Секретутка

      Я вижу его третий раз в жизни. Но уже успел возненавидеть и его, и свою проклятую жизнь. Он обложил меня со всех сторон. И теперь я сижу перед ним, сжимая кулаки, и впитываю страх. Только бы не показать свои реальные чувства: дрожание моей маленькой душонки внутри.       — Значит, передумал, решил принять моё предложение, - издевательским голосом спрашивает этот упырь.       — Думаю, что это называется по-другому: не «решил принять», а «вынудили». И, насколько я понимаю, это сделали вы! Хотя не понимаю зачем? — я стараюсь, чтобы голос звучал твёрдо и уверенно. Получается как-то по-петушиному.       — Неважно, как и что называется! Ты здесь! — он даже не пытается отвертеться от тех обвинений, которые я робко вставил. — Тебе нужна работа, я плачу тебе хорошие деньги. Так что не стони!       Я вроде не стонал. Я держался! Мне действительно нужны деньги. Но то, что он предлагает потом, всё же выводит меня из-под его гипнотического удавского воздействия.       — В экономическом отделе вакансий нет. Будешь работать моим секретарём-референтом. Гуля уволилась, место свободно! Зарплата высокая…       — Что? — завопил я, посмев посмотреть ему в жёсткие серые глаза.— Секретарём! Я что, похож на длинноногую давалку с маникюром?       — Не ори! Не похож!       — Какого хуя вы «покупаете» меня в универе, гоняетесь по пятам по всей Казани, окружаете со всех сторон! Ради моих умений тыкать в клавиатуру и ксерить документы? Я, между прочим, блестяще учился на своём экономическом! — выпучив глаза, я кричу этому страшному человеку. Я собирался уйти, но сидел и орал, вцепившись в коленки, приклеенный к стулу безнадёгой.       Он не стал меня перебивать и кричать, а спокойно, но с нажимом мне сказал:       — Во-первых, выбирай выражения, за мат я буду штрафовать или бить — выбирай, что тебе больше подходит. Во-вторых, почему ты решил, что твоя специальность тебе не понадобится? Мне нужен специалист, тем более у тебя есть диплом по рекрутингу, ты владеешь английским. В-третьих... — он быстро отрывает жёлтенький стикер от пачки, пишет на нём цифру и пододвигает мне, откидываясь на спинку кресла.       Боже, где я смогу столько зарабатывать? Боже, меня покупают за эту жёлтенькую бумажку, и я продаюсь! Боже, чувствую себя проституткой… В горле пересохло, и я просипел:       — И что мне придётся делать за такие деньги?       — Работать моим секретарём, — лениво отвечают серые холодные глаза.       — За работу секретаря СТОЛЬКО не платят!       — Тебе придётся работать больше, чем восемь часов в сутки. Ты будешь моим, вернее, в моём распоряжении несколько дольше, так как я - трудоголик.       — Работы я не боюсь, только у меня есть подозрение, что вы будете мстить, откупаясь от совести деньгами.       — Мстить? Ты много о себе думаешь, месть — это не про меня. Да и не вижу, честно говоря, повода для неё. И ещё, ты слишком хорошо думаешь обо мне! Совесть – это тоже не про меня. Итак, мы слишком много болтаем, у меня нет времени. Ты оформляешься или нужны ещё какие-то аргументы?       — С испытательным сроком?       — Нет, я принимаю тебя как специалиста. Вижу, ты благоразумно согласился?       У меня нет сил даже кивнуть в знак согласия.       — Скажи это! — гаркнул он вдруг.       Я перепугался, покрылся мурашками и судорожно выдохнул:       — Я попробую, мне некуда деваться…       — Вот и отлично! — по-деловому сказал босс, охлаждаясь. — Иди к кадровикам, оформляй всё за сегодня. Потом на рабочее место, осваивайся. Осваивай кофе-машину! Я чай не пью. Должностные тебе дадут в кадровом. И вот ещё что: в джинсах на работу не ходить! Всё, свободен!       Я тихо выхожу из его пафосного кабинета и оказываюсь на своем рабочем месте. Бля-а-адь! Как это могло случиться со мной? Оглядываюсь на его дверь. На ней золотая табличка: «Генеральный директор Хабибуллин Марат Фаимович». Это имя моего теперешнего босса и врага. Это имя уже месяц преследует меня. Какой я был идиот, когда попался ему на глаза, да ещё и посмел что-то вякнуть! ***       Это случилось ровно год назад. Все три года в универе я, будучи деятельной личностью, работал в студенческом стройотряде «Март». Странно, конечно, что в нашем вузе сохранился этот анахронизм советского студенчества. Но всё же рыночные отношения изменили сущность работы стройотряда. Каждое лето мы гнались не за каким-то эфемерным энтузиазмом, а за реальными деньгами. Заключали договоры с крупными компаниями на сезонные строительные работы. За три года я «дослужился» до командира отряда.       Я вообще был популярен в вузе. Вокруг меня в общаге всегда была движуха, приходилось оправдывать свою фамилию — Веселов. Друзей — тьма, врагов — ни одного. Даже преподы были ко мне благосклонны. Так, будучи приезжим и вынужденный изучать татарский, я ни черта не понимал. То есть вообще не понимал татарский! При этом я как рыба в воде чувствовал себя в английском. Но преподавательница татарского языка, милая уставшая от жизни женщина, делала вид, что принимает мой лепет, и ставила мне зачёты, видимо, попадая под моё обаяние.       Вот и в стройотряде я быстро стал центром, сплачивая вокруг себя разных людей. Мне поручали переговоры с подрядчиками, и я вгрызался в наших работодателей, защищая права строителей-студентов. И в прошлом году было так же. Мы работали летом на строительную компанию «Пирамида», выполняли теплоизоляционные работы трубопровода. Вечерами, живя в вагончиках, весело проводили время, но днём вкалывали честно. Тем обиднее, когда выяснилось, что по окончании месяца каторжного труда нас тупо кидают, предъявляют какие-то необоснованные претензии и урезают оплату. Мы устроили бессрочный перекур прямо на трубе, требуя начальство и составляя матершинный ультиматум буржуям. Начальство явилось. Конечно, я лоханулся, так как начал свой ультиматум выдвигать тому человеку, с кем мы подписывали контракт. И, по-моему, я даже любовался собой! Белобрысый остроумный детского вида пацан в грязных штанах и с оголённым торсом машет руками и выразительно злопыхает в лицо толстому подрядчику. Мой хвостик подпрыгивал на плечах так же, как подпрыгивали от восхищения мои собратья-студенты, покатываясь от язвительных выражений в адрес толстого потного дядьки. Толстяк пыхтел, вытирал лоб белым платком и бубнил: «Будем решать! Будем решать!» Потом он обернулся на своего стройного спутника, который молча стоял за его спиной, и спросил:       — Что скажете, Марат Фаимович?        Оп! Ошибка номер один. Врага нужно было знать в лицо! Вот он Бог «Пирамиды» — татарский фараон. Кстати, он и правда на фараона был похож: смуглый, густые чёрные короткие волосы, прямой нос, высокие скулы, арабского разреза глаза мышиного серого цвета, жёсткая линия губ, а главное, это выражение лица. Надменность. Гордыня. Презрение. Сталь.       — Я скажу, Иван Алексеевич, что мы заплатим только то, что есть в контракте, при этом проведём проверку качества работ. Если будут претензии, то будем действовать так, как считаем нужным. Кроме того, останавливать проект никто не разрешал! Если это забастовка, то пусть действуют в соответствии с ТК, а не жуют тут сопли с таким невероятным энтузиазмом!       Это он про мою речь — «сопли»? И ошибка номер два, я начинаю его подначивать:       — Сам гендиректор пожаловал? Спустился с небес к нам, к низшему сословию. О, рабы! У нашего бога есть кодекс, может, он сам его составлял? Где там, в вашем ТК, ответственность в виде штрафов? Где штрафы в договоре? О, великий бог рабицы и бетона! Укажи нам, убогим, своим священным пальцем это место в контракте!       Толстяк Иван Алексеевич испуганно выпялился на меня. А фараон тихо сказал:       — Мальчишка! Я пришлю тебе ту божественную книжку, откуда следуют штрафы! И лучше бы тебе не острить в мой адрес!        Он развернулся и пошёл прочь.       Ошибка номер три. Я ещё и выкрикивал что-то ему в спину, раззадоривая на ржач своих друзей-стройотрядовцев. Работу мы все-таки начали. Иван Алексеевич уговаривал, уверял, суетился. А на следующий день мне передали кодекс об административных правонарушениях. На форзаце книжицы было написано: «Передать Веселову!» — и министерская размашистая подпись. Мой первый подарок от чёртового босса. ***       По окончании учебы, уже после госов, в универ приезжают «купцы» - работодатели, готовые принять на работу талантливых студентов. Мы привыкли, что предлагают в основном физтеху, химикам, программистам. И тут вдруг именной вызов: приглашение Веселову Александру Павловичу в компанию «Пирамида». Самих «купцов» от компании не было, прислали заявку.       Но ведь я не идиот, я понимаю, что Марат Фаимович неспроста на меня заявился. На самоубийцу я не похож, вполне оптимист, хотя работать в такой престижной фирме, в центре города — верх мечтаний всякого выпускника экономического факультета. Не секрет, что работу по специальности не найти! А продавать телефоны или работать официантом в «Кофе-Хаус» совсем не хотелось. Короче, на вызов я решил не реагировать!       Но однажды, когда мы выходили из института — последние долги закрывали, документы оформляли, у входа меня ожидала хитроглазая серебристая Ауди S8. Вернее, ожидал какой-то бритый жлоб в костюме. Он подошёл ко мне, уверенно взял за плечо и спросил:       — Александр Веселов?       — Йес, а чё?       — Прошу вас пройти в машину, вас приглашают на собеседование. Думаю, что это не займет много времени.       Нехило, какой жлоб вежливый!       — А куда? — спросил я. Вместо ответа он всучил мне лощёную визитку жёлтого цвета: «Хабибуллин Марат Фаимович…»       Я засомневался. И качок сказал:       — Не советую отказываться! Шеф ждёт!       Не советует он! Я поехал, раз мне не советуют. Готовился к разговору. Ехать недалеко, рядом с театром. Мне открыли дверь машины и чуть ли не под ручку повели в кабинет фараона!       — Пришёл Веселов, — сообщила секретарша по переговорнику. Хм, она знает, кто я! — Проходите! — это уже мне.       Марат Фаимович сидел на своём кожаном троне, сложив руки в замок перед собой. Он смотрел на меня явно с раздражением.       — Заставляете себя ждать, Александр Павлович? Заставляете посылать за вами людей? Это что, обычное ваше поведение?       — Простите-извините, — тоненьким издевательским голосом запиликал я (ошибка номер один). — Посчитал себя глубоко недостойным войти в сей храм-пирамиду! И работать у вас не собирался!       У Маратика (наверное, ошибка номер два, что я даже про себя его так называть стал) задвигались желваки и сощурились глаза, превращаясь в талые ледышки.       — Извольте объясниться, почему не желаете работать в нашей компании?       На языке вертелось из старого кино: «Потому что мой начальник - самодура!» И я даже улыбнулся:       — Не хочу!       — Вы, Александр, для себя готовите карьеру тунеядца?       — Не беспокойтесь за меня, Марат Фаимович, хорошие специалисты всегда найдут себе применение. А вот с вами работать не собираюсь, вы хищник и слопаете меня с потрохами. А мне пока дорога моя жизнь!       — Если ты, — он свернул с «выкания», — понимаешь, что я хищник, что же не боишься меня?       — Я не ваша жертва! Я свободный человек! И не желаю наблюдать вашу хищную физиономию каждый день своей трудовой деятельности…       И вот тут ошибка номер три, четыре, пять, шесть… сто! Я нагло откинулся на сидении, легко поднял ноги в пыльных лоферах и сложил их по-ковбойски на глянцевый дубовый длинный стол подошвами к нему. Я что, ожидал благодарного зрителя увидеть и крики «браво» услышать?       Маратик удивлённо поднял брови, которые и делали его лицо хищным. И на выдохе сказал:       — Ты начинаешь меня забавлять… Можешь идти в кадровый отдел, тебе предложат вакансии… — ну непрошибаем просто!       Я соскочил и сбросил маску вальяжности:       — Вы не поняли! Я. Не. Буду. На вас. Работать. До свидания. Извините, что отнял у вас время и отвлек вашего водителя! – и пошёл к двери.       — Стоять! — рявкнул Марат. — Мне никто никогда не отказывает! И ты не сможешь, сопляк! Жду тебя через месяц!       — Я не приду!       — Придёшь!       Я хлопнул дверью как можно сильнее. ***       И вот через месяц — я у него. Блею: «Я попробую, мне некуда деваться…»       Меня футболили на всех работах мира! Даже когда я пришел в Макдональдс, узнав, что там «требуются», мне сказали:       — Веселов? — заглянули в какую-то бумажку. — Для вас ничего предложить не можем!       Боюсь, что даже если бы я захотел проводником на РЖД устроиться, то не смог бы. Я обошёл не менее тридцати фирм и контор – глухо. А потом Валентина Петровна, хозяйка однушки, в которую я намылился переезжать из общаги (уже давно оттуда гонят!), заявила, что не может предоставить мне жилплощадь, заломила цену в два раза выше. Я стал лихорадочно искать другое место! Но обломы повторялись с пугающей регулярностью. Сначала бабули соглашались, а через пару дней заявляли, что «никак не получается».       Не домой же мне возвращаться! Дома меня никто не ждёт! Моя мамуля увлечена устройством личной жизни, меняя одного хахаля на другого. От неё ни материальной помощи, ни моральной! Хотя я мамулю люблю, она у меня лёгкий человек, хохотушка-веселушка! Но трагизма ситуации не поймет!       Все неудачи я сначала воспринимал как временные. А когда ком обломов стал увеличиваться в геометрической прогрессии: меня обокрали, выперли из общаги и друг Венька, у которого я жил, попросил меня поискать что-нибудь, я сделал выводы о причастности Марата к моим проблемам. Вчера я получил СМС: «Месяц прошёл. Завтра в 11.00. Не опаздывать». Чёрт! Он даже телефон мой знает! Я в ловушке.