***
Чонгук лежит на полу и даже не думает подниматься. В этой тюрьме нет окон, не понятно какое сейчас время суток, да и сколько времени прошло. Но самое ужасное это то, что в качестве наказания ему вернули воспоминания. Как? Да чёрт их знает. Очень больно и неприятно. Он ведь Хосока братом считал, старался на него ровняться. Чон никогда не думал, что тот считал его обузой, от которой хотел избавиться. Чона тут никто не трогает и это к лучшему. Парень понял, что снова сорвался из-за слов демона. Пролежав здесь довольно долгое время он понял, что ему больше ничего не надо. Если раньше у него была цель (пусть её невозможно осуществить), но это была причина жить. А сейчас ничего. Почему его не прибили? И мешать не будет, и больше не принесёт проблем. В этом ангеле (пусть и падшем) порвалась та нить жизни, которая отвечала за смысл жизни. Плевать, что он в тюрьме. Плевать, что его не выпустят. Плевать на всё. Он лежит иногда меняя позу. За всё то время, что он пролежал тут сильно исхудал, рёбра стали очень видны, а мышцы без регулярной физической подготовки начали слабеть. Его глаза привыкли к темноте, которая окружает всё. — Чонгук, — за длительное время услышал своё имя. Но он никак не отреагировал, как лежал с закрытыми глазами так и лежит. — Больше месяца прошло, за тебя уже беспокоиться стали. Ты помер? В ответ ничего, даже пальцем не шевельнул. Кастиэль повернул голову и кивнул Михаилу, который был около двери клетки, но после кивка подошёл. — С тобой хочет Хосок поговорить, — продолжил Кас. Опять ничего. — Слушай, мы тебя тут закрыли, но не запретили общаться с теми, кто был с тобою в дружбе. — И тут, между прочим кровать есть и свет, — Михаил начал переживать за парня через пару дней после того как его сюда притащили. По началу действительно было запрещено пускать к нему людей или ангелов, но потом решили смягчиться. — Бросай ты это. Ты уже не маленький, не стоит дуться. Чонгук никак не отреагировал. Говорить с ним нету толку. Ладно бы если это было бы три дня, но не как полтора месяца. Да-да именно полтора месяца он вот так пролежал на холодном полу. Тут стало не по себе даже Михаилу, который отличается своей хладнокровностью. — Насчёт тебя… — начал Кастиэль. — Узнали, что ты натворил, сказали тебя просто тут подержать пару месяцев и всё. Все знают, что ты очень терпеливый, но тут только Бельфегор виноват. Нам, и не только нам запрещено говорить о твоей семье. Молчание в ответ. — Чонгук, это уже не смешно. Скажи, что ты хочешь? Мы тебя тут не палками бьём. Хочешь, мы Тэхёна позовём. Ничего. Ангелы вздохнули, понимая, что Чонгук не пойдёт на контакт ни под каким аргументом. Пришлось уйти, но всё равно неспокойно за этого падшего ангела. Кастиэль каждую неделю сдаёт отчёт, но говорит одно и тоже, что начинает беспокоить не только Каса и Михаила. Были виноватые ангелы, упрямые были, они все могли долго молчать, но они не лежали на полу и не двигались. Ангелам сегодня пришёл ответ, чтобы проверили его, ещё не хватало, чтобы он отправился в ад. И Кастиэль снова будет отчитываться, что Чонгук живой, но как лежал так и лежит, и ничего ему не надо. А Чонгуку уже ничего не надо, он ничего не хочет, а если хочет, то чтобы его не трогали. Он винит себя, что не смог совладать с эмоциями, парень уже хорошо сам себя наказал. Это Бельфегор задел все запрещённые темы, он запустил саморазрушение Чонгука. Лучше бы он не знал кто его мать, лучше бы слепо верил, что Хосок отличный друг. Но теперь этому не бывать. И снова воспоминания. Чонгуку не хватает сил, пусть глаза и закрыты, но слёзы слабо начинают стекать с щёк. Но парень не думает их стирать. И снова тишина в которой парень забывается. И так продолжилось до тех пор пока не явился Кастиэль. — Слушай, это уже далеко зашло. Чонгук, вставай и иди за мной, тебя хотят видеть, совет не спокоен по твоему поводу. Чон промолчал, но зашевелился, ему с трудом удалось сесть, а потом уже и встать в полный рост. Даже с прихода Каса свет не был включён. Чонгуку было немного тяжело идти, поэтому он покачивался из стороны в сторону. Около двери стоял Михаил и на его лице появился ужас, когда Чон вышел из клетки. Кас закрыл клетку, обошёл парня и сам посмотрел на лицо. Чонгуку сильно досталось на кресте, но никто не думал, что это на него негативно подействует. Если вначале у него кожа слезала как краска, то сейчас это дело увеличилось по всему лицу (и не только лицу), в некоторых ранах можно заметить мышцы лица. — А ты чего молчал? — Михаил на секунду позабыл, что их ждут. — Тебе же лицо лечить надо. Вся регенерация ушла на то, чтобы парень выжил, потому что удары молний могли его заживо сварить. Ангелы стараются не попадаться под удары молний, потому что им приходится их обрабатывать. Но проблема в том, что Чонгук запустил это дело, возможно уже подцепил заразу. Ангелы бы помогли. И почему они никогда не включали свет по при в ходе? Чонгук не выдержал и опустил голову. Всё, теперь он ничего не скажет, даже не мыкнет. — Понятно, — заключил Михаил. — Пошли. Смотря на лицо Чонгука уже не хотелось вести в зал, где сидел совет. Но против правил не попрёшь. В зал они шли минут пять и когда двери открыли, ангелы разошлись, давая Чону пройти первым. Наверное состоявшие в совете ангелы ожидали чего угодно, но не того, что видят. В том, что Чонгуку нужна помощь — тут согласны все. — Почему вы не говорили, что с ним творится? — сказал один из ангелов, что сидел в центре. — Труп покрасивее него будет. — Мы сами только увидели, когда мы к нему заходим, то не включаем свет. — Это плохо, — заключил пожилой ангел. — Мы думали, почему прибыли сюда, но теперь нам ясно всё. Чонгук, мы знаем, что ты можешь говорить, пусть и с трудностью. Тебе с этим демон помог? Чонгук не поднял головы. Раньше он мог спокойно доложить обо всём на свете, а сейчас молчит получше рыбы. — Ты должен ответить, — но парень молчит. — Ладно, скажи нам, что ты хочешь и мы можем помочь. Чон медленно поднял голову. Что он хочет? Может покоя? Чтобы к нему не приходили с тупыми вопросами? Ему сейчас ничего не интересно. — Ничего, — ему это слово далось не легко, да и говорить больше нет смысла. — Кастиэль, уведи его, нам нужно поговорить. Зачем же всё так усложнять? Оставили бы его там, да и подох бы к великому счастью многих. Мир для Чонгука потерян, все краски стали серыми. Как жить теперь. Михаил вышел через час, совет принял решение и поспешил удалиться в свои владения. — Сказали его в больницу, — кивнул ему. — После того как он вылечится, отправить его служить на землю. Но он теперь не шмотки таскать будет, а в более серьёзном месте. Они видят, что Чон не опасен, а это самое главное. — А его наказание? — Теперь ему не обязательно быть рядом с Тэхёном. Как они сказали, это было похоже на обнуление, но они не могут изменить слова божьего, поэтому в плане с голосом всё та же морока. На этом и порешили. Чонгука собрали, втроём отправились на землю, а потом уже в больницу, где у них есть знакомые, которые всё сделают в лучшем свете, они туда уже не первого ангела притаскивают. Квон Лин встретил троих, при этом Чонгуку старались как можно лучше закрыть лицо, чтобы на них не обратили внимания. Уже в кабинете врача, Лину показали лицо, от чего рот открыл. Ему объяснили что к чему. Если бы Квон мог, то он бы отчитал ангелов, что не уследили за парнем. — Ему нужна операция, она не маленьких денег стоит. Само лицо не изменится, да и потом шрамы удалить можно. — Деньги не проблема, — сказал Михаил. — А лечение? — Ему стоит отдохнуть на природе, у нас за городом есть небольшой лагерь для подобных случаев.***
Как только не мучали Чонгука. На всё ушло полгода, чтобы он видел в зеркале своё нормальное лицо. Но вот его взгляд всегда оставался пустым, да и улыбка не мелькала уже давно. Чон занялся спортом, помогал многим, в основном это были пенсионеры. Но на душе оставалась всё та же пустота. Потому что Чонгук делает, что ему скажут, а не то, что хочет он. Все посчитали, что Чон немой, никто не услышал от него слово. О его прошлом никто не знал, и вообще он был очень скрытный. Как-то раз, когда уже вечером копался в интернете, нашёл видео где говорили, что группа получила самую крутую награду в сфере музыки. Тогда Чон не обратил на это внимание, он слушал и готовил ужин себе, но он вздрогнул, когда услышал название группы. Чонгуку удалось забыть про Хосока, да и про всех его друзей, включая Тэхёна. Ему так становилось немного легче. Но сейчас, когда он слышит знакомый голос Намджуна, ему становится не по себе. Сдавшись и с ворчанием подойдя, он всё же увидел ребят, но они все изменились. Особенно Хосок, который вообще с красными волосами, совсем не привычно. Они благодарили за поддержку, улыбались всем на показ. Они достигли немалых высот за это время. А Чонгук добился того, что перестал себя грызть и разрушать своё спокойствие. Ему не просто дались эти восемь месяцев, ещё два месяца и его жизнь перестанет быть спокойной. Михаил говорит ему что делать, а Чонгук покорно исполняет. Никто его не спрашивает нравится ему это или нет, он просто делает без всякого желания. Ещё два месяца рутины проходят незаметно, для него словно это стало неким расписанием. Потому что каждый день до жути был похож на вчерашний или, что был ещё неделю назад. Но всё изменилось, когда ему сказали, что с завтрашнего дня он работает в СПЕЦНАЗе. За долгое время Чонгук действительно сильно удивился решению Михаила, но не смел перечить. Парню дали однокомнатную квартиру около рабочего здания. Ему провели экзамен, который Чон не провалил, а показал с отличием, а после только взяли на работу. Он познакомился с парнями, что работают. Многие говорили, что Чон хороший лидер, но без голоса главным ему не стать в отряде.***
Чонгук улыбался детям, которые хотели узнать как работается людям с такой профессией. Сегодня всю команду (из десятерых человек) заставили прийти в одну из школ и рассказать что да как. — А я айдолом хочу стать, — сказал один мальчишка, который был тут самой главной задирой. — У них лучше. — Это не так, — в этот момент повисла тишина, потому что это сказал Чонгук. Парни из команды уставились на него как на призрака оперы. Им же сказали, что у него нарушения с речью, а тут такое. — Им приходится очень тяжело, им приходится стоять на сцене пока не упадут. Ты хоть видел как им тяжело, когда они со сцены спускаются. — Зато их все знают, — не стал сдаваться мальчишка. — Это не самое главное в жизни, хотя для кого как. И после этого Чонгук заплакал, потому что в горле появился очень болезненный ком. Всё, наговорился. Он выбежал из класса, с трудом нашёл туалет и выпил обезболивающие. — Что с тобой? — услышал голос Минхёка, который побежал за ним. — Ты знаешь как нас удивил, что ты заговорил… Парень замолчал, потому что увидел слёзы на глазах. Чонгук быстро напечатал на телефоне. «Я могу говорить, но после этого у меня начинает сильно болеть горло. И сейчас мне трудно». — Ты болен? — удивлению парня не было предела. — Прости. Больше никто к тебе не пристанет. Пусть люди считают, что он болен, нежели думают, что он псих, которого бог покарал. Чонгук вернулся в класс, когда таблетки начали действовать, парни лишь ему кивнули и продолжили смотреть как Гунчан рассказывает о технике безопасности. В тот день Чонгук дома отчитывался Михаилу, что случилось и как теперь ему. Только дома он может спокойно выдохнуть, но он не решается раскрыть свои чёрные крылья. Для него это наказание. Чон старается жить, существовать, не обращая на душевные раны никакого внимания. Он не простил ни себя, ни Хосока. Кого было не жалко в этой истории это Бельфегора, который полез куда не надо. Да, говорят, что прошлое нужно уметь отпускать, но это не так просто. Чонгук рад, что может забыться пока на работе. Тут, в Пусане ему легче, ничего не напоминает о его боли. Если Чону предложат вернуться в Сеул, то он откажется. И всё же ему хорошо, он смог вернуть в былые дни, когда был связан с насилием и потасовками. Ему не привыкать. Что будет дальше? Никто не знает, ведь у ангелов нет линий судьбы, только приказы. Но как бы не старался себя огородить Чонгук от небольшого прошлого, стоит включить телевизор и там часто мелькают счастливые, и очень знакомые лица. Чон никого не хочет видеть, потому что смог показать тёмную сторону. Этот несносный демон задел для парня очень больные темы. Чонгука не так просто довести, но для подобного состояния есть причины. О матери он не помнит. Хочет ли он её увидеть? Чон не сможет дать ответа. Ещё одно из его увлечений — это машины, как оказалось, что могло так сильно затянуть. Когда есть время, он идёт к мужикам, что часто сидят в гаражах и разбираются с машинами. Чону нравилось водить машину, от этой мысли ему стало очень хорошо. Так что у него в планах ещё сдать на права. Но это всё в прошлом, об этом не хочется вспоминать. Теперь у него новая жизнь, где его сила идёт во благо людей. Чон просто устал от ангелов и демонов. Пусть у него не получится жить как обычные люди, но ему этого не надо.