Со мною вот что происходит

Со мною вот что происходит: ко мне мой старый друг не ходит, а ходят в мелкой суете разнообразные не те. *** А со мной всё хорошо... вроде как. Каждый день похож на предыдущий, и, если бы не Мэри, я совсем впал бы в депрессию. Частная практика, которую я смог себе найти, чтобы жить спокойно, угнетала меня. Видимо, это не то, что мне нужно — жить спокойно. Разные люди, а лица одинаковые. Пустяковые проблемы, слушая которые, хотелось попросить этих людей встать и уйти. Я попросил, если бы, конечно, имел на это право. У Шерлока на то право было. Он, казалось, упивался своею силой над клиентами, которым он мог с лёгкостью отказать, если ему казалось, что дело недостаточно интересное. А я не могу послать куда подальше, к примеру, того прыщавого парня, который жаловался на сыпь «таинственного» происхождения; или чахоточную мнимую больную. Некоторые пациенты были скучны, некоторые просто отвратительны, но клятва Гиппократа заставляет держать язык за зубами. На обеденном перерыве меня навещает Мэри, и это лучшие мгновения – когда мы можем проводить время вместе. Мы женаты только три месяца и всё ещё переживаем эйфорию от женитьбы. Она замечательная, мне порой даже не верится, что я такой везучий. Честно говоря, год назад я уже готов был смириться, что буду холостым до конца моих дней. Проблемы с Шерлоком занимали все мои мысли, а до серьёзных отношений дело никогда не доходило ни с одной из девушек, с которыми я встречался. Мне кажется, некоторые вредные привычки моего бывшего сожителя отпечатались на мне, что сделало мои перспективы на роль серьёзного семьянина равными нулю. Я стал куда наблюдательнее. Не так сильно, как Шерлок, конечно, но теперь некоторые тайны моих пассий становились мне куда очевидней, а потому это приводило к скорому расставанию со скандалами и слезами. Меня начали раздражать глупые люди. Раньше я мог легко стерпеть компанию какой-нибудь недалёкой девицы, а теперь меня воротит от людей, с которыми невозможно говорить на интересные темы и которые даже элементарных вещей понять не могут. Может, я теперь начал сравнивать всех с Шерлоком, и его интеллектуальное присутствие совсем избаловало меня. – Он ещё хуже Андерсона, честно тебе говорю, – пожаловался я как-то Шерлоку, придя со встречи со старыми товарищами. Один мой знакомый (теперь назвать его хотя бы приятелем было уже невозможно) играл в регби и, назло любителям этой игры, воплощал в себе все стереотипы: здоровенный, как бык, потный и абсолютно тупой. – Ты недооцениваешь мощь тупости Андерсона, – с усмешкой заявил мне Холмс, утирая со лба испарину и оставляя след от сажи. Он опять работал с какими-то реактивами. Еле сдерживая смех, я указал ему на длинный след, украшавший его высокий лоб. – Нет, правда, Шерлок, – не унимался я, – он тупой. Даже светлое пиво от тёмного отличить не смог. «Любое бухло лезет в меня одинаково, просто что-то дороже стоит», – передразнивая нарочито преувеличенно, пробасил я, почёсывая голову, подобно горилле. Шерлок косо глянул на меня. Видно было, что ему хотелось улыбнуться, но привычная холодность мешала, а потому смеялись только его глаза. – Воистину, количество глупых людей в этом тесном мире меня угнетает, – почти серьёзно сказал он. – Так же как отсутствие в тебе актёрских способностей, Джон. Тебе нужно поработать над мимикой. Такое изображение одного из обезьяноподобных оскорбляет всех его представителей. Я захохотал, шутливо грозясь кинуть в его сторону диванной подушкой, что могло грозить взрывом на его столе, переполненном реагентами. Тот разговор был давно. Что-то я отвлёкся. Но ностальгия начала посещать меня всё чаще и чаще, с тех пор как мы не виделись с Шерлоком вот уже месяц... Тогда он позвонил почти в полночь, и звенящим от увлечения новым делом голосом попросил приехать как можно быстрее. Обычно он не звонил, но видимо в этот раз ему хотелось поделиться своей радостью, обещался явно интересный случай. – ... который просто грех не увековечить в твоём блоге, Джон. – Ммм, Шерлок, – сказал я неуверенно, не понимая, с каких пор он начал заботится о моём блоге и всём, что с ним связанно. Я покосился на только что уснувшую Мэри. – Так ты приедешь? – в голосе зазвучали странные нотки. Казалось, что он умолял, вот только Шерлок Холмс никого не умолял в своей жизни. Даже Ирен не смогла заставить его. Я тяжело вздохнул. Как можно противостоять этой просьбе, да к тому же такой заманчивой? Тело всё ещё требовало у меня адреналина, которого в семейной жизни, хоть и весьма счастливой, маловато. – Буду через полчаса. Постарайся не взорвать квартиру до моего приезда. – Тебе-то теперь что? – неожиданно спросил Шерлок, в голосе которого явно слышалась горечь, и бросил трубку. И хорошо, что бросил, потому что я не знал, что на это сказать. Он не осуждал меня за то, что оставил его одного на Бейкер-стрит. Даже пришёл на мою свадьбу и вел себя очень пристойно. Казалось, Шерлок даже улыбнулся пару раз. Хотя я-то знаю, как трудно добиться от него искренней улыбки. Мы оба на подсознательном уровне знали: когда-нибудь это случится. Я уйду, и наш тандем прекратит существование, хотя последнего, пожалуй, не хотелось ни мне, ни Шерлоку. Но такова ведь природа вещей, да? Всё течёт, всё меняется. Только череп на каминной полке лежит всё там же, и никакие старания миссис Хадсон его оттуда не уберут, так же как и слой пыли на полках – так же, как и сама хозяйка дома является константой Бейкер-стрит. Да что там, всей Англии, да, Шерлок? Отвратительно осознавать, что нельзя с этим ничего поделать. С тем, что я продолжаю говорить с тобой, а взять трубку и просто набрать твой номер нет сил, нет права. Я ведь продолжал с тобой говорить даже тогда, когда думал, что ты мёртв. Что-то сломалось после твоей разыгранной как спектакль смерти. Тогда я думал, что уже никогда не смогу научиться жить без тебя, приключений, адреналина, оскорблений, пуль в потолке. Без всех твоих составляющих. Так было и, что греха таить, так и есть. Мэри опять придёт ко мне на работу, мы посидим вместе, спросим друг друга, как прошла первая половина дня. Мы только поженились, нам ещё так интересно узнавать что-то новое друг о друге. Ты бы посмеялся, не так ли? Тебе не нужно спрашивать меня, чтобы узнать, что сегодня мальчика трёх лет стошнило мне на ботинки, что я тайно начал курить неделю назад и выкурил вот уже три сигареты с утра. Ты бы понял сразу, как мне ненавистна вся эта жизнь, и предложил бы сбежать от этой рутины вместе с тобой ловить какого-нибудь преступника. Обязательно очень интересного. Я не хромаю, но тремор в руке начинает тревожить меня всё сильнее и сильнее. А курение помогает. Ты был прав, курение позволяет мыслить чётче, укладывает мысли в правильный порядок, а осознание того, что я наношу себе вред и постепенно приближаю и без того неминуемый конец, приводит меня в мрачный восторг. Я теперь часто смотрю на телефон, нервничая и надеясь одновременно. Не пришло ли случайно сообщение, требующее, чтобы я немедленно приехал по такому-то адресу? Когда же оно придёт, это дурацкое желанное сообщение? Так случилось, что два знаменательных события пришлись на один день. Мэри, пришедшая на обед чуть раньше обычного, отличалась также особенно радостным поведением, еле скрываемым волнением и счастьем. Я кружил её на руках, благо, силы позволяли, смеясь и плача, как безумный. Я и обезумел, наверно, от той любви, что захлестнула меня, любви к этой поразительной женщине, готовившейся подарить мне ребёнка. Вечером же, когда мы сидели вместе у телевизора в обнимку, пришло то роковое сообщение. «Интересное дельце на Харли-стрит. Ты мне нужен. ШХ» Я поморщился, глядя на текст. Как не вовремя. Я собираюсь стать отцом, а это всё кардинально меняло, если призадуматься. Мне теперь нельзя... получать чрезмерную порцию адреналина. Теперь, если со мной что-то случится, пострадает не только Мэри. Я не хочу, чтобы ей пришлось растить нашего сына в одиночку. «Я не могу. Провожу время с Мэри», – быстро напечатал я и с тяжёлым сердцем нажал «Отправить». Мэри покосилась на меня, но ничего не сказала. Через минуту пришло новое сообщение. Раздражаясь, я всё-таки посмотрел. «Последний раз. ШХ» Это сообщение заставило меня замереть. Так вот оно. Как я и боялся. – Да иди уже, – засмеялась Мэри, глядя на мои душевные метания. – Шерлок мне не простит, если я не отпущу тебя на ваше свидание. Она часто так делала. Шутила по поводу меня и Шерлока, но эти шутки обычно были беззлобные. Она-то знала, что ей ничего не грозит. – Но как же... – начал было противиться я, но она заткнула меня, чмокнув в губы. – Иди. Когда тебе ещё удастся оттянуться? Считай это празднованием по поводу пополнения в семье. – Я люблю тебя. И чем я тебя заслужил? – Не имею ни малейшего понятия, – улыбнулась она. До Харли-стрит было рукой подать, благо моя практика была рядом. Шерлок одарил меня всего одним пронзительным взглядом, и мне сразу стало понятно, что он знает. – Значит, я был прав, – сказал он мне, вместо приветствия, пожимая руку. В правильности догадок я убедил его лучезарной улыбкой, которую сейчас нельзя было стереть с моего лица. – Могу поздравить тебя, Джон. Ещё одним Ватсоном в мире станет больше. Мы шли рядом, привычно, будто не было длительного перерыва в нашем общении. – На твои привычки это, конечно, тоже повлияет, – добавил Шерлок, хитро прищурившись, и я сразу узнал этот взгляд. «Я знаю что-то такое, чего не знаешь ты», – говорил он. – Ну, скорее всего, теперь мне выбираться с тобой не удастся, но... – Нет, я говорил о курении, – поспешно прервал меня Шерлок, тут же отводя взгляд и поджимая губы, чтобы в следующее мгновение опять посмотреть на меня с горькой ухмылкой. – А жаль. У нас могло бы остаться хоть одно общее хобби. Я просто не знал, что на это ответить. Этот человек явно не рад тому, что теперь всё так радикально поменялось. Конечно, мне это было понятно. Мне было лестно и в тоже время горько думать, что я единственный друг Шерлока Холмса, но изменить сейчас что-то в его пользу уже нельзя. Я чувствовал сдавливающую сердце вину по этому поводу. Но что я могу сделать? – Ладно, о делах успеем поговорить попозже, – торопливо прервал я поток неприятных мыслей. – А сейчас нас ждёт дело, не так ли? – Так точно, капитан, – улыбнулся Шерлок, и я сразу ощутил себя живее и где-то лет на десять моложе. Дело показалось мне более чем интересным. Я думаю, «Наследница Найтингейл*» будет замечательным названием. Нам хватило всего три часа, чтобы Шерлок смог найти «ангела смерти». Им оказалась тщедушная и абсолютно не примечательная на вид старушка, на которую никто не смог подумать. Никто, кроме Шерлока. – Было неплохо, – сказал я, когда мы сидели на первом этаже больницы, лениво попивая кофе. Шерлок вытянул вперёд ноги и откинул голову. Осознание хорошо выполненной работы освещало всё его лицо, делало особенным. Я не хочу сказать, что без этого он был обычным. Нет, только не Шерлок. – Да, неплохо, – пробормотал он и внезапно подорвался, будто его осенило. – «Неплохо», вот именно. Я непонимающе смотрел на него. – Не самое лучшее из моих дел, не так ли? – Никогда не замечал за тобой приступов самокритики, Шерлок, – усмехнулся я, всё ещё не понимая, к чему он клонит. – Жалко будет, – сказал он, поворачиваясь ко мне и в порыве энтузиазма хватая за руку, – если это последнее наше дело, не так ли? А, вот он к чему. – М, не знаю Шерлок, – сказал я, неловко высвобождая руку.– Было не так уж и плохо. – Было, было. Самое скучное дело на моей памяти. Будет обидно, если твой блог закончится на этой записи, а? – С чего ты взял, что он закончится? Есть много других интересных вещей. Шерлок скептически посмотрел, будто пытаясь сказать: «Что может быть интереснее серийного убийства?». Да, в этом весь он. – У меня будет ребёнок, Шерлок, – сказал я, кажется, он чуть не отпрянул от этих слов. – Я уже вырос и не смогу бегать за тобой. Может, тебе нужно найти кого-то ещё, Питер Пен? Это было слишком жестоко с моей стороны. Я прекрасно это осознаю. Я не хотел, чтобы наши отношения закончились именно так. Я хотел пообещать поддерживать связь, писать почаще, и, может, даже просто иногда встречаться для обычных посиделок, как старые добрые друзья. Но не сказал, потому что знал, с Шерлоком либо всё, либо ничего. Даже ради нашей старой дружбы он не будет поддерживать не интересных ему более контактов. Шерлок ничего не сказал. Просто засунул руки в карманы в привычном жесте, и, чуть более торопливо, чем обычно, покинул здание больницы. Я не знал, да и откуда мне было, что в день, когда я узнал о своём будущем ребёнке, Шерлок впервые за многие годы сорвался и снова подсел на иглу. *Харли-стрит – знаменитая улица Лондона, получившая известность благодаря многим известным деятелям медицины, практикующим на ней. В том числе здесь работала известная сестра милосердия Флоренс Найтингейл. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B0%D0%B9%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B5%D0%B9%D0%BB,_%D0%A4%D0%BB%D0%BE%D1%80%D0%B5%D0%BD%D1%81 http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D0%B0%D1%80%D0%BB%D0%B8-%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B8%D1%82