***
Огонь. Он был везде, буквально повсюду. Пламя безо всякой жалости сжирало практически всё на своём пути, и хуже всего было слышать не треск обваливающихся балок, не шум рушащихся конструкций, и даже не тревожный вой сирен скорой помощи снаружи. Хуже всего были крики. Крики людей, которым не повезло оказаться в ловушке — единственный путь к выходу из помещения был напрочь преграждён огнём, который неумолимо приближался, следуя по дорожкам из разлитого горючего, словно поезд по рельсам. В ту ночь герой не смог спасти всех. Чисто физически это было невозможно. Взрыв произошёл слишком быстро, забрав с собой десяток невинных жизней. И всё это было делом рук лишь одного человека. Джокера. Словно они вернулись в начало, словно между ними ничего не происходило. Брюс проклинал себя за то, что доверился этому человеку, что понадеялся, будто безумный клоун способен измениться, но в итоге получил лишь то же, что и всегда — террор города, убийства и взрывы. Он практически не говорил с ним, когда нашёл его в одном из тёмных переулков на окраине Готэма. Ему не хотелось ничего обсуждать. Он взял его грубо и беспощадно. Джокер визжал, царапал пальцами каменную стену, к которой Бэтмен его прижимал, жмурился. Это был именно тот секс, каким и должен был быть между ними с самого начала: переполненный ненавистью, жестокий, даже животный. Он был похож на драку, на борьбу, к которой они так привыкли и в которой Джокер рано или поздно всегда отдавал первенство. И даже сейчас, даже при таких обстоятельствах, психопат не пытался попросить героя остановиться. Он даже почти не сопротивлялся, разве что лишь для вида — и не потому что был напрочь лишён сил, не потому что едва мог чувствовать всю нижнюю часть тела. А потому что просто позволял Брюсу вымещать свой гнев. Когда всё закончилось, Бэтмен собирался оставить его прямо там — избитым, сломанным, использованным. Но затем, подумав, что Джокер больше не заслуживает свободы, он молча поднял его бессознательное тело и оттащил в Бэтмобиль, после чего немедленно направился в Аркхэм. Они больше не разговаривали о произошедшем. В целом, всё мало что изменилось в сравнении с их привычными взаимоотношениями. Жизнь вернулась на круги своя, и двое заклятых врагов вновь вышли на сцену со своим смертельным танцем по крышам Готэма — но что-то между ними было безвозвратно упущено, и то, с какой непривычной пустотой во взгляде Джокер отныне совершал все свои деяния, невероятно пугало Брюса. А потом появилась Селина. И тогда Рыцарь понял, что единственный способ забыть то кратковременное безумие между ним и Джокером — это отдать себя в руки женщины, которая относилась к нему с такими же заботой и пониманием, как это когда-то делала его мать. Он начал отвлекаться. Старался забыть, и у него получалось. Однако, последняя ночь, проведённая с Джокером в физической близости, всё равно осталась в душе Бэтмена глубокой кровоточащей раной. Раной, которая никогда не затянется.Часть 5.
9 апреля 2019 г. в 05:42
Углублённый в раздумья и воспоминания, Бэтмен не сразу понял, что Джокер всё ещё ждал от него ответа.
— Ты дал понять, что хочешь этого. И я... ну, знаешь, я тоже человек, и порой мне хочется элементарно расслабиться. Да, я сам поддался твоим попыткам развести меня на секс. Откуда я мог знать, что ты воспримешь это как признание в любви или в чём бы там ни было, что ты себе напридумывал?
Брюс перекручивал в голове воспоминания того раза. Не только сейчас. Он не признавался себе в этом, но тот потрясающий секс возвращался в его мысли снова и снова, даже когда он стал официально состоять в паре с Селиной. Было ли ему хорошо с безумцем?
Да. Ему было чертовски хорошо.
Да, возможно, Джокер разжигал в нём что-то особенное. Могло ли это быть нечто большее, чем обычное физическое желание?
Могло.
Но Джокеру не стоит об этом знать.
— Знаешь, давай оставим пока тему меня, — продолжил клоун. — Мы говорим о тебе, а не о том, какой я неправильный и как мне нельзя мечтать о счастье.
Брюс удивлённо расширил глаза от этой фразы, найдя её уж слишком непривычной для Джокера, но псих в очередной раз поспешил как можно скорее сменить тему.
— Твоя грёбаная свадьба испортила абсолютно всё. Ты даже не понимаешь, насколько это серьёзно и важно.
— Да, это серьёзно, — согласился Бэтмен. — Да, это важно. Для меня. И, повторюсь — тот факт, что мы с тобой спали, ещё не даёт тебе право судить меня за то, что я выбрал семейную жизнь.
Джокер тихо гортанно зарычал.
— Примерный семьянин, значит? Выбравший себе в любовники бывшего врага!
— Я не говорил, что я примерный! — рассердился в свою очередь Брюс. — Многие люди совершают ошибки, о которых спустя время жалеют. Да, я герой города, но это не значит, что я никогда не ошибаюсь.
— Это точно! — выплюнул безумец, метнувшись к каким-то лежащим неподалёку запылённым коробкам и с размаху стукнув по одной из них ногой. — Так значит, я для тебя — какая-то там ошибка прошлого, верно?
Злость клоуна приобретала какой-то совсем новый оттенок, с каждой минутой этого бессмысленного разговора становясь всё более слабой, всё более искренней и переполненной тем, что Бэтмен готов был назвать... настоящей болью, если бы не знал, что перед ним не просто кто-то, а Джокер.
— Ты не ошибка. Ошибку совершил я, и, по всей видимости, винить мне стоит тоже себя, раз другого выхода всё равно нет, — безотказным тоном произнёс герой. — А теперь, будь добр, освободи меня.
Конечно, доброжелательности в тоне Бэтмена было мало.
— Нет! — тут же заявил оппонент. — Ты никуда не пойдёшь, не ответив на мой вопрос. Хватит уклоняться! Говори, зачем ты хочешь жениться? Это даст тебе чувство удовлетворения? Это освободит тебя от ответственности? Считаешь это продуманным шагом, да?
Герой тяжело втянул воздух, откинув голову назад и закатив глаза, а затем на выдохе громко прорычал что-то нечленораздельное.
— Да когда же ты наконец оставишь меня в покое?!
— Хорошо, ладно, — Джокер приподнял обе ладони вверх, показывая, что он успокоился. — Я понимаю. Это твоя жизнь, ты имеешь право на счастье, и бла-бла-бла. Но ты мог хотя бы сказать мне об этом? Почему ты НИЧЕГО мне не сообщил?! Почему я чисто случайно узнаю о том, что ты так кардинально меняешь жизнь и что теперь тебя не будет у меня?
Он выглядел таким отчаянным. И, чёрт подери, Брюс уже почти готов был сдаться, начать успокаивать его, делать что-либо, что помогло бы убрать эту невыносимую боль из взгляда безумца. Почти готов. Если бы не один-единственный фактор.
Погибшие люди. Джокер просто явился и убил их, ничего не сказав, не предупредив. Не объяснив. Так с какой стати теперь он сам должен что-то объяснять клоуну?
Перед глазами вновь всплыли неприятные, ужасающие картины — кровавая расправа над ни в чём неповинными гостями в церкви, громкие выстрелы, истошные крики испуга. Эти люди... они всего лишь пришли на праздник. Они были так рады за Брюса. Так счастливы. Будто бы даже сильнее него самого. Это должна была быть церемония рождения новой семьи, которая в итоге превратилась в торжество ужаса и потерь. Сколько семей разрушилось за эти несколько мгновений? Сколько детей осталось без родителей, бабушек с дедушками, или братьев? За что им всё это? За то, что этот больной ублюдок возомнил себя собственником?
Вопреки своим способности сохранять хладнокровие в экстренных ситуациях и осознанием необходимости в данный момент мыслить трезво, Брюс чувствовал, что всё внутри него в очередной раз начинает буквально закипать. Он не должен поддаваться злости или провокациям. Не сейчас. Самым правильным решением было бы сказать Джокеру то, что он больше всего хочет услышать, а дальше уже разбираться при отсутствии заложников, и Бэтмен отлично это понимал. Но он просто не мог. Не мог выдумать несуществующие факты. Не мог позволить психу победить.
Чувства и эмоции перемешивались в единую кучу, вступали в противоречие, мешали нормально соображать.
— Да, я мог бы тебе сказать заранее, — ответил герой наконец, — но не стал. Потому что я ничем тебе не обязан. И это моя чёртова жизнь, которая никоим образом не должна тебя касаться. И, признаться, я даже не ожидал, что...
Он не удержался и вновь издал смешок, на этот раз намеренно вложив в интонацию едковатых ноток.
Джокер дёрнул бровью.
— Что?
Бэтмен поднял на него полный ненависти взгляд, и что-то настолько тёмное и зловещее на мгновение мелькнуло в его глазах, что безумец даже сделал растерянный шаг назад. А затем лицо Бэтмена исказила ядовитая полуухмылка. Казалось, будто герой и его враг поменялись ролями, и теперь настала очередь Тёмного Рыцаря психологически загонять клоуна в угол. Даже несмотря на то, что он сам всё ещё сидел привязанным к стулу.
— ...Что ты можешь оказаться настолько сентиментален.
Глаза Джокера округлились, и он несколько раз быстро моргнул, абсолютно замерев на месте. Затем нервно хихикнул, замотал головой и стал медленно отступать назад, пятясь куда-то в непонятном направлении.
— Нет. Это не так. Это не так, — зашептал он. — Это совсем не так.
Псих будто сломался, что даже немного сбило Брюса с толку. Джокер продолжал активно мотать головой, держаться за лоб, растерянно похихикивать, смотреть в пол и отшагивать назад. Герой уже успел мысленно пожалеть о сказанном, потому что теперь безумец стал ещё более непредсказуем.
— Что не так? — Бэтмен попробовал аккуратно обратиться к нему.
Джокер остановился и вернул взгляд на него. Казалось, что его зрачки слегка подрагивали.
— То, что ты говоришь. Это не так, — голос клоуна тоже дрогнул.
— И что же именно не так? Что я не твоя собственность? Что я имею право не отчитываться перед тобой? Что ты воспринимаешь всё, как королева драмы? — он вновь начинал раздражаться, хоть теперь старался говорить осторожнее.
Никаких намёков на улыбку уже давно не было и в помине на лице Джокера. Губы сложились в тонкую линию, брови напряглись. И голос внезапно утратил всякую силу.
— Ты просто шутишь надо мной. Ты думаешь, что я пришёл доказать свою власть. И издеваешься над моими чувствами. Зачем, Бэтси? Почему ты так и не понял?
Боже. До чего же загнанным он вдруг стал выглядеть. Это мягкое «Бэтси», произнесённое Джокером так, будто он был напуганным ребёнком, а не психопатом-убийцей, заставило Брюса окончательно выдохнуть и успокоиться.
— Отпусти заложников, и мы поговорим.
Герой особо не рассчитывал получить какой-либо ответ на это условие, как и десяток раз до этого, скорее просто попробовал — но, к его удивлению, клоун тут же достал рацию и безразлично-уставшим тоном велел своим людям отпустить всех из церкви, а также убираться самим.
Дождавшись, пока указание будет выполнено, клоун выглянул за дверь, чтобы убедиться, и затем повернулся обратно к Бэтмену, правда, не встречаясь с ним глазами.
— Теперь ты доволен? — тихо произнёс он и осел на пол, вытаскивая из внутреннего кармана револьвер, задумчиво вертя его в руках и откладывая в сторону.
Герой с лёгким непониманием наблюдал за всем этим, но сохранял спокойный вид.
— Как я могу быть доволен, когда ты сорвал мне свадьбу?
— Прости меня за это, окей?! — нервно дёрнувшись, воскликнул Джокер, поднимая на него взгляд. — Это ведь единственный способ заставить тебя обратить на меня внимание! Это единственное, что я мог сделать!
Он всплеснул руками, а затем расслабил их так, что они просто упали вниз, на пол. Джокер сидел, ссутулившись и опустив голову.
— Ты мог предупредить меня. Ты мог хотя бы из уважения к тому, как я раскрывался для тебя, поделиться со мной новостями.
— Хорошо, а если бы я рассказал? Если бы предупредил? Что бы изменилось?! — вновь попробовав освободить руки, рявкнул Бэтмен. — Разве ты не попытался бы всё сорвать? Разве ты не загорелся бы желанием убить Селину? Я не поверю ни единому слову, если ты сейчас начнёшь пытаться убедить меня, что не поступил бы так!
— Но я бы не поступил, — развёл руками псих.
— И почему же? На каком основании?
— Потому что... Потому что я...
— Что? — испытующе глядя на врага, спросил Брюс.
Джокер медленно помотал головой.
— Ты знаешь. Ты прекрасно это знаешь.
Его зелёные глаза блеснули в полутьме.
Наступила кратковременная тишина, сопровождающаяся лишь тихими звуками дыхания их обоих. Затем Джокер тихо хмыкнул.
— Я стал лишним в твоей жизни? Я больше не нужен. Приведи хоть один аргумент, который мог бы заставить меня усомниться в том, что это правда, — внезапная серьезность тона Джокера заставила героя почувствовать себя слегка некомфортно.
Казалось, будто этот самый дискомфорт был вызван лишь одним-единственным ощущением. Ощущением правдивости сказанной безумцем фразы. Но Брюс не собирался сдаваться и позволять даже столь убедительным манипуляциям сломить себя. Он всё ещё не мог, не хотел до конца понимать мотивов Джокера, настойчиво убеждая самого себя в том, что все эти разговоры были привычным отвлекающим манёвром или попыткой его разозлить, или, на худой конец, всё это вместе взятое.
Хоть, разумеется, он и знал, почему на самом деле Джокер всё это устроил. Возможно, пора было наконец признать правду?
Он угрюмо и задумчиво молчал.
Не дождавшись ответа, безумец тяжело вздохнул.
— Я знаю, что перестал быть нужным тебе. Что потерял своё место в твоём мире. Я понял это ещё тогда. Тебе просто нужно было сказать мне.
— Когда? — уточнил Рыцарь.
— Во время нашего последнего раза, Бэтс.
Брюс сглотнул, когда в голову вновь ударили воспоминания, и на этот раз — действительно далеко не самые приятные.