***
— Ну вы даете, ребята. Я вместе с остальными читала утреннюю газету, где красиво красовались фотографии нашей банды. Камелия раздраженно пилила нас взглядом, готовясь в прямом смысле слова наброситься, чтобы больше так не палились. К тому же, она вообще не думала, что мы решим украсть поезд с самим Финисом. Похоже, я забыла упомянуть об этом. Невольно мои мысли вернулись к Виктору и к нашему поцелуе. С того дня прошло около недели, но... Я вздохнула и прикрыла глаза, будто от усталости. Мы ведем себя так, словно ничего и не было. Нет, мне кажется, что мы даже отдалились друг от друга. Как же это бесит. — А ты меньше возмущался бы, Люпен, — негодовала девушка с белоснежными волосами и в солдатской форме, когда Арсен заговорил о торжестве, посвященным рыцарям. — Поделом вам, будете знать, как без хорошего плана в самое пекло лезть. — У нас вообще-то был план, но кто ж знал, что Финис окажется хитрым чурбаном! — воскликнул Люпен, скрещивая руки на груди, будто защищаясь. — Ох, кто бы мог подумать, что великого джентльмена-грабителя так легко обдурить, — специально провоцировала парня Ален, насмешливо оглядывая недо-вора взглядом. — Ах, ты! Кардия опустила грустный взгляд на свои колени, отчего мое сердце неприятно сжалось. Должно быть, считает себя виноватой в том, что мы попались и стали главной темой для обсуждения в Лондоне. Я взяла ее за руку и крепко сжала, как бы говоря, что она здесь ни при чем. Шатенка облегченно улыбнулась мне и посмотрела на все еще спорящих Камелию и Люпена. Я тоже перевела взгляд и едва сдерживалась, чтобы не дать им обоим люлей. Но, к счастью для них, появился Импи, радостно объявляя, что ланч готов. Правда он потом переключился на Сисси, который играл с какой-то штуковиной. — Сисси, только не это! — прогнав собакена, Импи подошел и поднял эту штука, а потом удрученно вздохну. — Блин, неужели и другие части тоже пали в бою. — Просто ты плохо следишь за своими вещами, — парировал Люпен. — Фи, быть таким, — подключилась Камелия. — А? Да неправда это! Боже, они неисправимы. Однако, видя такую перепалку, я все-таки тепло улыбнулась. Камелия ворчит, потому что очень беспокоилась за нас, поэтому сейчас выносит всем нам мозги. Люпен понимает это, потому-то отвечает на ее ехидные комментарии. Импи же пусть и невинно, но все-таки тоже спорил с ними. Вот бы и дальше продолжалась такая тихая и умиротворенная атмосфера, которая вызывает во мне целую бурю эмоций. Вдруг Кардия поднялась и стала спрашивать о Викторе, отчего моя улыбка мгновенно спала и сменилась гримасой отчаяния. Никак не забуду, как он меня вчера отшил.***
Flashback Тяжело вздыхая после изнурительных тренировок с Ваном, я медленно брела по коридору, желая как можно скорее оказаться в теплой постельке. Конечно, для меня грех жаловаться, ведь я сама попросила его заняться моей физической подготовкой в силу того, что мое плечо стало плохо функционировать. А мне, как второму лучшему курсанту из отряда Булла, больше нельзя так бездельничать. К тому же, меня не покидали мысли о том, что Авраам прекрасно знает, кто я, и почему-то молчит об этом. — А? — я не успела понять, как в кого-то врезалась, и из-за того, что мой мозг плохо работал от усталости, я долго пыталась понять, кто передо мной. — Елена, ты в порядке? — О, Фран, — слегка удивилась я и скривила что-то наподобие улыбки, — прости, что врезалась в тебя. Пожелав ему доброй ночи, я обошла его и дальше поплелась в свою комнату, однако кто-то перехватил меня и насильно понес на руках в совершенно противоположную сторону. Офигев от наглости и неожиданности, я негодующе посмотрела прямо в светло-кристальные глаза Виктора и, черт возьми, утонула в них. Да и мне приятно ощущать подобную близость и тепло его тела. К тому же, такт его шагов меня убаюкивал, поэтому я позволила немного покемарить в его руках. Очнулась, когда почувствовала на своем лбу мокрую тряпку. Слегка разжимая глаза, я молча уставилась на Франа, что усердно слушал через стетоскоп мою грудную клетку. Он робко взглянул на меня, когда понял, что больше я не сплю. Понимая, что ему пришлось расстегнуть мою рубашку, я покраснела и отвернулась, пытаясь совладать с этим диким смущением. Когда Виктор закончил свой осмотр, то он, грозно размахивая пальчиком, говорил мне, чтобы я не перегружалась, так как с моим телом что-то странное происходит. Да я и сама заметила, однако надеюсь, что ничего такого серьезного. — Я беспокоюсь о твоем здоровье, особенно в данное время, — сел за свое рабочее место Виктор и стал что-то чиркать в своих записях. — Давай я буду каждый день делать осмотр, а через неделю возьму кровь на анализы? — Если это необходимо, то я согласна, — застегивая рубашку, проговорила я, а потом подскочила к нему и, выглядывая из-за спины, пыталась хоть что-то разглядеть. — Елена, я... — начал говорить парень, однако стоило ему развернуться, как он уткнулся в мою грудь, отчего мы оба на какое-то время застыли. — Аааа, извращенец! — вскрикнула я, отскочив назад, прикрывая руками свою грудь. Видя, что Виктор был смущен до нельзя, я засмеялась и, подойдя к нему, сказала, что все нормально. Однако через доли секунды Фран стал серьезным, отчего я остолбенела от подобной смены настроения. — Почему ты подпускаешь к себе так близко того, кто причастен к смерти твоей семьи? Я испуганно вздрогнула, когда он заговорил о том случае. Воспоминания вихрем пронеслись перед глазами, оставляя за собой только жгучую боль утраты, потери. Но... я недоуменно на него уставилась, пытаясь понять причину, из-за которой он снова считает себя виновным, пусть даже я смогла его простить. Почему? Я ведь так сейчас нуждаюсь в нем. Именно поэтому я стала приближаться к нему. — Фран, я же говорила тебе, что не считаю тебя виноватым. К тому же, моя семья жива, так как ты являешься ее частью. Фран, я... Протянутую мою руку он грубо оттолкнул и посмотрел с такой ненавистью, отчего мое сердце, казалось, замерло от оцепенения. Я прекрасно видела, что эта ненависть была на него самого, но она до такой степени меня поразила, что я не сразу нашла в себе силы, чтобы подобрать нужные слова. А вот Виктор это сделал быстрее; он силой стал выпроваживать из своего кабинета, прося прощения и говоря, что больше не побеспокоит по пустякам. И когда перед моим носом закрылась дверь, я словно очнулась ото сна и стала дубасить кулаками дерево, умоляя Франа открыть мне дверь. Однако, он так и не впустил меня... Конец Flashback***
Я резко поднялась с места и, игнорируя вопросы друзей, вышла из гостиной, направляясь прямиком к Виктору. Должно быть, тот факт, что нас считают преступниками, к тому же, еще и приспешниками Франкенштейна, заставляет его считать себя виноватым во всем. Но я не могу так просто сидеть сложа руки, когда дорогому мне человеку так плохо. Он не должен страдать, ведь... в тот вечер он был со мною рядом, он поддерживал меня. Тогда почему он отталкивает меня сейчас, словно ничего между нами не было в тот день? — Фран... — я робко постучалась и тихо позвала его по имени, но ответа не последовало. Тяжело вздохнув, я опустилась на пол, прислонившись спиной к двери, и легонько ударила головой ее, снова призывая обратить на себя внимание. Мой взгляд опустился на подаренный им ключик, который я всегда бережно храню и оберегаю. На глазах стали выступать слезы безысходности, я по каким-то причинам не могу подобрать нужные слова, к тому же, горло ужасно першит. Это состояние до такой степени ужасное, оно так давит на меня, что я больше не могу сдерживаться. Мне больно, когда Виктор так отвергает меня. — Виктор, я... — я кашлянула в кулак, призывая себя к хладнокровности, чтобы не разреветься тотчас. — Чувство вины — это напряжение, которое ты испытываешь, когда хочешь изменить свое прошлое, настоящее или будущее ради кого-то. Но... — я обернулась и приложила свою ладонь, а потом и лоб, словно хотела почувствовать то самое тепло, которое вызывает во мне целую бурю эмоций, — но ведь это твое напряжение. Ты можешь отпустить его. Ведь я это сделала... Я с тяжестью в ногах поднялась и, с горечью взглянув на все еще закрытую дверь, пошла к себе в покои. Я очень надеялась, что Фран прислушается к моим словам хоть немного, иначе... Я не выдержала и ударила кулаком стену, тяжело дыша. Нет, нужно думать о хорошем. Я не отступлю так просто, ничего не сделав! Виктор еще пожалеет, что заставляет меня так страдать!***
— Агх... — тихо рычала я, сидя в машине вместе с остальными. Ох, как же я была сейчас зла на Виктора. Я прямо сейчас готова его отлупасить как следует, чтобы знал, как сбегать к королеве без нашего ведома. Так еще и Кардия за ним увязалась. Сидящий рядом Арсен пытался меня успокоить, но я только еще пуще зарычала, грозно впиваясь взглядом в даль. Скоро должно взойти солнце. Если мы не успеем, то я пришибью на месте Импи, ибо это его тарахтелка так медленно едет. Хотя... я тяжело вздохнула и заставила себя мыслить трезво и хладнокровно, как солдат. Да, я же солдат, сейчас я должна думать разумом, а не сердцем. Я стала перезаряжать свои пистолеты, тихо напевая под нос песенку. Люпен что-то говорил мне, но я не слушала, однако заставила себя ему улыбнуться, чтобы хоть немного успокоить. Солнце уже стало всходить, что ознаменовало тот факт, что что-то должно произойти. — Ох, эти шавки уже тут, — тихо буркнула я, ловко скача по крышам домов. Не успели мы толком приехать и обсудить план, как я со всех ног драпанула вперед, надеясь на свое пятое чувство, которое так и билось в тревоге. Солнце уже слепило мне глаза, однако я упорно заставляла вглядываться во все переулки и коридорам, чтобы только не проглядеть их. Вдруг до моего слуха дошел голос мужчина, похоже, британского солдата, что громко говорил что-то про «банду» и «сдаться». Сомнений нет. Я нашла их. Резко пригнувшись, я спрыгнула вниз. Как только мои ноги оказались на земле, я ловко выхватила свои пистолеты и метко стала обстреливать солдат, что были еще шокированы моим появлением. Краем глаза вижу, что Фран и Кардия тоже знатно удивлены. Если вторая приятно, то первый как-то испуганно. Едва солдаты успели очнулись и были готовы начать обстрел, на них опустилась дымовая завеса, из которой вальяжно вышел Арсен. Обернувшись к парочке, я одарила их тяжелым взглядом, от которого оба опустили голову. — Бежим! — прикрикнул Ван и стал обстреливать новую партию подошедших солдат. Мы драпанули вперед, я и Ван задерживали поспевающих к нам парней. Пока мы бежали Люпен стал что-то говорить Франу, но я не слушала, лишь недовольно буравила его спину взглядом. Резко затормозив, я вытащила свой меч и стала готовиться к битве, пока Люпен объяснял Виктору, что Импи ждет впереди. Взглянув на Вана, мы кивнули друг другу, как бы договариваясь, что он будет прикрывать мне спину, пока я буду сражаться в ближнем бою. Я даже не обернулась к Франу, так сильно меня гложила обида. Однако... — Елена! — я обернулась и посмотрела прямо ему в глаза. — Я делаю это не только ради того, чтобы опустить с нас ярлык преступников, но и ради тебя. Я вздрогнула и непонимающе склонила голову. Как его деятельность против королевы Виктории касается меня? — Ведь Виктория узнает имя той, чью семью она убила, я заставлю ее искренне перед тобой раскаяться! И он побежал, не сказав больше ни слова. Я, пораженная его серьезными и уверенными словами до глубины души, остолбенела на месте. Из глаз полились слезы облегчения, ведь верить Виктору у меня не было причин. Быстро вытерев рукавом свои глаза, я с вызовом посмотрела на приближающих солдат и осклабилась. Ну и повеселюсь же я сейчас.***
— Ауч! Елена, ты не могла бы быть немного нежнее? — Вот так? — Аааа!.. Тяжело вздохнув, я продолжила перебинтовывать руку Арсену, который из-за собственной невнимательности наткнулся на пулю. Благо я смогла ее вытащить и обработать рану, теперь осталось только должным образом закрепить свой результат. А тем временем Виктор собирался с мыслями, чтобы наконец-то рассказать всем правду. Я же старалась сосредоточиться на ране Люпена, однако мое сердце неприятно ныло, когда речь собиралась пойти о моей семье, о Лори... Фран собрал все свое мужество и рассказал все. Абсолютно все. Я, как только обработала рану друга, села спиной к остальным, чтобы те не видели моих слез, кои полились сразу же, как только речь зашла о зиктериуме. Все были поражены правдой, особенно той частью, где Исаак Бекфорд создал для Кардии хрологиум. Вытирая свои глаза, я вполуха слушала, как Кардия от чистого сердца благодарит Франа, ведь именно благодаря ему она повстречала всех нас. Я слабо улыбнулась и поднялась с места, направляясь к выходу. Пожалуй, мне больше не стоит здесь оставаться. По крайней мере, я так думала. Не успела я уйти, как Виктор подскочил ко мне и схватил за руку. — Елена, я... — он запнулся, виновато опустив взгляд в пол. — Я поступил слишком эгоистично по отношению к тебе, ведь несмотря на смерть Лори, ты простила меня. Я... был дураком. И... Я, улыбнувшись, обвила его лицо ладонями и потянула к себе. Вскоре мои губы мягко прикоснулись к его лбу, отчего я почувствовала, как Фран весь задрожал. Оторвавшись, я прикоснулась к этому же месту лбом, заставляя парня смотреть прямо мне в глаза. Он был до безумия смущен, потому-то пытался робко отвести глаза. — Ты действительно дурак, но я счастлива, что повстречала тебя. Разве это нельзя назвать настоящим подарком судьбы? Он улыбнулся мне, отчего я, слегка покраснев, подмигнула ему, а потом, попрощавшись с остальными, направилась в спальню. Сердце бешено трепетало, тепло Франа окутывало меня всю, мои руки дрожали от счастья. Я остановилась и посмотрела на заходящее солнце. — Можешь открывать глаза, — ласково произнес Виктор. Послушавшись его совету, я пораженно застыла на месте. Мы пришли к оврагу, откуда открывался прекрасный вид на Лондон под лучами закатного солнца. Только дым и трубы портили весь вид, но я не обращала на это внимание. Меня больше волновало само небо. Оно окрашено в красные, оранжевые и жёлтые оттенки, создавая приятный и теплый образ. Не в силах что-либо сказать я осторожно присела и, прижимая к себе колени, смотрела только вперёд, мягко улыбаясь. Фран пристроился со мной рядом и тоже любовался красотой, созданной природой. — Виктор, это прекрасно… — прошептала я и с нежностью посмотрела на парня, который смущённо опустил голову. — Я рад, что тебе здесь нравится. Это воспоминание заставило меня счастливо улыбнуться. Почему-то только сейчас я наконец-то поняла, что безумно люблю Виктора Франкенштейна, потрясающего алхимика, понимающего друга и доброго человека. Я влюбилась в него еще тогда, когда впервые решила попробовать соседскую жимолость. Я влюбилась в него еще тогда, когда он пришел ко мне и от чистого сердца вручил целую горсть этой ягоды. Я влюбилась в него, когда он по-доброму улыбнулся мне. Я просто влюбилась в него. Прикусив губу, я продолжила свой путь, но на душе была некая облегченность, словно от непонимания собственных чувств мне было тяжело. Однако сейчас мы рядом, и я могу подарить Виктору всю свою заботу и любовь, чтобы только увидеть его улыбку. Отныне я нашла новую причину для борьбы — я всегда хочу быть с Франом. И никто, даже если мне будут противостоять сами боги, не заставит меня отступиться. Я буду бороться до последнего.***
— Хи-хи, — тихо захихикал зависть, сидя на дереве, весь день наблюдая за Еленой, изучая ее, чтобы напасть в нужный момент. — Мало того, что она настолько миленькая, так еще и счастлива. Это не честно. Он спрыгнул с ветки вниз и зашагал в глубь леса. Его лицо исказила безумная улыбка, а из теней стали выходить духи, которые в одно мгновенние принялись кричать, но их никто не слышал, потому что крик их был безмолвным. Зависть остановился и засмеялся еще сильнее, сжимая у себя в руках медальон в форме треугольника, на котором был изображен глаз. — Я убью тебя, Елена, и тогда... твое счастье перейдет ко мне. Ха-ха-ах!.. Птицы тут же взмыли вверх, а звери стали прятаться в своих норах. Елена подошла к окну и с мрачностью заметила, что отчего ее сердце щемит некой тревогой. Что-то ужасное должно было произойти. Очень-очень скоро сама тьма вступит с ней в бой. Девушка нахмурилась и сжала руки в кулаки. Похоже, ее битва за свою жизнь в этом мире только начинается.