***
— Прошу прощения за своё поведение, Киригири-сэнсэй, такого больше не повторится, — произнёс Хината, напряжённо выслушав всю тираду директора. Он нервно поглядывал на часы на этой треклятой стене, всё это время борясь с желанием перебить Джина. — Это была глупая случайность. — Я понимаю, Хината-кун, — Киригири устало потёр глаза. Было видно, что и ему уже это надоело. Хаджиме молился, чтобы его уже отпустили поскорее. — Но и ты ведь знаешь, что твоё отношение к учёбе изменилось. Ты, конечно, не пропускаешь уроки, но твои оценки заметно ухудшились за эти два месяца. Будь серьёзнее, — Хината вздохнул, неуютно опуская плечи. Его ведь ждут там, в парке, и ему надо срочно бежать, а он торчит здесь. — Можешь быть свободен. Как можно спокойнее, Хаджиме вышел из кабинета директора, сразу закрывая за собой дверь. Парень быстро осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться в том, что за бег по коридорам его не задержат ещё на двадцать минут. Хината выдохнул и побежал к выходу из школы. Видимо, назло ему, ещё и телефон разрядился. Никак нельзя было предупредить Комаэду о том, что он опоздает на их свидание. Хаджиме даже не понимал, почему Джин решил отчитать его именно сегодня, когда ему нужно было так спешить прочь из школы. Это было так несправедливо и странно, что Хината на мгновение задумался об удаче Нагито. Комаэда взволнованно озирался по сторонам. Он пришёл на это треклятое свидание на целых сорок минут раньше, чем нужно. Счастливчик боялся опоздать, и просто надеялся, что не выглядит глупо со стороны. Нагито нервно расхаживал по парку. Он понимал, что Хаджиме придёт не скоро, если вообще объявится. Поэтому можно было прогуляться по парку и спокойно всё обдумать. Ему правда нужно было утихомирить свои бушующие нервы. У Комаэды прямо мурашки по коже бегали, и это чувство было самым ужасным. Каждая минута ему казалась часом. Больше всего он волновался, что Хината не придёт. Нагито бы его понял, безусловно, но ему самому это сделало бы очень больно, прямо до дрожи в худощавых коленях. Он всё чаще смотрел по сторонам в предвкушении увидеть где-нибудь Хаджиме. Счастливчик остановился рядом со знакомой скамейкой, где они и должны были встретиться. Нигде поблизости ученика резервного корпуса не было видно, как бы пристально Комаэда не вглядывался в лица прохожих. Нагито сам не знает, зачем он смотрел так внимательно — он бы узнал Хаджиме с первого мимолётного взгляда. Парень нетерпеливо посматривал на время, едва заметно пожимая плечами из-за нервозности. Он был довольно терпеливым, поэтому единственным, что сейчас заботило его, это было определённо не само ожидание. Несмотря на то, что Хината взаправду позвонил ему и назначил эту встречу, Комаэда всё ещё не мог отделаться от чувства, что всё это не более, чем шутка. Хаджиме просто оставит счастливчика ждать здесь как можно дольше. Нагито поджал губы — он понимал, что будет ждать Хинату хоть сотни лет, если ему это будет нужно. Комаэда закутался в своё пальто, неуютно приподнимая плечи. На улице заметно холодало, но Нагито не было до этого дела. На улице всё равно будет темнеть намного позже, ведь совсем недавно началось долгожданное лето. Жаль лишь, что в Тове с этим временем года тепло не желало приходить вообще. Нагито немного успокаивался, поэтому начинал даже немного клевать носом. Задремать ему не давали только мысли о том, как это свидание вообще должно пройти, если оно состоится. Комаэда никогда не был на свиданиях и не думал, что вообще будет, поэтому для него это было чем-то неизведанным и совершенно непонятным. Счастливчик просто надеялся, что рядом с Хаджиме он почувствует себя лучше. А ещё Нагито надеялся на то, что благодаря его ненаглядной удаче всё пройдёт, как минимум, без происшествий. Если из-за него случится что-то ужасное, он себе уж точно такого не простит, тем более, если это навредит Хинате. Неважно, морально или физически. Время уже подходило к назначенному, поэтому стресс Комаэды медленно набирал былые обороты. Но он уже даже смирился с тем, что это может произойти. Нагито думал лишь о том, что ему уж точно не следует неловко молчать или потопить всё это. Старшеклассник взглянул на время и прикусил нижнюю губу, чуть хмурясь. С назначенного времени прошло уже две минуты, но это не было критично много. Обычно Хината немного опаздывал, поэтому это не было чем-то удивительным, но сегодня для Комаэды это было очень остро. Время шло медленно, но Нагито уже начинал верно осознавать, что его догадка об издевательской шутке была скорее всего верна. Он поник, опуская плечи. Мысленно он был рад за то, что Хаджиме одумался и не пришёл, но в груди что-то больно кольнуло. Комаэда не осуждал Хинату за то, что тот решил поиграться с его чувствами. Это ведь было нормально — над мусором только и можно, что издеваться и смеяться. Счастливчик же сам относился к себе точно так же, поэтому и не мог ни слова сказать поперёк такому отношению. Он считал его исключительно правильным, и даже поддерживал. Хаджиме не было уже пятнадцать минут от назначенного времени, но Нагито не считал нужным уходить. Даже если Хината не придёт — а Комаэда был в этом уверен — он останется здесь. Ему не хотелось возвращаться домой. Несмотря на то, что там был понимающий и верный Лаки, дома счастливчик чувствовал себя одиноким, а стены осуждающе давили на него со всех сторон. Нагито понуро разочарованно опустил голову. Он закрыл глаза, бесшумно всхлипывая от непонятной обиды. Комаэда раньше никогда такого не испытывал, ведь он знал, что заслуживает этого. Парень громко выдохнул, не зная, что же ему следует делать со всеми этими эмоциями. Комаэда ведь даже вообразить не мог, где сейчас Хаджиме. Он наивно думал, что Хината сидит дома и даже не помнит о нём, что уж говорить о том, что он вообще не идёт на это свидание. Нагито вздохнул. Теперь он был убеждён на все сто процентов, что Хаджиме просто плохо пошутил. Хаджиме бежал, сломя голову. Он так сильно волновался за Комаэду, что думал, что его сердце сейчас пробьёт грудную клетку. У Нагито и так из-за Хинаты куча неприятностей, и оба чувствовали себя отвратительно из-за этого. Хаджиме просто не мог себе простить ещё одну невольно созданную проблему. Счастливчик устало потёр глаза и встал со скамейки. Похоже, пора идти домой, раз Хаджиме поступил именно так. Должно быть, Хината считал этот поступок правильным и нужным, Комаэда ведь не мог осуждать свою любовь. Это было довольно предсказуемо, но от этого совсем не легче. Нагито в последний раз осмотрелся по сторонам и удивлённо вдохнул. Прямо к нему бежал Хаджиме, и это чувство облегчения и выросших за спиной крыльев было таким прекрасным, абсолютно чудесным, что у Комаэды почти подкосились ноги. Он ведь правда верил в то, что Хината не может быть таким гадким и посредственным наглецом. Счастливчик успел сделать лишь несколько шагов ему навстречу, и вот — они уже стоят рядом. Непонятное чувство вновь закралось в головы обоих, но они старались этого не замечать. Хаджиме было очень стыдно из-за того, что он опоздал, но он даже не подозревал, что счастливчик рад хотя бы потому, что он пришёл. — Привет, Комаэда, — пытаясь отдышаться, пролепетал Хаджиме. Нагито лучезарно улыбнулся в ответ в знак приветствия. — Прости, что опоздал, меня в школе задержал Киригири-сэнсэй, — парень стыдливо потёр ремешок от сумки, отводя взгляд. — Давно тут сидишь? — Только пришёл, — солгал Нагито. Он расчётливо думал, что Хаджиме совсем незачем знать о том, что он тут уже битый час. Комаэда ждал, когда Хината восстановит дыхание. Ему пришлось бежать действительно далеко, и счастливчик не понимал, зачем был проделан такой путь. Хаджиме бы легко ответил на этот вопрос: так спешил он ради Нагито. Комаэда всё равно бы не поверил в ответ, и Хинату это печалило. Отдышавшись, ученик резервного корпуса предложил прогуляться по парку. Не имея никакого выбора, Комаэда моментально согласился. Хаджиме про себя облегчённо выдохнул; значит, всё не так уж и плохо. Хината пытался найти тему для разговора, но на все его вопросы и попытки Комаэда отвечал односложно и закрыто. Хаджиме недоверчиво обеспокоенно косился на него краем глаза. Нагито выглядел тоскливо и обречённо — Хината не мог это оставить просто так. Парень взял Нагито за руку. Тот почти что рванулся, но смог сдержать себя, безвольно опустив руку. Он не сжал ладонь Хаджиме в ответ. Хината неуютно поджал губы от такого игнорирующего жеста, но продолжил глупый разговор о чём-то, что сейчас было совсем неважно. Комаэда очень запоздало понял, что они идут в сторону кафе, в котором впервые встретили Лаки. Они ходили туда почти каждый раз, когда гуляли вдвоём, но сегодня это было совершенно по-другому. Это ведь было самое настоящее свидание, пусть Нагито всё ещё отказывался в это верить. Счастливчик чувствовал себя не в своей тарелке, ощущая тепло ладони Хаджиме на своей. Щёки из-за этого колол нежный пунцовый румянец. Комаэда ещё пару дней назад даже вообразить себе такого не мог: идти с Хинатой по парку только вдвоём, держась за руки. К сожалению, оставшихся у Нагито сомнений было на несколько голов больше. Путь до того злосчастного кафе казался несоизмеримо долгим. Обычно, они весело общались и добирались туда за несколько жалких минут. Но сейчас Комаэда был уверен в том, что они идут без малого полчаса — настолько всё было молчаливо и непонятно. Изредка счастливчик даже забывал отвечать на попытки Хаджиме заговорить, из-за чего его руку сжимали чуть сильнее, привлекая рассеянное внимание. Нагито искренне не понимал стараний Хинаты разговорить его. На его взгляд, это было совершенно ненужно и глупо — Хаджиме и так знает достаточно много гадостей о Комаэде. Зачем портить впечатление о таком мусоре ещё больше? Этот этюд затянулся достаточно для того, чтобы уже закончиться, но Хината был непоколебим. Счастливчик озирался по сторонам, лишь бы не смотреть на Хаджиме. В любой другой момент он готов был всё отдать, лишь бы не сводить взгляд с лица Хинаты, от которого сердце пускается в пляс, отбивая в груди чечётку. Сейчас же было совсем не то. Хаджиме, напротив: не сводил с Комаэды нежного влюблённого взгляда. Им обоим это казалось таким странным, будто весь мир перевернулся с ног на голову. Хинате это однозначно нравилось, и он был уверен в том, что поможет Нагито тоже полюбить и привыкнуть к этим переменам. Ученик резервного корпуса провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони счастливчика, непонятно кого пытаясь успокоить. Хаджиме было так больно из-за того, что Комаэда, скорее всего, никогда раньше не чувствовал никакой любви и заботы. Благодаря всем этим историям о родителях, да и об остальных важных людях в жизни Нагито, которые покидали его рано или поздно, Хината чувствовал к нему столько жалости, что появлялся железный привкус крови на языке. Хаджиме поклялся себе, что не бросит Комаэду, что бы ни случилось. Он понимал, что такое обещание — решение очень серьёзное и даже немного опасное, но не мог ничего поделать с собой. Почему-то он чувствовал, что должен быть рядом с этим светлым человеком, который так незаслуженно и слепо себя ненавидит за все совершённые грехи других людей. Вспоминая такой мягкий и прелестный текст первой записки, Хината понимал, что он является для Нагито лучом света во всей этой тьме. Это не столько ему льстило, сколько взваливало ответственности на худые, но сильные плечи. Хаджиме готов был тащить всю эту ношу, если это требуется для того, чтобы счастливчику было хорошо. Хината считал, что у Комаэды восхитительная улыбка. Ему до криков, вырывающихся из сиплого горла, было больно представлять то, в каком состоянии были написаны эти вездесущие записки. Нагито ведь думал, что Хаджиме никогда не улыбнётся ему в ответ, если вообще заметит его когда-нибудь. Ученик резервного корпуса был счастлив тому, что смог осуществить эти две мечты одной лишь встречей, а сейчас и вовсе осуществляет третью. Уже через дорогу виднелся долгожданный пункт назначения. Хаджиме думал, что будет очень романтично устроить их первое свидание именно здесь. Всё же, пусть они и нашли это уютное местечко не при очень хороших обстоятельствах, это было чем-то вроде их места. Тут редко бывали люди, а если и были, то довольно быстро убегали, прихватив с собой стаканчик с кофе. Хината был даже готов поспорить, что лучше места не найти. Парень вообще не перебирал никакие другие варианты, сразу остановившись на этом. Конечно, из-за такого количества волнения некоторые мысли были: например, спросить, хорошая ли это идея, у Саихары. Но она довольно быстро отлетела, так как Хаджиме понял, что Шуичи, вероятнее всего, будет советоваться с Оумой, а ему это совсем не нужно было. Пока они переходили дорогу, Комаэда заметно напрягся. Хината вздохнул, понимая, что он вновь думает про свою удачу. Эта паранойя уже доходила до невообразимой степени: сейчас ведь середина дня, когда увидеть машину на дороге — редкость. Хаджиме едва заметно сжал руку Нагито, пытаясь успокоить того хоть немного. Старшеклассники молча сели за столик на улице, за которым всегда и сидели. На улице чуть потеплело, поэтому можно было и не заходить внутрь, как они делали, когда сидеть вне помещения было уже просто невозможно. — Выбирай, что хочешь, — добродушно сказал Хаджиме, поднимая взгляд на Комаэду. Тот непонятливо нахмурил брови. — Я тебе это куплю. — Я не голоден, — сухо сказал счастливчик. Он всё никак не мог пересилить себя и хоть на секунду задержать взгляд на Хинате, что смотрелось чертовски странно. Хаджиме не понимал, почему Комаэда ему не верит. Ведь какой смысл признаваться в любви и звать на свидание человека, которого не любишь? Как минимум, это было бы глупо, как максимум — Хината один раз уже обжёгся, и повторять свои же ошибки не хотелось. Парню было непонятно, что он делает не так, и почему Нагито стал его так сторониться и шарахаться. Лишь где-то на окраинах сознания он понимал, что счастливчику может быть неловко и непривычно. Хаджиме готов был бросить всего себя на то, чтобы Комаэда не чувствовал всего этого и просто был счастлив. Из его головы уже напрочь вылетело то, что ему сегодня так пылко пытался донести Киригири. Хината тяжело вздохнул. Счастливчик вёл себя, по меньшей мере, глупо, когда пытался закрыться и отстраниться от него. Комаэда пытался выглядеть холодным и незаинтересованным, но бегающий взгляд и слегка дрожащие руки полностью выдавали его. — Хочешь пойти в другое место? — всё же спросил Хаджиме, тщетно пытаясь заглянуть в глаза Нагито. Тот всё никак не давался, напрягая Хинату только больше. — Не думаю, что обстановка как-то изменит ситуацию, — Комаэда пожал плечами и вовсе отвернул голову, должно быть, уже не желая бороться со всеми навалившимися чувствами. Воцарилось неловкое молчание. Нагито не считал нужным что-либо говорить, а Хаджиме просто не мог найти нужных слов. Для обоих парней это безмолвие было просто невыносимым и со всей силы било по голове. Хината хотел сказать хоть что-нибудь, чтобы слышать не только заносчивое чирикание птиц на улице. Хаджиме сам опустил взгляд, теперь устремляя его куда-то в пошарпанный стол. Он подозревал, что с Комаэдой будет совсем не просто, но не настолько ведь. Хината опрометчиво и наивно думал, что всё будет хотя бы капельку лучше. По крайней мере, Нагито не будет загоняться и закрываться так сильно, как он делал это сейчас, боясь даже голову к Хаджиме повернуть. Хината судорожно соображал, что же следует сказать и сделать в подобной ситуации. Обычно, с счастливчиком было как-то легко и свободно, но сейчас всё вдруг стало таким неловким и угрюмым, что даже у Хаджиме настроение упало. За эти два месяца жизнь Хинаты изменилась кардинально, и он понимал это, пусть лишь на подкорках сознания. Хаджиме был твёрдо убеждён, что эти изменения произошли исключительно в положительную сторону. Но, когда он поднимал тоскливый взгляд на Комаэду, по которому было видно, что он хочет поскорее убежать отсюда, закрадывались сомнения и горечь. — Если ты мне не веришь, — чуть сипло произнёс Хината, и Нагито чуть дёрнулся, всё же поворачиваясь обратно. — Я буду тебя добиваться. Хаджиме был твёрдо убеждён в своих словах, поэтому сказал их так легко, но твёрдо. Счастливчик поджал губы, задумчиво качая головой. Он не понимал, зачем Хината говорит это такому мусору, как он: такими фразами ведь не разбрасываются направо и налево. — Зачем ты это делаешь? — измученно спросил Комаэда, заставляя Хаджиме посмотреть непонимающе. Желание Нагито уйти отсюда росло с каждой секундой в геометрической прогрессии. — Какая тебе выгода в том, что ты позвал меня на свидание? — Нет никакой выгоды, — сразу резко ответил Хината, внимательно смотря на счастливчика. Комаэда чувствовал себя крайне неуютно под таким пронзительным взглядом. — Просто хочу больше времени проводить с тобой. — У тебя много друзей, тебя любят твои одноклассники, — вздохнул Нагито, отстранённо улыбаясь. Он лишь пытался понять, какой смысл хранят в себе действия Хаджиме, которые казались совершенно нелогичными. — Ты сейчас мог бы проводить время с ними, а не с таким, как я. Хината тяжело вздохнул, думая, какой же Комаэда на самом деле глупый. На любого другого человека в такой ситуации Хаджиме бы разозлился, но на счастливчика срывать свою злость он вообще не был способен. Что-то приторно сладкое внутри не давало этого сделать. — Но люблю я только тебя, — сорвалось с губ Хинаты. Нагито тихо хмыкнул, похоже, даже не попробовав довериться этим словам. По плечам Хаджиме пробежал табун мурашек из-за такой реакции. Комаэда так сильно пытался показать, что он не верит и что ему плевать на то, что говорит Хината. Хаджиме ведь понимал, что счастливчик относится к нему совсем не так, как хочет выглядеть сейчас. Хината положил свою руку поверх руки Нагито, которая лежала на столике. Комаэда тяжело выдохнул, вновь чувствуя тепло ладони Хаджиме. Вряд ли ему придётся привыкать к этому, поэтому стоило насладиться хотя бы этим. Парень хотел хотя бы как-нибудь намекнуть Нагито о том, как глупо тот поступает. Хината ведь просто до дыр читал первую записку, и сейчас бы просто не поверил в то, что все эти чувства, что были описаны там так красиво и светло — всего лишь попытка Комаэды солгать. Хаджиме наотрез отказывался доверять тому, что это было ложью. — Те твои записки были очень трогательными, — признался Хината, внимательно смотря на Нагито. К сожалению, тот опять отвернул голову так невовремя, будто наотрез отказывается даже слушать Хаджиме. — Я сразу понял, что тот, кто их писал, не мог врать о своих чувствах, — Хаджиме говорил совершенно искренне, но, несмотря на это, в голову Комаэды всё равно норовили закрасться сомнения. — Не делай вид, что ты больше ничего не чувствуешь. Хината очень сильно поник — даже плечи его опустились, а он заметно сгорбился. Но он упорно продолжал смотреть на счастливчика, ожидая хоть какой-то ответной реакции, потому что сейчас у него не получится просто сидеть и молчать, как он делает это обычно. Хаджиме запоздало подумал, что, если и после этих слов Нагито ничего не сделает, то это абсолютно справедливо можно считать плевком в душу. Комаэда измученно посмотрел на Хинату, а в сердце что-то начало больно колоть пуще прежнего. Он понял, что разочаровал Хаджиме, а тот вряд ли шутил всё это время. Поведение счастливчика последние пару часов было просто ужасным: он практически не реагировал на попытки Хинаты сблизиться с ним, а ведь сам так хотел этого. Нагито попытался переплести их пальцы так, чтобы сам Хаджиме ничего не заметил. Это был очень важный жест для Комаэды, но он не был уверен в том, нужно ли это сейчас. Он всё ещё сомневался в Хинате, ведь тот мог просто вполне искусно играть придуманную роль, чтобы очевидно вызвать у счастливчика приступ жалости. — Хината-кун, — тихо позвал Нагито, и Хаджиме чуть оживлённо поднял голову. — Эти мои чувства — правда, — Комаэда кивнул для пущей убедительности, будто сам в свои слова не верил. — Моей целью не было насильно заставить тебя встречаться со мной, — счастливчику было очень страшно и больно смотреть в глаза Хинаты. Когда тот ободряюще чуть сжал его руку, стало ещё хуже. — Я хотел любить тебя со стороны, и даже не думал, что ты мне ответишь. Честно говоря, когда я клал эту записку тебе в шкафчик, я думал, что ты её разорвёшь или просто выкинешь в мусорное ведро, где ей самое место. Договорив, Комаэда опустил взгляд на их руки. Он смиренно ожидал того, что Хината наконец-то прекратит гнуть свою линию и признает уже, что Нагито мусор, который недостоин всего того, что сейчас происходит. Счастливчик вздохнул. — Тебе стоило просчитать все возможные исходы, — сказал Хаджиме, и Комаэда вновь неосознанно поднял взгляд на его лицо. — Потому что теперь вышло, что я тебя люблю. Нагито снова отвернулся, не в силах выслушивать все эти бредни сумасшедшего. Он считал, что его невозможно полюбить, ведь ужаснее него в этом мире нет совершенно никого. По сердцу Комаэды ножом проходились эти признания в любви от Хаджиме, и хотелось их вовсе не слышать, чтобы не было так жгуче больно. Счастливчик отчаянно пытался запомнить это тепло на своих руках. Совершенно точно он думал, что больше никогда не сможет его почувствовать, поэтому ему нужно было оставить отпечаток этого ощущения. Комаэда знал, что вспоминать его потом будет до криков и слёз больно, но сейчас ему это было неважно. Хината тоже опустил взгляд на их руки. Он уже совсем не знал, что ему следует делать сейчас. Хаджиме понял, как наивно и глупо было думать, что всё пройдёт хорошо и без происшествий. Последнее утверждение, конечно, было верным, но от этого совсем не становилось легче, как Хината бы не пытался успокоить свои мысли. — Ты хочешь уйти? — вдруг спросил Хаджиме, слегка поглаживая руку Нагито. Комаэда сам не знал ответ на этот вопрос. С одной стороны, ему хотелось, чтобы вся эта глупая шутка поскорее прекратилась, с другой же — он хотел растянуть этот момент, когда они с Хинатой могут просто посидеть и помолчать вдвоём, пусть и крайне неловко. Нагито считал, что больше такой возможности не выпадет, ведь Хаджиме просто уйдёт от него и бросит наедине с этим беспощадным отчаянием. Счастливчик продолжал бесцельно смотреть на их руки, а Хината смиренно ждал, пока тот скажет хоть что-нибудь. Хаджиме сейчас не боялся услышать положительный ответ, ведь теперь знал, как Нагито относится к тому, что происходит. Хината бы всё понял и просто бы проводил его до дома без лишних вопросов и слов, чтобы дать тому отдохнуть морально. Хаджиме бы не сдался и позвал бы Комаэду на второе свидание, чтобы ещё больше убедить его в том, что это вовсе не розыгрыш. Хината будет доказывать ему это до самого последнего, пока сам счастливчик не признает своё поражение в этой нелёгкой битве. Парень уже несколько раз за эти несколько дней клялся себе, что будет добиваться Нагито, чего бы это ему не стоило. Хаджиме знал, что Комаэда хочет закрыться от него из-за того, что, по его мнению, может случиться что-то плохое. Хината просто глупо надеялся на сбой этой удачи, в которую всё ещё верил очень слабо. Нагито через силу кивнул на заданный вопрос, стыдливо смотря куда-то в сторону. Ему категорически не нравилась сложившаяся ситуация, лучше бы это оставалось всего лишь его несбыточной мечтой, такой прекрасной и далёкой. Комаэда мысленно уже успел обвинить себя в том, что всё прошло так плохо и абсолютно ужасно, даже не пытаясь думать о своём страхе перед неизвестностью, который всё сгубил. Хаджиме неловко убрал свою руку с ладони счастливчика, который вздрогнул из-за того, как вдруг резко стало холодно. За эти несколько бесконечных минут он уже и успел забыть, что на улице гуляет ветер, и как он остро и неприятно чувствуется без тепла чужой руки. Старшеклассники встали из-за столика. Комаэда поморщился из-за неприятного скрежета отодвинутого стула об асфальт — Нагито следовало быть аккуратнее. Хаджиме от этого звука лишь вздрогнул; ему сейчас было не до этого, он просто витал где-то в своих мыслях. Хината нехотя повернулся к выходу из кафе, а счастливчик уже успел вовсе сделать несколько шагов в том направлении. Хаджиме недоверчиво посмотрел на Комаэду, надеясь, что тот хотя бы не убежит. Парень правда волновался из-за этого, ведь, если Нагито решит убежать, это будет полнейший провал. Они пошли к своим домам, и счастливчик тысячу раз проклял свою удачу за то, что их дома находятся так близко. Им ведь сейчас совсем никак не разойтись — они вынуждены идти в одну сторону в компании друг друга. Комаэде совсем не было противно, он был даже чуточку рад, но он думал, как же для Хаджиме это всё неприятно и склизко. Хината хотел вновь взять Нагито за руку, чтобы показать, что ему вовсе не противно идти рядом с ним, но тот очень вовремя сложил руки на груди. Должно быть, предугадал действия Хаджиме и решил вновь закрыться от этого всего. Хината понятливо потупил взгляд и решил просто идти рядом, чтобы не смущать счастливчика ещё сильнее. Хаджиме изредка поворачивал голову к нахмурившемуся серьёзному Нагито, который выглядел таким подавленным и тоскливым, что у Хинаты сжималось сердце. Он не хотел видеть Комаэду таким. Безусловно, он любил счастливчика в любом состоянии, и злиться на него попросту не мог, но его улыбку он любил гораздо больше. Старшеклассник очень искренне любил, когда Комаэда улыбался. За спиной Хинаты словно вырастали крылья, когда он видел его улыбку, и сразу хотелось ради этого вершить великие дела. От таких мыслей на щеках Хаджиме выступил румянец, и он сам невольно улыбнулся, краем глаза смотря на возлюбленного. Улыбка сразу спала с лица Хинаты, когда тот увидел, что Нагито насупился только больше. Должно быть, в его голове роились не самые лучшие мысли. Хаджиме ненавидел себя за то, что ничего не мог сделать с этим, даже попытку приободрить Комаэда может расценить как-то неправильно. Поэтому Хинате ничего не оставалось, кроме как мириться с тем, что добиваться счастливчика придётся долго и упорно. Хаджиме сразу становился упорнее, как только вспоминал, ради чего стоит добиваться Комаэду. Как минимум для того, чтобы видеть его счастливое лицо, которое не омрачняет тоскливая грусть или отчаяние. Для этого уже стоило стараться, но Хината был готов вовсе назвать сотню причин для этого, если его вдруг попросят. За эти два месяца он определённо точно понял, с кем хочет просыпаться по утрам и валяться все выходные в кровати. С кем хочет быть каждую секунду своей жизни и не отпускать от себя ни на шаг. Кого он хочет защищать и беречь, чтобы больше ни одна горькая слезинка не скатилась по этим бледным щекам. Хаджиме сам не знал, когда успел стать таким романтичным, но это чувство бабочек в животе ему очень нравилось. Вдалеке смутно виднелись их дома. Хината думал о том, как же не хочет идти туда, а Нагито, напротив: как бы побыстрее закрыться в своей квартире и не выходить оттуда до завтрашних уроков. Счастливчику уж точно понадобится отдых, он был уверен в этом на все сто процентов. Хаджиме тяжело вздохнул, про себя отмечая, что прошло слишком мало времени с их встречи. Солнце ещё даже не думало садиться. Они часто встречали закат вместе, ведь засиживались вдвоём на улице допоздна, но, похоже, не сегодня. Но Хината уважал решение Комаэды уйти, поэтому не мог никак ему возразить, пусть и очень сильно хотел. Нагито путь до дома казался слишком уж долгим. Раньше, когда они оставались вдвоём, этот путь пролетал незаметно, и хотелось наоборот продлить его, чтобы подольше побыть с Хаджиме. Сейчас же хотелось бежать сломя голову, а не плестись, как черепаха, чтобы это злополучное свидание наконец-то закончилось. Хината заметил, что Комаэда бросает заинтересованные взгляды на дорожки, которыми можно было бы срезать путь до их домов. Это удручало Хаджиме, но он не подавал вида, просто продолжая идти вперёд. Ему не хотелось сократить дорогу до дома, несмотря на то, что он знал, что счастливчику так будет гораздо легче. Хаджиме совсем не хотел, чтобы всё заканчивалось вот так, не начавшись. Он обязательно должен придумать, как же в следующий раз завлечь Комаэду или хотя бы подтолкнуть того к пониманию, что это не шутка. Такое отношение Нагито к чувствам Хинаты пусть и было неосознанным, но его это всё равно немного задевало. Тишина вокруг давила на обоих старшеклассников. Им казалось, что вокруг больше нет никого и ничего, и даже вездесущие птицы перестали петь. Это было одновременно так страшно и так завораживающе, что парни не понимали, хотят ли выныривать из этого ощущения или им хорошо. Нагито поджал губы и шёл дальше, смотря себе под ноги, вовсе не поднимая голову. С каждой минутой тишина становилась для Комаэды всё грознее и неприятнее, поэтому он кутался в своё пальто, пытаясь убежать от этого. Особо холодный поток ветра ещё настойчивее заставил его съежиться. По плечам и спине Хаджиме прошёлся табун мурашек: пора оставлять привычку выходить на улице в одной рубашке. Нагито подумал, что холод — хороший аргумент для того, чтобы пойти домой как можно быстрее, поэтому сразу же ускорил шаг. Хаджиме еле сдержался, чтобы не цокнуть языком, догоняя Комаэду, чтобы идти с ним рядом. Хината не был таким глупым, чтобы не понять, что же счастливчик задумал. До их домов оставалось всего лишь два незаметных переулка. Нагито понимал, как выглядит со стороны, он ведь совсем не считал Хаджиме идиотом. Счастливчик пообещал себе, что, если вообще выдастся такая возможность, он извинится за такое поведение. Это было, по меньшей мере, очень некрасиво и подло с его стороны, убегать вот так просто. Комаэда тяжело вздохнул, вдыхая морозный воздух. Он не понимал, было ли лето в Тове таким холодным, или же он сам был, словно ледышка. Лишь на руках ещё было мимолётное ощущение тепла, и эта мысль заставила Нагито неловко взглянуть на Хаджиме. Счастливчик пусть и смотрел на него лишь секунду, но этого было достаточно, чтобы вспомнить, как же он влип. Комаэда погряз в этой любви с головой и всё ещё не хотел выбираться из неё, ведь чувствовал глубоко внутри сияющее счастье, которое тисками сжимало слабое сердце. Несмотря на то, что эта шутка очень затянулась и была крайне неудачной, Нагито был рад, что она вообще была. Счастливчик был благодарен Хинате за возможность чувствовать всё это и быть рядом с ним, и плевать, что это закончится через несколько минут. Комаэде понравилась эта встреча, даже если она будет их последней. До крыльца дома Нагито было уже рукой подать, но он боялся ускориться ещё хоть немного. Хаджиме тогда уж точно не захочет больше с ним видеться, что уж говорить об их «отношениях», которые вовсе выдумка. Комаэда и так показал себя не с самой лучшей стороны, ему не хотелось наломать ещё больше дров. Хината тоскливо поглядывал на счастливчика, понимая, что сейчас им придётся разойтись. Ему всё ещё хотелось взять Комаэду за руку и переплести их пальцы, чтобы согреть его холодные руки. У Хаджиме даже сердце трепетало от того, какие они морозные, для него это казалось чем-то страшным и очень болезненным. Старшеклассники остановились у дома Нагито, не зная, что сказать. Было бы странно, если бы Комаэда просто развернулся и ушёл в свою квартиру, никак не попрощавшись. Между ними осталась бы такая огромная неопределённость, что её вряд ли можно было бы потом спокойно разгрести. — Увидимся завтра, — всё же сказал Хаджиме. Он надеялся, что счастливчик сейчас не откажется от того, чтобы прийти завтра в резервный корпус на обед. Тогда придётся просчитывать все другие возможные исходы. Комаэда неловко кивнул, показывая, что придёт. Он просто не мог отказаться, раз Хината его куда-то зовёт. Тем более, Оума будет расспрашивать его о произошедшем, и лучше иметь рядом с собой надёжную защиту, чем быть заживо погребённым под стольким количеством вопросов и осуждений со стороны лучшего друга. — Прости, что пришлось потратить на меня время, — горько улыбнулся Нагито. Ему правда было жаль, что Хината таскался с ним вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным и важным. Комаэда считал, что у Хаджиме и без этого очень много дел. Хината в очередной раз готов был возмутиться такому поведению счастливчика. Ему стоило огромных усилий, чтобы не начать прямо сейчас сыпать на Комаэду бесконечное количество комплиментов, которые донельзя хорошо описывали его. Но Хаджиме держал себя в руках, чтобы не сделать ситуацию только хуже. Зато ему довольно быстро пришла идея намного лучше предыдущей. Хаджиме мягко взял Нагито за запястье и чуть подался вперёд, невесомо касаясь сухими губами его щеки. Сам Комаэда ощутимо вздрогнул, почти попытавшись вырвать своё запястье, но вовремя останавливаясь. Счастливчик залился краской — с его бледной кожей это смотрелось так неестественно и прелестно, что Хината ничуть не пожалел о содеянном. Сердце Комаэды забилось чаще, и он не понимал, действительно ли всё это происходит с ним. Ещё вчера он мог только мечтать об этом. Нагито готов был растаять в руках Хаджиме, но не мог себе этого позволить. Нагито почти что доверился Хинате, и это всё больше не казалось идиотским розыгрышем. Значит, он был правда настроен очень решительно. — Я буду тратить на тебя столько времени, сколько посчитаю нужным, — твёрдо и серьёзно сказал Хаджиме, отстраняясь. На его лице расцвела улыбка, ведь Комаэда сейчас выглядел абсолютно прелестно с таким непонимающим и неловким выражением лица. Хината отпустил запястье Нагито из своих цепких пальцев, давая счастливчику отойти на полшага назад. Комаэда выглядел очень растерянным, он правда не знал, куда деться, ведь такое с ним случилось впервые. Его взгляд метался из стороны в сторону, и смотрел он куда угодно, но только не на возлюбленного, ведь это было выше его сил. Хаджиме попрощался ещё раз, тепло улыбаясь. Что-то давало ему понять, что Нагито сдастся довольно просто и легко, ведь он прекрасно знает, что они любят друг друга. Прежде, чем счастливчик успел вымолвить хоть словечко заикающимся голосом, Хината развернулся и пошёл в сторону своего дома, пытаясь подавить горячий румянец на собственном лице. Комаэда схватился рукой за перила, чтобы не упасть. С глупой улыбкой на лице он смотрел вслед уходящему Хаджиме, совсем не думая о том, что же происходит вокруг. Он даже не был уверен, что сможет сейчас подняться в свою квартиру, и это было так чудесно и трепетно, что это чувство не хотелось отпускать. Нагито знал, что ему категорически нельзя к этому привыкать, ведь его удача всегда играется с его судьбой, как хочет. То, что он сейчас счастлив — явление бескрайне удивительное и не поддающееся описанию. Счастливчик продолжал смотреть в ту сторону, куда ушёл Хината, хотя его уже вовсе не было видно. На щеке оставалось приторно терпкое ощущение чужих губ, и это заставляло Комаэду улыбаться и даже тихо посмеиваться. Он совсем не верил в то, что сейчас это действительно произошло. Это была самая большая его удача. Комаэда с трудом зашёл в свою квартиру, захлопывая за собой дверь. Он обессиленно съехал по этой самой двери вниз, и Лаки сразу же радостно подскочил к нему, норовя облизать с ног до головы. Нагито лучезарно улыбался, трепля своего пса по голове. — Я правда счастливчик, — рассмеялся Комаэда, обнимая Лаки и обессиленно закрывая глаза. Он никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Комаэда знал, что ему придётся отпустить это так же быстро, как он и принял это. Нагито был уверен, что Хаджиме скоро убежит от него и вовсе не обернётся, словно его и не существовало совсем. Его удача не могла поступить по-другому, и Нагито уже давно с этим смирился, но позволил себе вольность хоть секунду побыть счастливым. Пусть он всё ещё и не понимал, почему на него снизошёл такой прекрасный сияющий луч надежды, как Хината.Часть 5
18 мая 2019 г. в 15:20
Нагито сам не знал, как после случившегося ноги принесли его в школу. Счастливчик не понимал, какая сила вообще заставила его встать с кровати сегодня. Чувствовал он себя просто отвратительно и был уверен, что выглядит так же.
Комаэда сидел за своей партой, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Голова болела от абсолютно каждого шороха, а тут стоял такой гул, что хоть вешайся. Это было просто невыносимо, и Нагито справедливо думал, что зря сюда заявился, ещё и так рано.
Счастливчик был подавлен вчерашним разговором с Хаджиме. Он ненавидел себя за проявленную слабость и за то, что позволил себе так отчаянно цепляться за Хинату. Нагито не хотел быть в его глазах слабым плаксивым мальчишкой. Комаэда вообще не мог поверить в то, что его самого возможно полюбить. А то, что ему в этом признался Хината, только сильнее подливало масла в огонь самоненависти.
Нагито был уверен в том, что это всё — очень несмешная глупая шутка. Но если Хаджиме нравится так играться с его чувствами, то Комаэда должен принять это и смириться, лишь бы Хината был счастлив.
Счастливчик всё ещё чувствовал тепло Хаджиме. Будто те объятья вовсе не прекратились, а просто с каждой секундой становились всё невесомее и слабее. Это происходило так медленно и незаметно, что Нагито думал, что это будет длиться вечно. Комаэде было очень непривычно, ведь обычно его кожа была холоднее льда, но он держался.
Старшеклассник наивно думал, что, если упустит это пронизывающее тепло, то больше никогда в жизни не ощутит ничего подобного. Комаэда хотел сохранить это чувство чудесной теплоты, которая из-за контраста с его бледностью изредка так сильно обжигала.
Оума зашёл в класс, сонно зевая и жмурясь. Обычно он приходил задолго до начала уроков, но сегодня лжецу, похоже, было не до этого. Кокичи сел за соседнюю от Нагито парту, сразу укладывая голову на стол. Комаэда вздохнул, посмотрев на него краем глаза. Зная Оуму, счастливчик знал, что такое состояние не продлится долго.
Через минуту лжец уже, похоже, чувствовал себя лучше всех. Он в привычной гиперактивной манере озирался по сторонам, думая, успеет ли сбегать до резервного корпуса, чтобы пощебетать с Саихарой не по телефону.
Кокичи подсел к Нагито, пытаясь заглянуть в его лицо, но сам Комаэда старательно отворачивался. Лжеца удивило то, что счастливчик был таким неприличным невежей и даже не поздоровался с ним. Оума принялся задавать какие-то глупые вопросы, которые Комаэда толком и не слушал. Лжеца настораживала молчаливость Нагито — до добра такое поведение не доводит.
Оума решил дождаться обеденного перерыва. Им нужно будет идти вместе во второй корпус, и Хината уж точно сможет разговорить счастливчика. Кокичи думал, что именно он может заставить любого человека говорить, но на Комаэду после их знакомства мог действовать только Хаджиме.
Лжец искренне восхищался любовью Нагито к этому парню, хотя сам не видел в нём ничего особенного. Просто какой-то заурядный одноклассник Шуичи — ни больше, ни меньше.
До обеденного перерыва было не так уж и много времени. Оуме оставалось лишь поддерживать настроение Комаэды на этой ужасающей отметке, чтобы не стало ещё хуже. К счастью, Оуме хватило ума просто не лезть к нему, только если не случится что-то из ряда вон выходящее. Комаэда держался пока что сам, хотя искренне не понимал, как он выдерживает.
Мысли в голове смешивались и путались, не давая здраво мыслить. Нагито потёр уставшие глаза ладонями, невольно привлекая внимание Юкизоме. Но Чиса быстро отвлеклась и перевела взгляд обратно на доску. Она понимала, что у счастливчика в жизни куча проблем, и лезть ей во всё это категорически не хотелось.
Нагито абсолютно не знал, сможет ли теперь смотреть Хаджиме в глаза. Если сам Хината вообще захочет этого когда-нибудь. Счастливчик был твёрдо уверен в том, что Хаджиме ему даже не напишет, что уж говорить про обещанный звонок. Комаэда был готов поспорить, что ученик резервного корпуса в принципе не захочет слышать его голос.
Лжец отсчитывал секунды до конца урока. Сейчас будет обеденный перерыв, и Нагито наконец-то с ним поговорит. Оума подло улыбнулся, уже готовый подскочить к нему и позвать, чтобы поскорее убежать в резервный корпус. Он уже так сильно соскучился по Шуичи за те две перемены, что приходилось следить за тем, чтобы Нагито не вскрылся прямо здесь.
— Комаэда-чан, ну давай, бежим скорее к Саихаре-чану! — Оума с силой дёрнул счастливчика за руку, но того лишь слегка встряхнуло. — Ну ладно, и к Хинате-чану.
— Вчера ко мне приходил Хината-кун, — безучастно пробурчал Комаэда. Кокичи хмыкнул и отпустил его руку, удивляясь, как не оторвал клочок от ткани его рукава. Но лжец был рад, что Нагито хотя бы заговорил.
— И кто был сверху? — улыбнулся Кокичи, и начал внутренне беспокоиться, ведь Комаэда даже не покраснел. Похоже, он пропустил шутку Оумы мимо ушей.
— Он признался мне, — дрожащими губами совсем тихо произнёс Нагито, поднимая растерянный испуганный взгляд на друга.
Оума сейчас искренне радовался за Комаэду, но не подавал вида. Счастливчик выглядел чересчур безрадостным, и Кокичи это напрягало. Он недоверчиво прищурился, но ни на капельку не стал выглядеть серьёзнее.
— Ты подавлен, — подметил лжец, вынужденно садясь рядом с Комаэдой. — Значит, что-то пошло не так.
— Я сомневаюсь в том, что это правда, — Нагито обнял себя за плечи, отворачиваясь от лжеца. — Хината-кун не может любить кого-то, вроде меня.
— Ты что, совсем дурачок?! — возмутился Кокичи, ударяя счастливчика по лбу. — Разве ты не собирался добиваться его ответных чувств до последнего?
— Нет, я просто хотел, чтобы он знал, — Комаэда пожал плечами и закрыл глаза. Ему очень сильно хотелось уйти домой, чтобы с ним никто не разговаривал, и никто его не видел. — Вторую половинку он заслуживает гораздо лучше.
В этих словах было так много горечи, что счастливчик почти почувствовал её на языке. Кокичи выжидающе смотрел на Нагито, думая, что же сказать. Оума знал только, что Комаэду надо разубедить в такой позиции, потому что она категорически неправильная.
— Так не пойдёт, — нахмурился лжец, недовольно складывая руки на груди. — Процесс уже запущен, и ты не отвертишься, — Оума ткнул счастливчика пальцем в щёку, ожидая от него хоть какой-нибудь реакции. Тот устало открыл глаза, но ничего не сказал. — Он что-нибудь ещё тебе сказал?
— Он пригласил меня на свидание, — губы Комаэды невольно дёрнулись в улыбке, а щёки кольнул румянец из-за воспоминаний о том, как Хаджиме это сказал. — Но я не пойду.
— Как эта дурацкая мысль заползла тебе в голову?! — возмутился Кокичи, в очередной раз ударяя друга по лбу. Лжец считал, что это уже ни в какие ворота. — Ты уже получил своего возлюбленного на тарелочке, теперь иди на свидание! — Комаэда не понимал, почему Оума так печётся об этом и злится на его нежелание идти на эту встречу.
— Думаешь, это того стоит? — пробурчал Нагито, поворачивая голову к Кокичи. Тот сразу горячо закивал, вновь хватаясь за рукав счастливчика. — Возможно, он просто обманывает меня.
Лжец чуть не подавился воздухом от такого заявления. Он сам не очень хорошо знал Хинату, но то, что тот совсем не умеет врать — ясно, как день. Оума умел различать ложь с первого слова. И каждый раз, когда Хаджиме пытался солгать, Кокичи мысленно кривился, но тактично молчал. Эта ложь была такой неумелой и глупой, что слух резала.
— Обманываю тут я! — разозлился Оума, несильно ударяя кулаком по парте. От этого шума Комаэда на мгновение зажмурился, вздрагивая. — А твой Хината-чан белый и пушистый, поэтому тебе вообще не нужно об этом беспокоиться.
Нагито тяжело вздохнул, взъерошивая свои волосы. Ему было неприятно обсуждать всё это даже с Кокичи. Комаэде это всё ещё казалось неправдой, абсолютно чистой ложью, в которую поверит только последний идиот.
Воспоминания о словах Хаджиме о любви просто не давали Комаэде сосредоточиться на раздумьях о том, стоит ли идти на свидание. Ему это не давало сосредоточиться вообще ни на чём, о чём следовало сейчас подумать.
С одной стороны, пойти на свидание с Хинатой — одно из его несбыточных мечтаний, которое наконец-то может сбыться. С другой же — несоизмеримая вероятность того, что это лишь насмешки и ложь, которые веселят Хаджиме. При любом раскладе Комаэда был очень рад, но только в первом случае он искренне не понимал, зачем Хината это делает.
Для Комаэды было бы очень грубым поступком не пойти. Особенно, если это всё правда, и Хаджиме не шутит, он будет ждать его. Счастливчик перевёл взгляд на телефон, который лежал на его столе, надеясь, что Хината позвонит ему как можно скорее, если вообще позвонит.
Нагито тяжело вздохнул, понимая, что ему нужно делать выбор. Он поджал губы. Лучше дождаться звонка, чем загонять себя ещё больше. Сейчас ему это решение казалось самым рациональным из всех, которое он только мог принять.
— Я пойду, — неуверенно сказал Комаэда, и Кокичи сразу же просиял, подло улыбаясь. — Но я всё ещё думаю, что это плохая идея.
— Пожалеть успеешь, — фыркнул Оума, потрепав друга по плечу.
Оума понимал, что желание бросить Комаэду здесь совсем одного, лишь бы уже убежать к Саихаре — не очень хорошее и правильное, но счастливчику ведь уже лучше. Поэтому Кокичи имел полное право просто уйти, напоследок оставив Нагито парочку ненужных напутствий и напомнив свой номер телефона.
Кокичи кинул последний оценивающий взгляд на Нагито, чтобы удостовериться, что он не убьёт себя ненароком. Счастливчик равнодушно помахал рукой, показывая, что лжец может уйти, куда хочет. Он вообще не знал, почему Оума возится с ним, как со своим подопечным, но был благодарен ему за поддержку.
Радостный Кокичи выбежал из класса и сразу резко вдохнул от неожиданности. Звонок от Шуичи. Оума молниеносно нажал кнопку ответа и посмеялся на обеспокоенный голос детектива. Саихара спрашивал, почему же его возлюбленного так долго не видно во втором корпусе.
— Решал любовные дела, — хихикнул Кокичи, уже срываясь на бег. — Но не волнуйся, я не изменял тебе! Сейчас прибегу!
Прежде, чем Саихара успел что-либо сказать, лжец сбросил вызов. До конца перерыва оставалось не так много времени, а Кокичи уже чувствовал себя как на иголках без прикосновений Шуичи. Это было столь невыносимо, что Оума готов с концами перевестись в резервный корпус, чтобы не чувствовать этого.
Кокичи усмехнулся и отметил про себя, что хочет увидеть подавленное лицо Хаджиме. Должно быть, тот тоже чувствует себя несладко и взвинчено. Лжецу нравилось наблюдать за этой парочкой со стороны. Как никак, именно он свёл их вместе, и лишь благодаря ему эти отношения зародились.
Оума тяжело вздохнул, чтобы отдышаться от такой пробежки. Теперь нужно ещё и подниматься по лестнице.
Примечания:
https://t.me/govorimnepravdy