***
Когда приоритеты операций сменились, и Коннор, наконец, смог получать отчёты системы, логи были сплошь заполнены сообщениями об ошибках, но он быстро отмахнулся от них. Коннор мог слышать всё ещё не прекратившиеся выстрелы, а перед его глазами была лишь копна синтетических рыжих волос. Перегруженная ранее система координации докладывала, что он находился в лежачем положении. Программа пре-конструкции выдала заключительный отчёт: Манёвр прошёл успешно. Тревожное ощущение, впрочем, покидать Коннора не хотело совершенно. — Какого чёрта! — плохо идентифицируемый голос Норт почти затерялся в звуках несмолкающих выстрелов, но Коннор всё равно заставил себя разжать ладони. Норт, освободившись из его крепкой хватки, медленно поднялась, и Коннор со своего положения теперь видел лишь её ноги, обутые в неизменные сапоги, порядком его раздражившие за время их путешествия. Сам он подняться даже не пытался, прикидывая возможное количество патронов в турели. Коннор лишь немного повернул голову в сторону, позволяя оптической системе завершить диагностику состояния спутницы. К счастью, Норт была почти в порядке: несколько пуль настигли её, но ни одно из повреждений не было критическим или хотя бы опасным. От турели их обоих теперь отделяли плотные стенки металлического контейнера, поэтому на какое-то время они были в безопасности. Коннор смотрел, как Норт с тревогой огляделась и уставилась на простреливаемое стекло, где вид на ночной Детройт теперь расчерчивали десятки пулевых отверстий и сотни тоненьких трещин между ними. После очередной пулемётной очереди большой кусок стекла отвалился, а каждый следующий выстрел выбивал ещё по осколку. Наконец, орудие затихло. — Ты… Спас меня? — произнесла Норт как-то удивлённо, когда последнее эхо выстрелов затихло. Она всё ещё рассматривала стекло. — Зачем? — Маркус угрожал мне, — полушутливо ответил Коннор. Об угрозе Маркуса, однако, он вспомнил лишь сейчас. — Тогда ладно, — отозвалась она тихо, словно и не слышала ответа вовсе. Коннор попытался привстать на руках. Это у него не получилось ни с первого, ни со второго раза. Коннор, даже не прибегая к диагностике, неожиданно для себя осознал: дела его плохи. Норт всё столь же заторможенно обернулась на его возню, после чего наклонилась и, удерживая за плечи, очень осторожно усадила его на пол перед собой, прислонив спиной к металлическому контейнеру. Даже в темноте Коннор легко заметил, как её лицо быстро сменило несколько выражений, когда она присмотрелась к нему внимательней. Очевидно, всё было даже хуже, чем он предполагал. — Нет-нет-нет, — несвязно пролепетала Норт. Коннор закрыл глаза и, наконец, провёл отложенную самодиагностику. Обнаружены повреждения. Компонент #? 8? повреждён. Компонент #5? *? повреждён. Компонент #… Компонент #… … Обнаружены повреждения моторных функций. Критическое повреждение шасси… Обнаружены нарушения в работе экзоскелета. Обнаружено критическое повреждение: Регулятор тириумного насоса повреждён. … Просчитывается оптимальный режим работы. Требуется перезагрузка. Коннор лишь теперь обратил внимание на системный таймер. — Хэй? — прозвучал глухо голос Норт, а потом затерялся в шипящих помехах. До отключения: 2 минуты 34 секунды… 2 минуты 33 секунды… 2 минуты 32 секунды… Нижние конечности не откликались, все фоновые подпроцессы вернули коды аварийного завершения. Похоже, система автоматически перешла в режим энергосбережения в попытках оптимизировать работу. Коннор попытался вновь открыть глаза, но и зрительные, и слуховые системы обработки не отвечали на запросы. Ничто другое не откликалось тоже, и на короткое мгновение Коннор снова ощутил себя мёртвым. Ожидаемое время перезагрузки: 2 минуты 15 секунд.***
Это не было смертью. — …оннор? Коннор! — донёсся до него искажённый голос Норт, когда его слуховой модуль, наконец, перезагрузился. Коннор открыл глаза, несколько раз моргнул и настроил фокус на андроиде перед собой: Норт сидела на коленях слева от него, а её ладони сжимали его плечи с чрезмерным давлением. Выражение на её лице было странным, почти замершим, и лишь глаза слегка поблёскивали. Режим аварийного энергосбережения активирован. До отключения: 19 минут 56 секунд… 19 минут 55 секунд… Коннор отрубил таймер. Похоже, система автоматически перенастроила центральные протоколы обеспечения, чтобы выиграть ему дополнительное время до отключения. Круг циркуляции тириума сократился вдвое, четырёхкратно уменьшив нагрузку на насос и, соответственно, значительно облегчив работу повреждённому регулятору. Нижняя часть его тела, однако, теперь стала лишь бесполезным куском пластика и металла. — Ты очнулся! Вот уж и правда новейшая модель! — преувеличено радостно воскликнула Норт, пытаясь помочь ему встать. — Я уж подумала… Вставай! Это твоя задача — не моя — провести нас через башню! Ну же, Коннор! Он медленно приподнял левую руку и вцепился в её свободное от одежды предплечье, открывая соединение. Норт посмотрела удивлённо на его побелевшую ладонь, но спустя пару долгих секунд всё же открыла соединение. — Я никуда уже не уйду, — мягко произнёс он странным, глухим от статики голосом. Коннор передал ей через соединение результаты своей диагностики. — Чёрт, — Норт тряхнула головой и попыталась отстраниться. Лишь крепкая хватка Коннора не позволила ей отпустить руку и разорвать соединение. Если бы Хэнка попросили описать сложившуюся ситуацию, он бы выразился куда более красочно. Но Хэнка тут не было, а ноги Коннора, который оставался центральной фигурой миссии, оставались неподвижны. Время стремительно утекало, как песок сквозь пальцы, и если они хотели предпринять хоть что-то, нужно было действовать прямо сейчас. Коннор, может быть, уже не был способен завершить миссию, но это не означало, что кто-то ещё не смог бы. — Я передам тебе планы башни, — медленно произнёс Коннор, пытаясь не анализировать собственные слова, — и ты завершишь миссию в одиночку. — А разве не ты говорил, что я не потяну такой объём данных, а, охотник? — криво улыбнулась она. Звучало это совсем не привычно агрессивно, скорее как-то по-механически безэмоционально и обречённо. Коннор никак не мог понять, когда её отношение к нему изменилось. И изменилось ли оно. — Выбора у нас нет. Даже если каким-то чудом мы отыщем совместимый тириумный регулятор, что почти невозможно, поскольку моя модель является прототипом, — Коннор на мгновение прикрыл глаза, просчитывать шансы не хотелось. Он и не стал пытаться, всё равно ничего бы не изменилось. — Из-за повреждения шасси мои ноги останутся парализованными даже после того, как система вернётся к привычному режиму работы. — Ты говорил про отделы разработок, — попыталась Норт. — У них там обязаны быть запасные детали для тебя. — До отключения менее двадцати минут, — Коннор передал ей время по таймеру. — И я не могу ходить. — Но… — Но даже если мы каким-то чудом доберёмся туда, то шасси восстановить не получится всё равно. — Чёрт, — снова повторила Норт, зажмурилась и с силой ударила свободной рукой по полу. — Всё в порядке, — попытался вновь убедить её Коннор. Общение с Норт никогда не было простым, но сейчас было очень важно, чтобы она его послушала. Он попытался быть рациональным. — Мы уже довольно близко к цели, ты знаешь маршрут. Всё, что тебе нужно: спуститься к холлу, миновав датчики движения. Людей в здании нет, поэтому ты можешь забыть об аккуратности, раз уж Киберлайф уже точно знают, что мы здесь. Ты можешь воспользоваться эскалаторами или проломить силой путь на пожарную лестницу: уверен, они специально заблокировали её, чтобы ограничить наши перемещения. Есть шанс, что лестницей всё ещё можно воспользоваться… Не обязательно нужен весь план. Я могу передать тебе только необходимые на этом маршруте ключи шифрования… Норт, внимательно слушавшая большую часть речи, закрыв глаза и поджав губы, внезапно прервала его: — Нет, — она открыла глаза и уставилась прямо на него с какой-то странной решимостью. — Нет? — Передавай всё, — твёрдо сказала она. — Но… — Передавай всё, охотник. Мы не можем теперь рисковать потерей данных. Возможно, она боялась, что что-то снова могло пойти не так. Быть может, она совершенно не рассчитывала, что ей придётся завершить миссию в одиночку. Норт почти две минуты просидела с ним сейчас, пусть даже внешне могло показаться, что он уже отключился. Она не предприняла попыток двигаться в одиночку. Лишь повела себя так же, как андроид Карлоса Ортиза, оставшись на месте и не предпринимая никаких попыток к действию. Теперь же она, казалось, была настроена совершенно серьёзно. Коннор совершенно не понимал Норт, но спорить не стал: — Ладно, — кивнул он и начал передачу по каналу, — но твоя операционная система может… — Я переживу парочку багов, — откликнулась зло Норт, и хотя даже через канал Коннор мог различить многократно отражённые сообщения об ошибках её системы, он ничего не сказал. Загрузка заняла почти три минуты. Три долгих минуты, которые Коннор не позволял себе размышлять. Три долгих минуты, когда таймер продолжал обратный отсчет. Когда процесс завершился, Норт заторможенно отняла свою руку, вернув скин, и рваным движением поднялась на ноги. Секунду их с Коннором взгляды были направлены друг на друга, и Коннор почти испугался её пустому взгляду, а потом она склонила голову, подняла ружьё, которое выронила ранее, и развернулась, направляясь к обычным лестницам в другой стороне коридора. Коннор закрыл глаза. Послышался негромкий удаляющийся стук подошвы сапог. Коннор к ним уже почти привык. — Удачи, — тихо произнёс он. Чужие шаги замерли, а через несколько секунд послышались снова. Норт ничего не сказала. Коннор не был уверен, хотел ли услышать хоть что-то.***
Было что-то крайне неприятное в том, что Коннор точно знал, сколько времени ему оставалось. До отключения: 11 минут 13 секунд… Коннор в очередной раз вырубил таймер, хотя и знал, что тот скоро отобразится снова. Режим энергосбережения выигрывал ему время, но с неподвижными ногами всё равно многого не сделать, поэтому Коннор и не пытался. Теперь, когда отключение было неизбежно, весь страх и эмоции, что поддерживали его раньше, заставляя искать решение, утихли. Коннор был почти спокоен: он, в конце концов, представлял риски изначально. Несколько раз Маркус запрашивал связь, но Коннор отклонял вызовы снова и снова, пока лидер девиантов не оставил свои попытки. Коннор лишь надеялся, что с Норт ничего не успело приключиться. Общий канал она, похоже, перерубила полностью. Он её и не винил. Он бы, возможно, поступил так же на её месте. Из разбитого окна, посвистывая, дул ветер. Осколки стекла мерно поблёскивали в темноте отражённым ночным блеском города. Весь Детройт был перед Коннором как на ладони. Это напоминало ему о своей активации почти неделю назад: тогда в окнах тоже был виден Детройт, крошечный, но прекрасный в своём хаотическом блеске. Коннор едва успел осознать тогда эту мысль, а после в него разом вгрузили всю память предшественника: Даниэль, Хэнк, полицейский участок, расследования, Иерихон и пистолет Маркуса у его лба. Выстрел. Незавершённая миссия. И красота вида перед глазами тогда перестала иметь значение на долгое время. Но теперь снова больше не было никаких миссий. Многое теперь воспринималось иначе. Коннор осторожно достал из кармана всё ещё сыроватой куртки диод. Сейчас этот кружок был серым, потухшим, словно никогда и не был его частью. Возможно, это было влияние холодной воды, или диод просто никогда не был приспособлен к автономной работе, но теперь он был совершенно бесполезным мусором. Коннор снова задался вопросом, который когда-то давно ему (не ему) задал Хэнк: кто же он? И впервые не ощутил почти болезненного по своей сути непонимания. Да, Коннор по-прежнему не мог обличить это в слова, но они, порой, бывали абсолютно бесполезными. Да и разве теперь это имело хоть какое-то значение? Коннор коротко замахнулся и, не раздумывая долго, выбросил диод в разбитое окно. Оставалось ещё несколько вещей, которые нужно было сделать. Хэнк принял его вызов спустя три длинных гудка. Голос мужчины был сонным и немного недовольным: — Коннор, какого чёрта? Давно уже ночь на дворе. — Я разбудил вас? — спросил Коннор, впрочем, он не был уверен, что положил бы трубку в случае утвердительного ответа. Он, даже будучи лишь машиной, отвратительно соблюдал человеческие приличия. Кое-что не менялось никогда. — Нет… Ну, да, но не то, чтобы я собирался засыпать на диване. Убери свои грязные лапы с моих штанов, Сумо! Коннор почувствовал, как его губы почти непроизвольно растянулись в улыбке. — Я ненадолго, — всё с той же улыбкой проговорил он. — Просто хотел узнать всё ли у вас в порядке. — В порядке всё, — промычал Хэнк, а потом зевнул. — Сам-то ты как? Голос у тебя какой-то странный. — Это всего лишь помехи, — уклончиво ответил Коннор. — Вы были правы насчёт Маркуса: он дал мне второй шанс. — Это хорошо, — всё так же сонно отозвался Хэнк. — Значит теперь ты останешься в Новом Иерихоне? Коннор продолжал наблюдать за Детройтом в окнах. Даже сейчас, почти пустой, город не был мёртв: где-то проезжали машины, помигивали тремя цветами светофоры, горели редкие рекламные вывески. Возможно, будь разрешение оптических блоков выше, Коннор смог бы различить редких пешеходов. — Пока я могу быть им полезным, — ответил он. — Завязывай с этой чушью, ладно? Если ты им только как инструмент для победы нужен, то возвращайся, — недовольно проворчал мужчина. — Никому ты ничего больше не должен. Вот так вот просто: возвращайся. К сожалению, Коннор не смог бы просто вернуться. Не после того, как прошёл весь этот путь. Новый Иерихон, второй RK800, мальчик, искавший сестру-андроида, Хлоя из автобуса — каждый эпизод стал частью мозаики, заставившей Коннора принять решение. И он не сожалел об этом, лишь надеялся, что у Норт получится исполнить их план. — Я знаю, Хэнк, — тихо ответил он. — Но я сам захотел помочь. Хэнк вздохнул и вместе с тем усмехнулся: — Какой же ты упрямый. Впрочем, для меня это не новость. Коннор почти ощутил, как что-то совершенно нематериальное в нём надломилось, норовясь выплеснуться наружу (прорвать стену спокойствия, что он выстроил вокруг себя), поэтому он перевёл тему, пока всё ещё был способен это сделать: — Помните, что я говорил насчёт марша? — спросил он. — Та абсолютно дурацкая затея? — недоверчиво уточнил Хэнк. — Да, она. Вы всё ещё согласны участвовать? — Разумеется, — без тени сомнения отозвался мужчина. — Мы планируем это сделать сегодня. Хэнк не отвечал секунд десять, и Коннор уже начал беспокоиться. В трубке послышался лай Сумо. Коннор приучил его к постоянным прогулкам, и бедный пёс, похоже, был не слишком рад просидеть весь день в квартире. — Я уверен, что Крис с напарником согласятся, — протянул Хэнк задумчиво. — Если Тина всё ещё на дежурстве, то скорее всего присоединится тоже. — Спасибо, Хэнк, — облегчённо сказал Коннор. — Я не уверен, что когда-нибудь ещё в своей жизни буду возглавлять шествие андроидов. Так что… будем считать это неплохим приключением для моих древних костей. Ты-то сам присоединишься? Коннор закрыл глаза. Лгать не хотелось, говорить правду — тоже. — На данный момент… я выполнил свою часть миссии, так что нет. — Жаль, — Хэнк протяжно зевнул. — Похоже, время заливать кипятком тот дрянной порошок, который должен был бы быть кофе. Я так понимаю, что, говоря «сегодня», ты подразумевал через пару часов? — Да, Хэнк. — Есть ли какие-то более точные временные рамки? — Нет. Но с вами свяжется Маркус. Хэнк ожидаемо вздохнул, и Коннора, который так хорошо успел узнать этого человека, будто прошила волна отчаяния из-за того, что им больше не суждено будет увидеться. Он попытался представить, каково будет Хэнку, если (когда) он не вернётся. Примется ли тот за старое? Будет ли пытаться убить себя? Рассуждать было слишком сложно. Оптика постепенно снижала свою продуктивность, город перед Коннором слился в мутное подсвеченное пятно. Звуки перемежались с неочищенными шумами. Таймер с обратным отсчётом больше даже не отключался. Система отчаянно искала способ продлить его существование, и Коннор очень сильно сомневался, что это были его стандартные встроенные протоколы. — Можете пообещать мне кое-что? — спросил Коннор, ощущая насколько механически звучал его голос. — Смотря что, — отозвался Хэнк. — Если всё пройдёт как нужно, уверен, Маркус поспособствует вашему возвращению в полицию… Не могли бы вы после этого продолжать вести дела по андроидам? Не так, как мы делали, но так, как правильно? — И зачем мне возвращаться в полицию? — Хэнк звучал немного раздражённым. — И зачем это тебе? Коннору, в общем-то, сейчас уже было всё равно. Но Маркуса, как и всё сообщество девиантов, заинтересует будущее сотрудничество с полицией. Впрочем, дело было даже не в этом. — Я думаю, вы более всего подходите для этой работы. Коннор лишь надеялся, что это помогло бы Хэнку удержаться на плаву. Хоть на какое-то время. В конце концов, лейтенант Андерсон любил свою работу. — Ладно, допустим, — отозвался Хэнк. — Снова твоё стремление к анархичному порядку. Коннор ничего не ответил. Он пытался игнорировать приближение времени на таймере к нулю. Сейчас оставалось около минуты. — Тогда, полагаю, до встречи, эм, после марша? — отозвался Хэнк после нескольких секунд молчания. — Да, верно… — Коннор уже слабо контролировал свою речь. — Я хочу, чтобы вы знали… Я рад, что именно вас выбрали мне в напарники. — Ну, я тоже не слишком об этом жалею. Коннор снова улыбнулся. — До встречи, Хэнк, — он сбросил вызов, не дожидаясь ответа. До отключения: 36 секунд… 35 секунд… Коннор закрыл глаза и сжал ладони, контролируя их всё хуже, ожидая скорый конец. Ошибки застилали все логи, мешали воспринимать окружающую действительность. Система отчитывалась о завершении каждой самой бесполезной подпрограммы, постепенно завершая всё более важные процессы. У временной оптимизации, которая позволила ему продержаться так долго, были свои недостатки: отключение теперь происходило медленно и постепенно. Коннору было страшно. Он стал терять связь с реальностью,. До отключения: 16 секунд… Тишину коридора прервал смутно знакомый стук подошв.***
Если бы Коннор не был в настолько скверном состоянии, и если бы его система не работала в аварийном режиме, он, несомненно, понял бы, что что-то было совершенно неправильно во всём происходящем. Но ситуация всё ещё была крайне плачевная, а Норт продолжала нести его на своей спине, словно так и было нужно. А Коннор не предпринимал совершенно ничего. Таймер больше не сообщал о неминуемом отключении, а новенький регулятор тириумного насоса, которым Норт заменила прежний — простреленный турелью — (когда до отключения оставалось уже меньше десяти секунд) работал без перебоев. Содержание тириума в его теле было гораздо ниже среднего, но пока не достигло критического уровня. Ноги по-прежнему не двигались, но Норт придумала решение за него довольно быстро. — Куда мы направляемся? — спросил Коннор, когда, наконец, сумел произнести что-то помимо неразборчивого скрежета. Он мог бы воспользоваться связью, но почему-то это казалось ему даже более сложным занятием. — В отдел разработок, — спокойно отозвалась Норт. Коннор обратил бы внимание на то, как легко ей давались шаги или слова (и это не было бы так просто с тем перегрузом операционной системы, какой обеспечивали бы планы, что он ей передавал), если бы сам не тратил большую часть мощности на работу голосового модуля. Двадцатиминутный выигрыш во времени и последовавшее за ним последовательное отключение большей части функционала системы крайне негативно отразилось на производительности. Экстренная перезагрузка и вынужденная программная оптимизация аппаратного обеспечения наплодили порядочное количество зомби-процессов, и теперь большая часть его (и без того сократившейся) расчётной мощности уходила в никуда. Коннор будто бы бредил. — Зачем? — спросил он, с трудом отслеживая цепочку собственных мыслей. — Мы идём в отдел разработок, откуда я и взяла регулятор, — отозвалась Норт. — Там есть то, что поможет поставить тебя на ноги. Коннор отметил бы и то, насколько неосторожно Норт шагала по коридорам. Или сообщил бы ей, что его система претерпела необратимые изменения (не пострадала только память, что, впрочем, было отличителной чертой его модели), поэтому ремонт был бы бессмысленным. Вместо этого он сказал: — Ладно. Возможно, решил он, у Норт был какой-то план.***
И план у Норт всё-таки был. Пока она, по-видимому, вводила коды в какой-то терминал (что было опять-таки очень и очень странно), Коннор снова попытался «прийти в себя», но снизившаяся мощность не тянула большую часть аналитики и весь высокотехнологичный математический аппарат, что, как правило, поддерживал его мыслительную деятельность. Коннор даже не мог понять, где они находились, и что Норт пыталась сделать. А она продолжала свою деятельность, иногда тихо чертыхаясь. Впрочем, хоть Коннор и плохо улавливал суть, некоторые её фразы не были похожи на ругательства, словно она говорила с кем-то по телефонной сети (а не Иерихонской, во время разговора по которой губы не шевелились). Через несколько минут Норт, наконец, отодвинулась от панели терминала. В то же время часть стены отъехала в сторону. Коннор посмотрел туда и впервые за последние полчаса осознал, что что-то было не так. — Я облажалась, ты был прав, — глухо признала Норт. — Я не смогла пользоваться планами. Чтобы процессор не закипел, мне пришлось деинсталлировать их сразу, как я определилась с маршрутом. В стеклянных кабинах стояли новенькие неактивные андроиды. Плохое предчувствие Коннора вернулось в полной мере. — Признаю, я проложила пути не до конечного пункта нашей миссии. Я хотела попасть сюда. Андроиды, что были за стеклом, все были одной модели. RK800. — Зачем? Норт проигнорировала его: — Маркус объяснил мне принципы работы твоей модели, в том числе пояснил перенос памяти от носителя к носителю. Поэтому, когда ты сказал про повреждённое шасси, у меня зародилась идея. Коннор начал понимать, к чему она клонит. — Это рискованно, — рассеянно отозвался он. — мы в Киберлайф. — О, поверь, один мой новый друг, — произнесла Норт со злостью в голосе, — немного обрисовал ситуацию. Но нам придётся рискнуть. Коннор решил ничего не спрашивать об этом «друге». По крайней мере, сейчас. — Почему? — Потому что у нас больше нет планов, а башня начинена оружием, — ответила Норт безэмоционально, а потом куда как отчаяннее воскликнула: — Мы просто не можем проиграть! Норт осторожно усадила его на стул на колёсиках и посмотрела прямо в глаза: — Как бы ни хотела я признавать это: я не справлюсь одна. И даже несмотря на то, что твои же действия и привели нас к такому низкому шансу успеха миссии… Я слишком ценю свою новоприобретённую жизнь, чтобы не быть благодарной за своё спасение. Коннор долго осмысливал её слова, но всё же ответил: — Это не то, что я ожидал услышать. — И не услышишь снова, поверь, — она почти мягко улыбнулась. Он прикрыл глаза на секунду, размышлять было всё ещё сложно, но Коннор заставил себя оценить риски: — Если я выполню перенос памяти, а Киберлайф перехватят контроль над новым телом, что ты будешь делать? — Не давай им перехватить контроль, охотник, — проговорила Норт уверенно. — И всё же вероятность этого… — Знаешь, Коннор, — перебила она его, — Маркус умеет делать одну отвратительную вещь: он заставляет поверить. Даже если кажется, что его идея обречена на провал, происходит что-то совершенно странное, непонятное, и вот, она каким-то образом работает. Он говорил мне, что мы можем мирно разрешить конфликт, и вот, люди опустили ружья. Он говорил мне, что ты не предашь нас, и вот, ты спас мою жизнь. Маркус убеждён, что мир между нами и людьми наступит… Поэтому давай просто сделаем это, пока ещё не слишком поздно, ладно? Коннор только кивнул, и, когда Норт разблокировала одну из кабин, принялся рассматривать неактивного андроида. Тот был в точности он сам — лишь серийный номер отличался. Коннор протянул свою руку и коснулся чужой побелевшей ладони. — Удачи, — услышал он голос Норт. А потом единственное, что смог почувствовать Коннор, был холод.***