Флорентин

      Юри постукивает по бедру флоггером в приглушенном, теплом освещении недавнего приобретения Минако — лофта в Трайбеке, бывшего частью шелковой швейной фабрики, а теперь выпотрошенного и восстановленного дома для крупнейшей БДСМ-вечеринки года.       Кирпичные стены с множеством окон от пола до потолка — великолепное пространство, сверкающее светом свечей и наполненное шепотом сотен увлеченных голосов. Разнообразные маленькие группы разговаривают, едят, смеются; некоторые сидят у ног других, некоторых водят на поводках, некоторые целуются, касаются, обвиваются вокруг тел друг друга. Но больше всего выделяется худой татуированный брюнет, привязанный за лодыжки и запястья к Андреевскому кресту, установленному в центре комнаты.       И ему требуется особая забота.       — Цвет? — шепчет Юри ему на ухо.       — Зеленый.       — Хорошо.       Юри размахивает мягкой замшей, пока хвосты флоггера не оборачиваются вокруг бедра саба с нежным свистом. Мужчина вздыхает, и Юри, прищурившись, смотрит на светло-розовую полосу отпечатка. Слабую, если честно. Эдриан вполне способен на большее, но Минако просила провести демонстрацию немного сдержаннее, чтобы не отпугнуть новичков. Поэтому он снова замахивается и хвосты оборачивают другую ногу Эдриана, затем его талию, осторожно отмечая одну область за раз, пока вся спина и верхняя часть бедер не становятся красивыми, темно-розовыми.       Юри оценивает работу: Эдриан уже заведен, оказывается на пределе немного быстрее, чем при их прошлых экспериментах — сказывается волнение от выступления на публику.       Юри знает об этом не понаслышке.       Поэтому он шлепает Эдриана по заднице, заставляя его дернуться, ругнуться и натянуть ограничители.       Юри подходит ближе, проводит ногтями по заднице Эдриана и вверх по его спине, затем снова наклоняется ближе:       — Цвет?       — Зеленый, сэр, пожалуйста, — шепчет Эдриан и откидывает голову назад, на грудь Юри.       Готово. Юри отступает на шаг и снова замахивается флоггером, следует длинный, смачный удар, идеально рассчитанный, чтобы оставить явный рубец на округлости ягодиц — небольшое напоминание Эдриану на завтра. Эдриан одобрительно стонет, и звук идёт прямо к центру удовольствия в мозгу Юри, принося ему наслаждение, которого он жаждет, в котором нуждается, вспышку силы, которая захлестывает всё тело.       Он бросает взгляд на зрителей, собравшихся вокруг него, пока гордо вышагивает вокруг беспомощного тела Эдриана. Обычно толпа благосклонно сливается с фоном, но на этот раз она прижимается к нему непривычно близко. Он видит несколько знакомых лиц, несколько друзей и, достигая края толпы, ловит взгляд Криса Джакометти. Крис непринужденно опирается о колонну, привычно без рубашки, но непривычно без ошейника. Он подмигивает, и Юри безуспешно пытается не закатить глаза, но отворачиваясь, ловит проблеск довольно знакомого серебра волос прямо за плечом Криса.       Юри вздрагивает и почти роняет флоггер.       Потому что мужчина, стоящий рядом с Крисом, мужчина, едва заметно наклоняющийся вперёд с абсолютно восхищённым выражением лица, никто иной как звезда более непристойных фантазий Юри, вдохновение его первого, скорее безрассудного выбора карьеры, и его лицо всё ещё улыбается с плаката, который Юри держит в столе, и на который смотрит только тогда, когда чувствует себя особенно паршиво.       Завершившая спортивную карьеру звезда фигурного катания — Виктор Никифоров.       Юри быстро отворачивается и подходит к Эдриану, притворяясь, что озабочен состоянием оставленного рубца, в это время переводя дыхание. Он не уверен как долго отвлекается, пока не слышит тихий, обеспокоенный вопрос:       — Сэр? Всё хорошо?       Чёрт. Юри необходимо собраться. Эдриан — его забота. Юри не может терять концентрацию.       — Прости, дорогой. Я всё исправлю. Давай закончим и, может, после договоримся о встрече на следующей неделе, устроим что-нибудь только для нас двоих?       Эдриан кивает и улыбается. Он хотя бы улыбается, пока Юри настраивается, замахивается и снова бьёт флоггером по его ягодицам.

***

      Пхичит ловит Юри вскоре после окончания сцены и заботы о сабе. Юри оставляет Эдриана, счастливого и простившего Юри за кратковременную оплошность, на диване в тихой комнате вместе с другими сабами отдыхать и наслаждаться куском торта. Однако, Юри не так доволен собой, пока вытирает и убирает в сумку свои игрушки.       — Какого черта, Юри? — спрашивает Пхичит, садясь на пол рядом с ним. — Ты полностью отключился. Ты почти использовал стоп-слово?       — Нет, боже, Пич, я не использовал стоп-слово. Я просто... — Юри злобно запихивает свой кнут в сумку. — Ты не поверишь, кто здесь.       — Кто? О боже, только не говори, что Джей-Джей. Он такой подонок, клянусь, я выдерну из его рук цепь, на которой он держит Изабеллу, в следующий раз когда он...       — Нет, Пхичит. Нет. Всё хуже.       — Хуже чем Джей-Джей?       — Я не лгу, Крис здесь с... с Виктором Никифоровым.       Пхичит только пялится на него в абсолютной тишине.       — Пич? Ты меня слышал? Я сказал...       Пхичит только машет рукой перед лицом Юри, чтобы тот замолчал.       — Да, я слышал, что ты сказал, я просто пытаюсь осознать. Типа, ВИКТОР НИКИФОРОВ. Легенда фигурного катания. Тот, на кого ты пытался произвести впечатление, пойдя в фигурное катание. Тот, кто теперь пишет книги. Вот этот.       — Ты не мог бы заткнуться! Да. Вот этот, — Юри пытается говорить шепотом, но за постоянным гулом людей невозможно оставаться тихим. — Я не понимаю. Почему он здесь.       Пхичит смотрит весело, озадаченный вопросом.       — Хм, почему мы все здесь?       Юри чувствует пару рук, скользящих по его плечам сзади и щетинистый поцелуй в щеку.       — Почему мы все здесь, дорогой Пхичит? Чтобы Юри преподал нам особый урок, верно? — мурчит на ухо Крис. Юри отпихивает его и чувствует панику, вьющуюся в животе.       — Ты не выучил ни одного урока из тех, которым я пытался тебя научить, паршивец, — говорит Юри и сосредотачивается на складывании оборудования в свою сумку, чтобы не оборачиваться и не видеть человека, который, как он точно знает, стоит там. Юри глубоко вздыхает, выпрямляется и встает, наконец обернувшись, оказывается абсолютно прав.       Виктор. Во плоти, идеальный, великолепный, с этими разрушительными голубыми глазами и в узких темных джинсах. Его серебряные волосы идеально падают на один глаз, Юри готов растечься лужей прямо там, посреди комнаты.       И так, пока не вспоминает кто он и где находится.       Он больше не обморочный подросток, пялящийся на постеры на своей стене. Он взрослый, практикующий Доминант, и сейчас Виктор в его доме.       Так что он делает глубокий вдох, хватает подбородок Криса и запрокидывает его голову, преувеличенно осматривая шею.       — Мой, мой, мой, наглец. Кто-то может подумать, что ты ищешь здесь хозяина, Кристоф. — Юри небрежно засовывает большой палец в рот Криса и наклоняет его голову обратно вниз. Крис подмигивает и, как и ожидалось, легонько посасывает.       — Ты единственный хозяин, которого я когда-либо хотел, cheri. Но, увы, мы с тобой, как два корабля, проплывающих в ночи. Но я невероятно груб. Хочу познакомить вас с моим другом из спортивного прошлого, Виктором. Он впервые на вечеринке, так что будьте особенно милы, ладно? — У Юри в голове так и крутилось: "Никифоров, его фамилия Никифоров". Крис с улыбкой вытягивает Виктора вперед. — Виктор, это Юри и Пхичит. Два самых обожаемых и горячих Дома в игре.       Юри посмеивается, вытирает влажный палец о штанину и протягивает руку, как никогда в жизни радуясь, что не сделал этого на Гран-При, шесть лет назад, и теперь может пользоваться завесой анонимности. Виктор выглядит заинтересованным и довольным, и, не сомневаясь, пожимает руку Юри.       — Привет! — щебечет он. — Приятно познакомиться с вами обоими. Крис много о вас рассказывал. Ваша демонстрация была увлекательной.       Юри чувствует, как розовеет лицо.       — Спасибо. С Эдрином весело. Кроме того, он любит покрасоваться, что все упрощает.       — Ты имеешь в виду, что он простой, — говорит Пхичит, перебивая. — Я собираюсь выпить, раз на сегодня мы закончили. Хотите присоединиться?       Крис кивает.       — Да, пожалуй. Виктор здесь по причине, в некоторой степени, связанной с вами.       Пхичит смотрит на Юри, но он лишь пожимает плечами; он вроде как не получает магических видений задумок Криса. Они берут выпивку и находят свободные места на балконе. Юри устраивается в мягком низком кресле и вдыхает весенний воздух, беря передышку, чтобы успокоились вырывающиеся бабочки.       — Итак, в чем дело? Не знал, что ты вообще в городе.       Крис делает долгий глоток, замирает, затем наклоняется вперед, упираясь локтями в колени. Он выглядит серьезным, задумчивым и немного неуверенным.       — Будто я пропустил бы эту вечеринку. Но честно говоря, мне нужна услуга. Ну, услуга не мне, но я пообещал Виктору, что поговорю с вами и посмотрю. Виктор пишет книгу о загадочном убийстве сабмиссива её Домом.       Юри с Пхичитом резко отодвигаются.       — Чёрт, нет. Ни за что, — говорит Пхичит. — Уже было достаточно плохо после убийства Кларендон, Крис, мне не нужна ещё книга об убивающих из любви к траху Домах.       Крис вздыхает и трет лицо ладонью. Юри смотрит на Виктора, который кусает губу и по-прежнему молчит.       — Видишь? Я говорил тебе, что они так отреагируют, — говорит Виктору Крис. — Лучше объясни сам.       — Хорошо. — Виктор наклоняется вперед. — Я давно знаю Криса, и его стиль жизни, и, думаю, это правда увлекательно. Пару месяцев назад у меня появилась идея об убийстве, которое люди приняли за ужасный исход БДСМ-отношений, признайте, это сойдет на хороший роман. Итак, я подумал написать историю расследования убийства, и как детектив всё глубже и глубже погружается в практики, и понимает, что убийца никак не мог быть настоящим Домом, и выясняет, что убийца был одержимым мыслями об убийстве социопатом, который проник в БДСМ-сообщество, и никогда не был настоящим Доминантом.       Пхичит, откинувшись назад, скептически наблюдает. Юри с уверенностью может сказать, что выглядит так же, но это не первый раз, когда кто-то не понимает. Виктор говорил видимо искренне, поэтому Юри решает немного над ним подшутить.       — Как много о нашем стиле жизни ты на самом деле знаешь? Что слышал от Криса или читал в Интернете? Когда-нибудь участвовал в сцене или чем-то подобном?       Виктор загорается от вопросов Юри, и это явно не предвещает ничего хорошего.       — Ни разу! Поэтому и надеюсь это выяснить! — говорит Виктор, с энтузиазмом улыбаясь. — Я хочу научиться, каково быть сабмиссивом. Как проникнуть в голову моей жертвы, понять её мотивации, и как она могла попасться на уловки убийцы, и как должен себя вести настоящий Дом. Вот почему Крис подумал о вас двоих.       Юри спокойно кивнул, обдумывая, хотя внутренне кричал в ответ на всё то, что только что услышал. Виктор хочет быть сабмиссивом. Хочет, чтобы один из них его научил. Хочет быть натренирован.       Юри напоминает себе дышать.       — Нет, — говорит Пхичит. — Я пас. Не тренирую сабов. У меня не хватит времени и терпения на такую ерунду.       Тогда Юри понимает, что Пхичит лучший друг, которого он мог только пожелать, потому что то, что только что вылетело из его рта, — откровенная ложь, и трое в их маленькой беседе знают это.       — Да ладно! Юри, ты же знаешь, что будет весело, — говорит Крис с дразнящей, почти непристойной улыбкой. — Я обещаю, он будет послушным.       — Но у него нет склонности, — говорит Юри. Звучит неубедительно даже для него самого.       Крис смеется.       — Ты в этом уверен?       Виктор переводит на Юри умоляющий взгляд — глубокая синева в весенних сумерках — и говорит сладчайшим голосом, который только может представить Юри: "Пожалуйста?". Юри уже знает, что сдался. Одних лишь фантазий было достаточно: мольба о большем, пока Юри любовно связывает его от шеи до лодыжек, красные веревки на бледной, фарфоровой коже, Виктор, подвешенный и готовый ко всему, что Юри сочтет подходящим.       — Ладно, согласен, — вместо этого говорит он.       Виктор лучезарно улыбается. Пхичит смеётся. А Крис, этот засранец, выглядит намного более самодовольным, чем имеет право.       Ага. Очень-очень плохая идея.       Будет здорово.