Основы делового этикета

Следующие несколько недель Тсуна ходил, оглядываясь и вздрагивая от каждой тени. Если какой-то псих ни с того ни с сего предлагает вам убить вашего соседа, где гарантия, что так же легко он не попробует убить вас? Даже Идате заметил, что Тсуна стал каким-то нервным. В комнате прямо по центру появилась расчищенная дорожка, а сосед от всей широты души предложил Саваде совместный поход за город «для обретения гармонии с природой». Представив, как удобно в лесу прятать труп, Тсуна отказался. Учиться в такой обстановке тоже получалось не слишком хорошо. Тсуне всё время казалось, что в спину упирается чей-то изучающий взгляд, хотелось спрятаться куда-нибудь, но покоя нельзя было найти даже в собственном доме, что уж говорить о каких-то общественных местах? Паранойя цвела и пахла, но Тсунаёши мужественно пытался перебороть её и себя, сидя в библиотеке. Чужой взгляд не оставлял его и здесь, но Савада упорно не оборачивался в бессмысленных поисках наблюдателя, бездумно уткнувшись глазами в книгу. Напряжение нарастало. В какой-то момент парень понял, что несколько раз читает одну и ту же строчку, но не может понять её смысл. За спиной раздались тихие шаги. Тсуна напрягся, готовясь к нападению. Вот сейчас. Вот-вот… Стул рядом с ним отодвинули, а над ухом прозвучал жизнерадостный голос: – Здравствуй, Тсуна-кун! Парень вздрогнул, но, узнав голос, не сдержал облегчённого выдоха: – Здравствуй, Киоко-чан. Первая красавица его школы, первая любовь и первый друг. Когда-то Тсунаёши всё был готов отдать за один только взгляд этой девочки, смешной и нелепый в своей влюблённости. Ну, в самом деле, кто он, хафу, вечный двоечник и неудачник, и кто – Киоко? Но, как ни странно, череда нелепых совпадений позволила им подружиться. Тсуна был счастлив и этому, а потом первая влюблённость переросла в нежную дружбу, и мысли о романтических отношениях с Сасагавой стали казаться неправильными, как мысль об инцесте. – Грызёшь гранит науки? А не хочешь сходить со мной перекусить? Заодно немного расслабишься. – Я что, выгляжу таким уставшим? – проворчал Савада, в который раз за день услышавший предложение проветриться. Киоко мягко улыбнулась: – Ты выглядишь измученным, Тсуна-кун. Не знаю, что там у тебя случилось, но отдохнуть тебе не помешает. Тсуна упрямо качнул головой, утыкаясь в книгу: – Прости, мне нужно подготовить доклад к концу этой недели. Не хочу отвлекаться. – И всё-таки, Тсуна-кун, отвлечься тебе придётся, потому что ровно полчаса, что я за тобой наблюдаю, ты ни разу не перевернул страницу. И либо ты идёшь со мной добровольно, либо… – Тсунаёши поднял бровь, иронично наблюдая за попыткой придумать ему какое-то ужасное наказание. Киоко нахмурилась, потому что Саваду, чем старше он становился, тем сложнее было чем-нибудь пронять. Но тут она буквально засияла от радости и закончила: – Либо я пожалуюсь на тебя Саваде-сан! Не ожидавший такого вероломства Тсуна поперхнулся: – Нет, ты этого не сделаешь! – Ещё как сделаю, – довольно усмехнулась девушка. – Так что ты выбираешь? Сидеть здесь, делая вид, что очень занят, или развлекаться с красивой девушкой, которая сама пригласила тебя на прогулку? По какой-то неясной Тсуне причине с самого начала их дружбы Савада Нана в любых спорных ситуациях принимала сторону Киоко. Мама считала, что одноклассница приглядывает за её непутёвым сыном, и радостно соглашалась со всеми начинаниями Киоко – от похода в театр до участия Тсуны в каком-то конкурсе её подруги в качестве модели. Так что не стоило и надеяться, что мама, услышав от Киоко, что он плохо выглядит и мало отдыхает, поверит сыну, а не Сасагаве. – Ты слишком жестока! – Утешай себя этим, – усмехнулась девушка. – Сначала кино или кафе? – Когда это к идее перекуса добавилось кино? – Чем больше ты со мной споришь, тем обширнее становится программа развлечений, – предупредила она. Тсуна укоризненно уставился на подругу. Киоко мило улыбнулась и захлопала ресничками. Было очевидно, что оправдания, которые Савада использовал всю эту неделю, чтобы избегать её, в этот раз не пройдут. Итак, на самом деле, теперь вопрос стоял иначе: позволить киллеру подбираться к нему в тёмном зале или при свете дня в толпе людей, где тоже так удобно скрыться? – Кафе, – если уж умирать, то хоть пообедав. В конце концов, всё оказалось не так уж плохо. Наблюдатель, казалось, отступил, если он вообще был, а они с Киоко поболтали, вспоминая школьные годы. В частности, нелепую ситуацию, когда после какого-то неудачного спора Тсуна должен был признаться в любви Киоко перед всей школой в одних трусах, неожиданно закончившуюся боем с ещё одним претендентом на сердце девочки. Тсуна краснел и бурчал, что это ошибки молодости, а Киоко кокетливо хлопала ресничками и утверждала, что Савада был очень мил. – Особенно когда какие-то шутники снова спрятали мою одежду, а форму для боя с Мочидой так и не выдали, – пробурчал Тсуна. Что им тогда двигало, сложно было объяснить даже себе самому. Он ведь всегда был трусом, но помнил, что отправился драться, несмотря на пропавшую одежду и вопреки здравому смыслу. – И ты так эффектно лишил его волос, что я не устояла, – засмеялась девушка. Вспоминать, как, не зная правил кендо, он пытался «выбить иппон», было стыдно вдвойне. И ведь так себя распалил, что действительно сумел каким-то чудом завалить Мочиду-семпая. – Ну, хватит издеваться! – замахал руками Тсуна. – Не мог же я позволить ему считать тебя своим призом? Киоко улыбнулась, как показалось парню, немного грустно. – Ты слишком благородный, Тсуна-кун, – она подпёрла щёку рукой и задумалась. Но прежде, чем Савада успел спросить, что случилось, к девушке вернулся прежний оптимизм. – Вот что, скажи лучше, как поживает твой сосед? – Тебя интересует, какие новые вещи он притащил в нашу комнату или способ, которым он портит мою собственность? – вредным тоном спросил Савада, поддерживая тему. Видеть, как грустит подруга, было неприятно. – А что, за неделю произошло и то, и другое? – живо отреагировала девушка. Почему-то, несмотря на сочувствие, которое она проявляла Тсуне в связи с его невезеньем, рассказы о злоключениях парня её изрядно веселили. – Ещё спрашиваешь! Он утопил мои конспекты в луже, натёкшей в открытую форточку! Снова ошибся сумкой, благо, я вовремя его остановил. И самое страшное: съел мой завтрак вместо своего! Видите ли, так задумался, что перепутал контейнеры. – Завтрак – это непростительно! – рассмеялась Киоко. – И как вы решили эту проблему? Тсуна с мрачным видом достал из сумки контейнер с бенто. – Натуральным обменом. – О, выглядит мило. Он сам его делал? – Сасагава с чисто женским любопытством оценила бенто с рисовыми шариками в виде масок роботов, бластерами из морковки и грибами. – В школе ты же любил роботов? Почему ты его не съел? – Идате сказал, что это делала его девушка. Но я терпеть не могу грибы, а они здесь – главный ингредиент. – Ну, ты и бука, Тсуна-кун! Эта девушка старалась, делала с любовью обед… – Но не для меня же!.. – попытался вклиниться Тсунаёши. – …А ты просто собираешься от него избавиться! Савада досадливо поморщился. Мысль о том, чтобы съесть бенто Идате, вызывала почти тошноту, как и любые мысли о соседе. – Если хочешь, возьми себе. – Ну, уж нет, Савада Тсунаёши-кун! Ты съешь его сам, а потом обязательно похвалишь стряпню его девушки. В конце концов, она ничем перед тобой не провинилась. В гневе Сасагава была страшна. Особенно если речь шла о чувствах даже абсолютно ей незнакомых влюблённых девушек. – Хорошо, хорошо, хорошо! – поднял руки, сдаваясь, Тсуна. – Я всё понял. Только не сейчас, я больше не смогу съесть ни кусочка. Киоко посверлила друга взглядом инквизитора Торквемады, но всё же милостиво приняла это обещание. Уже вечером, возвращаясь домой после кино и всё-таки удачно доделанного доклада, Тсунаёши вспомнил о нём и скривился. Один вид бенто отбивал аппетит, и парень, воровато оглядевшись по сторонам, вытряхнул его в урну. С чувством невероятного облегчения, Тсуна пошёл домой. А как нахвалить чужую готовку, он и без этого придумает! …Уличный кот, пришедший на запах вкусной еды, запрыгнул в урну. Послышалось голодное урчание, а потом странные звуки, будто животное билось о стенки урны, но не могло выбраться. Наблюдавший за этой сценой мужчина заглянул внутрь. Угостившееся чужим бенто животное исходило пеной, тяжело дыша. Мужчина презрительно скривился: – Как я и думал, очередной дилетант. Он поглубже надвинул шляпу на глаза и быстрым шагом перешёл на другую сторону улицы, направляясь лишь к ему одному известному месту. Коту уже ничем нельзя было помочь.