По велению сердца

       Леви пришёл навестить Микасу и принёс ей бананы. Полезные и гипоаллергенные. Девушка напряглась, увидев гостя.       — Как ты себя чувствуешь? — ради вежливости спросил он.       — Спасибо. Неплохо, — холодно ответила Микаса.       Девушка была обижена на Аккермана, хоть и была благодарна ему, что он вызвал скорую, поехал с ней, найдя её документы. Вот, бананы принёс. Никто Микасу почему-то не навещал. Ей было обидно, что Кира и Эбигейл не приходят, и причину этого она не знала.       В палате было жарко, даже душно. Окна выходили во двор, где не было ни одного дерева. Хоуп, правда, повесила в палате жалюзи, но они мало спасали от жары: сильно нагревались сами стены в больнице. Микасе хотелось как можно скорее выписаться отсюда и уехать домой, но у неё было ощущение, что из роддома её никто не встретит, а сбережений у неё было не так много.       — Ты видела ребёнка? — робко спросил Аккерман, сверля девушку глазами.       — Какая разница? — недовольно буркнула Микаса и заворочалась на кровати.       — Просто… — он замялся, пытаясь подобрать подходящие слова, — я тоже хочу его увидеть.       Девушка с удивлением посмотрела на брюнета, который отвернулся в сторону, избегая встречи взглядами с брюнеткой.       — Я слышал, что ребёнок может быть будет слепым или глухим, — тут Леви искренне пожалел и мать, и сына, — поэтому я просто хочу взглянуть на него.       — Не вижу связи в этих словах, и, — она подскочила, недовольно фыркнув, — мой ребёнок будет абсолютно здоровым! Ничего ещё не ясно! Это лишь предположения!       — Ладно, ладно. Конечно, он будет здоровым. Я уверен! — Леви натянул на лицо подобие улыбки, от которой стало жутко. Девушка поднялась с кровати и пошла в сторону двери.       — Не понимаю зачем вам видеть ребёнка, но, раз хотите, то пошлите.       Аккерманы направились к сыну, идя по разные стороны стен. Леви сжимал в кармане ватную палочку в пакете для анализа на ДНК, Микаса ползла вдоль стены. Её короткие волосы были жирными и через чур блестящими. Девушке ужасно хотелось принять душ, но Ханджи не отпускала её домой.       Возле ребёнка сидела Хоуп и читала ему какую-то сказку вслух. Увидев Микасу — улыбнулась и закрыла книгу.       «Зачем ему читать сказки, если он глухой?» — подумал Леви.       Девушка села возле сына, тоже начала разговаривать с ним, гладить его по рукам и плакать. Хоуп тоже прослезилась, видя, как Микаса переживает за ребёнка. Если Бейкер узнает, что медсестра подменила анализы и ребёнок абсолютно здоров, хоть и слаб, то Хоуп долго не жить.       — Вот, это для безопасности, — медсестра протянула Леви маску. Он надел её, а потом посмотрел на Микасу.       — А ей?       — А она не выходит на улицу.       — Это не аргумент. Наденьте и ей маску.       Хоуп немного отвела девушку в сторону и протянула ей маску. Леви же в это время сделал то, ради чего сюда приходил: взял немного слюны ребёнка на анализ ДНК. Вроде, никто не заметил. Отлично!       Аккерман уже хотел уходить, но задержался и посмотрел на младенца, который был таким маленьким, беззащитным, вокруг были какие-то трубки. Ребёнок не плакал и лишь иногда разжимал или сжимал свои кулачки. Леви стало жалко малыша чисто по-человечески. Не успел родиться, а уже вынужден бороться за жизнь. И всё из-за Саши с её чаем… Если бы не она, то ничего этого не было, и ребёнок родился бы в положенный срок.       — Он сегодня всю ночь сам дышал. Это прогресс, — говорила Хоуп Микасе, которая уже бежала к сыну.       — А вес? Набирает? — поинтересовалась Аккерман, до конца не разбираясь во всех тонкостях ухода за её сыном.       — Чуть-чуть, совсем немного. — Берри улыбнулась и посмотрела на ребёнка. В комнате царил сумрак. Яркого света здесь не было. Хоуп объяснила это тем, чтобы не травмировать глаза ребёнка ярким светом. Медсестра часто рассказывала Микасе о каких-то тонкостях своей работы и обмолвилась, что проучилась два курса в медицинском, пока мама не заболела, и девушке пришлось бросить учёбу и пойти работать. Мать выздоровела, а вот в институте восстановиться не получилось, поэтому она устроилась медсестрой в больницу. Эта работа ей нравилось. Да не престижно, да, бывают противные моменты, когда нужно выносить утки из-под больных, но это для Хоуп было мелочью. Главное — помогать людям.       — Я завтра зайду, — сказал Леви. — Нужно что-то для тебя или для ребёнка?       Микаса отрицательно покачала головой и даже не повернулась в сторону Аккермана. Она не могла оторваться от сына, которого ей разрешали навещать не больше трёх раз в день.

***

      Из больницы Леви направился в лабораторию сдавать материал для ДНК теста. Милая блондинка сказала, что результат будет готов через пару дней. Мужчине казалось, что он не доживёт до результатов. Очень уж хотелось узнать результат побыстрее.       Из лаборатории Аккерман решил заехать в общежитие, а потом нужно было заскочить к Эрвину и обговорить кое-какие детали строительства спутника.       День был жарковатый, и Леви снял светлую куртку и повязал её на поясницу. Пыльные улицы — раздражали. Хоть бы пошёл дождь и прибил немного пыль. Правда, люди намешают грязь своими ногами, но это было намного лучше, чем дышать мерзкой пылью.       Подходя к общежитию, Леви увидел скорую и какую-то толпу возле подъезда. В скорой сидела баба Рина, фельдшер отпаивал её успокоительным, но старушка плакала и что-то говорила. Подойдя ближе, Аккерман увидел Кенни, который что-то писал и был недовольным.       — Что тут… — Леви пролез через толпу жителей общаги и увидел труп, накрытый белой тканью. Он потянулся к ткани и осторожно приподнял её.       Саша лежала с закрытыми глазами. Под ней была лужица крови, глаза налились кровью и смотрели в сторону. Тело лежало на животе, а голова была повернута в сторону. Щека, на которой лежала Браус была, как кусок мяса. Череп Саши треснул от падения. Не лицеприятная картина, от которой Аккерману стало плохо. Он схватился за сердце и чуть не упал. Рядом стоящий Жан помог мужчине доковылять до скорой, где его посадили рядом с Риной и начали отпаивать успокоительными двоих.       — Упакуй жмурика, вези на вскрытие, а у меня дела, — недовольно приказал Кенни и посмотрел на Армина, которого тошнило от вида трупов.       — Х-хорошо, — кивнул Арлерт, держа в руках сильнопахнущую влажную салфетку. Так его более-менее не тошнило.       Капитан направился к скорой и остановился возле племянника, который пил корвалол и держался за сердце. Аккерманы встретились друг с другом глазами. Казалось, что они бросятся друг на друга и разорвут на мелкие кусочки. Настолько сильно они ненавидели друг друга.       — Твоя бабёнка суициднулась? — ухмыльнулся Кенни, указывая на труп Саши.       — Не твоё дело. — Леви поморщился, глотая отвратильные тридцать капель корвалола. — Моя хотя бы от пенициллина не откинулась.       — Ах ты, — полицейский еле сдержался, чтобы не шлёпнуть племянника. — Завтра придёшь на допрос.       Леви ничего не ответил. Во рту всё свело от лекарства, немного тошнило. Ещё и в нос ударил этот резкий, неприятный корвалольный запах.       Эбигейл вышла из машины Кенни и подошла к носилкам, где лежал труп. Девушка хотела приподнять ткань, но Жан не дал.       — Не смотри. Это неприятная картина, — сказал парень.       — Ой, — Блейк пошатнулась. Когда Аккерман сказал, что возле общежития найден труп, девушка подумала, что это её сестра. Стало очень дурно от таких мыслей, Эбигейл раз за разом набирала номер сестры, но она не отвечала, хотя телефон был включен. Это пугало. Терять сестру не хотелось.       — Я где тебе сказал сидеть? — к Блейк подбежал Кенни и потащил её чуть ли не за шкирку к машине.       — Я волновалась, что это Кира, — девушка помахалась влажной салфеткой и протёрла ею влажный лоб.       — Это не Кира, а Саша Браус, — ответил мужчина, дабы успокоить Блейк.       — Саша? Девушка Леви? — Эбигейл покачала головой и села в машину.       — Вот щенок, а, так и знал, что его дама сердца суициднулась. Видать, довёл её до ручки, говнюк. — Аккерман цокнул и облокотился на открытую дверь своей машины. Эбигейл пристегнулась и ожидала, когда они поедут подальше отсюда.       — Я пить хочу, — робко сказала девушка.       — Пить? — переспросил мужчина. Блейк кивнула головой. — Ладно, эй, Жан, иди сюда.       Кирштейн подошёл к начальнику и посмотрел на него, ожидая нагоняя или приказов.       — Значит, как криминалисты закончат, пусть отчёт отдадут тебе. Положишь его с утра на мой стол, а я поехал. Понял?       — Понял, понял, — кивнул Кирштейн. Этот вызов избавил его от составления протокола, а теперь ещё начальник укатывал домой. Жизнь — удалась.       Эбигейл сидела на пассажирском сидении спереди и смотрела в окно. День был в самом разгаре, и солнце светило прямо в глаза. Кенни надел солнцезащитные очки и молча парковался у магазина.       — Сейчас народу будет куча, — заглушил мотор Аккерман и снял очки.       — Тогда, не пойдём в магазин? — поинтересовалась Эбигейл, смотря по сторонам, как люди выезжают с парковки, загружая багажники сумками.       — Пойдём. У меня дома пустой холодильник. Приготовишь что-нибудь поесть. Выходи.       Эбигейл вышла и прихватила с собой конверт, лежащий на заднем сидении.       — Оставь здесь. В бардачок кинь, — сказал Аккерман. Девушка послушалась и положила конверт в бардачок.       В подобных больших магазинах с эскалаторами, на которых толпились люди, Эбигейл ни разу не была. Она с интересом рассматривала людей, витрины, но подойдя к эскалатору — замялась.       — Просто вставай на него, — Кенни заметил растерянность девушки и взял её за руку. — Не бойся!       Эбигейл робко встала на ступеньку и поехала наверх. Это были непередаваемые ощущения: подниматься вверх на эскалаторе.       — Не зевай, а переступай! Давай! — предупредил девушку Аккерман, когда они подъехали к верху.       Магазин был невероятно огромным: куча бутиков, кафешек, глиняный кружок, небольшая детская площадка, где сидели папы с детьми, пока матери ходили по магазинам и куча всего. Эбигейл шла, смотря по сторонам, а Кенни вел её за руку. Сначала они шли прямо, а потом повернули налево.       — Тебе не жарко? — он поправил воротник на своей белой рубашке и посмотрел на девушку.       — Немного, — девушка сняла с себя плащ и держала его в руке. Плащ был тонюсенький, поэтому особого труда держать его одной ладонью, не было. Пройдя около семи минут, коллеги наконец-то дошли до большого гипермаркета. Возле входа стояли тележки и камеры хранения.       — Блять, вода аж в конце магазина, — ругнулся Аккерман, взяв одну из тележек.       — Да я потерплю. Человек вообще без воды три дня может прожить, — смутилась девушка и робко положила свой плащ в тележку.       — Пошли. Может она, видите ли, без воды три дня прожить.       Людей было много, но не настолько сильно. Время было начало четвёртого, а завод, где работала бóльшая часть населения работал до полпятого. Сейчас все крутились либо у мясного отдела, либо в отделе с овощами и фруктами. Остальные отделы магазина было более-менее свободные. Эбигейл смотрела, как работники расставляли товар на полках, как люди что-то выбирали. Со стороны девушка могла показаться странной, но покупатели не смотрели на неё.       — Эби? Привет, — Кира растерялась, увидев сестру. Рядом с девушкой стоял Марко.       — Привет, — Блейк чмокнула сестру в щёчку, видя, как это делают подружки, встречаясь у кафе. — Ты в курсе, что Саша Браус погибла?       — Да, Марк мне рассказал, — Слатти посмотрела на парня, он помахал ей рукой, стоя с тележкой у прилавка с вином.       — А, понятно… — Эби почувствовала себя лишней. Было видно, что сестра не горит желанием с ней общаться.       — Эби! Опять ты пропала? — Кенни подошёл к Блейк, а потом заметил Марко. — Мне кажется, или твой рабочий день ещё не кончился?       — А, ну, я, — парень растерялся, — просто вы…       — Я ушёл, и вы сразу ушли? Как крысы с корабля разбежались? Пиздец…       — Извините, этого больше не повторится…       — Ладно, я сегодня добрый, — капитан махнул рукой, — Эби, пойдём, хорош на людей пялиться.       Эбигейл стало неудобно, она поплелась за Аккерманом, стыдливо опустив голову. Подойдя к прилавку с водой, взяла бутылку и поставила её в тележку.       — Ты же пить хотела, так пей.       — Но…это неудобно… Мы же не заплатили ещё, — девушка растерянно озиралась по сторонам.       — Никто тебя не будет ругать. Пей, мы всё равно купим эту бутылку. — Кенни рассмеялся, наблюдая за растерянностью девушки.       — Может, вы тоже со мной попьете? — Блейк замялась. — Мне одной неудобно…       — Ладно.       Попив воды, коллеги пошли дальше по магазину, изредка встречаясь с Кирой и Марко. Слатти была какая-то напряжённая, видя сестру. Эбигейл же улыбалась сестре и не понимала, почему она шарахается от неё. Было немного обидно. Да и Эбигейл последнее время была чересчур улыбчивой, хотя причин для улыбочек не было. Возможно, её радовал тот факт, что она может отдохнуть от Бейкер впервые за десять лет, ведь она была вымотана этой собачьей работой. Хотелось лечь спать, потом проснуться и понять, что она больше не работает на Памелу.        На улице уже успело потемнеть, но была не глубокая ночь, так, сумерки. Очертания домов виднелись очень хорошо, а Эбигейл уже тянуло в сон. Она склонила голову на бок и засопела.       — Поднимайся, приехали! — разбудил девушку Аккерман и затряс за плечо.       — Уже? — Блейк зевнула и потянулась. Вроде, закрыла глаза на секунду, а оказывается прошло двадцать пять минут.       Поднявшись в квартиру, девушка сразу упала на диван в гостиной, но сон уже пропал. Захотелось есть и она поплелась на кухню.