Найди меня

      Лицо девушки коснулся утренний лучик осеннего солнца, который проникал через шторку. Девушка подняла голову с подушки. Выбившиеся прядки из растрепанной после сна косы закрывали лицо девушки. Она села на кровати, с хрустом потянулась, вытягивая руки к потолку. Спина после сна клубочком хрустнула в двух местах. Девушка вынула изо рта прядку и убрала волосы с лица, отметив, что ее руки были ее родными – мягкими, белоснежными, а не склизкими и покрытыми бородавками.       «Заклятие прошло. О-о, как же я люблю себя! – Девушка оглядела комнату, в которой проснулась. – О нет... Нет, нет, нет, нет!!»       -Учитель?.. – тихо, как мышка, пискнула она. Элисон откинула одеяло, соскочила с кровати, удивленно и испуганно глядя на Макколдона. Он сидел на стуле за столом, закинув ногу на ногу, внимательно читал учебное пособие, прикусив душку своих очков. За его ухом торчал короткий карандаш – он считал это вредной привычкой, от которой бы хотел избавиться, но не мог.       -Доброе утро, Элисон, - сказал он, не отрывая взгляда от текста в книге. Через час у него должен состояться первый урок у учениц. – Ты выспалась? Выглядишь не лучшим образом.       -Простите, что вы делаете в моей комнате? – рассеянно спросила она. Макколдон отвернулся на стуле к столу, принялся что-то писать в большой толстой тетради.       -Не я в твоей комнате, а ты в моей. – Элисон начала осматриваться. Она была готова рвать на себе все волосы – какой же она дурой, наверно, выглядела в глазах своего учителя. Она закрыла лицо руками, с силой провела вниз, понимая весь ужас. Не так она представляла свое первое утро рядом с любимым человеком. Элисон не знала, как себя вести, она просто стояла на месте, сжавшись, будто ее сковали тяжелыми цепями.       -Простите… - снова пискнула она.       -Элисон, если ты сейчас не поторопишься, опоздаешь на завтрак, - он посмотрел на девушку из-за плеча.       Элисон молча кивнула головой. Она оглядела комнату в поисках своей одежды. Стоит сказать, что на ней была ее одежда: плиссированная юбка и блузка – немного мятые после сна. Ее туфельки аккуратно стояли возле кровати.       -Ты выглядишь растерянной, - заметил отнюдь наблюдательный Макколдон. – Ты не помнишь, что вчера случилось?       -Меня наказали, превратив в жабу.       -А потом?       -А что потом – не помню.       -Я не хотел тебя одну оставлять в таком… безобразном виде, учитывая твои взаимоотношения с твоей соседкой по комнате Клариссой. Ты переночевала в моей комнате, уснула на подоконнике. Под утро ты превратилась в человека, я перенес тебя на свою кровать.       -Учитель, я… я не… то есть да, спасибо, но… - девушка раскраснелась. Она чуть подрагивающими пальцами начала заплетать свою косу. Закончив, она прижала два пальчика к губам, лизнула их и провела под глазами, надеясь смыть осыпавшуюся за день тушь для ресниц. – Простите, я лишила вас сегодня сна…       -Ничего. Мне все равно не спалось бы эту ночь – много работы. – Он кивнул головой в сторону больших стопок книг и тетрадей. Макколдон вернулся к своим записям. – Беги на завтрак, Элисон.       Элисон быстро сунула ноги в туфельки и выскочила за дверь. Не посетив своей комнаты и, разумеется, ванны, девушка припустила в столовую. Элисон прибежала в столовую чуть позже основной группы девочек. Растрепанная, не умытая с вчерашним макияжем... Она вызвала добрые и слегка ироничные улыбки у преподавателей… У всех, кроме Гризельды. Та демонстративно вздохнула, возведя глаза к потолку и что-то пробурчала себе под нос.       После короткой приветственной речи директора и раздаче заданий и расписания, все приступили к завтраку. Здесь было все: от возможности составить бутерброд на любой вкус, до нескольких видов каш, при чем не всех знакомых, как и фруктов. В общем, выбрать было из чего, и особо думать над вопросом что это и как это вообще есть не приходилось.       Элисон угрюмо ковырялась в своей тарелке с рисовой кашей. Она смогла осилить пару бутербродов и стакан апельсинового сока. Алина сделала попытку поговорить с девушкой, но та отвечала скупо и неохотно – только сейчас Элисон поняла, насколько сложной для нее была ночь.       -Где ты была сегодня ночью? – Алина подсела поближе к девушке и прошептала возле ее лица. В столовой было шумновато, все были заняты собой.       -Я...       -Элисон? Тебя не было всю ночь? – Кларисса состроила на своем личике наигранное удивление и специально сказала чуть громче, чтобы ее услышали рядом сидящие девушки.       Элисон была готова запустить в нее тарелку каши, но лишь смерила блондинку хмурым взглядом. – Какой дурной тон для принцессы, учитывая, что в школе появился новый молодой учитель…       -Кларисса!.. – шикнула на нее Алина. Она уже догадывалась, что новая стычка могла закончится неудачно. – Элисон, ты правда была у нового учителя всю ночь?       -Н-нет…       -Довольно неуверенный ответ, - расплылась в змеиной улыбке Кларисса.       Элисон обратила внимание, что локоть у Клариссы был плотно перебинтован. Видно девушка так сильно ее припечатала к стене, что на локте осталась рана. Вывих, не более.       -Надо было в тебя пульнуть заклинанием посильнее, чтобы у тебя случился вывих не локтя, а головы, - прошипела Элисон, посмотрев на блондинку исподлобья. Кларисса онемела. – Ты называешь меня ведьмой, но сама ведешь себя не лучше. Если бы я…       Она вздрогнула, когда на ее плечо легла рука Гризельды. Будто зам директора сумела найти кнопку «выкл.», и девушка смогла обуздать свою злость и расстроенные чувства.       -Надеюсь вы выспались и готовы к учебным занятиям. Вам сегодня потребуется много сил, – Гризельда наклонилась, нависнув над ней огромной скалой, которая отбрасывала на девушку тень.       -Да, мисс Гризельда, - присмирев, ответила Элисон.       Сегодня урока у Макколдона не было, девушка просто не вынесла бы такого испытания. Зато у группы Элисон был урок у профессора Уизгиса, того самого, кто встретил девушек в обличие маленького кролика. Профессор Уизгис в школе преподавал метаморфсимбиоз и энтосимбиоз. На первом уроке по метаморфсимбиоз они скрупулезно разбирали тему об изменение внешности и о побочных эффектах подобной магии. Внешность можно было изменить, полностью сменить свой облик, превратившись в какого-нибудь зверя, или, например, покрасить волосы в другой цвет, придать своей коже другой оттенок… Заклинание работало лишь на несколько часов. Желание навсегда сменить свою внешность может чревато крупными проблемами.       Учебный месяц пролетел довольно-таки быстро.       Элисон почти не писала матери. За весь месяц домой она отправила всего два письма. В них она писала, что старается прилежно учиться, рассказала про новые предметы, про учителей. Но не упоминала о своих отношениях с Клариссой и не рассказывала, что успела отхватить от Гризельды наказание.       С девочками по комнате она сохраняла нейтральные отношения, не забывала держать дистанцию от Клариссы. Блондинка тоже старалась не идти с девушкой по одной дороге. Элисон знала, что Кларисса за ее спиной шепчет другим по всей школе, якобы Элисон – ведьма, что крутит роман с молодым учителем, до Элисон доходило даже то, что Кларисса подговаривает всех объявить для Элисон бойкот – девушка считала это верхом ребячества. Если Кларисса и подговаривала всех на бойкот, то труднее всего его поддерживать приходилось Алисе. Все же Элисон жила с ней в одной комнате, и никак не контактироваться с соседкой девушке было сложно. К тому же не было прямых доказательств того, что Элисон является ведьмой, что занимается чем-то неестественным для феи, что крутит роман с учителем. Алиса искренне не понимала, почему девочки, которых Кларисса смогла подговорить, цыкали «ведьма» на Элисон. Лишь потому, что перешла как-то дорогу Клариссе? Или же ее поведение немного отличалось от поведения большинства фей?       Элисон с охотой посещала уроки по Винксологии. Из них она узнавала все больше и больше о своей магии – силе Огня Дракона. Оказалось, что сила могла иметь как разрушительные корни, так и созидательные. Помимо всего прочего этой магией можно было лечить. Феи, в чьих жилах текла такая сила, обладали тремя основными качествами: мужеством, умением руководить и страстью. Их сердца пылали любовью и решимостью. Что больше удивило девушку, так это то, что кроме сотворения заклинаний, Блум могла заранее почувствовать присутствие опасности. И Элисон моментально вспомнила, что с ней происходило в первый учебный день – перед взрывом, в котором пострадала она и Флора. Те странные чувства и ощущения были неким сигналом о грядущем бедствии. Хуже всего Элисон давались полеты. Гризельда все чаще и чаще издевалась над девушкой на своих уроках: за месяц Элисон так и не смогла научиться высоко летать, а Гризельда пользовалась этим, и девушка постоянно попадала под удары зам директора. После урока она всегда уходила с синяками на локтях или коленях от падений. Элисон так просто сдаваться не собиралась, она упорно старалась, училась вне уроков.       Гризельда весь месяц внимательно следила за девушкой в коридорах школы. Доверие к Элисон после провокации Клариссы и случайного обнаружения секретного архива было утеряно. Гризельда напрасно тратила свое время: с Клариссой Элисон больше не сталкивалась, а о секретном архиве, как и обещала, никому не рассказала и, наверно, уже забыла.

***

      Элисон сидела на уроке у Макколдона и скучала. Ей не было интересно слушать то, что уже и так знала от Макколдона. Она все так же сидела на последней парте, скучающе смотрела в окно.       -Хочу напомнить, что через неделю у вас будет контрольная работа по первой главе. Будьте, пожалуйста, готовы, - Макколдон положил мел на стол, отошел от доски и сел на краешек своего учительского стола, внимательно оглядев класс.       -А в какой день? – пикнули с последней парты.       -Давайте сделаем в пятницу, - предложил учитель.       -Это же будет 31 октября!       -Да что вы говорите?! – наигранно удивился учитель. Девочки захихикали и зафыркали в ладони. – А следующий день знаешь какой будет? 1 ноября! Суббота!       Тут класс разразился громким смехом. Даже Макколдон не удержался и весело хохотнул. Одна только Элисон не оценила плоскую шутку от своего учителя. Она с шумом выдохнула, закатив к потолку глаза. Макколдон завидел ее скучающее и недовольное выражение лица, хотел подтрунить, чтобы развеселить девушку, но не успел.       -Учитель Макколдон! – Кларисса подняла руку.       -Да, Кларисса?       -Простите, мы можем провести контрольную в другой день?       -Почему же? Дать больше времени на подготовку?       Девушки между собой зашептались, страшно заохали. Макколдон и Элисон в недопонимании оглядели весь класс, переглянулись между собой.       -Девушки, девушки! – Макколдон захлопал в ладоши, привлекая к себе внимание. Класс немного затих. – Что за девичьи шепотки? Что случилось? Кларисса, прошу, объясни все подробно.       Кларисса поднялась со своего места и нарочито оправила коротенькую юбочку. Кларисса рассказала, что в ночь с 31 октября на 1 ноября границы между миром фей и миром ведьм стираются. Для фей это самая страшная ночь в учебном году.       -Существует суеверие, что в канун можно отхватить плохие оценки, - заключила Кларисса. По классу вновь прошлись шепотки.       -Я не очень знаком с такой ночью в Алфее… - задумчиво сказал Макколдон, сложив руки на груди. – Но, раз уж такой день существует на самом деле... И я обязательно уточню это у мисс Фарагонды. Если она подтвердит, то я перенесу контрольную на среду.       -Да!       Макколдон не стал больше задерживать девушек. Он отпустил их на десять минут раньше. Девушки покинули кабинет, переговариваясь между собой о страшной ночи. Элисон медленно складывала учебники в рюкзачок. Когда все девушки ушли, Макколдон закрыл дверь. Они с Элисон остались одни в кабинете.       Макколдон с усталым видом облокотился на стол и добавил:       -Итак, в чем дело? Твое плохое настроение как-то связано с твоим днем рождения?       Девушка посмотрела на него большими печальными глазами:       -Я же родилась в ночь с 31 октября на 1 ноября, - прошептала она. – Кто бы мог подумать, что у фей эта ночь самая страшная: стираются границы между мирами фей и ведьм…       -Элисон, это всего лишь фейские суеверия, - он мягко улыбнулся.       -А если мадам подтвердит, что такой день действительно. А если другие феи узнают о моем дне рождении в страшную ночь? Они и так считают меня ведьмой на передержке в Алфее. Я и сама готова в это верить: я не умею летать, я веду себя порой некорректно, скрытно. Девочки по комнате начинают шептать, будто я своей якобы черной магией вас околдовываю и заставляю любить насильно. Может быть я и вправду ведьма?..       -Ну что ты? – Макколдон дружелюбно хохотнул. – Какая же ты ведьма, Элисон? Ты слишком прекрасная и милая для ведьмы. О твоем дне рождении, кроме нас с тобой, в школе никто не узнает. А то, что шепчут за твоей спиной…       -Девочки считают, что у меня с вами роман, - Элисон в упор посмотрела на него.       -Роман с собственной ученицей? – Макколдон изящно выгнул бровь.       -Ваше отношение ко мне… - Элисон старалась правильно подбирать слова. – Вы говорили, что я маленькая для всего этого. Но… Я все еще люблю вас. Но ведь я не виноват в этом. Я делала все, чтобы заглушить в себе чувство, и не могла.       -Элисон. Элисон, послушай. Ты можешь вляпаться в большие неприятности, сама знаешь. И меня втянуть.       Элисон медленно обошла учительский стол, подошла к нему и замерла, когда между ними остался метр. Он не попятился. Его взгляд был таким глубоким, полным чувств, и это почти испугало девушку.       -Меня не пугают неприятности, - тихо прошептала она. – Я сама ходячая неприятность и катастрофа.       Он долго смотрел на нее. Элисон уже начала нервничать. Макколдон взял ее за руку и привлек к себе. Это был их первый поцелуй. Голова у нее закружились, ноги подогнулись сами собой. Он целовал ее нежно, но страстно. Элисон сама не помнила, как отвечала на поцелуи, но оторваться от него не могла. В глазах был туман, а мысли путались. Что ж, она его хотела, и вот он с ней. А дальше что? Горячка, слезы? Что потом? И как?       Элисон отступила на шаг назад, села на учительский стол. Макколдон слегка опрокинул ее над своим столом, склонился над ней. Она положила руки ему на грудь. Под кончиками пальцев она чувствовала мышцы. Он слегка навалился на девушку, ей стало нечем дышать. Элисон положила ладошку ему на грудь и слегка надавила. Макколдон чуть отстранился от нее, тяжело дыша, не сводя глаз с алых губ девушки.       -Макколдон, подождите… Не здесь… - тяжело продышала Элисон.       На самом деле ей хотелось сказать: «Хватит!»       Макколдон от нее, потирая лицо ладонью и, наконец, кивнул головой. В тот же миг она вскочила с учительского стола и одернула юбку, чтобы он не увидел, как дрожали ее руки.       -Ты права, - медленно произнес он и встряхнул головой, как будто попытался проснуться. – Ты права.       Сделав несколько шагов назад, он встал спиной к ней. Секунду они просто молчали.       -Элисон. – Он наконец повернулся к ней, потирая глаза и вздыхая, как будто девушка утомила его тяжелыми разговорами. – Послушай, то, что случилось… То, что случилось… Тебе не нужно объяснять, что это больше никого не качается. Это важно, Элис. Понимаешь? – Он снова вздохнул. – Все мы совершаем ошибки…       -Ошибки?.. – Кто, по его мнению, совершил ошибку: он или она?       Макколдон с облегчением посмотрел на нее, как будто хотел погладить по головке и назвать хорошей девочкой. Элисон помедлила. Она надеялась, что он снова ее поцелует или обнимет. Неужели она должна просто собрать свои вещи и уйти, словно ничего не произошло? Но Макколдон только и смог сказать:       -Ты опоздаешь на обед. Беги.       Он отпустил ее. Элисон схватила свой рюкзачок и исчезла из кабинета. Едва очутившись в коридоре, она прислонилась к стенке, радуясь твердой опоре. Что-то словно начало внутри нее вскипать, бурлить. Элисон не представляла, как себя вести – прыгать, смеяться или визжать. К счастью, в коридоре никого не было. Все уже были в столовой. Элисон сходила в туалет и умылась прохладной водой, лишь потом смогла прийти в столовую.       Чем ближе было 31 октября, тем напряженей становилось ожидание страшной, по мнению фей, ночи кошмаров. Феи за неделю стали более пугливыми, более осторожными. Макколдон уточнил у Фарагонды о страшном дне. Та подтвердила, что такой день действительно существует, но его несколько преукрашивают ученицы первых курсов – старшие курсы, уже привыкшие к изменениям в школе в эту ночь, нарочито пугают первый курс, чтобы позабавиться. Макколдон решил перенести контрольную на среду. Преподаватели же продолжали вести свои уроки, будто никакой ночи не должно было состояться. Хотя сами были не в восторге от заведенных правил: чтобы в ночь с 31 октября на 1 ноября стирались границы между миром фей и миром ведьм. Элисон тоже каждый день ходила хмурой, отстраненной. Она и не ждала своего семнадцатилетние вовсе. Она чувствовала себя брошенной: со своим учителем она больше не разговаривала о произошедшем в его кабинете, он больше не задерживалась в его кабинете, хотя Макколдон просил ее остаться, чтобы поговорить. Элисон часами пропадала в библиотеке, сидя за книгами, или лежала на своей кровати, глядя в потолок. Она наконец подумала, что в ее жизни существует цель – найти своего отца, но не знала, с чего начать поиски. Элисон как была в тупике, так и осталась в нем.

***

      Гризельда попросила фей спуститься на землю и выслушать ее. Девушки спустились с воздуха осторожно, ожидая подвоха от Гризельды.       -Я пересмотрела свои методы обучения и сделала выводы. Я решила немного поменять свои занятия. Теперь вы будете сражаться не со мной, а друг с другом. Сейчас вы путем жеребьевки разобьетесь на пары – одни будут охотниками, а другие будут жертвой. Охотники будут знать, кто их жертва, а жертвы – нет. Цель охотника – нанести удар, магический, иллюзорный или физический. А цель жертвы – выяснить, кто охотник, до удара – это «пять». Уклониться от удара и обезвредить охотника – это «четверка», не больше! Троечницы попадут в лазарет к Офелии. А двоечников лично верну родителей. В коробочке.       Элисон показалось, что Гризельда ухмыльнулась, когда она протянула ей бумажку. Элисон почти стало страшно, когда она прочитала на своей бумажке «Охотник. Кларисса». Феи поспешно стали прятать свои бумажки, косясь друг на друга. Каждый хотел получить отличную оценку по уроку у Гризельды – это была большая редкость.       -Я не буду сегодня заниматься, извините, - Элисон сложила листок и протянула его Гризельде.       Зам директора ухмыльнулась.       -В чем дело, мисс Элисон? Вы отказываетесь?       -Да.       -От чего же?       -Я… Я просто отказываюсь.       -Знайте, что, если отказываетесь, в журнал получаете «неуд». На вашем месте, учитывая ваши навыки полета, - она сделала особый акцент на последних словах, однокурсницы захихикали, - я бы не отказывалась от получения такого легкого «отлично» по моему предмету.       Девушки вновь захихикали в ладони. Элисон вдруг подумала, что если сейчас откажется, Кларисса до конца четвертого курса будет доставать ее всяко. Если она подговаривает других учениц против Элисон на первом куре, страшно было представить, что ждало девушку на втором.       Элисон сжала бумажку и опустила руку.       -Отлично. По моему сигналу вы разбегаетесь по школьному двору, и пусть охота начнется!       Гризельда трижды хлопнула в ладоши. Феи разлетелись в разные стороны. Охота началась. Элисон шла прогулочным шагом по крыльцу школы, глаза ее только бегали по сторонам, выискивая блондинистые волосы Клариссы. Она заметила девушку в воздухе. Та порхала, выискивая своего охотника. Элисон спряталась за колонну, сжала руку в кулак.       -Огненный Дракон, - прошептала она заклинание. В ее ладони зажглась крохотная сфера, которая с каждой секундой росла. Тут из сферы показалась огненная голову дракона. Девушка выпрыгнула из своего укрытия и метнула со всей дури сферу прямо в Клариссу. Сфера в полете вытянулась, превратилась в дракона. Кларисса потеряла дар речи, когда заметила, что на нее летел дракон. Дракон раскрыл пасть и ударился в грудь девушки, пронзив ее. Кларисса вскрикнула и, потеряв сознание от болевого шока, стала падать на землю.       Какая-то девчонка противно завизжала. Элисон бросилась вперед упала животом на землю, а на нее упала Кларисса.       -Прекратить! – громко крикнула Гризельда. Женщина оказалась возле Клариссы и Элисон, лежавшей под ней.       Гризельда помогла встать на ноги Элисон и осмотрела Клариссу. Девушка была серьезно ранена. Гризельда отправила Клариссу к Офелии на лечение.       -Мисс Элисон!.. – начала Гризельда, но девушка убрала свои крылья, пытаясь понять, что сделала не так: она охотилась на Клариссу, она ее поймала. Тогда почему Гризельда так страшно на нее сейчас смотрела?       В это время у Макколдона не было урока, он стоял у окна, пил из кружки чай. Он внимательно следил, как Гризельда проводила урок для первокурсниц на площадке у школы. Ту же он видел Элисон. Когда он заметил дракона в небе, который пронзил одну из фей, он отфыркнул чай, закашлялся. Он был уверен, что это была сила Огня Дракона Элисон, которая за месяц очень сильно возросла. Макколдон оставил свои вещи в кабинете и побежал по коридору на улицу, чтобы увидеть Элисон.       Учитель нашел свою ученицу в лазарете. Она сидела в приемной, сжавшись в комок. Она пустыми глазами смотрела себе под ноги, казалось, что она смотрела сквозь половую плитку. Первым делом он нашел Офелию и спросил о состоянии ученицы, которую ранили на уроке у Гризельды.       -Сложно сказать. Но потребуется магия, чтобы залечить такие серьезные раны, - со вздохом сказала женщина.       -Я могу помочь.       -Это было бы очень кстати. Благодарю вас, мистер Эйс.       Он прошел по коридорчику в приемную, остановился на пороге, потому что был не в силах ступить дальше. Элисон стояла у большого окна и смотрела на улицу. За окном стало серо, пасмурно. Пошел мокрый снег с дождем, такой же, как и семнадцать лет назад, в день рождение девушки.