***
Комаэда измученно и абсолютно устало практически упал на скамейку в парке. Хаджиме же сел рядом, чуть погодя. Ему самому было несладко — просто до жути сильно саднило ушибленное плечо. Сегодня всё пошло не так, как запланировал Хината. Он хотел устроить для счастливчика самый лучший и романтичный день в его жизни. Сходить в те места, в которые Нагито просто непреодолимо сильно хочет сходить, но сам этого никогда не скажет и никуда не пойдёт из-за того, что боится своей удачи. Совершенно всё, без преувеличения, в этот день пошло насмарку. Что-то всё время ломалось, сам Хината всё время говорил что-то невпопад, они чуть ли не падали на ровном месте, разбивая себе колени. Хаджиме даже не помнил, почему его плечо так болело и колко тянуло. Комаэда тяжело вздохнул, закрывая лицо руками. Он винил во всём том, что произошло за день, собственную удачу, которая никак не могла его опустить. Нагито было так противно из-за того, что Хинате пришлось всё это пережить из-за него. Счастливчик уже давно привык ко всяким ушибам и ранам, которые получал в результате подлых действий своей удачи, поэтому боли просто не замечал. Хаджиме, к сожалению, привыкать к этому придётся очень долго, поэтому даже маленькой царапинки на его нежной коже Комаэда себе простить не мог. Одежда в некоторых местах была порвана — Нагито даже своё любимое пальто умудрился порвать. Оба старшеклассника уже искренне не помнили, что послужило этому причиной, но фактом было то, что это не самое лучшее времяпровождение. Комаэда как чувствовал, что не следует идти с Хинатой сегодня никуда. Интуиция счастливчика очень часто его подводила, но сегодня она была права, как никогда. С самой их встречи день был испорчен. Как минимум, с самого утра на небе не было ни единого облачка. И именно в тот момент, когда Хаджиме увидел вдалеке Нагито, который спешил на их встречу, ливень вдруг полил настоящей стеной. На одной из щёк счастливчика была лёгкая царапина с уже запёкшейся на ней кровью. Хинате казалось, что он стал ещё бледнее, чем обычно, будто правда был сделан из настоящего фарфора. Когда Комаэда её только получил, Хаджиме сразу заверещал, что её надо срочно обработать, а сам Нагито только развёл руками и отмахнулся от любой помощи. Хаджиме огляделся по сторонам и заметил, что они сидят на той самой скамейке, где они были впервые со всей компанией. Казалось, это было так давно, а на самом деле прошло всего несколько месяцев. Хината тогда ведь даже не думал о том, какое счастье свалится ему на голову. Нагито поднял голову, тихо коротко измученно выдохнув, и устремил свой прозрачный взгляд на закат. Закаты всегда завораживали Комаэду, он ничего с собой поделать не мог. Ему просто хотелось смотреть и смотреть, пока совсем не стемнеет и солнце не скроется за горизонтом. Хината же виновато смотрел на Комаэду. Он не видел вины счастливчика ни в чём, что произошло сегодня. Хаджиме был уверен, что всё это было полнейшей случайностью, которая больше никогда не должна повториться. Однажды он подарит Нагито идеальное свидание. Комаэда не замечал того, как на него смотрят. В такие моменты он был похож на блуждающего по земному миру призрака, который потерялся. Словно он здесь впервые, и закат для него — что-то новое и абсолютно удивительное. Усталость в его взгляде так контрастно смешивалась с восхищением и заинтересованностью, что его серые глаза приобретали новые краски. Хаджиме продолжал смотреть на него, не замечая абсолютно ничего вокруг. Ему стало плевать даже на то, что он сегодня где-то потерял свой телефон, и что его родители, скорее всего, места себе не находят. В любой бы другой день, в любой бы другой ситуации, Хината побежал бы домой, чтобы не тратить их нервы, но не сегодня. Он не мог оставить Комаэду тут вот так просто. Хината испуганно вздрогнул, совсем немного приоткрыв рот. На одно мгновение ему показалось, что счастливчик сейчас исчезнет — настолько призрачным Нагито выглядел в его глазах. Наконец-то ударило хлёсткой пощёчиной осознание того, что удача — вовсе не надуманная глупость, а чертовски несправедливое проклятье, которое Комаэда не в силах побороть один. По всему телу Хаджиме пробежали мурашки. Он понял, что в любой момент может просто потерять Нагито и больше никогда не вернуть. Это было самым ужасным кошмаром из всех, которые только мог вообразить себе Хината. Он никогда не позволит этому случиться, будет защищать Комаэду всеми своими силами, которые у него только есть в запасе. Хината резко схватил счастливчика за руку и притянул к себе, крепко прижимая. Хаджиме уткнулся носом в изгиб его плеча, сжимая в своих руках, зная, как же не хочет отпускать. Комаэда удивлённо вдохнул, рефлекторно обнимая в ответ от неожиданности. Нагито смотрел на Хинату непонятливо. Счастливчик совершенно не понимал, что же на него нашло, ведь раньше такого никогда не происходило. Комаэда осторожно положил руки на его спину, расцепляя собственные объятья. Хаджиме продолжал тепло и нежно прижиматься к нему, и счастливчик в очередной раз понял, как же сильно любит этого человека. Хината поднял голову и посмотрел Комаэде в глаза. Нагито прошибло током из-за того, как затравленно и потерянно смотрел Хаджиме, а сердце его болезненно сжалось. Счастливчик искренне думал, что именно он довёл Хинату до такого ужасного состояния, и хотел уже тараторить извинения, но кое-что его остановило. Хаджиме чуть подался вперёд, касаясь своими губами уголка губ Комаэды. Это длилось всего доли секунды, но для Нагито это длилось целую вечность. Ему было тяжело принять все эти отношения и то, что Хината любит его в ответ. Счастливчик удивлённо вскинул брови, смотря на возлюбленного. Он забегал взглядом по его лицу, совершенно не понимая, что сказать. Комаэда хотел сказать сейчас очень многое, но ничего не получалось, будто поперёк горла встал ком. — Хината-кун, — тихо прошептал Нагито, опуская напряжённые плечи и продолжая внимательно вглядываться в глаза напротив. — Комаэда, послушай, — начал говорить Хаджиме, расцепляя объятья. Счастливчик послушно и немного боязливо ждал, что же он скажет дальше. — Я это сделал потому, что доверяю тебе и люблю тебя. Ты знаешь, что это самая настоящая правда, потому что я совсем не умею лгать. Нагито тихо всхлипнул, не зная, как бороться с вулканом чувств внутри. Ему одновременно было так сладко и так больно, что он не мог понять, к каким эмоциям следует прислушаться. Он не хотел навредить Хинате ещё больше, чем уже сделал за весь сегодняшний день. Именно поэтому и решил прислушаться к своей любви. — Хината-кун, — вновь хрипло произнёс Нагито и тихо кашлянул, отводя взгляд. — Всё это время, что я провёл с тобой, было самым лучшим в моей жизни, — оба знали, что Комаэда не лжёт. Его голос очень сильно дрожал из-за подкатившего волнения. — С того момента, как я полюбил тебя, я только об этом и мечтал, — счастливчик пересилил себя и перевёл взгляд обратно на Хаджиме. — Хотел держаться с тобой за руки, гулять вот так вместе, разговаривать, не важно о чём. Забыть о своей удаче, — Нагито почувствовал горечь на языке, а руки задрожали пуще прежнего. — Но она каждый раз всё портит. — Что бы ты делал, если бы у тебя не было твоей удачи? — серьёзно спросил Хината, чуть хмурясь. — Хм… Наверное, я бы просто жил обычной скучной жизнью, как все, — почти что незамедлительно ответил Комаэда, будто он знал, что рано или поздно этот вопрос прозвучит в его жизни. Хаджиме ничего не ответил и задумчиво отвёл взгляд. Нагито видел, что Хината погрузился глубоко в свои мысли, пусть до этого и не замечал такого внимательного и сосредоточенного выражения лица у возлюбленного. Это пугало Комаэду, но ничего сказать он не решался. Хината резко встал со скамейки, напугав счастливчика ещё сильнее. Нагито боялся, что Хаджиме сейчас просто развернётся и уйдёт, но, в то же время, надеялся на это. Хината должен был рано или поздно уйти, чтобы не сделать себе ещё хуже. Комаэда будет искренне рад за него, если тот устроит себе жизнь намного лучше. — Комаэда, я кое-что решил для себя, — Хаджиме поджал губы и тяжело вздохнул. Счастливчик уже решил для себя, что это конец. Хорошее в его жизни надолго совсем не задерживается, поэтому большего ожидать и не стоило. Он будет трепетно хранить воспоминания об этих моментах всю свою оставшуюся жизнь, и он был благодарен Хаджиме за то, что он подарил их ему. — Я останусь с тобой, — заявил Хината, а Комаэда вновь удивлённо раскрыл глаза. — И не важно, с удачей или без. Я готов разделить её с тобой и защитить от неё, если понадобится, — с каждым словом Хаджиме, Нагито чувствовал себя всё беспомощнее и покорнее. — Я лишь хочу, чтобы ты принял меня. Ты добивался меня, теперь моя очередь, — Хината протянул счастливчику руку. Ответ на следующий его вопрос уж точно должен был решить их судьбы раз и навсегда. — Каков твой ответ? Комаэда был в полнейшем шоке от безрассудства и глупости Хаджиме. Тот правда был готов связать всю свою жизнь с Нагито, с его удачей, которая была абсолютно ненормальной и беспощадной. Он действительно любил счастливчика. Через пару секунд раздумий, Комаэда начал улыбаться и негромко всхлипывать. Ему было очень тяжело бороться со всем тем, что он чувствовал к Хаджиме. Но теперь ему это совсем не требовалось, ведь он не хотел скрывать ничего от Хинаты. — Ты знаешь, что я принял тебя ещё с самого начала. Я не мог лишь принять себя, — каждое слово признания горечью обжигало язык и всё горло Комаэды. — Устроит ли тебя такой выбор, как быть со мной и постоянно попадать в неприятности и несчастные случаи- — Если это сделает тебя счастливым — я готов, — твёрдо сказал Хината, всё не опуская руку. — Ты заслуживаешь не чувствовать себя одиноким, Комаэда. Нагито наконец-то смог искренне улыбнуться. Он вложил свою руку в ладонь Хаджиме и встал рядом с ним, смотря в его золотые глаза так влюблённо. Обоим казалось, что просто невозможно любить сильнее, чем любят они. Счастливчик безвольной куклой прижался к Хинате и уткнулся носом в его плечо, зарываясь. Ему никогда не было так легко и хорошо, как сейчас. Он знал, что дальше будет непросто, но они пройдут через всё это вместе. А ведь Комаэда считал, что та записка — ужасная идея.Часть 6
23 мая 2019 г. в 19:31
Сегодня выдался впрямь чудесный денёк. Хаджиме очень не зря решил отдохнуть, ведь в школе был довольно тяжёлый день. А Шуичи сам вызвался пойти с ним куда-нибудь, чтобы самому тоже расслабиться без Кокичи.
Саихара, конечно, просто без памяти любил Оуму, но иногда от него правда нужен был хороший отдых. Лжец был чересчур уж надоедливым и заносчивым, и Шуичи иногда искренне не мог понять, как же его угораздило. Но, как только Кокичи появлялся в поле зрения, всё вновь становилось ясно, как день, пусть и не поддавалось внятному объяснению.
Уставшие старшеклассники сидели в кафе, так излюбленное Хинатой. В последний раз Хаджиме был тут на свидании с Комаэдой несколько дней назад, поэтому воспоминания витали не самые лучшие и светлые. К тому же, парень кидал немного нервозные взгляды на телефон: Нагито не отвечал на его сообщения.
Счастливчик сегодня не появился в резервном корпусе на обеденном перерыве, и Хината очень волновался из-за этого. Оума ничего толком не сказал на все его расспросы о том, где же Комаэда. Упомянул только, что они тоже планировали отдохнуть и прогуляться без своих возлюбленных. Это ни капли не сделало Хаджиме спокойным, но Саихара красноречиво потрепал его по плечу.
У детектива и Хинаты не было особо много общих тем, кроме школы и их парней. Так как они уже непреодолимо кромешно устали от первого, не оставалось ничего лучше, чем обсуждать Оуму и Комаэду. Оба старшеклассника были совсем не против, поэтому, мечтательно смеясь, они без угрызения совести говорили о хранителях их сердец.
Хаджиме не был уверен в том, что может называть Нагито своим парнем. Как минимум, это было бы очень несправедливо по отношению к самому счастливчику, который всё ещё сторонился и шарахался любых прикосновений и нежностей.
Хината очень хотел бы говорить, что он состоит в отношениях с Комаэдой. От одной только мысли об этом его мозг отключался, и он не мог думать ни о чём другом, кроме своей любви.
Хаджиме был уверен, что Нагито бы тоже это понравилось. Он бы долго смущался и не принимал бы такой статус, но Хината бы постарался убедить его. Он считал, что Нагито заслуживает своего счастья даже больше, чем остальные. Хаджиме готов был сделать для счастливчика всё, до замирания сердца.
Хината часто вёл себя глупо и опрометчиво в отношении Комаэды, пытаясь ободрить его и защитить буквально по каждому поводу. Нагито казался ему прелестным мальчиком из фарфора или хрусталя, который может разбиться вдребезги от лёгкого мимолётного прикосновения.
О том секундном поцелуе в щёку оба парня боялись даже заикнуться. Они потом совсем не обсуждали новую ступень их отношений — просто было ясно, что что-то очень значительно изменилось в их жизнях.
На самом деле, весь остаток того злополучного дня Хаджиме проклинал себя за такие поспешные необдуманные действия. Успокаивали его только воспоминания: счастливчик не оттолкнул его и почти не выглядел испуганным. Даже если страх и одолевал тогда Нагито, он был исключительно хорошим. Комаэда даже улыбался — это очень хороший знак для них обоих.
Хината знал, что путь до принятия счастливчиком их отношений будет очень тернистым и отнюдь не простым. Хаджиме будет всеми силами пытаться сократить этот путь и убрать все препятствия с дороги, лишь бы Комаэда перестал так сильно принижать и ненавидеть себя за свою беспомощность. Хината ведь абсолютно точно понимал, что Нагито очень сильный, пусть и наотрез отказывался признавать это.
Оба парня Саихары и Хаджиме были очень странными. И, если рядом с Кокичи достаточно было провести несколько секунд при абсолютно любых обстоятельствах, чтобы убедиться, что с ним не всё в порядке, то с Нагито всё было по-другому.
Сдвигов у счастливчика было не меньше, чем у Оумы, скорее всего даже больше. Он совсем не контролировал это, и от этого всё становилось только страннее и чудаковатее. С непривычки вовсе можно испугаться выпадов Комаэды про удачу и про то, какой он мусор, но позже к этому привыкаешь.
Хаджиме вдруг подумал, что чересчур сильно ненавидит, когда Нагито себя принижает и называет мусором. Ведь он совершенно удивительный, исключительно в хорошем смысле этого слова. У Комаэды, конечно, были свои недостатки, но для Хинаты они меркли на фоне всего остального.
У Хаджиме в голове будто переметнулся какой-то рубильник. Он совсем не хотел изменять эти пряности в счастливчике. Ведь всю жизнь, на каждое «такой мусор, как я», сердце будет больно сжиматься и трепетать. Это чувство Хината не променяет ни на что другое, лишь бы убеждать Нагито в обратном снова и снова.
Хината упёрся локтями в столик, подпирая голову ладонями. Эта тема была вправду неисчерпаема, поэтому Хаджиме с Шуичи всё продолжали болтать, частенько друг друга перебивая, чтобы вставить что-то своё. Хината не говорил о своих переживаниях; Саихара, всё же, много чего рассказывает Оуме; но и без этого тема была обширная.
Хаджиме очень хотел поинтересоваться у детектива про удачу Комаэды, чтобы узнать о ней как можно больше. Сам Нагито тоже с радостью мог бы о ней рассказать, но Хината не хотел лицезреть его безумие. Каждый раз, когда счастливчика заклинивало хоть немного, Хаджиме самого бросало в дрожь.
Хината всегда, когда был хоть намёк на то, что это произойдёт, хотел крепко обнять Комаэду, чтобы тот успокоился. Но он всё никак не мог себе этого позволить, ведь сомневался, что Нагито может это принять правильно, а не как жест жалости.
Хаджиме не верил в удачу Комаэды, ведь считал, что это исключительно удивительная череда совпадений и случайностей. Но, судя по немногочисленным рассказам Нагито, это было нечто большее. У него очень запутанное и тёмное прошлое, про которое Хаджиме хотел узнать намного больше, чем знает сейчас.
Он хотел знать о счастливчике всё и даже больше. Хината понимал, что от многих вещей, скорее всего, ему будет не по себе и он будет смотреть на Нагито не так, как прежде. Но, раз уж Хаджиме хочет провести с этим человеком всю свою жизнь, он должен пройти эту проверку, чтобы быть готовым ко всему, что может его ожидать.
Счастливчик был для него, словно книга. Очень интересной, захватывающей и красочной, но в ней был очень мелкий шрифт, который следует проявлять, ведь все слова написаны невидимыми чернилами. Но Хаджиме был любопытным и любознательным просто до жути. Поэтому все эти трудности раззадоривали Хинату в разы сильнее, подстёгивая желание узнать Комаэду так хорошо, как не знает никто другой.
Всегда, когда Нагито наивно и совершенно ненужно пытался закрыться от Хинаты, тому это било ножом по сердцу. Хаджиме вообще не понимал, почему счастливчик ведёт себя именно так; парню было ясно лишь то, что Комаэде страшно.
Может, в этом был виноват страх перед своей удачей, но это был уж точно не банальный мандраж первых отношений. Это настораживало и пугало Хинату, но он не собирался никуда отступать от своего желания быть с счастливчиком.
На какой-то особо громкий шум, который парни не смогли разобрать, они повернули головы ко входу в кафе и сразу же удивлённо вдохнули, а на лице Саихары вдобавок расцвела улыбка. Там шли и щебетали о чём-то Оума и Комаэда, явно надвигаясь к ним. Нагито мрачно сказал что-то невнятное, и лжец сразу же повернул голову, замечая Шуичи и бросаясь к нему.
Звонко смеясь, Кокичи крепко обнял детектива, который сразу же обнял в ответ, не имея никакой возможности вдохнуть и утыкаясь в изгиб плеча Оумы. Хаджиме тепло улыбнулся, смотря на этих двоих, и быстро перевёл взгляд на счастливчика, который шёл медленно и будто нехотя.
Хината чуть подвинулся на диванчике, на котором сидел, чтобы Комаэда мог сесть рядом. Свободных мест за столиком всё равно больше не было, поэтому Нагито был вынужден сесть на предложенное место. Счастливчик тихо измученно поздоровался, даже не поднимая взгляд на Хаджиме. Уже несколько дней так, поэтому Хината мог только понятливо поджать губы.
— Я так соскучился, любимый Саихара-чан! — протянул Оума, привычно садясь на колени Шуичи. Тот робко кивнул в ответ и придержал лжеца, чтобы тот не упал. — Это правда!
Пока детектив что-то смущённо бурчал в ответ на все неловкие слова Кокичи, Хината украдкой смотрел на Комаэду. Сам Нагито чувствовал на себе тяжёлый тёплый взгляд пронзительных золотых глаз, поэтому почти что не дышал, будто, если он пошевелится хоть немного, Хаджиме резко отвернётся.
Счастливчик последние несколько дней просто не выдерживал нахождения рядом с Хинатой. Казалось бы, лови счастье, оно ведь так близко, и не может никуда убежать; но Комаэда боялся до такой степени, что ноги подкашивались. Удача Нагито уже забрала у него очень много дорогих ему людей, и ещё одной потери он боялся просто не выдержать.
Хаджиме попытался положить свою руку на ладонь счастливчика, но тот заметил это и убрал руку, чтобы заправить непослушную прядь волос за ухо. От Хинаты не утаился нервозное вздрагивание перед этим незамысловатым действием поэтому он, героически сдержав недовольный вздох, придвинулся чуть ближе и обнял Комаэду за талию.
Нагито залился краской, но боялся даже дёрнуться. Это было для Комаэды настоящим испытанием, почти что пыткой, но он пытался держать себя в руках, чтобы не убежать из этого треклятого кафе прочь. Он пытался настроиться на то, что Хаджиме хочет сделать, как лучше, и в игольчатом состоянии счастливчика вовсе нет его вины.
Что-то внутри Комаэды недовольно заверещало и заклокотало. «Ты мечтал об этом столько времени, а теперь боишься и убегаешь», — настойчиво шептал в голове внутренний голос, и Нагито будто холодом обдало: «Глупый кусок мусора». Эти мысли счастливчик считал совершенно правильными, поэтому совсем не пытался их отогнать. Наоборот, хотелось на них сосредоточиться, чтобы забыть об этом ощущении тёплой руки на собственной талии.
Старшеклассники весело общались, все, за исключением Нагито. Ему сейчас было вообще не до разговоров. Человеку, который его не знает и видит в первый раз вовсе может показаться, что Комаэда сейчас впадёт в отчаяние и сойдёт с ума, но всё было не до такой степени плохо.
Оума перевёл внимательный взгляд с Хаджиме на счастливчика и звонко цокнул языком. Кокичи очень хорошо знал, когда Комаэда пытался спрятать своё волнение за спокойным лицом, он ведь умел вычислять ложь просто с лёту, за один момент. С этим определённо нужно было что-то делать, ведь ещё несколько минут Нагито может и не протянуть.
— Саихара-чан, мы с Комаэдой-чаном гуляли та-а-ак долго, — чуть не упав с чужих коленей, пожаловался лжец, для большей убедительности насупившись. — Мы хотим пить. Может, вы с Хинатой-чаном угостите нас коктейлями? — Кокичи попросил это, заглядывая Шуичи прямо в глаза, а тот никогда не мог устоять перед ним.
Согласно кивнув и позвав Хаджиме за собой, Саихара пошёл заказывать коктейли, заодно освобождая место для Оумы. Хината вынужденно пошёл за ним, кидая подозрительный взгляд на Кокичи, который уже почти лёг на стол, таращась на Комаэду. Как только они ушли, счастливчик облегчённо выдохнул и закрыл лицо ладонями.
Почти сразу Нагито убрал руки от лица и сложил их на груди. Лжец непривычно молчал, просто рассматривая Комаэду, как какую-то красивую безделушку. Счастливчик нервно забегал взглядом и смотрел куда угодно, но только не на Кокичи. Ему искренне хотелось убежать отсюда, чтобы не видеться с Хинатой ещё немного.
— Что это с тобой такое? — всё-таки спросил Кокичи. Нагито посмотрел на него измученным взглядом, зная, что за одним вопросом последует, как минимум, ещё один. — Тебя Хината-чан жамкал за зад, пока мы не видели?
— Я, наверное, никогда не привыкну к этому, — тяжело вздохнул Комаэда и закрыл глаза на несколько коротких секунд.
Нагито всё это казалось просто невыносимым. Он сгорал от стыда из-за малейшего прикосновения Хаджиме. По плечам Комаэды будто проходились высоковольтным электрошокером, и в серых глазах мерцали искры. Счастливчик устремил взгляд в стол, лишь бы не чувствовать пытливый взгляд Оумы, который его вовсе поедал и бросал в дрожь.
— Ай, не волнуйся об этом, — подмигнул Кокичи, лукаво улыбаясь. — Я постоянно хватаю Саихара-чана за-
— Я не об этом, — мрачно и твёрдо произнёс Комаэда. Лжец красноречиво цокнул языком, показывая, что это всего лишь шутка.
— Нишиши, я знаю, просто шучу, — надул щёчки Оума, но почти мгновенно посерьёзнел. — Так почему ты как на иголках сидишь?
Комаэда не был уверен, хочет ли вываливать на Кокичи все свои переживания и страхи, связанные с Хинатой. Нагито знал, что, скорее всего, ему станет легче, если он выговорится, да и лжец лучше любого другого человека хранил секреты, но что-то внутри всё равно протестовало. Счастливчик попытался заглушить это, сжал одну руку в кулак и начал говорить.
— Хината-кун так мил со мной, — выдохнул Комаэда, а Оума заинтересованно придвинулся к нему немного ближе. — Я не помню даже, когда последний раз со мной так хорошо обращались мои родители.
Нагито заметно поник, опуская голову. Ему было тяжело вспоминать те времена, когда родители ещё были живы, но ему было не дано контролировать это. Хаджиме ведь действительно беспокоился и заботился о Комаэде лучше, чем они.
— Разве не круто? — пролепетал Кокичи, постукивая пальцами по столу. Иногда он едва заметно оборачивался, чтобы понять, идут их парни или нет. — Я готов слушать твою благодарность.
Комаэда уже практически не слушал Оуму. В голове счастливчика роились мысли, не самые приятные и хорошие. Ему казалось, что он стремительно сходит с ума, и так сильно хотелось это затормозить, что непроизвольно и вторая ладонь сжалась в кулак.
— Я должен знать своё место, — Нагито сложил руки на груди и нервно заправил постоянно выпадающую прядь волос за ухо. — Мне нельзя привыкать к такому и, тем более, пользоваться, — лжец цокнул языком. Кокичи понимал, что для Комаэды это совсем не пустые слова, а реальная проблема, но считал это таким глупым и незначительным, что хотелось задушить своего друга, чтобы тот больше не выдавал таких идиотских мыслей. — Я желаю Хинате-куну счастья, но он выбрал меня в качестве своего счастья, — счастливчик с каждым словом всё больше кутался в своё пальто, будто ему становилось плохо, и он сейчас вовсе свалится на пол. Чувствовал он себя примерно так же. Оума же подпёр голову рукой, чтобы не лечь и не уснуть прямо за столом. Кокичи был разочарован, что не слышит от Комаэды слов благодарности за то, что это вообще возможно. – Я не знаю, может ли быть выбор хуже.
Оума вновь красноречиво звонко цокнул языком и закатил глаза, думая о том, какой же Нагито дурачок. Кокичи уж точно набросился бы на счастливчика с кулаками, если бы не подоспели Саихара и Хината с коктейлями в руках. Лжец подмигнул Комаэде и встал со своего места, освобождая его для Шуичи.
Нагито сразу же замолк, как только парни вообще появились в поле зрения. Он уставил взгляд куда-то в пол, вновь боясь посмотреть на Хаджиме как-то неправильно. Хината, заметив былое поведение Комаэды, чудом смог сдержать тяжёлый вздох, который прямо пытался вырваться наружу.
Хаджиме поставил коктейль перед счастливчиком, и, услышав со стороны того тихие смущённые благодарности, немного успокоился. Он бурчал и издавал хоть какие-то звуки, а это уже было неплохим успехом, по сравнению с полнейшим молчанием и абстрагированием от внешнего мира, как Нагито любит делать в последнее время.
Комаэда бросил короткий взгляд на довольного Оуму. Должно быть, Саихара и Хината выбрали одинаковые коктейли, ведь Шуичи ничего ему посоветовать не смог. Детектив слишком плохо знает вкусы и предпочтения счастливчика, и это играло довольно серьёзную роль.
Кокичи просто обожал сладкое, практически жить без него не мог. Нагито же, напротив: от одного только привкуса чего-то сладкого на языке его начинало тошнить. Ему категорически не нравились никакие сладости. Может быть, лишь их внешний вид, ведь он очень любил красивые вещи, какого бы наполнения они не были.
Комаэда взял стакан с неимоверно сладким, по словам Оумы, содержимым, и отпил совсем немного. Нагито огромных усилий стоило вообще не поморщиться, будто ему абсолютно не противно, но он прекрасно справился с поставленной задачей. Счастливчик ещё и думал, что эта приторная каторга будет продолжаться до тех пор, пока они вовсе не захотят уйти куда-нибудь. Ведь он считал, что, если не допьёт, это может сильно обидеть Хаджиме.
Сам Хината лишь краем глаза посматривал на Комаэду. Хаджиме и в голову не могло прийти, что Нагито терпеть не может сладкое и что отныне его будет воротить только от одного упоминания сахара. Всё потому, что счастливчик вёл себя вполне естественно, очень умело и мастерски скрывая свою неприязнь ко всему тому, что здесь происходило.
Оума перевёл взгляд с Саихары на Комаэду, мирно попивая коктейль. В любой бы другой ситуации он бы искренне смеялся над Нагито, который старательно делает вид, что всё нормально, но не сегодня. После того, что счастливчик ему сказал, Кокичи понял, насколько эти двое серьёзно относятся к отношениям именно друг с другом.
Хаджиме приобнял Нагито за талию, а тот даже не вздрогнул, ведь был напряжён и сосредоточен, как сконцентрированный комок нервов. Ему и так было совсем не до нежностей и общения. Хината чуть непонятливо посмотрел на счастливчика, чувствуя это напряжение и неудобство. Хаджиме мягко провёл ладонью по его талии, чтобы успокоить. На удивление, это действительно слегка помогло.
Комаэда благодарно посмотрел в сторону Хаджиме, и тот мило улыбнулся в ещё больший знак поддержки. Счастливчик тяжело вздохнул и всё-таки поднял голову на Оуму с Саихарой, попытавшись влиться в общий разговор. Ему была правда важна поддержка Хаджиме, пусть от него волнение Комаэды и зависело.
Нагито даже придвинулся чуть ближе к Хинате. Хотелось почувствовать немного заботы и не думать о всяких угрызениях совести. Тем более из-за такого количества сладкого за один раз нужно было восстановить баланс ощущений.
От того, что Комаэда находился под боком Хаджиме, обоим постепенно становилось хорошо и спокойно. Нагито почти отделался от неприятного чувства сладости на языке, весело смеясь и общаясь с друзьями. Волнение улетучилось на какое-то время, и было так легко и прекрасно.
Хината нежно и трепетно смотрел на счастливчика, наконец-то поистине наслаждаясь его обществом. Комаэда не дёргался от его прикосновений и не пытался скинуть руки Хаджиме со своего тела.
Оума смотрел на эту сладкую парочку с едва скрываемым интересом и злорадством. Кокичи всё ещё надеялся услышать от счастливчика благодарность за то, что лжец свёл его с Хаджиме. Это ведь была крайне важная часть его жизни, и Кокичи понимал это, как никто другой.
Самому Оуме немалых усилий стоило устроить свою личную жизнь рядом с Саихарой. Зато теперь Шуичи жизнь свою представить не мог без Кокичи, а сам лжец в таком исходе и не сомневался, пусть и жутко волновался. Наверное, именно поэтому Оума решил не скупиться на помощь, вдобавок зная, каким Нагито может быть дурачком.
Кокичи было даже как-то жалко наблюдать за тем, как счастливчик давится этим коктейлем. Оума прекрасно знал, что Комаэда ненавидит сладкое, поэтому его следовало спасти сейчас, пока ему не стало совсем плохо. Лжецу было бы очень интересно и забавно посмотреть на всю эту неловкость, но как-нибудь в другой раз.
— Саихара-чан, — проныл Оума, снимая с детектива кепку и надевая её на себя. — Я хочу в парк аттракционов. Повеселимся, — Кокичи высунул кончик языка и слегка прикусил его, подмигивая Шуичи.
— Х-хорошо, пойдём, я только за, — разулыбался Саихара. Он знал, что бесполезно даже пытаться отобрать кепку обратно, поэтому просто влюблённо смотрел на Оуму. — Ребята, вы с нами пойдёте? — Шуичи ни на один градус не повернул голову к друзьям, и лжец тихо захихикал из-за этого.
Комаэда с Хинатой переглянулись. Хаджиме думал, что это очень неплохая идея — посреди учебной недели там уж точно никого не бывает, да и хотелось развеяться. Для счастливчика это было идеей просто ужасной, ведь благодаря его удаче в этом парке что-то обязательно сломается. Хината смахнёт это всё на совпадение и волю случая, но Нагито будет жутко неудобно и тоскливо из-за этого.
К сожалению, читать мысли друг друга они не могли, поэтому приняли два совершенно разных решения. Комаэда готов был остаться здесь даже наедине с Хаджиме, а вот тот думал, что это будет очень хорошее и милое времяпровождение, которое должно понравиться и счастливчику.
Хината повернулся обратно к Оуме и Саихаре и пожал плечами. Но, заметив, что те смотрят лишь друг на друга понял, что следует что-то сказать.
— Почему бы и нет, — выдохнул Хаджиме и вновь перевёл взгляд на Комаэду. Он положил свою руку на ладонь Нагито, а тот робко и несмело попытался переплести их пальцы, лишь бы остаться здесь. — Комаэда, ты тоже пойдёшь? — счастливчик пробурчал что-то себе под нос, и Хината непонятливо нахмурился. — Выглядишь как-то неважно.
— Мне кажется, это плохая идея, — вздохнул Комаэда, убрав свою ладонь и сложив руки на груди. — Ну, в смысле, брать меня с собой в такое место, — Нагито вновь начал кутаться в своё пальто, чтобы не было так неуютно. — Я не хочу, чтобы случилась какая-нибудь катастрофа.
— Значит, мы идём, — прежде, чем сказать это, Хаджиме повернул голову к Кокичи и красноречиво цокнул языком.
Оума тихо рассмеялся и посмотрел на Хинату с некой гордостью в глазах. Наконец-то Хаджиме научился пропускать все лишние слова Комаэды мимо ушей и просто стоять на своём. В отношениях с счастливчиком такая позиция была на вес золота.
Для Хинаты это был явный прогресс, хоть он сам бы так и не сказал. Внутренне он продолжал метаться и беситься от того, как Нагито относится к себе, и это было не то, что невыносимо — это было невозможно терпеть. К счастью, прятать это с горем пополам получалось.
Хаджиме уже в миллиардный раз поклялся себе, что докажет Комаэде, что тот — самый лучший человек в этой вселенной. Именно так Хината и считал, поэтому не видел в этом совершенно ничего глупого, что могло бы напрочь смутить Нагито.
Лжец спорхнул со своего места и взял Шуичи за руку, уже намереваясь побежать в парк сломя голову. Он был не так далеко отсюда, чтобы нестись туда, но идея, придуманная Оумой за одну секунду, ему же самому и понравилась. Они с детективом уже очень давно там не были. Тем более, будет возможность оставить Комаэду с Хинатой наедине.
Нагито тяжело вздохнул, недоверчиво косясь на Хаджиме. Идти с счастливчиком в парк аттракционов — самое худшее решение из всех. Хуже может быть только идея встречаться с ним. К сожалению, или к счастью, Хината промахнулся по всем фронтам.
Хаджиме попытался взять Комаэду за руку, чтобы идти рядом. Ему казалось это романтичным, да и все парочки так ходят. Но Нагито вновь стало как-то не по себе, поэтому он спрятал руки в карманы пальто. Несмотря на это, прогресс всё равно был налицо: счастливчик не закрылся и не молчал всю дорогу до парка.
Комаэда с Хинатой смотрели вслед друзьям, которые шли на десяток шагов впереди них. Хаджиме пытался поговорить о чём-то, чтобы было хоть немного уютно, и получалось вполне успешно. Нагито просто подумал, что будет очень подло и некрасиво с его стороны заставлять Хинату чувствовать себя неуютно.
Счастливчик отвечал робко и неумело, будто они совсем друг друга не знали. Это было значительно лучше, чем ничего, поэтому Хаджиме был искренне рад.
Они так не общались с того момента, как Комаэда оставил вторую записку. Обоим этого крайне сильно нехватало, поэтому сейчас хотелось наговориться вдоволь. Внутри счастливчика оставался какой-то барьер, но Хината прекрасно понимал, что Нагито чувствует. Это было важно для их отношений.
Счастливчик никак не решался сказать о том, что абсолютно не хочет идти в этот парк. Он искренне боялся того, что из-за его удачи там что-то сломается и случится что-то совершенно ужасное и непоправимое. Его предчувствие срабатывало очень редко, почти никогда он не мог предполагать, что случится в следующую секунду.
Весь мир вокруг Нагито был абсолютно непредсказуемым. Комаэда взваливал всю ответственность за это на свою удачу, поэтому считал все изменения нормальными и логичными, пусть и по-настоящему несправедливыми.
Ещё неделю назад он не предполагал, что будет ходить с Хаджиме на свидания, а несколько месяцев назад вовсе бы рассмеялся, если бы ему сказали, что они заговорят друг с другом. Его жизнь менялась слишком стремительно, и это безумно пугало его, заставляя остерегаться каждой незначительной перемены вокруг него.
В прошлый раз в парке аттракционов он был ещё с родителями, и с тех пор ни разу туда не совал свой нос. Рядом с Комаэдой всё может прийти в негодность, поэтому он и остерегался таких мест. Тем более сейчас, ведь он подвергает опасности Хинату, который так опрометчиво принял решение пойти.
Счастливчик чувствовал себя определённо не в своей тарелке. Ему хотелось свернуть с этой ровной дороги и убежать, лишь бы не идти в этот парк, Нагито прямо бросало в дрожь от одной только мысли, что из-за него с Хаджиме может что-то случиться.
Идти до парка аттракционов пешком тоже было не самой хорошей идеей, как и само отправление туда. Путь был не совсем уж и длинным, но даже на такой незначительный отрезок времени тем для разговоров катастрофически не хватало.
Комаэда всё меньше мог пересиливать себя и смотреть на Хинату. Поэтому он поглядывал лишь иногда, трепетно и неуверенно, взглядом будто умоляя остановиться. Хаджиме видел эту немую просьбу в глазах счастливчика, но решил не идти у него на поводу.
Хината уже тысячу раз поклялся себе заботиться о Нагито в любом случае. Хаджиме хотел, чтобы счастливчику было хорошо — значит, он отведёт Комаэду в парк аттракционов и поможет побороть все глупые страхи. Почему-то Хината прекрасно знал, что с ними ничего не случится, и они просто хорошо проведут время.
Хаджиме очень сильно хотелось расценивать это в качестве свидания. Преградой подобному мнению было только то, что Комаэда, скорее всего, не думал так же. Было бы очень эгоистично думать именно так, поэтому Хината и не решался.
Нагито со стороны выглядел немного счастливее, чем обычно. Несмотря на то, что он пытался закрыться и разговаривать меньше, Комаэде правда было лучше. Он ненадолго отпустил волнения, невзгоды и грызущую совесть: ровно до тех пор, пока они не доберутся до пункта назначения.
Оума с Саихарой начали чуть тормозить свой шаг, чтобы друзья могли их догнать. Значит, они почти дошли до этого злополучного парка, и для счастливчика скоро начнётся настоящий ад. С каждым шагом ему всё меньше хотелось идти туда.
Хината прекрасно видел нежелание Комаэды приближаться к этому парку, но не был намерен останавливаться. Хаджиме даже, недолго думая, уверенно подхватил Нагито под руку и за несколько шагов догнал Кокичи с Шуичи, чтобы не отставать. Счастливчик за ним еле успевал и что-то бурчал себе под нос, напрочь отказываясь идти.
Комаэда недоверчиво озирался по сторонам, прекрасно понимая, как ему будет скучно просто всё это время сидеть на скамейке в парке. Будет ещё хуже, если друзья будут настойчиво его просить прокатиться на чём-нибудь вместе с ними — рано или поздно Нагито просто устанет отнекиваться.
Счастливчик просто надеялся на то, что Оума всё прекрасно понимает и не даст его в обиду. Саихара тоже всё понимал, да и Комаэда знал, что тот просто поддакнет лжецу. Бояться оставалось только поведения и упорства Хаджиме, который от Нагито так легко не отстанет.
Комаэда за эти несколько дней порядком устал от приставаний Хинаты, поэтому даже не попытался вырвать руку из чужих объятий. Пусть дикое смущение всё ещё непреодолимо одолевало его и душило, счастливчик стал умнее и больше не отталкивал от себя Хаджиме, пытаясь насладиться этими хорошими деньками, когда можно быть совершенно счастливым и не чувствовать ничего, кроме радости.
Комаэда сам, абсолютно добровольно и самозабвенно, взял Хинату за руку, чтобы было удобнее идти. Хаджиме посмотрел на него с улыбкой и едва слышно пролепетал что-то влюблённое, сжимая руку Нагито сильнее. Счастливчик грустно улыбнулся в ответ.
Как и ожидалось, в парке было не так много людей, как в выходной. В большинстве своём здесь были такие же старшеклассники, которые тоже хотели отдохнуть после тяжёлого учебного дня. Большего ожидать и не стоило — хотя счастливчик искренне думал, что народу будет куда больше.
Комаэда уже зацепил взглядом пустую скамейку, чтобы сидеть всё время там. Но, как только Нагито повернулся, чтобы пойти прямиком к скамье, Хината сжал его руку, предупреждая все лишние действия. Счастливчик посмотрел на него из-под ресниц.
Кокичи мечтательно озирался вокруг, думая, куда же пойти вдвоём с Шуичи, чтобы потянуть время. Саихара наблюдал за ним, прекрасно зная, что права голоса у него всё равно нет. Оума всегда всё делал очень эгоистично, именно так, как он хочет, но неуверенного детектива это устраивало.
— Саихара-чан! — протянул лжец, хватая того под руку и прижимаясь, чтобы был повод посмотреть снизу-вверх умоляющими блестящими глазками. — Пойдем в комнату страха?
Даже не сделав вид, что ждёт от Шуичи какой-то ответ, Оума цепко взял его за руку и потащил в сторону названного аттракциона. Нагито тяжело вздохнул, смотря уходящим друзьям вслед, прекрасно зная, зачем Кокичи это делает.
— Повеселитесь там! — крикнул лжец, развернувшись к парочке на пол-оборота. Будь Комаэда хоть чуточку злопамятным человеком, он бы так проклял Оуму, что с ним обязательно бы случилось что-нибудь.
Нагито слишком хорошо знал Кокичи и понимал, что его не исправить, как не пытайся. Чаще всего, привычное поведение лжеца приводило к непоправимым последствиям, но они почти всегда происходили в лучшую сторону. Вспоминая это, счастливчик молча и медленно переводил взгляд обратно на Хаджиме, в краю подсознания думая, что всё не так уж и плохо, как может показаться на первый взгляд.
Хината с Комаэдой молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Нагито спешно отвёл взгляд и расцепил их руки, нервно начиная озираться по сторонам. Остаться вновь вдвоём было отнюдь не так просто, тем более, после такого явного намёка от лжеца. Нагито заправил прядь волос за ухо и опустил глаза, вздыхая.
Ему совсем не нравилось оставаться с Хинатой наедине последние несколько дней. Их отношения были очень сложными и запутанными, и Комаэда пытался убежать от объяснений и личных разговоров, которые могли всплыть в любой момент. Он не хотел позориться перед Хаджиме своими откровениями, которые даже контролировал с огромным трудом.
Хаджиме тоже начал смотреть по сторонам изучающе, как ранее это делал Оума. Он судорожно соображал, что же делать. Комаэда хотел уже спешно извиниться за потраченное время и пойти домой, но Хината вдруг нашёл выход из сложившейся ситуации и неловкости.
— Есть какой-нибудь аттракцион, на котором ты хочешь прокатиться? — спросил Хаджиме, потирая шею ребром ладони. Он внимательно смотрел на Нагито, который тоскливо нахмурился.
— Не думаю, что хотя бы один аттракцион избежит поломки, если я буду на нём, — счастливчик начал зажиматься и всё больше кутаться в своё пальто.
Комаэда вжал голову в плечи, пытаясь спрятаться от пытливого взгляда Хаджиме хоть каким-то образом. Несмотря на это, Нагито заинтересованно забегал глазами по пространству где-то за спиной Хинаты.
— Но я был бы рад прокатиться на карусели, — решился тихо добавить счастливчик, чуть краснея.
Хаджиме тепло улыбнулся, радуясь тому, что Комаэда пошёл ему навстречу и согласился сходить на какой-нибудь аттракцион. Его умиляло выражение лица счастливчика — такое смущённое и прелестное. Хинате ведь даже не пришлось вновь возмущаться по поводу разглагольствований об удаче.
— Хорошо, идём, — Хаджиме лучезарно улыбнулся и вновь протянул руку Комаэде.
Заторможенно подумав несколько секунд, Комаэда всё же взял Хинату за руку, смиренно улыбаясь. Счастливчик тяжело вздохнул и пошёл следом за Хаджиме, мягко улыбаясь всему тому, что происходит сейчас.
Когда старшеклассники подошли к карусели, Нагито неконтролируемо сжал ладонь Хаджиме сильнее. Это было исключительно из-за волнения, которое чересчур сильно давило на Комаэду изнутри. Хината выдохнул и потёр большим пальцем тыльную сторону руки счастливчика, чтобы успокоить. Он боялся, что карусель, всё же, может сломаться.
Счастливчик невольно вспоминал о том, как катался на этой карусели с мамой в детстве. Ему было очень сложно и тяжело вспоминать те времена. Он не очень хорошо помнил своих родителей, но обрывки в памяти были удивительно чёткими.
Комаэда был уверен в том, что будет очень глупо выглядеть со стороны, но соблазн окунуться в детстве был куда выше, чем тяга выглядеть нормально в глазах других людей. Тем более, Хаджиме тоже подписался на эту глупую авантюру, а с ним как-то спокойнее.
Покручивая купленные билеты в пальцах, Нагито сделал несколько шагов по платформе карусели. Металл под ногами звонко звенел от каждого шага Комаэды и Хаджиме. У Нагито от этого звука мурашки бежали по коже — настолько давно он его не слышал.
Нагито сел на одну из лошадок на этой карусели, смотря по сторонам и глупо улыбаясь. Это всё было чем-то из ряда вон выходящим, таким непривычным и чудесным. Счастливчик не был до конца уверен, что хочет этого, но то, что ему было хорошо — это факт.
Хаджиме влюблённо смотрел на Комаэду, который выглядел точь-в-точь, как малое дитя. Это было именно то, из-за чего Хината вообще согласился идти в парк аттракционов. Увидеть такого Нагито очень дорогого стоит. Приятное тепло разливалось по внутренностям Хаджиме, ведь он мог созерцать такую прекрасную картину.
С тихим старым скрипом карусель тронулась с места, и Комаэда тихо радостно засмеялся. Счастливчик был таким искренним и честным в своих эмоциях сейчас, совсем не пряча их. В его глазах горел живой огонёк.
Со стороны Хинаты не происходило ничего особенного и интересного, и он был правда удивлён тому, что Комаэда так ребячится. Но Хаджиме было приятно и лестно то, что он смог помочь Нагито чувствовать себя так, поэтому ему самому тоже было запредельно хорошо.
Комаэда глядел по сторонам, совершенно по-детски завороженно хлопая глазками. Его не хотели отпускать те воспоминания о родителях, пусть ему и хотелось убежать от них раз и навсегда. С этой каруселью всё вдруг стало таким волшебным и так преобразилось.
Нагито повернул голову к Хаджиме и лучезарно заулыбался, чуть прикрывая глаза. Он, сам того не осознавая, молча, но так красиво благодарил Хинату за подаренные эмоции. У Хаджиме от этой улыбки что-то настойчиво кололо в груди — не больно, скорее нежно.
В этом была вся прелесть, всё отражение того, почему стоит быть рядом с счастливчиком. Он может быть странным, нести всякую пугающую чушь, которую приходится потом очень долго переваривать. Но, если остаться с ним наедине, то можно увидеть эту непревзойдённую красоту и честнейшие эмоции. Хината был жутко горд тем, что именно он достоин наблюдать за этой метаморфозой.
Платформа размеренно вращалась, и Нагито восхищённо глядел по сторонам. Ему было сейчас плевать совершенно на всё, что происходит вокруг. На несколько мгновений ему вообще показалось, что в этом мире нет абсолютно ничего, кроме этой карусели и их с Хинатой. Сердце влюблённо затрепетало, а изо рта счастливчика вырвался смешок.
На эти несколько коротких минут Комаэда даже забыл про свою злополучную удачу, что преследовала его на каждом шагу. Груз ответственности на какое-то время слетел с плеч Нагито, и ему стало очень легко и беззаботно. Последний раз он чувствовал что-то подобное, когда впервые увидел Хаджиме, выходящего прямой походкой из резервного корпуса. Эти ощущения ни с чем нельзя было перепутать или сравнить.
Когда платформа почти остановилась, Нагито спрыгнул с лошадки и прошёл несколько коротких шагов к Хаджиме. Сам Хината продолжал влюблённо наблюдать за счастливчиком, который, заметив это, залился краской. Несмотря на смущение, Комаэда не переставал улыбаться. Это заряжало Хаджиме энергией и желанием вытаскивать Нагито из бездны придуманной удачи и отчаяния усерднее и успешнее.
— Люблю карусели, — мечтательно выдохнул счастливчик, чуть отводя взгляд куда-то в светлое чистое небо. — Помню, как в детстве катался на них с мамой.
Нагито тяжело вздохнул, но настроение его совсем не ухудшилось. Наоборот, ему даже стало немного легче из-за того, что он честно сказал об этом. Хаджиме и без лишних слов понимал его, но это признание нужно было им обоим, чтобы стать чуточку ближе.
Счастливчик спрятал руки в карманы пальто и склонил голову набок, расслабленно улыбаясь. Хаджиме мягко дотронулся до его плеча и сошёл с карусели, вздыхая и оборачиваясь. Из-за того, что он остановился, Комаэда несильно врезался в него, что заставило Хинату тихо рассмеяться и придержать его за предплечья, чтобы не упасть.
Нагито неловко рассмеялся и прошёл ещё несколько шагов, чтобы Хаджиме перестал держать его. Комаэда вдохнул полной грудью, даже не пытаясь убрать улыбку со своего лица. Ему очень редко было так хорошо, как сейчас, поэтому он хотел полностью насладиться этим состоянием.
— Хочешь пойти перекусить? — спросил Хината, смотря по сторонам в поисках уличной кафешки. Счастливчик задумался на несколько секунд и согласно кивнул, следя за взглядом Хаджиме. — Купим сладкую вату?
Комаэда сдержал недовольный вздох, нервно стукая ногой по земле, и вспоминал, сколько за день уже выпил сладкого. Его от одной мысли об этом начинало тошнить, и на одно мгновение счастливчик брезгливо сморщился.
— Я не особо люблю сладкое, — честно сказал Комаэда, сгладив особо острые углы. Ведь, если бы он сказал всё в полной мере, было бы, как минимум, неприлично и грубо.
— Ох, чёрт, — вздохнул Хаджиме, виновато опуская голову и сразу же её поднимая. Ему вдруг стало стыдно из-за того, что почти что заставлял Нагито пить тот злосчастный коктейль, который был чересчур уж сладким. — Сказал бы раньше, — счастливчик виновато потупил взгляд. — Прости.
— Не стоит беспокоиться об этом, — Комаэда поднял руки в примирительном жесте, чтобы Хината не чувствовал себя виноватым из-за такой глупости. –Как я и говорил, мне достаточно того, что мы с тобой проводим время вместе. Я вообще удивлён, что тебе не противно рядом с таким мусором, как-
Хаджиме предупредительно посмотрел на счастливчика, прищурившись. Нагито понял, что ему следует заткнуться, пока он не наговорил лишнего, как это обычно бывает. Парень решил ничего не отвечать Комаэде, потому что не видел в этом особого смысла.
Хината был искренне рад тому, что Нагито вновь начал открываться. Это было важно для Хаджиме потому, что он хотел узнать о Комаэде так много всего, сколько вообще возможно, или даже немного больше. Обычно счастливчик всё время зажимался и не считал нужным рассказывать что-то о себе, а за сегодня уже выдал добрую часть информации про детство и про нелюбовь к сладкому. Прогресс был виден налицо.
Старшеклассники просто решили прогуляться по небольшой аллее, что была в этом парке аттракционов, чтобы занять себя хоть чем-то. Комаэда озирался по сторонам, рассматривая каменные пейзажи Товы. Хината же упорно продолжал смотреть на него, витая в собственных мыслях, из которых всё никак не получалось вынырнуть.
Им было вновь комфортно молчать вдвоём, и это было восхитительное чувство. Если ты можешь поговорить с человеком и не устать от этого — безусловно, это хорошо, но, если ты можешь с ним душевно помолчать и не чувствовать себя неловко — это значит намного больше, чем хороший разговор. Комаэда с Хаджиме и так были непреодолимо близки, если сравнивать их отношения с другими людьми, но молчание лишь помогало укрепить их союз.
Хината думал, что сейчас любая деталь может стать лишней в их тихой уютной прогулке. Поэтому он не пытался взять Нагито за руку или что-то подобное — сейчас это было совсем ненужно. Парням было хорошо и так.
Хаджиме знал, что счастливчик абсолютно не готов к тому, что сейчас происходит в его жизни. К любви просто невозможно быть готовым, особенно, в его положении. Поэтому Хината старался сгладить все эти перемены своей заботой и нежностью, которую только мог дать Комаэде.
— Может, пойдём домой? — подал голос Нагито, поворачивая голову к Хинате. Тот красноречиво нахмурил брови, совершенно не понимая, почему они должны уйти. Всё ведь идёт просто донельзя хорошо. — Не хочу, чтобы тут что-нибудь сломалось из-за меня.
Хаджиме тяжело вздохнул, но Комаэде отказать просто не мог. Хината развернулся на сто восемьдесят градусов, ища взглядом комнату страха, в которой не так уж и давно скрылись Саихара с Оумой. Их предупредить об уходе всё же стоило, как минимум, из банальной вежливости.
Нагито шёл за Хинатой, спрятав руки в карманы и смотря себе под ноги. Этот день рядом с Хаджиме был просто удивительным, и Комаэда поклялся себе, что никогда его не забудет. Даже если всё вокруг поддастся забвению, а удача счастливчика сыграет с ним злейшую шутку, он будет помнить, как ему было хорошо с Хинатой.
Заметив, что он немного отстал от Хаджиме, Нагито ускорил шаг, тоскливо улыбаясь.
Примечания:
https://t.me/govorimnepravdy
спасибо, что читали <3