Эдельвейс

      Акира сквозь сон почувствовал что-то холодное и чертовски мокрое у себя перед носом. Он всегда чутко спал, и такое странное ощущение вызвало скорее недоумение, чем что-то ещё. Широко раскрыв глаза, уставился прямо на полотенце перед лицом, с которого капала ледяная вода. На секунду даже показалось, что капли вырастали из самой ткани.       — Подъём.       Шики довольно грубо толкнул его в бок, заставляя подняться. Несколько секунд Акира не мог понять, что происходит. Лишь потом подскочил как ошпаренный и ударился затылком о стену, продолжая пялиться на мокрое полотенце.       — Что?       — Время подъёма обсуждалось. В следующий раз вылью на голову ведро воды.       — Да идите вы...       — Научись элементарной дисциплине и уважению к старшим по званию. Я жду завтрак.       Шики бросил мокрое полотенце на постель и вышел из комнаты. Акира со злостью посмотрел ему вслед. Такое чувство, что эти несколько месяцев превратятся в ад. И выйти из него так просто не получится. В доме только день, а уже чувствует себя хозяином. Жрать ему подавай в такую рань.       Акира долго смотрел на яичницу, прикидывая, насколько это внезапное желание оправданно. Может, не стоит? Огрызаться — это одно, а подло портить жизнь — совсем другое. Но перебороть внутреннего демона не получилось, и он с удовольствием бухнул целую горсть перца, прикрыв своё преступление несколькими кусками мяса. Акира уселся за стол, намереваясь поесть до того, как Шики спустится вниз. Но не успел. Тот оказался в кухне неожиданно, словно материализовался из воздуха.       — Ты ничего другого готовить не можешь?       — Времени нет, — с вызовом ответил Акира, ну не признавать же, что это действительно так.       — Значит, будешь вставать ещё раньше. Какие планы на сегодня?       — Подготовительные занятия в городе.       — В пять будь дома. Сегодня у меня много дел, не приду. Отбой в девять.       — И зачем выполнять, если вас не будет?       — У тебя нет выбора, — голос прозвучал как гром, завораживая, словно он мог прибить гвоздями к стулу.       Стало холодно, по телу прошла волна хорошо ощутимой дрожи. С другой стороны, это ведь хорошо. Можно столько всего сделать, пока никто рядом не ошивается. Хоть пока что не совсем понятно, чего именно хочется, но явно не общества поехавшего крышей военного. Акира быстро помыл посуду, наблюдая за тарелкой. Но не похоже, чтобы Шики заметил его провальный план мести. Он даже не поморщился. Что говорить? Военный. Его любой дрянью накормить можно, не подействует. Акира разочарованно выдохнул, забрал диск и поспешил на занятия. На мгновение ему показалось, что в глазах Шики промелькнула насмешка.       Кейске догнал его по пути. Такие случайности всегда настораживали. Зачем он ходит через весь город? Они далеко не соседи, но это продолжается уже не первую неделю. Странный парень, но единственный друг. Акира не хотел бы потерять человека, с которым хоть иногда можно поговорить.       — Страшный у тебя военный.       — Обычный. Они все такие.       — В самом деле? Я никогда не видел таких. Он очень жестокий. Как ты будешь с ним жить?       — Это моя забота.       Кейске опустил голову, как-то слишком грустно посмотрел себе под ноги и наконец-то продолжил:       — Волнуешься из-за этого?       — Нет.       Акира не привык делиться переживаниями с другими. В этом не было смысла. Всё равно ничего не изменить, а напускная жалость больше раздражала, чем поднимала настроение.       Подготовительные курсы проводились при университете. Из-за этого здесь часто было много студентов. И все как обычно делились последними новостями из мира политики, будто все разом решили помешаться на ней. Кейске тоже хотел поговорить о чём-то подобном, но не решался. Акира прекрасно видел это, однако не считал нужным поднимать такие темы. Ему просто не нравится. Этого достаточно для того, чтобы даже не начинать разговор.       Урок пролетал до безумия скучно. Но на этот раз тема стала немного увлекательнее. Гражданская война, закончившаяся несколько лет назад, и образование двух государств — Северной и Южной Японии. У Акиры всегда эти названия вызывали смех. Откуда такая глупость вообще взялась? Кажется, она брала своё начало из истории ближайших соседей. На самом деле северная часть не заканчивалась префектурой Акита, а спускалась довольно широкой полосой вдоль восточного побережья, захватывая прошлую столицу и заканчиваясь где-то в Сидзуока. Северная Япония занимала весь остров Хоккайдо и часть Хонсю, притом самую лучшую его часть. Грубо говоря, сердце Японии находилось именно там. И, понятное дело, оставшиеся территории маячили перед глазами.       Таинственная военная страна с центром в старой столице — Тошиме — волновала воображение. Некоторые смельчаки были готовы на всё, только бы узнать, что творится за границей. Но никто из них не возвращался домой. Слухи разнились: одни рассказывали о золотой жизни в северных городах, другие о страшной диктатуре. Кому верить?       Акира посмотрел на преподавателя — немолодого японца, который явно пережил не только государственный переворот, но и войну, которая этому предшествовала. Она сильно ослабила Японию, позволив ей просуществовать в подвешенном состоянии ещё несколько лет. До тех пор, пока не появился некто, возобновивший прежние порядки.       Преподаватель с улыбкой крутился у доски, расписывая все важные даты, словно они действительно могли помочь устроиться в жизни. Хотя мужчине явно повезло — его предмет единственный, на который готовы ходить все. Особенно в свете последних событий.       — Таким образом Тошима отделилась от государства и начала автономное существование, ведомая военной диктатурой. Южная Япония сохранила привычный уклад. Император, министерство и армия — три оплота нашего будущего. Тошима живёт под железной рукой верховного главнокомандующего, который самостоятельно принимает важные решения и назначает министров не путём демократических выборов, а по собственной воле. Этим наши государства и отличаются. Власть Великого Императора неоспорима, существование Северной Японии нами ещё не признано, официально она остаётся нашей территорией, но фактически давно ушла в другие руки.       — Слышал? Это так странно, — Кейске придвинулся ближе, делясь впечатлениями.       — Обычно. Тошима сильнее, вот и живёт.       — Главнокомандующий берёт на себя слишком много.       — Тогда почему ты так его боишься? Лучший показатель того, что он знает, на что способен.       Преподаватель быстро перешёл к последующим несерьёзным конфликтам на границе, и Кейске полностью переключился на него. Акира не слушал. Обо всех этих заварушках он знал из первых уст. Всё, что попадало в прессу и учебники, имело мало общего с реальностью. В этой стране был только один человек, способный срывать покровы с военных тайн и презентовать их общественности. Но Харухи Нихико никогда не занималась такими мелочами, её интересовали вышестоящие. Акиру больше привлекала таинственная Тошима. Признавать это не хотелось, но от правды не уйти. Какая-то доля заинтересованности всё же была.       Уже во время перерыва Кейске вернулся к любимой теме, тем более она была на занятии.       — Так интересно, чем это всё закончится.       — Наглость не всегда помогает в жизни.       — Что ты имеешь в виду?       — Мы сами нарываемся, такими темпами Тошиме ничего не останется, кроме как начать войну.       — Даже не знаю, можно ли такое говорить племяннику генерала. Думаю, тебе следует больше внимания уделять своей стране, — Кейске сочувственно улыбнулся. — После смерти отца ты совсем колючим стал, но ведь так нельзя. Тем более тебе.       — Что ещё мне нельзя? С каких пор наличие родственника-военного запрещает думать?       — Прости.       Акира не хотел злиться на Кейске, он и сам прекрасно понимал, что причина в другом. Эти слова правильные, вот и вызывают такую болезненную реакцию. Об этом не раз говорил дядя. Акира слишком увлекается Тошимой, обращая на неё чертовски много внимания. Это неправильно.       Кейске, в попытке загладить вину, пригласил завтра в тот же самый новый ресторан с европейскими сладостями, который недавно открылся. Он всегда отступал, стоило только немного надавить. Крайне неприятное качество.       Акира строил столько планов на этот день, а теперь настроение совсем испорчено и ничего с этим не поделать. Так ещё и на выходе из класса его поймал историк, попросив помочь с книгами. Пришлось идти аж на четвёртый этаж с кучей учебников.       — Вас не было на прошлом занятии.       — Да.       Акира только сейчас вспомнил, что пропустил историю как раз тогда, когда дядя потребовал явиться в часть. Она слишком далеко и для таких прогулок надо иметь в запасе не меньше четырёх часов. А главное зачем! Чтобы сказать то, что можно было и по телефону.       — Вот, возьмите. Эти учебники я давал на прошлом занятии. Подготовьтесь как следует.       Акира сжал новенькую книгу и поспешил вернуться домой, пока его снова не остановили по пути. Ничего не радовало. Только серые улицы пролетали перед глазами. В них не было и тени жизни. Даже на картинках по истории дома разбитой вдребезги Тошимы казались более привлекательными и душевными, чем эти обманчиво-зелёные кустики по бокам тротуара. Какое лицемерие.       Акира отвернулся и поспешил на объездную. Это была единственная улица, на которой кипела настоящая жизнь: жара, пустота и обгоревшие листья. Именно то, что окружает этот мир на самом деле. В какой момент эта лживость стала так сильно злить?       Прижимая к себе учебник, даже не думая положить его в рюкзак, Акира шёл к дому, привычно огибая соседские дворики. Закрытая калитка, захлопнутая дверь. Шики уже ушёл. И тут же появилась заинтересованность. Он ведь поселился на время в этом доме, может, принёс какие-то вещи? Так хотелось узнать о нём чуточку больше. От него веет неприятностями и огромной силой, дядя безоговорочно доверяет ему, должно быть, это удивительный человек.       Акира, оглядываясь, словно вор, пробрался в комнату для гостей. Кровать застелена аккуратно, словно под линейку, подушка выбита, шторы открыты. Да, Шики определённо здесь спал. Но ничего особенного не удавалось заметить. Словно он так и валялся в форме. Да быть такого не может. Чтобы он пошёл помятым? Нет. Но как же тогда?       Акира полез в шкаф, с интересом изучая его содержимое, однако там тоже не появилось ничего нового. Ни одного следа пребывания в этом месте чужого человека. Словно его надзиратель — какой-то призрак. Появляется ниоткуда, исчезает в никуда. Странный он. Только возле кровати осталась лежать толстая книга в синей обложке. Акира подтащил её к себе, не решаясь взять в руки. Отчего-то по пальцам пробежал холодок, словно несчастная кипа листов могла убить.       Огромное бескрайнее небо на обложке и маленький самолётик чуть ниже центра. «Cielo abajo» по слогам прочитал Акира, водя пальцем по буквам. Латиница. Он уже столько лет не видел иностранных текстов, а тут целая книга. Пытаясь пересилить необъяснимый страх, перевернул несколько страниц. Да, на иностранном языке. Интересно, на каком?       Буквы ложились красивыми ровными рядами, вызывая отчего-то желание поводить по ним пальцем. Не такие, как кандзи. Слишком однообразные, словно это один и тот же знак, повторяющийся снова и снова. Шики владеет иностранными языками? Акира перевернул ещё несколько страниц, словно это могло позволить понять таинственные знаки.       Пришлось с сожалением отложить книгу до лучших времён. Конечно, было бы лучше поговорить о ней с Шики, но даже от мысли о подобном становилось тошно. Слишком уж это странно. Акира захлопнул дверь в комнату и вернулся к себе. Снова и снова. Всё повторяется как в каком-то дне сурка, кажется, так этот феномен называют.       Он бросил рюкзак на пол, отвлекаясь на звон значков. Вертолёты такие красивые. С тяжёлыми лопастями, шумные и неповоротливые, но совсем не привередливые. Тут же вспомнился самолёт на обложке книги. Интересно, о чём она? Если бы только знать.       Акира сел за стол, наклеил поверх карты Японии несколько стикеров с домашними заданиями на следующие занятия и вздохнул. Да, Кейске часто удивляла его комната. Белая и безжизненная. С кроватью, полупустым шкафом, столом и телевизором. Слишком большая для четырёх предметов. Акира и сам понимал, что со стороны это место кажется странным: всё пустое и в белых тонах, только над столом начинался настоящий ад. Огромная карта, куча стикеров, книжная полка и три плаката с вертолётами. Словно маленький оазис в бесконечной белой тишине.       Акира усмехнулся, бросил учебник на стол и спустился на кухню. Нужно что-то сообразить на ужин. Проще было бы перекусить в кафешке за углом, но Шики требует отбой в девять. С другой стороны его здесь нет, значит, можно упустить это правило и сделать вид, что его не было.       Пробираться ночью за раменом как-то странно, словно разом перевернули всю жизнь. Опять привычная еда, отдающая привкусом дешёвых креветок и старой подгнившей зелени. Самое то за такую цену. После войны мало где можно было найти нормальную еду. Но в этот раз сидеть вот так намного интереснее. Появился азарт и чувство недозволенного. Если раньше никто не обращал внимания на жизнь Акиры, то сегодня грел душу чёткий запрет. И именно его нарушение вызывало уйму эмоций. Ещё, ещё. Плевать на правила, только бы почувствовать это удивительное покалывание на руках и холодный пот.       Возвращаться ещё страшнее, хоть Шики и обещал не приходить. Пробираясь сквозь темноту, Акира даже решился войти не через калитку, а перелезть через забор в сад. Откуда появилось такое безумное желание, он не знал. Но проникать в собственный дом таким образом куда интереснее.       В пальцы больно впились занозы, кроссовки то и дело соскальзывали с ровной поверхности. Отчаянно цепляясь за выступы, Акира подтянулся наверх. Край футболки зацепился за что-то и с тихим треском порвался, но на это было наплевать. Впервые за столько лет появилась безумная эйфория от простых действий. Боль в стертых коленях, занозы в пальцах, разодранных до крови, грязь на щеках и азарт, приятно щекочущий нервы. Настоящая опасность, а не приевшаяся тепличность. Совсем как тогда…       По напряжённым нервам пронёсся заряд и Акира, стараясь подавить улыбку, спрыгнул в сад, приземляясь белыми кроссовками прямо в ком влажной земли. Колючие ветви кустарников ударили по лицу, вызывая до дрожи знакомые ощущения, и стало так хорошо. Захотелось бросить всё и повторить это ещё раз и ещё, до тех пор, пока дыхание окончательно не собьётся, а колени не подкосятся от непомерной нагрузки. Но Акира не мог позволить себе такую роскошь: слишком опасно.       Пробираясь сквозь цветы, он несколько раз обратил внимание на то, что некоторые из них попадают прямо под ноги, но разве это важно? Всего лишь дядины цветочки. Пустая трата времени и сил. Всё равно за ними никто не ухаживает. В доме тихо, свет нигде не горит, шторы в комнате для гостей открыты, вероятно, Шики действительно не вернулся сегодня.       Сделав один неловкий шаг, прислонился к дереву, и тут же на глаза попался странный цветок. Ещё вчера его не было в саду. Небольшой, белый, как будто мохнатый, с узкими листьями. Он казался смутно знакомым, но вспомнить никак не получалось. Решив не заострять на этом внимание, Акира пробрался в дом.       Азарт пропал. На его месте появилось странное разочарование, охватывающее душу и постепенно превращающее ворох эмоций в безразличие. Неоправданная глупость, чего ещё стоило ожидать? Будто Шики стал бы поджидать его за углом, чтобы отругать за такое представление. А вот от дяди через несколько месяцев прилетит наказание за потоптанные космеи. Но это совсем не то. Нет чувства смертельной опасности. Акира даже не подумал о том, чтобы переодеться. Только завёл будильник на пять утра и уткнулся лицом в подушку.       Во всём этом изначально не было никакого смысла. Глупые воспоминания о прошлом. Отец так много сил потратил, чтобы притупить их, но они сами вырывались из оков памяти. Но с другой стороны, никогда ещё Акира не чувствовал себя настолько живым.