. Наблюдателен и, если обстоятельства вынуждают, чертовски изобретателен. Всего за 50 лет портретного бытия нашаманил себе флян с чем-то наподобие огневиски. Величайшее достижение в плоской магии, между прочим! Финеас Блэк. Спорная кандидатура. Вспыльчив, себе на уме. Очень помог Северусу с Поттером и ко во время войны. Непредсказуем. Типичный Блэк. Армандо Диппет — предшественник Альбуса в Хоге. Человек многих достоинств. Прозорлив, щепетилен во всем, что касается морали, разбирается и в магии, и в людях. Крупно просчитался один единственный раз — с Риддлом. Не Снейпу его судить. Четвертый, конечно, Альбус. Джентльмены вместе с Макгонагалл прослушали лекцию Снейпа про расщепление и обратную трансфигурацию гиперобъекта при моделировании устранения аномалий. Макгонагалл в основном впечатлилась теоретической стороной вопроса. — Северус, это революционный взгляд на трансфигурацию. Ты обязан опубликовать свои труды. — Рад, что ты оценила. Ключевая идея, однако, не моя — миссис Малфой-Блэк. Альбус прищурился лукаво, но промолчал. Блэк улыбнулся гордо: “Наша девочка!”. — Согласен с Минервой, — вступил Диппет, — теория исключительно смелая, в каком-то смысле даже поэтичная. Вы, Северус — романтик от науки. Но напомните, кто эта почтенная леди Малфой? — Полагаю, Армандо, — вклинился Фортескью, — это та почтенная блондинка, что пару раз заходила скрасить Севино директорство. — Минуточку! — Блэк потемнел лицом, насколько позволял портрет. — Он тогда нас всех за ширму убрал и Силенцио повесил. А вас, Финеас, загодя отослал на Гриммо малышню караулить. — Ах ты, мерзавец! Полукровка вонючий! Ты мне чистоту рода не порть! — Блэк, презрев законы физики и метафизики, запустил в Снейпа плоское, но проклятие. — Мальчик мой, — Альбус, наоборот, обподмигивался. — Сев! Женись на ней, — веско заключил Фортескью. Тут уж пришлось вмешаться Макгонагалл, и в голосе ее звенел металл. — Джентльмены! Минус сто баллов вашим факультетам! Северус собрал нас, чтобы обсудить детали эксперимента. Согласились участвовать — ведите себя прилично. Снейп поставил на стол в центре комнаты небольшой черный куб, верхнюю плоскость закрепил прилаженным к потолку металлическим стержнем, погасил внешний свет, активировал куб заклятием, и боковые грани выдвинулись, высветились, причудливо преломляясь, отбросили на портреты разноформенные блики. — Итак, господа. Перед вами аномальный гиперкуб. Для нас с Минервой это всего лишь развертка гиперкуба (тессеракт). Я скомбинировал его с двойной камерой обскура. Внутри — мой Люмос, для его проецирования на ваши портреты использована та же технология цветопередачи, что традиционно применяется в магической живописи. Соответственно, всем, что попадает в вашу плоскость, вы можете управлять. Под двойным действием камеры я подразумеваю прямую и обратную связь — внутренняя поверхность черного ящика светочувствительна. Когда вы перемещаете блики, перевернутые изображения внутри камеры обскура также сдвигаются. Ваша задача — собрать Люмос в точку, сложить гиперкуб, закрыть черный ящик, что в рамках предложенной модели эквивалентно закрытию неустойчивого гиперпространства. Портреты некоторое время молчали. Альбус легонько толкнул подсвеченную грань со своей стороны, та покорно повернулась, встала на ребро, сложилась, но одновременно выдвинулась, преломленная, уже со стороны Армандо. — Чувствую себя как недоучка, сдающий СОВ, — заметил Диппет. — Это не экзамен, — вздохнул Северус, — это задача, аналогичная той, что я не смог решить в трехмерном пространстве, и на вашем месте точно бы не решил один бы в двумерном. Но вас четверо. Объедините усилия. Скоординируйте свои действия. Используйте… легилименцию. — Совсем рехнулся, кретин носатый, — снова вскипел Блэк. — Мы — портреты, какая легилименция? — Да уж какая есть, Финеас. Плоская. — В нас вообще магии нет! — Есть её отпечаток, проекция. Декстер же наколдовал себе бутылку. — Северус, я её с группового портрета гоблинов… украл. — Ну, раз профессор Фортескью в одиночку сумел обчистить гоблинов, вчетвером искаженный кубик Рубика вы уж как-нибудь соберёте. Думайте, господа флатландцы. А я вас покину. Снаружи дежурит мисс Паркинсон, доложит, если у вас наметится прогресс. — Снейп, стой! — Да, Финеас? — Ты хочешь, чтобы мы склеили наши отпечатки… остатки… жалкие крохи магии в нечто объемное, что воздействует на внешний мир. Значит ли это, что мы можем — пусть не сейчас, потом, в той или иной форме… выйти из портрета? Снейп не хотел отвечать, лишать Блэка мотивации. За него это сделал Дамблдор. — Финеас, мальчик мой, нет и еще раз нет! Это, во-первых, невозможно, а во-вторых, чревато. Даже думать не смей. — Какой я тебе мальчик, педрила гриффиндорский! Да я тебя старше на сам уже забыл сколько лет! В таком вот далеком от единения состоянии Снейп и оставил покойных коллег. Подвижек в обозримом будущем не ждал, но ошибся. Недооценил Хогвартскую четверку. Всё-таки лучшие умы своего времени.* * *
Снейп заходит в лабораторный комплекс. Его встречают сонный Драко в мантии поверх халата; взъерошенный, попахивающий коньяком Нейт; Пэнси, которая просто не ложилась, отдежурив сутки, и Макгонагалл — собрана, одета с иголочки, экспериментаторский блеск в глазах. — Джентльмены повернули куб, — докладывает Пэнси, — а пока вы собирались, почти задвинули вторую грань. Драко и Пэнси остаются у пульта записывать колебания магических полей, наблюдать с экрана. Северус, Нейт и Минерва идут в комнату с портретами, по пути их нагоняет Нарцисса. Снейп её не то чтобы не ждал — ждал, а всё равно оказался не готов. После ночи осколков Снейп и Нарцисса пересекались по минимуму, каждый вечер он думал, что забыл, как она выгладит, и теперь тоже видит будто впервые. С растрепанными волосами (спешила), без макияжа, в домашнем свитере — она ослепительна. Снейпу стыдно за свои мысли в ночь осколков и сны, преследующие с тех пор. Нарцисса коротко ему улыбается. — Ты не против, я присоединюсь? Эксперимент века, очень бы хотелось присутствовать. Как он может ей запретить? Комната с портретами. Директора на приветствия не отзываются, заняты — к третьей грани приступили. Пока суть да дело, Нейт берет Нарциссу под локоток, отводит в сторону. Снейп, не удержавшись, бросает им вслед самонаводящуюся бусинку-прослушку (апгрейд удлинителя ушей). — …смурной, и ты тоже сама не своя. Что у вас стряслось? — Нормально мы общаемся, не заметно? — Хочешь, я с ним поговорю? — Нет! Ты уже достаточно сделал. Держись подальше и от него, и от меня… — Северус, прошу прощения, ты не слушаешь. Я тебе мешаю контролировать эксперимент? — А? Нет. Извини, Минерва, не проснулся еще… Что ты говорила? — Что конкретно произойдет, когда наши коллеги соберут тессеракт? — Ничего особенного. Игра бликов прекратится, камера обскура закроется и погаснет. Модель без спецэффектов. Сам не понимаю, зачем мы здесь столпились. — Не сочти за малодушие с моей стороны, но ты уверен, что это безопасно? Говорят, ваше с миссис Малфой предыдущее моделирование прошло эффектно, однако не совсем удачно. — Поэтому я снизил размерность модели. Сам собрал и разобрал этот кубик. Аномальным он кажется только на плоскости, нам совершенно ничего не грозит. Я уверен. — Хорошо. Я полностью тебе доверяю. Макгонагалл произносит это с теплотой в голосе. Снейп уже и забыл, что профессор на такое способна. С момента убийства Дамблдора они не общались, а последний год, считай, не виделись. Северус скучал. — Да, всё хотела спросить — наконец случай представился, — продолжает Макгонагалл. — Ты ничего не слышал о Филиусе? Он должен был давно вернуться из внеочередного отпуска, на письма не отвечает. Ты теперь имеешь доступ… — Боюсь, не смогу помочь. У Минервы во взгляде — ни подозрений, ни осуждения, одна растерянность, и ложь дается Снейпу тяжело, будто он под сывороткой. — По слухам Флитвик пропал в Зоне. Портреты сворачивают третью грань. Диппет и Фортескью переглядываются весело, даже Блэк доволен. — Будет тебе, Снейп, кубик Рубика. Плоская легилименция — тоже легилименция, а Дамби-то наш — озорник. С Декстера огневиски на всю компанию! Последняя грань на стороне Дамблдора, на трех портретах она уже вырождена в линию. Прежде чем повернуть ее, Альбус смотрит в глаза Снейпу, и у того мороз пробегает по коже. — Не надо, Альбус! Не вздумайте! Никто не знает, что будет. — Может, еще одна объемная смерть. Надеюсь, окончательная, и больше уже ничего. Дамблдор шагает за грань гиперкуба. “Ничего — это гораздо хуже, чем взрыв”, — вспоминает Снейп собственную глупость и, повинуясь внезапному импульсу, активирует отражатели за долю секунды до того, как ударная волна сбивает его с ног. Ощущения как при контузии. Звон в ушах, проблемы с координацией. Остальные в похожем состоянии, неловко поднимаются. Внутри лазерной сетки, обхватившей полкомнаты, зажато и бьется, отчаянно бьется облако черного пламени. Пространство вокруг перестроено. Снейп делает шаг назад. У него кружится голова. Аппарировать не удастся, да и магия еле теплится. — Все живы? Мы идем! — голос Малфоя по громкой связи. — Нет, Драко, назад, — отвечает Нарцисса, наблюдая, как натягивается и вот-вот порвется сеть отражателей. — Папа! — голос Пэнс. — Драко, держи ее, — это уже Нейт. — Кто-нибудь осилит щитовые чары? — интересуется Снейп. Отражатели плавятся. Снейп собирает остатки своей магии в щит и бросает его Минерве, Нарциссу просто закрывает собой; не видит, что Нейт закрывает, насколько это возможно, их обоих. Магическое пламя вырывается из клетки и выжигает комнату.* * *
Пэнс и Драко в защитных накидках подбегают к двери. Облако уже рассеялось. Дверь вынесло ещё первой волной, видны черные погнувшиеся стены, золы нет. Драко боялся, что потеряет сознание, если почувствует запах паленой плоти. — Жди здесь, — говорит он Пэнси, но она не слушает, и Малфой ступает следом. Явных ожогов, как от натурального огня, ни у кого нет, даже одежда цела. Макгонагалл пытается встать, а Драко, вместо того чтобы помочь, зажимает себе рот, сдерживая дурноту — всё-таки кожа местами треснула и разошлась. Пустяки, конечно, целители с этим справятся. Драко делает шаг к Нарциссе и Снейпу. В бедро Снейпа воткнут оплавившийся металлический штырь (тоже пустяки). Сев опирается на локоть, перекатывается на спину. Теперь видно Нарциссу — она двигается, судорожно вдыхает, поворачивается. Жива! Водит руками по телу Северуса, словно не верит, что он цел. Главное — сама цела. Слава Мерлину. Нейт. Был ближе всех к клетке. Лежит ничком, в спине какие-то пластины. Обломки металлического стола, что ли? Пэнси вырвала осколок, кровь хлынула. Теперь Пэнс одной рукой зажимает отцу рану, другой трясет его, хочет повернуть лицом к себе, ощупывает шею, запястье, ищет пульс. Рыдает. С нетронутых портретов на почерневших стенах на Паркинсонов смотрят ошарашенно Диппет, Фортескью и Блэк. Четвертый портрет выгорел дотла, зато на месте отражателей и камеры обскура — полностью сложенный светонепроницаемый куб. Огромный — в человеческий рост. Драко дрожащей рукой наводит на него детектор. Показания невнятные. Внутри — или ничего, или обскур.