Флорентин

      Как Доминант Юри всегда отличался уверенным умением подготовить сцену. Возможно, причиной тому было прошлое спортсмена и танцора: он годами тренировался, ясно понимая, как выступление может влиять на эмоции как аудитории, так и исполнителя. И чтобы сегодня вечером набраться храбрости на оберегаемый в сердце вопрос, ему нужно именно это: нужны соблазнительность и романтика идеальной сцены.              Лампы игровой заменили десятки красных свечей, их тёплое пламя мерцает, а тени пляшут тут и там. Юри приволок в подвал несколько горшков с большими пальмами, чтобы отгородить гостиную зону от остальной игровой комнаты, а десятки тёмно-красных роз заняли высокие вазы по углам импровизированного пространства. На столе свечи белые — в серебряном канделябре и на блюде. Там же флакон массажного масла, ведёрко со льдом и плоская чёрная бархатная коробочка для украшений.              Если надежды Юри оправдаются, и вечер пройдет как надо, внимание к деталям, которое за пять лет создало ему репутацию, которое он так долго взращивал, больше не понадобится. Больше никаких сообщений на FetLife, никаких случайных встреч на вечеринках. Никаких незнакомцев. Никаких перепихонов по-быстрому с людьми, которых он, возможно, никогда больше не увидит.              Только Виктор.              Юри трепещет от одной лишь мысли. Уже несколько недель были наполнены их радостными открытиями и переоткрытиями. Они неторопливо занимались любовью и диким сексом, конечно, но также и учились любить и жить бок о бок. Юри узнаёт, что Виктор ненавидит зелёный перец и питает слабость к дорамам; Виктор, к огорчению Юри, узнаёт что он помешан на классических голливудских мюзиклах и что всякий раз ставит стакан на край раковины вместо того, чтобы убрать его в чёртову посудомоечную машину, господи, Юри, я каждый чёртов день об этом прошу.              («Виктор, ты же видишь, с чем мне приходится мириться, правда?» — спросил Пхичит. Виктор только кивнул, улыбнулся и не сказал ни слова, пока не вошёл на кухню, где три стакана стояли у раковины. «Юри, ставь их в посудомоечную машину!» — вырвалось у него. Юри со стоном рухнул на диван. — «К чёрту вас обоих, с этого момента буду пить из одноразовой посуды».)              Это были чудесные несколько недель. Почти идиллия, хотя всё это время Юри внимательно наблюдал за Виктором, выжидая какой-нибудь возможности предложить вернуться в игровую и получить согласие. Он уже подумывал о том, чтобы прямо спросить, может ли Виктор доверять ему, или хочет ли он вообще, чтобы эта сторона их отношений продолжалась, когда Виктор пригвоздил его своими большими голубыми глазами и спросил, почему они не вернулись. Как будто он думал, что Юри больше не хочет его там видеть.              Юри качает головой и накрывает диван чёрными простынями. Время, проведенное в игровой комнате, — это часть их отношений, и он был глуп, думая, что для Виктора это не так важно, как для него. Виктор всё ещё новичок, но это не значит, что он не жаждет этого, не нуждается в этом как Юри.              Он открывает бархатную коробочку, и там, прильнув к белому атласу, всё ещё ожидая, лежит золотое колье-чокер, которое он купил в Картье много недель назад. Оно безупречно, на полированной поверхности нет ни пятнышка, ни мазка, и Юри захлопывает коробку и кладёт её обратно на стол, бабочки в животе превращаются в ручейки нервного страха.              Нет. Без страха. Юри знает своего Прекрасного, знает его желания и вкусы, знает, чего он хочет. Ему нужен только Юри, и он его получит.       ……………………………………………………………………………       18:50. Юри прячется в ванной игровой комнаты. Он в шестой раз поправляет подводку для глаз, растушёвывает её ещё немного и проверяет чёрную майку на наличие посторонних ворсинок. Чёрные кожаные штаны сидят идеально, кожа плотно прилегает к голым ногам, и он поправляет зачесанные назад волосы.              После Юри падает на пол и прислоняется спиной к краю ванны.              Он не собирается ждать по ту сторону двери наверху. Не будет контролировать время, потому что знает и верит, что Виктор обязательно будет ждать его в 19:05.              Он всё равно смотрит на часы.              Нервное предвкушение заставляет прикусывать кончик большого пальца. Что, если Виктор испугается ошейника? А что, если он не хочет такой исключительности? Что, если он хочет попробовать других Домов, другие стили игры?              Юри откидывает голову на край ванны. Он, должно быть, бредит. Как он, Юри Кацуки, собирается удержать этого человека? Как он собирается держать саба, этого саба, счастливым и удовлетворенным на… на…              «Навсегда», — шепчет его разум.              Дверь в игровую хлопает, закрываясь, и Юри вскакивает на ноги. Он вытирает вспотевшие руки полотенцем и делает глубокий вдох. Он должен быть спокойным, сосредоточенным. Уверенным в себе.              Он представляет тихий голос Виктора, шепчущего «Сэр», и чувствует, как нервозность утихает. Он ждёт три минуты, открывает дверь, и там, как он и просил, его Прекрасный, полностью одетый, сидит на краю дивана, прямой и гордый. Он поднимает глаза, когда открывается дверь, и когда видит Юри, всё его лицо озаряется.              Юри быстро пересекает комнату и берёт Виктора за руки.              — Я очень-очень рад тебя видеть, — говорит он и поднимает подбородок Виктора. Нежный поцелуй, Виктор улыбается, затем слегка отстраняется.              — Я так счастлив быть здесь, сэр, — шепчет он, и от щекотки его дыхания на губах у Юри по спине бегут мурашки. Все остававшиеся сомнения растопила абсолютная уверенность в этом чувстве, в этом тепле, духовной близости и любви, которые он ощущает от человека, сидящего перед ним с абсолютной преданностью.              Да. Время пришло.              — Я знаю, что обычно мы так не начинаем, — говорит Юри, — но сначала я хотел поговорить. Ничего?              Виктор кивает.              — Всё хорошо? — спрашивает Виктор, теребя пальцами подол рубашки. Он слегка нервничает, отмечает Юри и откладывает это в дальний угол своего сознания. Да, он разнервничался, когда Юри попросил его сесть на диван, а не опускаться коленями на подушку, но очень важно, чтобы Виктор ещё не погрузился в игру.              — Конечно.              Юри подходит к столу и берёт бархатную коробочку. Он чувствует тяжесть в руках и надеется, что они не дрожат.              — Здесь действительно красиво, — говорит Виктор и замолкает, увидев коробку в руках Юри. Его глаза распахиваются, но он не произносит больше ни слова, просто смотрит на Юри с тысячью вопросов во взгляде и слегка приоткрытыми губами.              — Мой Виктор, — говорит Юри и опускается на колени, держа коробочку перед собой обеими руками. — Я уже давно храню подарок тебе, со дня после вечеринки. Тогда я понял, что хочу сделать тебя своим.              — О боже, — шепчет Виктор и закрывает рот руками.              — Эти последние несколько месяцев с тобой были всем, чего я когда-либо хотел. Всё в тебе так прекрасно для меня. Моё. Несмотря на то, что мы чуть всё не испортили, мы нашли дорогу сюда, и я так счастлив и так благодарен. И так влюблён в тебя, Виктор. — Юри открывает коробку и придвигается чуть ближе, пока тепло тела Виктора не становится осязаемым, тяжестью, давящей на его кожу, и он охотно погружается в неё, позволяя ей заземлить его. — Не окажешь ли ты мне честь принять это предложение? Принять меня? Ты владеешь мной, Виктор Никифоров, телом и душой, и я хочу, чтобы мир знал об этом.              Виктор, всё ещё прикрывающий рот руками, отчаянно согласно кивает, а затем, прежде чем Юри успевает вытащить ошейник из коробки и надеть его на тонкую шею, Виктор соскальзывает с дивана и садится на колени Юри и утыкается лицом в его грудь, длинные руки обвивают спину Юри.              — Юри, я люблю тебя. Я просто хотел сказать это сейчас. Я люблю тебя, и я так счастлив быть твоим.              Юри только крепче прижимает его к себе, с трудом сдерживая подступающие к глазам слёзы.              — Я тоже люблю тебя, Виктор, — говорит он и зарывается лицом в сладко пахнущие волосы Виктора. — Боже, как я тебя люблю!              Виктор шмыгает носом у груди Юри.              — Знаешь, как пара мы с тобой просто совершеннейшая катастрофа.              Юри гладит его по спине.              — Нет, неправда. Мы — это мы. Мне кажется, что мы идеальны. — Юри отстраняется и поднимает заплаканное лицо Виктора для медленного, ищущего поцелуя, который изливает всё, что он чувствует, в тело Виктора, который его окрыляет.              — Могу я теперь надеть его на тебя? — спрашивает Юри.              — Да, боже. Да, пожалуйста. Такой невероятно красивый. — Виктор достаёт ошейник из коробки и держит на ладонях. — Пожалуйста, надень на меня ошейник, мой Юри, — ласково говорит он, и атмосфера мгновенно меняется, Юри чувствует, как острые грани его личности хотят выйти и поиграть, его тело напрягается в ответ на еле уловимую мольбу в словах Виктора.              — Тогда разденься и встань на колени на подушку, мой прекрасный, — говорит он и покусывает Виктора за нижнюю губу, забирая у него ошейник. Виктор слезает с колен Юри и начинает раздеваться, бросая одежду на маленький стул у двери и с убийственной грацией пересекает игровую и, подмигивая, опускается на колени.              О, это проблема. Сегодня он в игривом, легкомысленном настроении, и Юри знает, что это означает, что он будет держать его в узде. Но опять же, кто в этом виноват, когда внутри Юри кипят те же чувства?              Юри расстёгивает чокер, металл достаточно гибкий, чтобы прогнуться ровно настолько, чтобы скользнуть по изящной шее Виктора. Юри заходит ему за спину, щёлкает застежкой и также замыкает дополнительную цепочку.              Прекрасно.              Золото тёплое и жидкое в свете свечей, контрастирующее с фарфоровой кожей и светлыми волосами Виктора. Юри представляет себе каждую золотую медаль, когда-либо завоеванную Виктором, в блеске его кожи.              — Выглядишь потрясающе, — выдыхает Юри, и Виктор дрожит.              — Спасибо, сэр, — говорит он и слегка наклоняет голову, чтобы ошейник занял положенное место. — Он тяжелее, чем я ожидал.              — М-м-м. Двадцать четыре карата золота — это немного весомо. Но это только на то время, пока мы здесь. Я не жду, что ты будешь носить его всё время. И замка тоже нет. Ты можешь снять его в любое время, когда пожелаешь.              — Но что, если я захочу его куда-нибудь надеть? — спрашивает Виктор с блеском в глазах.              Юри дрожит. Вывести Виктора на публику в ошейнике? Да, хочу.              — Тогда наденем.              — Хорошо. — Виктор слегка прихорашивается и пытается взглянуть вниз, чтобы мельком увидеть золото на своей шее. — Мне нужно зеркало.              — Позже, — отвечает Юри, встаёт позади Виктора и слегка прижимает два пальца к его затылку, прямо под краем ошейника. — По-моему нам нужно сначала кое-что сделать, не так ли, мой прекрасный?              Виктор замирает, опустив голову на грудь и прижав ладони к бёдрам.              — Пожалуйста, — шепчет он, и Юри с преувеличенной медлительностью скользит пальцами вниз по спине Виктора, ощупывая каждый бугорок и гребень позвонков по пути к манящему изгибу. Он просовывает пальцы между ягодицами Виктора, и да, пробка именно там, где хочет Юри.              — Хороший мальчик, — говорит он и слегка подёргивает пробку. Виктор вздрагивает и вздыхает.              — Только для вас, сэр, — стонет Виктор и откидывает голову назад, чтобы обнажить длинное, великолепное горло, теперь с блестящим ошейником Юри.              Господи, это возбуждает Юри, видеть доказательства его притязаний и преданности Виктора. Он уже чувствует, как твердеет, и, помогая Виктору подняться с подушки, видит, что член Виктора тоже начал твердеть. Но сейчас ещё не время потакать своим желаниям, когда у них так много дел.              — Я хочу, чтобы ты лёг на кушетку, — говорит Юри и смотрит, как Виктор послушно устраивается. Юри подходит и поднимает одну его лодыжку, целует небольшой выступ кости с внутренней стороны и смотрит, как Виктор дрожит. — Я надену манжеты на твои лодыжки и запястья, по одному в каждом углу. Цвет?              — Зелёный, — сразу отвечает Виктор и поднимает руки над головой, и Юри ухмыляется. Юри умело пристёгивает кожаный браслет к лодыжке Виктора и закрепляет его на верёвочной петле, которую он обернул вокруг ножки кушетки. Виктор наблюдает за его действиями, его грудь поднимается и опускается. Дыхание становится тяжёлым, когда Юри поднимает другую лодыжку и перед тем как пристегнуть и её, проводит губами вдоль свода стопы.              Пальцы Виктора поджимаются, когда Юри невесомо проводит подушечкой пальца под коленом.              — О боже, — шепчет он. — Ты только начал. Я уже на грани.              Юри посмеивается.              — Просто наслаждайся, мой прекрасный, — говорит Юри и обходит кушетку, чтобы застегнуть на одном из запястий Виктора такой же наручник, как и на лодыжках. — К концу ты будешь кричать моё имя, — шепчет Юри, едва касаясь губами уха Виктора. — Ты будешь умолять меня дать тебе кончить.              Виктор перестаёт смотреть, как Юри сжимает его запястья, и просто откидывает голову на спинку кушетки, кожа покрывается мурашками от слов Юри.              — Всё, что захочешь, — говорит он, и Юри чувствует, как трепет от покорности Виктора наполняет его сердце. Виктор понятия не имеет, что задумал Юри, понятия не имеет, что именно Юри сделает с ним, но спокойно принимает это без вопросов, доверяет Юри заботу о нём, своим подчинением позволяет себя осчастливить и удовлетворить.              Господи, Юри любит этого человека. Как только запястья пристёгнуты, он не может удержаться и склоняется над Виктором, чтобы поцеловать вверх тормашками.              — Ты такой хороший, — говорит он, и Виктор улыбается ему в губы. — Такой хороший мальчик. Теперь, — Юри выпрямляется и берёт бутылку с массажным маслом, — давай поможем тебе расслабиться.              Виктор поднимает брови, когда Юри выливает немного масла себе на руки, и резко стонет, когда Юри садится на него верхом и начинает массировать ему живот и грудь.              — Мне так хорошо, сэр, — вздыхает он и закрывает глаза, когда Юри гладит его руки по чётко очерченным бицепсам, по сильным плечам. Кожа Виктора гладкая и горячая, она умоляет Юри прижаться к ней губами, почувствовать биение его сердца, ощутить под губами волнение, которого они оба жаждут. Однако у него есть план, и он собирается его придерживаться, и как бы сильно не хотелось раствориться в теле Виктора, заставить его петь от удовольствия в своих руках — желание поважнее.              Он слезает и берёт белую свечу с блюда. Она была зажжена достаточно долго, чтобы в центре образовалась лужица расплавленного воска, и Юри осторожно держит её перед собой, но пока не поднося к телу Виктора.              — Открой глаза, Виктор, — командует Юри и наблюдает за Виктором, заметившим свечу в его руке. На его губах появляется улыбка. — Да, я подумал, что мы сегодня это попробуем. Ты, кажется, заинтересовался на вечеринке. Повернёшь для меня руку?              Виктор поворачивает, и Юри наклоняет свечу, тонкая струйка воска стекает на тыльную сторону ладони. Пальцы Виктора дёргаются.              — О, — тихо произносит он. — Не так горячо, как я думал.              — Температура плавления немного ниже, чем у обычного свечного воска. Пхичит делает их сам, специально для нас. Цвет?              — Зелёный, — легко отвечает Виктор, и свет свечи мерцает, отражаясь в его глазах. Он выглядит безмятежным и красивым, прямой и привязанный к кушетке, тёплый свет свечей сияет на его коже и блестит на ошейнике. Уже не в первый раз Юри ловит себя на том, что забывает о том, что делает, довольствуясь тем, что просто смотрит на него несколько мгновений.              — Сэр? — зовёт Виктор.              — Я просто подумал, какой ты красивый, — говорит Юри и встряхивается, чтобы выйти из оцепенения. — И весь мой.              — Да, — шепчет Виктор. — Я весь твой. Пожалуйста, покажи мне.              Юри кивает и подносит свечу к груди Виктора. Глаза Виктора прикованы к пламени, когда Юри наклоняет свечу, и при первом же прикосновении воска к коже Виктор ловит ртом воздух и откидывает голову назад, выставив ошейник напоказ. Юри раздувается от гордости за то, как красиво Виктор демонстрирует свою покорность, принадлежность Юри. Юри снова наклоняет свечу, пока лужица воска не соскальзывает за край и не стекает на грудь Виктора тонкой белой струйкой, которую Юри ведёт от впадинки между ключиц до пупка.              Виктор натягивает верёвки.              — Чёрт, — шепчет он.              Да, идеально.              — Прочувствуй, — отвечает Юри и прокладывает ещё один след рядом с первым, от живота до ключицы. Виктор слегка ёрзает и хватает ртом воздух, воск затвердевает почти сразу же, как только соприкасается с кожей. Юри ждёт, пока жжение утихнет, достаёт из ведёрка на столе маленький кусочек льда и кладёт его в рот. Он катает лёд по кругу, пока язык, губы и внутренняя часть рта не становятся абсолютно ледяными, а затем быстро ведёт следующую восковую линию, прежде чем наклониться и взять сосок Виктора в рот. Эффект мгновенный: Виктор выгибает спину и выругивается, а Юри продолжает его облизывать.              — Твою ж мать, Юри, — тяжело дыша, выдыхает Виктор.              Юри шлёпает его по боку, и Виктор дёргается.              — Мне кажется, ты забыл, с кем разговариваешь, — говорит он, и Виктор откидывает голову назад.              — Мне очень жаль, сэр, очень жаль, но, о боже, ещё, пожалуйста. Пожалуйста.              Юри рисует воском крестик на груди Виктора и берёт в рот другой сосок, зажав его зубами и облизывая языком. Грудь Виктора теперь покрыта красивым слоем воска, но это ещё не конец. Виктор широко распахнутыми глазами наблюдает, как Юри выводит круги вокруг пупка, стараясь держать горячий воск подальше от его красного и напряжённого члена, а затем Юри кладет кубик льда во впадинку пупка. Он смеётся, когда дрожь охватывает всё тело Виктора, талая вода стекает по бокам вниз, на простыни.              — Ах, Боже мой. Сэр. Пожалуйста. Мне нужно... мне нужно... — говорит он и изо всех сил натягивает путы, его глаза умоляют Юри об оргазме.              Юри нужно напомнить ему его место.              — М-м-м. Мой прекрасный, я дам тебе то, что тебе нужно. Не беспокойся. — Юри залезает на него и целует Виктора в подбородок, в шею, в изгиб плеча и бицепса. Юри нравится смотреть, как он дрожит под его руками, нравится, как прерывается его дыхание, когда ощущения на грани. Он чувствует, как Виктор тает под давлением, как он напрягается против контроля Юри, а затем, в конце концов, сдаётся, как сейчас, когда Юри проводит кончиками пальцев по груди Виктора и вниз по его члену.              — Ты такой твёрдый, — говорит Юри. — Думаю, тебе стоит остаться таким на некоторое время. — Он достаёт из кармана резиновое кольцо для члена и проводит им вверх по эрекции Виктора, пока оно не нависает над головкой, но всё ещё свободно в пальцах Юри. — Цвет? — спрашивает он.              Пауза.              — Зелёный, — отвечает Виктор, но Юри замедляется, осторожно надевает кольцо на член и яйца Виктора и закрепляет на месте. Виктор слегка ёрзает, но больше не произносит ни слова, и Юри проверяет, не слишком ли туго. Виктор внимательно наблюдает, как Юри слезает с него, встаёт рядом с кушеткой и медленно расстёгивает пуговицу и молнию на штанах.              — Не пропадать же такому великолепию даром, — говорит Юри, выскальзывает из штанов и снимает майку. Рот Виктора раскрывается, когда Юри садится на него верхом, устраиваясь ложбинкой между ягодиц на члене Виктора. — Ты не кончишь, Виктор. Пока я не разрешу. Ты меня понял?              Виктор кивает.              — Понял. Но что будет, если я ничего не смогу поделать?              — Тогда, склонившись над скамейкой, получишь пять ударов хлыстом. Ясно?              Виктор сглатывает.              — Да, сэр.              — Не волнуйся, — говорит Юри. — Я знаю, что ты сможешь. — Он проводит ногтями по коленям Виктора, его собственный член сочится смазкой и оставляет каплю на белом воске, трескающемся и шелушащемся, живот Виктора сжимается от этого ощущения. Юри скользит назад ровно настолько, чтобы он мог дотянуться до себя сзади и смазать член Виктора. Он потратил больше часа, чтобы подготовиться заранее, растягивая и смазывая себя, но это будет стоить того.              — Ты?.. — начинает Виктор, и Юри лишь подмигивает ему, когда прижимает член Виктора к своему входу и начинает скользить вниз, медленно и легко, вторжение шокирует своей почти незнакомостью. Виктор горяч и твёрд, и Юри уже так давно не открывался никому подобным образом, но он хочет этого, хочет, чтобы Виктор был внутри него, был частью его самого, хочет доставить ему наслаждение своим телом — интимное и божественное, глубокое и долгое.              — Сэр, — произносит Виктор, растягивая слово на вздохе. Его бёдра двигаются, и член всё глубже входит в тело Юри. — Я мечтал о тебе вот так, — стонет он, когда Юри полностью усаживается.              — Только для тебя, — стонет Юри и мягко покачивается, член Виктора едва двигается в его теле. Он слегка приподнимается и опускается обратно, от толчка Виктор рычит, беспомощный перед верёвками, которые мешают ему ухватиться за бёдра Юри. Он может только беспомощно лежать, пока Юри двигается на нём, набирая скорость по мере того, как его тело привыкает, хриплые стоны Виктора эхом отражаются в игровой комнате и разжигая желание Юри всё сильнее и сильнее. Юри наблюдает, как Виктор начинает мотать головой из стороны в сторону, тепло тела Юри подстёгивает, дразнит, подводит к краю.              — Посмотри на себя, — воркует Юри и склоняется над ним, чтобы переплести свои пальцы с пальцами Виктора, золотые штанги в его сосках задевают покрытую воском кожу Виктора. — Детка, я уже много лет не принимал член. Как я тебе? — Юри крутит бедрами, и Виктор вскрикивает.              — Жёлтый, — всхлипывает он в отчаянии. — Жёлтый, жёлтый, жёлтый.              Юри мгновенно замирает.              — Ты слишком близко?              Виктор быстро кивает.              — Не хочу всё испортить, хочу быть хорошим, Пожалуйста, сэр, помогите...              — Ш-ш-ш, детка, всё хорошо. Дыши глубже, хорошо? Дыши глубже ради меня. Сосредоточься на моих глазах.              Виктор распахивает глаза, и Юри сжимает его пальцы, надеясь, что лёгкая боль отвлечёт Виктора от давления в паху. Эрекция не спадёт, даже если он кончит, но Юри должен помнить, что Виктору ещё многое предстоит узнать о контроле. Поэтому он ждёт, абсолютно неподвижно с членом Виктора, всё ещё погруженным в его тело, паника исчезает из глаз Виктора, пока они дышат вместе.              — Лучше? — спрашивает Юри.              — Да, — выдыхает Виктор. — Боже, ты так хорошо чувствуешься. Хочу трахнуть тебя сильнее, — говорит он, и прежде чем Юри может начать двигаться снова, Виктор умудряется упереться пятками, чтобы трахнуть Юри, заставляя того задыхаться от толчка в простату.              — О чёрт, Виктор, мы не этим занимаемся, — говорит Юри, стараясь не обращать внимания на дрожь, пробегающую по спине.              — Но ты же не сказал, что мне нельзя так делать, — говорит Виктор и снова раскачивает Юри на коленях, его мощные бёдра без всякой помощи рук толкают Юри на члене. Господи боже, всё тело Юри поёт от этого ощущения, мгновенного изменения силы, которое заставляет его вздрогнуть и невероятно, неожиданно завестись. Юри наклоняется вперёд и хватает Виктора за плечи, чтобы удержать равновесие и вернуть себе самообладание.              — Действуй согласно духу, а не букве правил, мой прекрасный, — говорит Юри и использует свой вес, чтобы прижать плечи Виктора и поцеловать его, его язык кружится во рту Виктора и заставляет его стонать. — Не заставляй меня повторять ещё раз.              Виктор фыркает, прижимаясь губами к губам Юри, но перестает двигаться, и Юри медленно встаёт с Виктора. Виктор хнычет от потери контакта, а Юри чувствует себя странно пустым, их связь на мгновение прерывается. Юри внимательно осматривает Виктора и понимает, что он слишком слабо закрепил лодыжки, и когда он иронично смотрит на Виктора, тот лишь смеётся.              — Сэр, вы ведь не накажете меня за то, что я не следую духу закона? — спрашивает он и хлопает ресницами.              — Нет, — говорит Юри и быстро расстёгивает крепления лодыжек, раздвигает колени Виктора, чтобы обхватить основание пробки, той самой, которая ударяла в простату каждый раз, когда Юри качался на нём, и осторожно вытаскивает её. — Но тебе лучше быть готовым ко мне. — Юри хватает тюбик смазки и смазывает свой член, и Виктор втягивает воздух, когда Юри прижимается головкой члена ко входу.              — Да, да, я готов. Трахни меня, сэр. Пожалуйста. — Юри чувствует, как тело в его объятиях расслабляется, как раздвигаются бёдра, готовясь взять Юри, принять его. Юри толкается и наваливается вперёд, его член медленно скользит в скользкое тепло тела Виктора.              — Да, мой прекрасный. Впусти меня. — Юри толкается вперёд, пока не чувствует прикосновение бедер Виктора к своим бокам. — Цвет?              — Зелёный, — выдыхает Виктор, — пожалуйста, сильнее.              Юри обхватывает пальцами бёдра Виктора и с силой толкается, тело Виктора сотрясается на кушетке. Он задыхается и вздыхает каждый раз, когда тело Юри встречается с его, его член тёмно-красный и сочится на животе, его тело напрягается с каждой фрикцией. Он снова на грани: его глаза зажмурены, а дыхание вырывается тяжёлыми всполохами. Юри снимает кольцо с члена, наклоняется вперёд, приподнимается на локте и просовывает два пальца Виктору под ошейник.              — Пожалуйста, сэр, я не могу… я не могу... — Виктор задыхается, румянец, разлившийся по шее и груди, становится всё ярче, на лбу выступили капельки пота.              Юри целует его в плечо.              — Пока рано, ты выдержишь. Ну же, милый. Будь хорошим мальчиком для меня. — Виктор всхлипывает и закрывает глаза, пока Юри продолжает трахать его, его толчки глубоки и безжалостны. Край золотого обруча впивается в пальцы, тыльная сторона ладони горит против мягкой и тёплой кожи Виктора, и Юри ждёт, пока пальцы Виктора сожмутся в кулаки, прежде чем прошептать ему в рот:              — Кончай, мой прекрасный. Кончи для меня.              Глаза Виктора распахиваются, он задыхается, и Юри видит, как облегчение заливает его лицо. Юри держится за ошейник Виктора и трахает его так глубоко, как только может, затем без предупреждения переносит свой вес на колени и гладит член Виктора крепкой хваткой.              Виктор выгибается дугой, когда оргазм пронзает его тело, рот открывается в беззвучном крике. Юри чувствует, как нарастает собственный оргазм, когда Виктор трепещет вокруг него, и когда он достигает пика, то может только уткнуться лбом в грудь Виктора и тяжело стонать в его кожу.              — Я люблю вас, сэр, — бормочет Виктор, когда Юри спускается со своего пика. — Я люблю тебя.              Юри отпускает ошейник Виктора, на пальцах остаётся вмятина. Золото слегка звякает, возвращаясь на место вокруг горла, и Виктор улыбается, сонный и довольный. Юри нежно целует его и выскальзывает из его тела.              — Я тоже люблю тебя, мой прекрасный. Мой Виктор.              — Навсегда, — отвечает Виктор.       ……………………………………………………………………………              Ванна горячая и манящая, и на этот раз Юри без вопросов проскальзывает за спину Виктора и прижимает его к своей груди. Виктор уже дремлет в горячей, ароматной воде, которую Юри осыпал лепестками роз, сорванными по дороге в ванную. Юри массирует затекшие плечи Виктора, отщипывая кусочки воска, который не убрал раньше.              — М-м-м. Продолжай, — просит Виктор.              — Разбалованный.              Виктор улыбается и держит в пальцах лепесток.              — Ты же знаешь, что любишь меня за это.              Да, конечно любит. Юри целует его в макушку и расстегивает ошейник, но прежде чем он успевает снять дополнительный замок, Виктор выныривает из сонного тумана.              — Нет, — бормочет он. — Пусть остаётся на мне.              У Юри сердце переворачивается.              — Милый, я просто старался, чтобы на него не попало мыло. Но раз ты не хочешь, не буду трогать.              Виктор одобрительно мурлычет и устраивается поудобнее. Юри обвивает руками грудь Виктора и кладёт подбородок ему на плечо. Его тело гудит от удовлетворения, и он переполнен любовью к мужчине в его руках, но теперь, когда они скрепили свои обязательства друг перед другом, что будет дальше? Сейчас август, и Виктор должен вернуться домой в Россию всего через несколько недель. Эта мысль камнем оседает у Юри в животе, и он почти непроизвольно усиливает хватку.              — Что случилось? — шепчет Виктор, перебирая пальцы Юри, дразня атлáс кожи, поглаживая костяшки, ласково исследуя, прежде чем поднести руку Юри к своим губам и нежно поцеловать.              Юри вздыхает.              — Я просто думаю о том, что мы будем делать, когда ты вернёшься в Санкт-Петербург, — говорит он. — Я буду так скучать по тебе. Не знаю, как часто смогу навещать тебя.              Виктор вырывается из объятий Юри и поворачивается, пока не оказывается лицом к нему, вода кружится и выплёскивается за бортик от резкого движения.              — Юри, — говорит он. — А что, если я не вернусь?              Юри изумлённо смотрит на него.              — Что?              Виктор бросается вперёд и снова хватает Юри за руки.              — А что, если я продлю аренду квартиры и останусь здесь? — Его глаза светятся надеждой, и Юри пытается осознать услышанное, пока Виктор продолжает говорить. — Я могу закончить книгу здесь. Могу остаться с тобой. А потом... ну, посмотрим, куда это нас приведёт?              У Юри такое чувство, что сердце вот-вот выскочит из груди.              — О боже мой! Это... замечательно. Ты правда останешься?              — Конечно, останусь!              — Подожди, нет, я не могу просить тебя об этом, — говорит Юри. — У тебя, наверное, там дом, и вся твоя жизнь там, и…              Виктор сжимает его руки.              — Там нет ничего более важного, чем ты. Я могу приберечь ту квартиру на некоторое время, если тебе от этого станет легче. Но я хочу попробовать с тобой. Я люблю тебя и не могу представить, что уеду. Не сейчас.              Юри забирается к нему на колени и обхватывает лицо обеими руками, целуя его глубоко, полно, оглаживает плечи Виктора, руки которого в ответ скользят вниз по его спине и притягивают ближе. Юри не может перестать улыбаться ему в губы, а Виктор всё пытается его поцеловать, пока Юри счастливо смеётся.              — Теперь, когда всё улажено, вылазим, пока не превратились в чернослив, — говорит Виктор. Он встаёт, вода каскадом стекает по его великолепному телу, а затем вылезает, чтобы вытерется. Юри только смотрит. Есть что-то в грации Виктора, в том, как он держится, даже в том, как просто он расчесывает пальцами мокрые волосы, а теперь прихорашивается перед зеркалом и разглядывает свой ошейник, что каждый раз пленяет Юри.              Потом прямо в лицо Юри летит полотенце, и он пытается поймать его, пока оно не упало в воду.              — Юри, я всё равно останусь здесь, — иронично говорит Виктор. — Ты можешь моргать. Обещаю, что не исчезну.              Юри чувствует, что краснеет.              — Ничего не могу поделать. Иногда это всё равно что любоваться картиной. Я всё изучаю тебя и каждый раз вижу что-то новое.              Виктор обматывает полотенце вокруг талии и подходит к ванне, чтобы поцеловать Юри.              — Я беспомощен, когда ты говоришь такие милые комплименты.              — Буду иметь это в виду.              Юри натягивает спортивные штаны, а затем ведёт Виктора обратно в игровую, чтобы забрать одежду. Виктор всё ещё не снял ошейник, но пусть сам решает, что с ним делать, Юри не будет вмешиваться. Виктор надевает джинсы, неуверенно смотрит на Юри и, неловко переминаясь с ноги на ногу, поднимает с пола рубашку, похлопывает себя по карманам в поисках телефона и бумажника, потом смотрит на Юри, явно желая что-то сказать, но не решаясь.              Юри нужно время, чтобы понять в чём дело, но он понимает.              — Останься, — просит Юри, положив руку на плечо Виктора. — Останься со мной на ночь. Пойдем наверх, закажем индийской еды, сядем на диван и подостаём Пхичита, когда он вернется домой. Это тоже часть нашей совместной жизни. Останься. Будь со мной сегодня вечером.              Виктор ухмыляется и прижимает рубашку под мышку, прежде чем притянуть Юри к себе для сладкого поцелуя.              — Да. Так долго, как ты захочешь, — отвечает он.              Юри оглядывает игровую комнату, освещённую мерцающим светом свечей, и видит кусочки воска на чёрной простыне, чёрные кожаные манжеты, брошенные на пол, розы, которые светятся теплом любви. Последствия их игры разбросаны по всей комнате, но уборка подождёт до завтра. Сегодня Виктор рядом. Юри проходит по комнате и задувает свечи одну за другой, а затем берёт Виктора за руку и провожает из игровой в их грядущую жизнь.