Unstable

Я покачнулась, резко открыв глаза, желчь быстро подступала к горлу. В комнате раздался сдавленный звук, мои глаза расширились, плечи ссутулились. Я обнаружила, что смотрю на серое ведро, которое Элеонор держала для меня. Она была в той же одежде, но что-то яркое привлекало мое внимание. Я была слишком занята, чтобы рассмотреть это. Кусочки желчи снова полетели в ведро, и я вцепилась руками в одеяло. Было такое чувство, будто мне скрутило все внутренности, и вся еда, которую я съела, была вымыта наружу. Когда все закончилось, я откинулась на кровать, дрожащей рукой вытирая рот и пытаясь собраться. Элеонор исчезла из комнаты с ведром, а когда вернулась, мои глаза были закрыты. Я сидела, облокотившись на подушку, которая была поднята к изголовью кровати. — Что со мной? — проворчала я. — Оу, твое тело избавляется от лекарства. Вот и все. — Ответила Элеонор. — Но, все закончилось. Похоже, только что твой желудок прочистился. — Я вздрогнула, когда почувствовала, как что-то холодное и мокрое коснулось моей щеки — это было мокрое полотенце. Лицо Элеонор выглядело обеспокоенным, когда она посмотрела на меня. Как вдруг я вспомнила. Гарри накачал меня наркотиками. — Он накачал меня наркотиками, — сердито проворчала я, втайне обвиняя его в своем отвратительном самочувствии. — Но он сказал нам, что это было обезболивающее. — Сказала Элеонор. — Он солгал. Гарри не идиот — он всегда знает, что делает. — Сухо ответила я и замерла, когда моя грудь снова сжалась. Я испугалась, что меня снова вырвет, я не поклонница тошноты, но в следующую секунду мое тело расслабилось, и я успокоилась. И тут я заметила лицо Элеонор. Это была вторая попытка. На ней была ярко-розовая помада, которая на самом деле была немного размазана, а ее бледные щеки имели блестящий, неестественно яркий, розовый цвет. На ее веках были ярко-синие тени, а волосы собраны в высокие хвостики. — Что с тобой случилось? — медленно спросила я. Она рассмеялась: — Лотти хотела сделать мне макияж. Ей нравится косметика, у неё неплохо получается. Я посмотрела на ее кричащий макияж, задаваясь вопросом, как Элеонор может считать его хорошим. Я подумала, что раз Лотти еще ребенок, то это неплохо для ее возраста. Я просто не могла перестать на нее пялиться. Она выглядела как ребенок в теле взрослой девушки, и, честно говоря, эти хвостики делали ее намного моложе. — Как там остальные? — тихо спросила я. Лицо Элеоноры стало серьезным. – Думаю, сейчас все в порядке. Я не знаю, что нам делать. Луи мне ничего не говорит. Кажется, Джемма не хочет, чтобы мы здесь оставались. — Нельзя ее за это винить, — с презрением пробормотала я. — ...но, она вроде как ладит с мальчиками, — закончила Элеонор. — Ты серьезно? — подумать только. — Да. — Эль, Эль, Эль! — из-за двери послышался тихий голос Лотти, и мы обернулись, чтобы увидеть, как в комнату вбежала малышка. Она держала что-то похожее на шапку, и ее глаза были широко раскрыты. — Помоги мне! — Детка, что случилось? — спросила Элеонор. — Найл, — сказала Лотти, поднимая шапку. — Ты взяла это у Найла? — спросила Элеонор, когда мы услышали громкий голос Хорана снизу. — Кто взял мою шапку? Я усмехнулась от озорной улыбки Лотти, и ее взволнованного взгляда. Малышка очень нервничала; она забрала шапку, а теперь не знала, что с ней делать. — Дай-ка посмотреть, — сказала Элеонор, поднимаясь со стула. Она присела на корточки перед Лотти и натянула темную шапочку на ее кудрявые волосы. Она была слишком велика для ее головы, поэтому Элеонор пришлось приподнять ее наверх, чтобы она не закрывала ей глаза. Элеонор выглядела так, будто пытается сдержать смех, когда выпрямилась, и оглянулась на меня. Лотти выглядела чертовски мило в этой шапочке. Непослушные кудряшки торчали в разные стороны. Ее зеленые глаза, наконец, заметили меня. — Клэр, ты проснулась! — воскликнула она, расплываясь в улыбке и подбегая ко мне. Я не смогла сдержать улыбку, несмотря на мое изможденное состояние, но моя улыбка дрогнула, когда Лотти споткнулась и растянулась на полу. Мы с Элеонор замерли, ожидая, что девочка закричит, но она только встала и слегка поправила шапочку на голове. — Куда она подевалась? — Найл просунул голову в дверной проем, и его голубые глаза тут же остановились на Лотти. Она застыла на месте, широко открыв рот и прикрыв его рукой. Выражение ее лица было уморительным. Это было похоже на то, что она подумала "Вот дерьмо". Найл не выглядел рассерженным, совсем наоборот. Он даже рассмеялся, увидев на Лотти свою шапку. Я никогда не видела, чтобы он так смеялся. Он выглянул в коридор, и я услышала, как он кричит Луи подойти сюда и посмотреть на это. — Ей нравится Найл, — прошептала мне Элеонор с нежной улыбкой на лице, когда увидела хитрую ухмылку Лотти. — Это бесценно, — сказал Луи, стоя в дверях. Найл стоял позади него, его щеки слегка покраснели от смеха. Луи неожиданно присел на корточки, оказавшись на одном уровне с Лотти, и поднял камеру. Я сразу узнала этот фотоаппарат, он был с ним на годовщине банды; он фотографировал нас… — Лотти, улыбнись, — проворковала Элеонор, возбужденно сцепив руки в замок. Она не могла отвести от малышки взгляд. Вспышка осветила комнату, и Луи отодвинул камеру, чтобы посмотреть на снимок. Он усмехнулся и взглянул на Элеонор. — Детка, я хочу сфотографировать тебя с ней. — Хорошо, — согласилась Элеонор. Она присела на колени рядом с Лотти и обняла ее за плечи; они обе смотрели в камеру, пока не прогремела еще одна вспышка. — Найл, Найл, — воскликнула Лотти, как только Луи выпрямился. Девочка пробежала мимо него и потянула Найла за штанину, привлекая внимание. — У меня твоя шапка. Она у меня, видишь? — Ах ты — маленькая засранка, — ответил Найл, наклоняясь, чтобы закинуть ее на плечо. Лотти взвизгнула, разразившись громким хохотом, когда Найл слегка подпрыгнул. Он отвернулся, и понес ее в коридор, а я снова посмотрела на Луи, который сидел на прежнем месте Элеонор и серьезно смотрел на меня. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Ее только что стошнило. — Ответила Элеонор. — Это хорошо. — Луи кивнул. — Эм, Гарри сказал, что ты должна оставаться в постели, хорошо? — Как мне принимать душ? — спросила я. — Придется снять повязку. В любом случаем, нам придется это сделать, чтобы избежать заражения. — Где Гарри? — внезапно спросила я, натягивая одеяло на себя. — Он тренируется с Зейном. У Джеммы в подвале есть тренажерный зал, — небрежно ответил Луи. — Ну, я не мылась уже несколько дней. — Сказала я, слегка касаясь своих волос, на ощупь как солома. — Могу я принять ванну? Луи избегал моего взгляда. — Я схожу за Гарри. — Мне не нужен Гарри. — Твердо возразила я. — Я сама могу снять повязку. — Нет, тебе действительно стоит… блять, — он начал говорить, но остановился, когда я уже стягивала одеяло. Я не могла солгать и сказать, что не сержусь на Гарри за то, что он намеренно накачал меня наркотиками — мне было все равно, что он сказал ребятам. Я уверена, он знал, что это таблетки, которые вырубят меня. Как я уже сказала, Гарри не был идиотом. На самом деле он был умен и не совершал таких необдуманных ошибок. Но, ради всего святого, мне не нужно его разрешение, чтобы принять ванну. Рукой Элеонор придержала меня за талию, когда я поднялась с кровати, заставляя себя встать на ноги. Мое бедро снова заныло в знак протеста, и это было намного хуже, чем раньше, но я проигнорировала боль, делая глубокие, ровные вдохи, когда Элеонора помогла мне пересечь комнату. Луи нигде не было, я не знаю, куда он пошел — вероятно, за Гарри. — Ванная прямо по коридору, — тихо сказала мне Элеонор. — Тебе помочь с повязкой? Я знала, что мы обе девочки, но мне не очень хотелось, чтобы она видела меня голой. Возможно, это будет трудно, но… что сложного снять бинты? — Все в порядке, я справлюсь, — сказала я ей. — Ты уверена? — она явно была обеспокоена. — А если ты упадешь? — Я не собираюсь падать, перестань беспокоиться обо мне, ладно? — Ладно. — Медленно произнесла она. Я захромала в ванную, заметив стопку полотенец под раковиной, поспешила к унитазу и опустилась на него. — Я принесу тебе чистую одежду, хорошо? — Спасибо. — Я ждала возвращения Элеонор. Она положила одежду на столик и сказала, что если мне что-нибудь понадобится, позвать ее. Она еще раз сказала, что будет гораздо безопаснее, если она будет со мной, но я настояла, чтобы она спустилась вниз и была с остальными. Я могу справиться без посторонней помощи. Оставшись в одиночестве, я перегнулась через край ванны и включила воду, убедившись, что она комфортной температуры. Мое тело уже изнывало от желания почувствовать тепло, обволакивающее меня. Я сняла футболку, расстегнула лифчик и бросила его на пол. Я сильно прикусила губу, стягивая шорты вниз, и осторожно провела рукой по бинтам. Как только я полностью разделась, дверь открылась, и появился Гарри. Он был одет в темную обтягивающую футболку — чего я никогда не видела на нем раньше — поверх темных спортивных штанов; его вьющиеся волосы выглядели немного влажными, а бицепсы блестели от тренировки. Его темно-зеленые глаза мгновенно встретились с моими, и я почувствовала его гнев еще до того, как он заговорил. Он медленно закрыл дверь, запер ее и встал передо мной. — Я же просил тебя не вставать с кровати, пока меня нет рядом, — сердито сказал он. — Я просто хотела принять ванну, — раздраженно ответила я. Я неуверенно посмотрела на свои бинты, подняла глаза и увидела, что Гарри выжидающе смотрит на меня. — Ты даже не знаешь, как их снять. — Заметил Гарри. — Ну и что? Я не понимаю, неужели, это так сложно. — Рявкнула я, качая головой и осторожно прикасаясь к повязке. Бинты казались тугими и твердыми, нервы заиграли в моем животе, когда я поняла, что действительно понятия не имею, как их снять. — Позволь мне это сделать. — Проворчал Гарри и присел передо мной на корточки. Я напряглась, когда он стал рыться в карманах в поисках чего-то. — Ты знаешь, как их снять? — тихо спросила я. — Нет, — самоуверенно ответил он, — но я знаю, как это сделать. — Он вытащил из кармана перочинный нож, и я тут же начала протестовать. — Нет, Гарри. Ты не снимешь с меня повязку этим. — Сказала я, настороженно глядя на него. Гарри щелкнул перочинным ножом, его взгляд мгновенно остановился на моих бинтах. — Спокойно, — тихо сказал он, стиснув зубы. — Не двигайся. У меня перехватило дыхание, когда он расположил нож под бинтами. Мои руки сжались в кулаки. Он мог так легко порезать меня — один взмах мог причинить столько вреда. Вместо этого он легко перерезал края повязки, аккуратно закрыл нож и положил обратно в карман. Теперь, когда бинты были разрезаны, он легко разорвал их. Когда я посмотрела на рану, меня снова затошнило. Это выглядело отвратительно. Казалось, будто на моей коже выгравирована черная дыра. Мое лицо побледнело от ужаса, и я встретилась взглядом с Гарри, которого, казалось, совсем это не беспокоило. Сложно представить, какие травмы он видел... Гарри молча протянул руку и выключил воду, прежде чем вздохнуть. — Сначала нужно продезинфицировать рану. — Мы можем сделать это в другой раз? — быстро спросила я. — Нет, не можем. — Гарри выпрямился и вытащил из под раковины что-то похожее на маленький баллончик с распылителем и несколько салфеток. — Пожалуйста, — пробормотала я, осторожно взглянув на него. У меня были царапины и порезы, но я знала, что сейчас будет намного хуже, и намного больнее. Гарри ничего не сказал; он просто присел передо мной на корточки, крепко ухватил меня за ногу, удерживая ее на месте, и трижды хорошенько брызнул мне на рану. Я крепко зажмурилась, задержав дыхание, ожидая боли. Сначала я ничего не почувствовала. Мне показалось, что на рану просто брызнули водой. И вот тогда началось жжение. Как огонь, оно распространилось по всей ноге, всего за несколько секунд. Я прикусила костяшки пальцев, чтобы не закричать, мои глаза все еще были плотно закрыты. Я надеялась, что боль уйдет, но с каждой секундой становилось все хуже и хуже. Я думала, Гарри успокоит меня. Как обычно коснется моей щеки... Но он этого не сделал. Вместо этого он начал тщательно вытирать мою рану салфеткой, а потом выпрямился, схватил меня за локоть и приподнял, как ребенка. Мое тело онемело, слишком сосредоточенное на боли в бедре, и прежде чем я осознала это, я погрузилась в горячую воду. Поначалу это было потрясающе. Но потом моя открытая рана снова начала гореть, и я спрятала лицо в ладони, пытаясь не заплакать. — Откинься назад, — тихо приказал Гарри. Я смутно слышала, как снова бежит вода. Я все еще сидела с закрытыми глазами, в которых скопились слезы, и откинулась назад, чувствуя, как горячая вода струится по моим волосам. Это было приятно, но боль была такой ужасной, что это было все, на чем я могла сосредоточиться. Сколько должно пройти времени, чтобы рана полностью зажила? Я почувствовала, как его руки пробежались по моим волосам. Его пальцы, быстро, но нежно, втирали в мои волосы шампунь и кондиционер. Гарри сидел на унитазе, наклонившись, пытаясь вымыть меня. Я сгорбилась, беззвучно плача, отчаянно пытаясь избавиться от боли. — Гарри, мне больно, — прошептала я наконец, когда он ополаскивал мои волосы. — Я знаю. Его голос был мягким, и я напряглась, когда его рука нырнула в воду, чтобы вытащить слив. Вода закружилась вокруг меня, становясь все ниже и ниже, и я почувствовала, как что-то теплое прижалось к моей спине. Всего лишь полотенце. Гарри завернул меня в теплое полотенце, немного приподнял и перенес через край ванной. Моя нога мгновенно почувствовала себя лучше, она больше не была погружена в воду или атакована дезинфицирующим средством. Дрожа от холода и вытирая полотенцем слезы, я повернулась и прижалась к груди Гарри. Сначала он ничего не делал, и, честно говоря, мне действительно было грустно, он казался таким далеким сейчас. Что, черт возьми, с ним случилось? — Сядь, Клэр, — сказал он, мягко подталкивая меня к унитазу. — Я должен наложить повязку. Я медленно села, плотно прижимая полотенце к телу. Гарри присел передо мной на корточки, крепко сжимая бинт, и начал наматывать его вокруг моего бедра. Он двигался быстро, но тщательно, его глаза были полностью сосредоточены на задаче. Но в его взгляде было что-то еще. Похоже, он снова задумался. Ты слишком много думаешь, Гарри. И это меня беспокоит. — Вот и все, — сказал Гарри, вставая. Он молча стянул полотенце с моего тела и быстро одел меня, не делая никаких сексуальных намеков и даже не попытался поцеловать. Я чувствовала себя такой слабой, что не стала с ним спорить. Поэтому, когда он наклонился, чтобы поднять меня, я не протестовала. Должна признать, это было гораздо лучше, чем ходить пешком. Гарри отнес меня обратно в комнату и положил на кровать, как я вдруг спросила: — Могу я посидеть со всеми внизу? Сейчас комната казалась такой одинокой. Там никого не было. Я бы предпочла побыть с ребятами, не смотря на то, что сейчас мне действительно хотелось вздремнуть. — Нет, — незамедлительно ответил Гарри, — тебе нужно отдохнуть. — Нет, не нужно. — Упрямо проворчала я. — Я спала несколько дней, Гарри. — И тут я вспомнила, как он меня накачивал. — Ты накачал меня, — устало огрызнулась я. — Кстати, большое тебе спасибо. — Даже не начинай, — тихо предупредил Гарри, пристально глядя на меня. — Почему ты так себя ведешь? — спросила я. — Ты стал таким... странным. Ты становишься прежним. — Что за хрень ты несешь? — теперь Гарри выглядел раздраженным. — Ты изменился. — Неуверенно произнесла я, чувствуя себя слегка напуганной раздражением Гарри. Но мне было так больно. Я была бы рада, если бы он предложил прилечь со мной, обнять меня, пока я сплю. Но, похоже, он не собирался этого делать. Я уставилась на него тяжелым взглядом, пытаясь понять, что с ним происходит. Что-то случилось, пока я спала? Гарри прервал зрительный контакт и проворчал: — Отдохни немного. — Гарри! Не смей выходить из этой комнаты! — громко сказала я, когда он повернулся и пошел прочь. Я поспешно отбросила одеяло и перекинула ноги через край кровати; Гарри повернулся ко мне, его лицо сузилось, когда он увидел, что я пытаюсь встать. — Что, черт возьми, я тебе только что сказал? — разозлился он, торопясь ко мне и толкая меня обратно. Я тут же начала сопротивляться, сердито хмурясь, но он легко удержал меня руками. — Если ты не сделаешь так, как я сказал, — предупредил Гарри, — я снова накачаю тебя наркотиками. — Значит, ты сделал это специально! — воскликнула я. — Но зачем? — Ты причинила себе боль, — сострил Гарри. — Если ты продолжишь в том же духе, Клэр, ты сделаешь только хуже. Тебе нужно оставаться в постели. — Хорошо, — пробормотала я, расслабляясь под его крепкой хваткой. — Но ты должен сказать мне, что происходит, Гарри. Что случилось, пока я спала? — Ничего не случилось, — медленно произнес он. Я знала, он отвратительный лжец. Конечно, он старался, чтобы это выглядело непринужденно, но держался слишком отчужденно. — Ты лжешь, — ответила я. — Почему ты лжешь мне, Гарри? — Твою мать, просто засыпай, — рявкнул Гарри, ему должно быть надоел этот разговор. Я подумала о том, чтобы снова встать, когда увидела, что он идет к двери. Мои эмоции взяли верх, слезы наполнили глаза, дыхание сперло. — Гарри, — прохрипела я, — пожалуйста... Мой голос задрожал, когда Гарри остановился перед дверью от звука моего голоса. Я снова заплакала. Я не знала, что делать — состояние Гарри пугало меня, заставляя нервничать. Это может звучать безумно, но я предпочитала, чтобы он целовал меня или постоянно прикасался ко мне. Потому что тогда я знала, что у него есть чувства. Но сейчас? Сейчас он снова казался бессердечным. Его лицо ничего не выражало, он ни разу даже не попытался поцеловать меня или хотя бы прикоснуться ко мне. Я просто не понимала. — Поговори со мной, — попросила я. Все мои надежды рухнули, когда комната погрузилась во тьму. Фигура Гарри отбрасывала на меня тень от света в дверном проеме. — Отдохни немного, — твердо повторил он, прежде чем закрыть дверь, и я осталась одна. Снова.

***

— Мне нравятся девушки, которые хотят меня, — хрипло прорычал Гарри, его рука внезапно попыталась проскользнуть в мои штаны. Ахнув, я тут же начала размахивать руками, пытаясь оторвать его руку от себя. Я знала, чего он хотел. — Большинство парней говорят, что им нравятся девушки, которые сопротивляются. А я? Я предпочитаю девушек, которые подчиняются мне, которые готовы ради меня на все. — Затем он многозначительно добавил: — Зачем тратить энергию на борьбу, если можно использовать ее для чего-то другого? Другой рукой он прижимал меня к стене, его тело было так близко, что я едва могла двигаться. Он использовал свою правую ногу, чтобы встать между моими ногами, раздвинув их одним быстрым движением. Его рука, как назойливый паук, пыталась проникнуть мне в штаны. Буквально. Я была близка к истерике и начала извиваться под ним, слепо размахивая руками, сжатыми в кулаки. Я не могла пошевелить ногами, так как между ними стоял Гарри. Когда его рука попыталась залезть мне в штаны, я схватила ее и попыталась отдернуть. Но, к несчастью для меня, у Гарри были сильные руки, казалось, ответа "нет" для него не существовало. — Что ты делаешь? — это все, что я могла сказать истерическим голосом, голосом, который я больше не контролировала. Меня сковал страх. Что он делает? — Я преподаю тебе урок. — Это все, что сказал Гарри. Его губы коснулись моего уха. Теперь я ощущала его дыхание. Самое худшее впереди? Я чувствовала себя абсолютно беспомощно. Никогда раньше я не испытывала подобного. Всю свою жизнь я полностью контролировала ситуацию. Но здесь и сейчас, все под контролем Гарри. Честно говоря, быть уязвимой — ужасно для меня. Как и все остальное, это было ново для меня, поэтому было естественно бояться. — Да, ты абсолютно беззащитна, - удовлетворенно прохрипел Гарри. Я почувствовала, как он нежно покусывает мочку моего уха. Больно не было, ощущение было очень странным, и это только усилило мою панику. — Но я смогу к этому привыкнуть. — Отпусти меня! — завопила я, с большим трудом удерживая его руку подальше от своих штанов. Мои руки начали дрожать от силы, которая требовалась, чтобы держать его руку на расстоянии, хотя он не сдавался. — Отвали от меня! В ответ Гарри прижался губами к моей шее, оттягивая кожу и слегка посасывая. Я задыхалась, мои глаза были широко раскрыты, а щеки пылали. Какого черта он делает? И знаете, что самое печальное? Я чувствовала, что начинаю уставать. Я, кажется, разгадала его план. Он не использовал всю силу против меня. Он ждал, когда я устану. Но я не могла позволить его руке залезть мне в штаны. Я не сдавалась, использовав все силы, которые у меня оставались, чтобы не позволить ему достичь цели. Я слышала, как он усмехнулся, когда заметил, что я перестала протестовать. Его пальцы пробрались под мои штаны и медленно провели по обнаженной коже. О нет. — Пожалуйста, — выдохнула я. — Пожалуйста, не насилуй меня. Пожалуйста, Гарри! Не делай этого! — Люди, молящие о пощаде, редко ее получают. Я проснулась, пытаясь отдышаться. Все мое тело оцепенело от страха, по лицу текли слезы. — Нет, — тихо пробормотала я, прижимая колени к груди и истерически всхлипывая в ладони. — Нет, этого не может быть. Гарри изменился, верно? Он больше не был тем Гарри, которого я так ненавидела. Возможно, я преувеличиваю. Может, я просто королева драмы. Гарри, которого я когда-то знала, был таким пугающим — я помнила все, через что мне пришлось пройти, находясь рядом с ним. Это было ужасно, абсолютно ужасно. Гарри не мог вернуться к тому, каким он был раньше. Это просто ночной кошмар — не больше. Я откинулась на подушку, плотно прижав одеяло к подбородку, и повернулась на бок. Я смотрела широко раскрытыми глазами в темноту, позволяя горьким слезам покрывать подушку, смачивая ее. Это был просто кошмар. Воспоминание. Ужасное воспоминание. Это всего лишь воспоминание. Это все не по настоящему, верно? Я уже чувствовала, что засыпаю, заставляя себя не думать о кошмаре и сосредоточиться на том, что происходит сейчас. Я пообещала выяснить, что произошло, пока засыпала. В следующий раз, когда я проснусь, я получу ответы. Элеонор может не знать, что случилось, но кто-то же должен. Что-то определенно произошло. Гарри не был таким, пока меня не подстрелили. Он был немного... нестабилен, да, но у него были чувства! Перестань беспокоиться об этом, сказал внутренний голос в моей голове. Отдохни немного. Ты узнаешь больше, когда проснешься. С этой мыслью я заснула, провалившись в сон без сновидений.