Jinxed / Заговорённая

— Лена, ты не поверишь, что мне только что сказал Мон-Эл, — кипела от злости Кара, ворвавшись в комнату общежития, где жила Лена. — Кара, я могла бы переодеваться, — мягко сказала Лена, снимая очки и откладывая в сторону большой учебник. — У меня мог бы быть кто-то в гостях. Кара перестала негодовать, заметив, насколько восхитительно выглядела Лена, когда была так занята наукой, небрежно и в то же время по-домашнему уютно одетой. — Раньше такого не случалось, — возразила она. Лена заметно ощетинилась. — Это могло бы произойти, ты не знаешь наверняка, — пробормотала она. — Извини, ты абсолютно права, мне следовало заранее написать, я знаю. Но просто это продолжает со мной происходить, и я очень хотела увидеться с тобой, — в спешке объясняла Кара. — Помедленнее, — нарочито спокойным голосом произнесла Лена. — Что продолжает происходить? Кара неопределённо повела руками. — Эти… эти ребята, о которых я думала, что они мои друзья, вечно хотят… хотят от меня чего-то другого! — Не стой в дверях, проходи, — Лена выжидающе смотрела на неё, пока Кара не сделала несколько шагов вглубь комнаты. — Мон-Эл тебе что-то сказал? Дэнверс кивнула. — Кара, мне нужно, чтобы ты была со мной откровенна, и я клянусь Богом, если ты будешь вести себя так сдержанно, типа: «О, ерунда, это не важно», я сама уйду из этой комнаты, — очень серьёзно произнесла Лена. — Он… Кто-нибудь заставляет тебя чувствовать себя небезопасно? Плечи Лены напряглись, ладони, лежащие на коленях, сжались в кулаки, и она едва сдерживала себя, чтобы не начать скрежетать зубами. Она выглядела так, будто готова схватить этого человека за грудки, взявшись за ткань его безвкусной нейлоновой куртки и швырнуть на землю. А Кара прекрасно знала, что Лена Лютор никогда в своей жизни ни на кого не поднимала руку, не забиралась пешком ни на один лестничный пролёт и на самом деле в средней школе даже получила освобождение от физкультуры обманным путём, но — какое бы у неё ни было телосложение — Кара была уверена, что никогда в жизни не чувствовала себя такой защищённой. — О, иди ко мне. — Кара сбросила кроссовки, запрыгнула на кровать Лены и широко распахнула объятия. Лена по-прежнему выглядела напряжённой и немного грозной, но она прильнула к телу Кары: так легко, так естественно, что Дэнверс ощутила в груди волнующий укол. — Это не ответ на мой вопрос, — сердито сказала Лена, прижимаясь бедром ближе к телу Кары. Дэнверс крепко обхватила её и упала спиной на постель, увлекая девушку за собой. Она посмотрела на кровать крутой, но злой соседки Лены и серьёзно обдумала заданный вопрос. — С Джеймсом я всегда чувствовала себя в безопасности, — произнесла она. — Более чем в безопасности. Эм, в безмятежности даже, полагаю. На самом деле это вроде как моя вина, что наши отношения развалились. Она почувствовала, как тело Лены напрягается в её объятиях, вероятно, обозначая готовность девушки оспаривать подобное высказывание, и рассмеялась. — Ладно, ладно, никакой самокритики в твоём присутствии, я помню. Лена фыркнула. — Я не против, что ты берёшь ответственность на себя, но сама не стану участником этой вопиющей клеветы. Кара бросила на неё взгляд. Челюсть Лены снова подёргивалась, её губы напряглись, и одна рука у края толстовки Кары сжалась в кулак. Просто невероятно мило. — Понятно, — сказала Кара. — Я просто говорю, что Джеймс — это только один случай. Но затем был Уинн, который был... понимаешь, я знаю его почти столько же, сколько здесь нахожусь, и мне кажется, что он очень меня поддерживал, эмоционально. А потом он поцеловал меня и сказал, что любит меня, и он был… он был немного настойчив. И в итоге он так расстроился. — Ты не в ответе за его чувства. — Разумом я это понимаю. Но смотреть на своего друга и видеть его таким грустным, таким… подавленным. Я чувствовала себя таким ужасным человеком. — Кара, — Лена крепче сжала рукой рубашку Дэнверс, гипнотически напряжённо глядя на неё. Это вызвало в животе Кары интересную реакцию. — Ты наименее ужасный человек, которого я когда-либо встречала. Ты меня слышишь? Я говорю тебе сейчас кое-что очень важное. Я хочу, чтобы эта великая мудрость навсегда отпечаталась в твоём сердце. Кара засмеялась. — Спасибо, Лена. Возможно, если бы я была немного более ужасной, все мои друзья не влюблялись бы в меня постоянно, — сказала она. — А теперь — вот это! — она жестом обвела комнату Лены, будто та каким-то образом воплощала собой Мон-Эла. К счастью, не было ничего более далёкого от истины, чем это. Лена театрально закатила глаза. Кара не хотела ничего больше, кроме как остаться на этой кровати вместе с ней навсегда. — Ты знаешь моё мнение об… этом человеке, — сказала Лена. Кара вздохнула. — Я просто хотела бы близко дружить с парнями, чтобы мы могли обниматься, и я могла бы восхищаться ими и говорить, что я люблю их и тому подобное, и чтобы они не придирались к каждой мелочи. — Кара осознала, что она заключила в объятие ещё большее количество конечностей Лены, и мышцы той в ответ заметно расслабились. Её наполнило растущее чувство глубокой привязанности. — Как с тобой. — Мм… хм… — Лена отвернула лицо. — Думаешь, я отстала от жизни? Лена тут же резко обернулась, чтобы посмотреть на неё. — Конечно нет, — проворчала она. — Твои стандарты дружбы отвратительно низкие, если уж на то пошло. Ты заслуживаешь нежных взаимных отношений, в которых бы безоговорочно уважались твои границы, Кара. Кару посетило странное желание прижаться к лицу Лены своим лицом. Совсем немного. Это было очень, очень приятно. — У меня они есть, — пробормотала она. — С тобой. Лена застыла в её объятиях. Кара инстинктивно запустила руку под рубашку Лены, чтобы погладить её живот, намереваясь успокоить, но Лютор отпрыгнула от этого прикосновения и жалобно всхлипнула, ритм её сердцебиения тревожно ускорился. Кара незамедлительно отпустила её и отползла, принимая сидячее положение. Лена напротив неё свернулась в комочек. Из-за этого она казалась меньше. Сердце Кары сжалось. — Ты в порядке? — её голос прозвучал слишком высоко и нервно. — Мне так жаль, ты говоришь о том, как много значат границы, и тут я беру и переступаю твои. Из горла Лены вырвался непонятный звук. — Это не так, — промолвила она, но, судя по голосу, чуть ли не испытывая боль при этом. — Я просто взволнована. — Мне очень жаль, — несчастным голосом повторила Кара. — Ты хочешь, чтобы я ушла? — Нет, я… Просто дай мне секунду. Кара хотела бы, чтобы её тело не двигалось, а её клетки не вибрировали так громко. Она подложила под себя ладони и слушала, как сердцебиение Лены медленно возвращается в норму. Лютор сделала глубокий вдох и смущённо рассмеялась. — Прошу прощения за такой драматизм, — сказала она, придвигаясь к ней обратно. — Ты можешь снова меня обнять. Если хочешь. Кара буквально чуть не подпрыгнула от этой возможности. Но она могла напугать этим Лену. Несмотря на тревожный эпизод, Лена снова оказалась в объятиях Кары, как будто там ей было и место. Кара отбросила эту мысль. Границы. — Мне жаль, — опять произнесла Кара. — Я просто очень хотела прикоснуться к тебе. Лена снова издала этот странный звук. — Это… это нормально. Я имею в виду, я не против. То есть… — она провела рукой по лицу и слегка приглушённо пробормотала: — Мне понравилось. — Понравилось? Лена резко вдохнула. — Кара… — она опустила руку, на мгновение посмотрела на Кару и покачала головой. — А, чёрт с ним. Расскажи мне про Мон-Эла. При упоминании этого имени возмущение Кары вспыхнуло заново. — Он просто припёр меня к стенке посреди коридора! С кучей своих друзей вокруг! — На лице Лены появилось очень явное хмурое выражение. Это придало Каре смелости, чтобы продолжить: — И он говорил все эти нелепые вещи! Он сказал, что я всегда смотрела на него так, словно была очарована всем, что он говорит, как будто друзья не должны слушать, когда говорит другой. Мне нравится слушать, как говорят мои друзья. Это одно из преимуществ дружбы! Я не слушала его с открытым ртом или ещё каким-то подобным образом. Лена прекрасно изобразила зачарованное подобострастное выражение лица, и Кара фыркнула: — Да, именно. Вроде такого. — Что? — Лена быстро моргнула и отвела взгляд. — И затем он сказал, что несмотря на то что, как он «знает», я «обычно довольно замкнутый» человек, я не могу сдержаться, чтобы слегка не коснуться его, когда нахожусь рядом с ним. Что, вообще-то, я делаю со всеми, кто мне нравится! И даже если бы я этого не делала, то, как я веду себя рядом с ним, — это моя единственная манера поведения, которую у него вообще изначально есть возможность наблюдать, так что как он может знать! — Кара взмахнула кистью Лены в своей руке, подчёркивая сказанное, хотя она даже не заметила, когда они успели переплести руки. — Совершенно верно, — сказала Лена. — И он утверждал, что именно к нему я всегда приходила, когда хотела на что-то пожаловаться, — продолжила Кара. — Я даже особо ему не жаловалась! Он не очень хороший жалователь. Жалобщик? Приятель, которому можно пожаловаться. Он едва слушает, а потом даёт плохие советы. — Отвратительный человек. — Как бы там ни было, ты всегда была первой, кому мне хотелось бы пожаловаться, — ласково закончила Кара. — Лучший вариант, — она подтолкнула колено Лены носком и сразу же захотела подтолкнуть его снова. Или провести пальцем ноги по ноге Лены. Или что-то ещё. Но она этого не сделала. Границы. Лена нахмурилась. — Думаю, с его стороны это было чистой манипуляцией — публично загнать тебя в угол, чтобы тебе было труднее явно отвергнуть его или выйти из сложившейся ситуации. Кара кивнула. — И это ещё до того, как он пошёл на поцелуй! Всё тело Лены оцепенело, её рука сжалась в ладони Кары. — Он что? — Я старалась быть мягкой, поэтому он, должно быть, не заметил намёков, которые я ему делала. Но это на самом деле возникло из ниоткуда! Даже если он не осознавал, что я не заинтересована, он должен был хотя бы понять, что у меня не было настроения для поцелуев. Лена подвинулась вперёд, пока их носы почти не коснулись друг друга, и положила руку на плечо Кары. — Кара, скажи мне честно, — сказала она, понизив голос. — И отнесись к этому предложению серьёзно, потому что если ты хочешь, я смогу. У Дэнверс внезапно перехватило дыхание. Несколько тонких прядей выпали из пучка Лены и теперь небрежно обрамляли её лицо. У неё были очень красивые ресницы. Кара молча кивнула. — Ты хочешь, чтобы я сделала так, чтоб Мон-Эл вылетел из кампуса? — пристально глядя на неё, спросила Лена. Кара хотела рассмеяться, она была вполне уверена в этом. Она собиралась рассмеяться, или она собиралась улыбнуться, или, определённо, она собиралась что-то сказать. Но она не сделала этого. То, что она сделала — сократила это невообразимое, незначительное расстояние между ними — лёгкий наклон её подбородка, в действительности это было всё, что потребовалось, — и коснулась губами совершенного, нежного, драгоценного рта Лены. В течение блаженного, нереального момента всё, что могла воспринимать Кара, было ощущением нежности и тепла. И затем она осознала — Лена совершенно застыла: всё её тело и дыхание, за исключением сердца, которое зашлось в ритме, явно кричавшем о недовольстве. Кара соскочила с кровати, её рука подлетела к лицу, прикрывая рот. — О, боже мой, — воскликнула она. — Я была самонадеянным другом, всё это время неуместно влюбленным в свою подругу с платоническими чувствами! Лена на несколько мучительных мгновений уставилась на неё, затем обхватила голову руками и издала очень громкий продолжительный стон. — Каждое второе слово в этом предложении было точной противоположностью истины, — решительно сказала она, когда наконец подняла голову. Кара перестала рвать на себе волосы и выразительно переспросила: — А? — Кара, я хочу выращивать с тобой на ферме кукурузу, — невероятно серьёзно сказала Лена. — Просыпаться на рассвете и ухаживать за стадом коз, которых ты назовёшь в честь ребят из музыкальной группы девяностых годов. Я хочу готовить домашний завтрак на двенадцать человек только для тебя и смотреть, как восход солнца окрашивает твои волосы оранжевым цветом. Я хочу носить уродливые сапоги и рабочие штаны с восемью отдельными карманами и каждый день до бёдер пачкаться в грязи. Ты понимаешь, о чём я говорю? — Я… нет? Лена загадочно улыбнулась в очевидном удовольствии. — Ничего страшного. Это был длинный монолог, — она взволнованно рассмеялась. — Давай я скажу так: ты не самонадеянна и ты не неуместна. И уж точно я не должна быть твоей платонической подругой, если ты этого не хочешь. — Ты имеешь в виду?.. — Я люблю тебя, Кара, — быстро заговорила Лена, словно зачитывая список покупок. — Я люблю тебя как девушку. У меня к тебе скрытые романтические чувства. Я хочу, чтобы мы с тобой были чем-то большим, чем только друзьями. Я хочу с тобой встречаться. Я хочу тебя целовать. Я хочу ощутить вкус… Кара опустилась на колени, обхватила ладонями лицо Лены, притянула её к себе и поцеловала снова, на этот раз намеренно. Губы Лены, пойманной врасплох, были мягкими и нежными. Губы Лены, уверенной во взаимности, были твёрдыми, настойчивыми, требовательными, вызывающими головокружение. Кара чувствовала, что может опьянеть от них. Она чувствовала, что достаточно аромата, прикосновений и движений губ, языка и рта Лены, чтобы заставить её воспарить. Она могла взмыть в воздух от этих ощущений и достичь неба, не утруждая себя полётом. Она была влюблена в свою лучшую подругу. Разве это не круто? Лена слегка прикусила её губу и отпустила. О. Кара уже чувствовала себя пьяной. — Круто, — выдохнула она, и Лена засмеялась. — Я тоже. Лютор соскользнула с кровати, встала на колени рядом с ней и поцеловала её снова медленным и простым поцелуем, уверенно надавливая и нежно втягивая её губы, пробежав по челюсти Кары костяшками пальцев. Кара задрожала от напряжения. — В голове не укладывается, что четверо из четырёх платонических друзей согласятся с тем, — сказала Лена, опустив голову и беззвучно смеясь в шею Кары, — что Кара Дэнверс сногсшибательна. Кара беспомощно хихикнула. — Замолчи! Лена поцеловала там, где в данный момент находился её рот, в шею Кары. — Извини, Кара, но ты просто неотразима. — Лена, — захныкала Кара. — И несомненно создана для семейной жизни, — Лютор прихватила зубами нежную неуязвимую кожу. — Так значит, все эти разговоры о жизни на ферме?.. Лена пожала плечами и продолжила целовать шею Кары. — Мы будем стремиться к этому. Кара не стала произносить это вслух, не желая портить момент, но она подумала, что, по крайней мере, Кал-Эл будет очень доволен.